Том 1. Глава 10. Бригада госпожи Емельяновой (1/1)

Водитель скорой помощи НМЦ — темнокожий мужчина по имени Джозеф — доставил команду Емельяновой к старой пятиэтажке, где по последней информации находился пропавший юный князь. Джо было двадцать восемь лет, он был по совместительству медбратом и при необходимости помогал Жанне с ранеными. Шестью годами ранее Джозеф попал в аварию и полностью ослеп — все планы, надежды, мечты — всё было разбито. Он проклинал судьбу и загубленную жизнь. Джо не смог продолжать учёбу в медицинском колледже и потерял подработку, его выгнали из общежития. Без гроша за душой, вдали от родни, в чужой стране, ему была одна дорога в Бурьяновский дом инвалидов. Джозеф пробыл в казённом доме около двух лет, уже не надеясь на спасение, когда его унылое пристанище навестила Арина Сергеевна. Она забрала Джозефа оттуда и привезла в НМЦ. Емельянова внедрила ему искусственные глазные яблоки собственной разработки, которые невозможно было отличить от настоящих. Подопытный получил возможность видеть при дневном освещении и в кромешной тьме, увеличивать и отдалять объекты, читать на любом известном миру языке и использовать рентгеновское зрение. Арина Сергеевна перевернула его мир, и Джо стал её доверенным человеком. Емельянова помогла ему восстановиться в колледже и, оплатив занятия в автошколе, дала возможность получить водительские права, а после предоставила работу. Джозеф знал: каждого сотрудника НМЦ хозяйка отбирала лично и многие из них были перед ней в неоплаченном долгу. Например, Жанна — медсестра с двадцатипятилетним стажем; Арина Сергеевна спасла от опухоли мозга её маленькую внучку, которую другие врачи советовали положить в хоспис. Практика госпожи Емельяновой была известна во многих частях Патринии: она пользовалась спросом как у знати, так и у простых людей. Однако другие учёные и врачи не признавали её: в статьях самой известной патринской прессы и по телевидению дочь опального профессора Сергея Давыдовича Емельянова называли шарлатанкой, чуть ли не врагом народа.Влияние князя Денисова заставило злые языки замолчать — блэкградцы любили Григория Андреевича и доверяли ему, а тот, кто не любил, боялся. Однако чтобы в столице и других городах Патринии Емельянову оставили в покое, князь поручился за неё перед самим президентом. С тех пор о главе НМЦ не упоминали в СМИ, народ опасался на людях произносить её имя, но негласная молва о госпоже Емельяновой продолжала жить. Очередь на приём в клинику при НМЦ была занята на месяцы вперёд, а чтобы попасть на консультацию к самой хозяйке, пациентам приходилось ждать до года, а то и несколько лет. С бедняков Арина Сергеевна брала за приём и лечение по-божески, но богачам не делала поблажек. Джозеф припарковал фургон скорой помощи у первого подъезда. Емельянова велела ему и Жанне оставаться в машине до новых распоряжений. Она выдала наёмнице два серых кинжала из особого сплава, что были в прочных ножнах, и револьвер. Девушка-монстр покорно встала с топчана и, закрепив на поясе ножны, покрутила в руке револьвер. — Ты знаешь, что делать, Кровавая обезьяна, — сказала Арина Сергеевна наёмнице и с бодрой улыбкой вышла на улицу, добавив напоследок: — Сегодня нас ждёт хороший улов. Кровавая обезьяна кивнула хозяйке и, спрятав револьвер, покинула фургон вслед за ней. Арина застегнула куртку, а Кровавая обезьяна даже не вздрогнула — будто её не жалил мороз. Они поторопились к двери. У самого подъезда их встретил крепкий человек в чёрном деловом костюме — Даниил Кареев — телохранитель мэра. Он выделялся богатырскими ростом и телосложением, гладко выбритой головой и чёрно-белой татуировкой — медведем — на шее. Карееву было под тридцать. Он снял тёмные очки, позволив главе НМЦ и наёмнице увидеть узковатые тёмно-карие глаза. Даниил оставил внедорожник босса на стоянке напротив соседнего подъезда. — Похвально, что вы ответственно исполняете указания господина, Кареев. Однако можете отдохнуть в машине. Мы с Манки справимся без вас, — с улыбкой произнесла Арина и, разгадав нехитрый код, открыла входную дверь. — Отдыхать я буду в могиле, но пока туда не тороплюсь, — ответил Даниил, придержав им дверь. — Я обещал боссу привезти Виктора Олеговича домой. — Мне нравится ваш настрой, Кареев, — воодушевлено сказала Емельянова. — Подсобите нам в подъезде, чтобы враг не сбежал. Квартира, откуда был совершён звонок, принадлежит одинокой старухе. Чутьё подсказывает: что-то здесь не так.— Хорошо, — согласился Кареев.— Благодарю, но учтите, дружок, ваше дело — лишь юный князь. Остальные — наша проблема, — прибавила Арина Сергеевна. Взгляд её синих глаз показался телохранителю мэра кровожадным. Они втроём оказались в грязном подъезде. Кареев зарядил пистолет и занял караул у ржавой входной двери. В доме не было лифтов, поэтому Емельяновой и Кровавой обезьяне пришлось бежать по лестнице на четвёртый этаж.Кровавая обезьяна опередила хозяйку: она поднялась на нужный этаж на нечеловеческой скорости, замедлившись лишь у четырнадцатой квартиры, и хотела снести деревянную дверь, но обнаружила, что та не заперта. Наёмница открыла дверь и зашла. Когда же подоспела Арина Сергеевна, которая выглядела, словно только что сдала марафон, Кровавая обезьяна успела проверить в квартире каждую щель. В четырнадцатой квартире были вывернуты все шкафчики, кругом валялись вещи, в комнатке на стене, рядом с письменным столиком, на котором стоял телефонный аппарат, пришлые обнаружили следы от пуль. Также Емельянова с наёмницей наткнулись на тело старухи — первая установила, что пожилая женщина была убита двадцать минут назад. Предчувствие главу НМЦ не обмануло: похищенного Вити в помине не было в этой квартире. — Гори оно огнём! — злобно произнесла Арина Сергеевна; она разгневалась не на шутку. Одна мысль о том, что мальчишка не найдётся и она подведёт Григория, сводила её с ума.— Госпожа, — Кровавая обезьяна не побоялась окликнуть хозяйку. — Взгляните сюда. — Что там такое, Манки? — ответила Емельянова таким голосом, словно собиралась ту сожрать. — Смотрите, — наёмница отодвинула телефон и показала хозяйке чуть заметные буквы ?к? и ?в? и цифру ?три?, написанные кровью на стене.— Интересно, — сказала Арина Сергеевна уже с неким оптимизмом. * * *Витя больше не плакал, он притих на холодном полу, не в силах сопротивляться или ослабить путы. Он слышал, как ведьма звонила Никитичу, когда Леся не вернулась. Узнав, что дочь у того не появлялась, Острица прорычала: ?Леська могла убежать к бабке Клаве. Старушенция подкармливала моих спиногрызов. Навести её?. Волков не знал, сколько прошло времени. Он терпеливо ждал помощи, но в квартиру вошёл долговязый неотёсанный мужик, смуглый с пропитым лицом — тот самый Никитич. На плече преступника висело старое охотничье ружьё. Никитич приволок Олесю, как живодер несчастного котёнка, и передал ведьме. Острица схватила дочку за уши, так больно, что девочка закричала, затем пинками затолкнула Лесю в туалет и заперла дверь на засов.Олеся забилась в угол в грязном туалете. Она стала раскачиваться вперёд и назад, пытаясь себя успокоить. Леся не могла забыть, как Никитич ворвался к бабе Клаве, когда она разговаривала по телефону. Негодяй застрелил испуганную старушку и заставил девочку оторваться от звонка. Олеся предположила, что мать или собутыльник Острицы могут придти за ней к доброй старушке. Потому прежде чем звонить отцу Феникса, она расковыряла ранку и написала на стене кровью номер квартиры.— Он у батареи, проходи, — обратилась Острица к Никитичу и повела его в комнату, чтобы показать товар. Никитич был шестёркой ?Бурьяновских мясников?.Бандит приблизился к Вите и, вцепившись в его подбородок грубой грязной пятерней, полез мальчику в рот противными пальцами. Виктор побледнел, его чуть не стошнило, но Никитич внезапно прервался — негодяя насторожил резкий грохот, донесшийся из коридора — это Кровавая обезьяна вынесла входную дверь. — Я здесь! Помогите! — закричал юный Волков, что было сил укусив бандита, и получил по губам. Окровавив мальчишке лицо, Никитич позабыл о нём и, скинув ружье с плеча, зарядил и прицелился в дверной проём. Острица тоже спохватилась: взяла стеклянную бутылку и, разбив о детскую кроватку, приставила осколок к вспотевшей шее Вити. — На помощь! На помощь! Мы тут! — заголосила Леся, поднявшись, и принялась лихорадочно биться в дверь. Кровавая обезьяна пропустила госпожу вперёд, а сама осталась у порога. Емельянова неспешно прошлась по коридору и, отворив засов, даже не взглянула на выбравшуюся Олесю. — Мы тут... — произнесла Леся, упав на пол и взглянув на незнакомку в одежде сотрудника скорой помощи, ощутила ещё больший страх. Она поднялась и хотела бежать, но столкнулась с Кровавой обезьяной. — Кто ты? — злобно прошипела Олеся. — Пропусти!Наёмница Емельяновой опалила Лесю холодным взором и потянула к ней ладонь в чёрной перчатке. Леся испуганно рванула назад, Кровавая обезьяна зашагала за ней. Глава НМЦ вошла в комнату, где затаились враги, спокойная как удав. Ей хотелось пощекотать нервишки и ощутить азарт, но ни бешеные крики Острицы, ни заряжённое ружьё Никитича, ни страх в зелёных глазах юного князя — ничто не смогло разжечь в её жилах огонь. Емельяновой стало до смерти скучно. — Арина Сергеевна?.. — пробубнил Никитич, опешив и уставившись на неё. — Откуда вы здесь?.. — Тоска, — бесстрастно заключила Арина, припомнив, где раньше видела его гадкую физиономию. У Емельяновой была отличная память на лица. — Никитич, ты знаешь эту гадину? Что застыл? Кончай её! — завопила Острица. Никитич опомнился и начал пальбу. Кровавая обезьяна бросила Олесю и, ускорившись, промчалась мимо. Она выскочила перед хозяйкой и прикрыла собой. Пули пробили тёмную ткань обтягивающего комбинезона наёмницы и застряли в плоти, но ни одна из них не достала госпожу Емельянову. Наёмница не показала боли. Она вынула из ножен кинжалы и, словно робот, помчалась на врага. Первый взмах её кровожадных клинков разрубил охотничье ружьё Никитича на три части. Вторая атака — отправила сообщника Острицы на тот свет, забрызгав Наталию Астрову и Витю кровью окаянного. — Стой! Не подходи! — завопила Острица, упрямо держа битую бутылку у горла заложника, но её костлявые руки тряслись. — Ещё шаг — ему хана! Кровавая обезьяна отпрыгнула назад, приземлившись в метре от Острицы и заложника. Она вернула кинжалы в ножны и взяла револьвер. — Не надо! — выкрикнула Олеся, прорвавшись вперёд. Она снова упустила шанс убежать, на этот раз ради Наталии. Леся не простила мать, но не желала той погибли. Она встала между Кровавой обезьяной и матерью с заложником. — Феникс, эти люди пришли за тобой? Скажи им, чтобы прекратили этот ужас! — проголосила Леся. — Витя, мы же друзья! Острица совершила ужасные вещи... Но у вас нет права её убивать! Я не позволю! Какой бы она ни была — она моя мать! Витя слышал просьбы Олеси, но промолчал. Он сомкнул светлые ресницы и старался зажмурить глаза так сильно, как только мог. Острица была в отчаянии, она не ожидала, что младшая дочь станет за неё заступаться. Наталия осознавала поражение, но ей нечего было терять. Она поцарапала стеклом кожу Волкова. Кровавая обезьяна прицелилась и смирно ожидала приказа хозяйки. Арина Сергеевна заулыбалась. — Славная пичужка, — сказала она, окинув Лесю взглядом с головы до ног, и обратилась к наёмнице. — Действуй, Манки! Кровавая обезьяна спустила курок. Необычная пуля, покрытая специальным веществом, задела Олесе щёку — у девочки потемнело перед глазами, она упала на пол без чувств. Новый выстрел наёмницы пробил Острице голову. Наталия не успела даже вскрикнуть, как обронив бутылку, рухнула на прожженный линолеум. Витя от страха потерял сознание. — Какая жалость... Безмозглое существо! — Арина повысила голос, строго отчитывая наёмницу, и дала девушке подзатыльник, когда подоспел Кареев. — Ох уж эта шальная пуля. Кровавая обезьяна безмолвно выслушивала обвинения и не поднимала глаз. Даниил Кареев увидел тела убитых и лужи крови, но ничего не сказал. Он подбежал к юному князю, освободил от шнура и верёвок, и привёл в чувство. — Кареев, забери меня отсюда... Я хочу домой, — негромко попросил Витя, он устал и никак не мог отойти от пережитого ужаса. — Всё будет хорошо, Виктор. Я отвезу вас домой. Григорий Андреевич и княжна ждут вашего возвращения. Все переживают за вас, — ответил Даниил, сняв пиджак, и накинул на плечи юного князя. — А дядя? Он улетел?.. — печально поинтересовался Витя, кутаясь в его огромный пиджак, как в плащ. — Евгений Иванович очень спешил на самолёт. Думаю, он уже там, — сказала Емельянова, опередив охранника мэра, и одновременно набрала сообщение Джозефу и Жанне. Медсестру и водителя-медбрата долго ждать не пришлось: они принесли сумку-укладку и носилки. Арина вымыла руки и, взяв у Жанны медицинскую сумку, подошла к Фениксу. Она лично обработала раны Волкова и зашила под местной анестезией порезы на его голове. Виктор держался молодцом, хоть с детства до жути боялся врачей. — Молодец, боец, до свадьбы заживёт! — бодро произнесла Емельянова, закончив работу. — Подумаешь, царапины, — ответил Витя. — Я теперь ничего не боюсь. — Виктор, где твоя верхняя одежда и сапоги? — спросила Арина Сергеевна. — Твой дядя говорил, что на тебе была леопардовая шубка. — Я их подарил девочке, — Витя побледнел, вспомнив о Сашке. — Вы не видели девчонку с кудрявыми волосами? Её зовут Саша. * * *Александра по всему району искала Одноглазого — молодого бандита, который объявился в Бурьяново около года назад. Одноглазый был тощий как щепка, но ловкий и прыткий, выносливый тип. У него были рыжие дреды и козлиная бородка. Левый глаз был выбит и теперь вместо него был стеклянный, парень прятал его под тёмной повязкой, а правый глаз с орлиным зрением был чёрным. Сашка слышала, что Одноглазый — кореш некого Беззаконного — она, как и многие жители неблагополучных районов, знала легенду о молодом атамане, но, в отличие от большинства, не видела в нём никого, кроме преступника. Если бы она вдруг встретила треклятого Беззаконного, то без малейшего сомнения сдала бы властям — так считала Саша. Одноглазый же не казался ей ужасным: этот парень не раз выкупал у неё украденные вещи и перепродавал их. Одноглазый жил в смрадном сарае на окраине района. Он был сегодня не в духе: кто-то намял ему бока, но Александра догадалась, что тревожат барыгу вовсе не физические страдания. Сашка долго уговаривала Одноглазого купить у неё вещи Феникса. В конце концов, парень сдался и приобрёл у неё пиджак и сапоги. Шубку Саша ему не отдала: посчитала сделку не выгодной. Она выбросила свою куртку и надела шубу. Александра ощутила тепло и ласково погладила леопардовый мех. Простившись с Одноглазым, Сашка со всех ног побежала домой. Она чуть не споткнулась на зловещей ступеньке и ворвалась в подъезд. Дверь их квартиры номер три была закрыта, но не заперта. Девочка почуяла неладное и, переступив порог, понеслась в комнату. Красные пятна на стенах и подоконнике, и забрызганное алым, пробитое пулей окно да лужи крови на линолеуме вынудили Александру замедлиться и замереть у дверного проёма. Она увидела на полу убитую мать, тело соседа, неподвижную сестру с изуродованной щекой и онемела. Вокруг стояло столько незнакомых чёрствых лиц и знакомое, но в одно мгновение, ставшее ненавистным, лицо юного Виктора. Саша не сразу обратила внимание на кроватку, где лежали её мёртвые младшие братья. — Ма-ма... Ле-с-ся... Вла-дик… П-па-ша... — произнесла она дрожащим голосом. Лицо Александры стало пунцовым, по щекам потекли горькие слёзы. — Алекс, — Витя окликнул её и столкнулся с чем-то страшным, неутолимым, невыносимым: безутешными яростью и болью. — А-а-а! Убью! — дико закричала Александра и побежала к нему, неистово размахивая кулаками, но Кареев не позволил ей даже прикоснуться к юному князю. Телохранитель перехватил её, скрутил девчонке руки и обездвижил. Витя стоял как вкопанный, не в силах подобрать нужные слова. Он понимал, как ей должно быть больно. Волков сам терял дорогих людей и не хотел, чтобы она испытала это страшное чувство. Он мечтал помочь Алекс и её родне, но вышло все иначе. — Отличная реакция, Даниил, — вмешалась Емельянова, она успела залатать ранения Кровавой обезьяны и, прошептав на ухо: — Молодец, — дала девушке новый приказ. Навестить ?Бурьяновских мясников? и ликвидировать всех членов преступной группировки. Арине Сергеевне было немного досадно терять источник дешёвого материала для подпольных опытов, но она не могла допустить, чтобы Григорий узнал о её сотрудничестве с ними. Как говорится, меньше знаешь, крепче спишь. Наёмница кивнула хозяйке и вышла вон. Арина же велела Жанне подготовить инфекцию с успокоительным и поставить девчонке в леопардовой шубе. Медсестра принялась выполнять её поручение, а Емельянова обратилась к Вите. — Мы позаботимся о девочке.Даниил удерживал Сашу мёртвой хваткой, Жанна приблизилась к ним. Она приспустила вырывающейся и воющей белугой девочке рейтузы, протёрла ваткой со спиртом тощую ягодицу и, поставив укол, натянула той штаны. Александра брыкалась, но силы стали гаснуть, как свеча. Она быстро вымоталась и притихла на руках охранника. Веки Сашки тяжелели, она незаметно погрузилась в сон.— Что вы ей вкололи? — сердито спросил Виктор, взяв себя в руки.— Ей нужно хорошенько выспаться, — ответила Емельянова. — Не беспокойся, мы позаботимся о ней. — Саша поедет со мной, — сказал Витя, подойдя к Александре, что спала у Даниила на руках. Он потянул к ней руки и приказал Карееву: — Отпусти, я её никому не отдам!Охранник подчинился, и юный князь взвалил девочку себе на спину. — К чему эта комедия, Волков? — сурово произнесла Арина Сергеевна, взглянув на Витю с девочкой на спине, как на тлю. — Забудь про эту оборванку, мы доставим её в органы опеки, а ты отправишься домой.— Нет! Саша будет жить со мной в The Wolf Blood, — упрямо возразил Виктор и заявил: — Я её удочерю!— Не смог придумать ничего глупее? Испорченный ребёнок, не способный отвечать даже за собственные поступки. Думаешь, нам больше заняться нечем? Искать тебя по всему Блэкграду — великая честь? Можешь не тешить своё самолюбие, — злобно сказала Емельянова. — Если бы мы не успели, то эти падшие твари разобрали бы тебя по частям. — Я поступил плохо... Мои проступки ужасны… Спасибо за помощь! Я благодарен вам! Но Саша ни в чём не виновата... Она заслуживает нормальной жизни. Когда я остался сиротой, Григорий Андреевич меня не бросил. Чем Алекс хуже меня? Ей тоже нужен дом! А я… хочу быть таким же справедливым, как мой приёмный отец! — серьёзно отозвался Витя. — Арина Сергеевна, позвольте мне поговорить с папой. Он — князь и высшее должностное лицо Блэкграда. Он для блэкградцев как второй отец! Он должен решать судьбу Сашки.— Вот как ты всё закрутил, — заметила Емельянова уже обычным тоном. — Да будет так.