Глава 8. Королева Эмбер (1/1)

Удары судьбы Алан всегда принимал с долей покорности. Он был воспитан в духе расслабленных варнийцев, а варнийцы говорили: если не можешь переломить своей судьбы, покорись ей. Когда Алана впервые взяли в плен, он покорился. С трудом, потом, кровью и слезами – но покорился. И потом, когда в доме удовольствий Симона Даре следила за его обучением ремеслу шлюхи, он подчинялся. Его сердце противилось происходящему, но умом он понимал, что выхода нет. Нужно уступить, проявить гибкость, и тогда его не сломают. Позже, попав во дворец, Алан руководствовался тем же принципом. Подчиниться – и все рано или поздно закончится. Слабая попытка воспротивиться решению Дейна не шла в счет.Теперь же, обретя опыт и некоторую мудрость, прожив без Райнара восемь долгих, пустых для сердца лет, Алан понял, что за свою жизнь и любовь стоит бороться. Он больше не собирался гнуться и уступать, и обещание, данное им жаркой ночью самому себе, настоятельно требовало действий.Утро он встретил в одиночестве и долго лежал, глядя в полог кровати и думая о том, как заставить Райнара смягчиться. Плотская близость не помогала. Алан сказал бы даже, что она отдаляла их друг от друга, потому что Райнар заменял ею другую близость – душевную. Алан верил, что и ее можно вернуть, вопрос был только в том – как?С трудом поднявшись с постели ближе к полудню, Алан принял ванну, без аппетита позавтракал и прошел в библиотеку принца. Оглядывая полки с книгами, он понимал, что другого развлечения у него в ближайшем будущем не будет. Только жаркие объятия по ночам и одинокие дни. Еще раз убедившись, что ничего интересного для него в библиотеке нет, Алан оккупировал письменный стол принца, порылся в ящичках в поисках бумаги, пера и чернил. Набросав список, он вызвал слугу и отправил его в королевский архив. Судя по тому, как послушно слуга принял список, это не было запрещено.Алан, довольный принесенными книгами, расположился за столом и провел так весь день, забыв о еде и питье. Работа с книгами напомнила ему о Цитадели и недавно законченном труде по истории Эфеса, но он не скучал по прежней жизни. Он долго хотел вернуться сюда, в покои принца, а теперь, вернувшись, не собирался покидать их.За окном весна понемногу вступала в свои права. Валия находилась севернее Варны, здесь было холоднее, зимой нередко сыпал снег, а ранней весной, как сейчас, почти безостановочно шли дожди. Алан, когда глаза уставали от чтения, поднимался, подходил к окну и долго стоял там, глядя на пока что голые сады. Гулять не тянуло, но он представлял себе, как будет стоять в этой комнате, когда выглянет солнце, деревья и кусты оденутся зеленью, а сад наполнится пением птиц. Неужели Райнар не смягчится?С обедом Алан припозднился. По правде говоря, он забыл о нем, как не раз бывало в Цитадели, когда Алан увлекался работой. Сейчас его интересовали дикий север и не так давно начавшиеся исследования территорий за границей Валии. Будучи юным фантазером, он не раз представлял себя отважным путешественником, открывающим новые земли. Прежний король не расширял границ Валии, а Райнар, насколько было известно Алану, двинулся вглубь материка и больше года сражался с местными дикими племенами. Крейн, ставший архивариусом после смерти Кантены, вел очень точные хроники завоеваний принца Райнара, и Алан забыл обо всем, заново знакомясь с принцем – таким, каким его видели подданные. С увлечением он рассматривал географические карты севера. За три последних года там выросло несколько городов и поселков, они были помечены треугольниками разных размеров. Крейн, впрочем, не был излишне эмоциональным, он не льстил своему принцу, хотя этим грешили многие другие хроникеры, и не уделял внимания моральной стороне вопроса о завоеваниях, скрупулезнейшим образом ведя записи о том, какую пользу приносят новые земли Валии. Карты заканчивались далеко от последних поселков – продвинуться дальше Райнару помешали горы. Местные жители звали их Ату-Ара, что Крейн перевел как ?Снежные Шапки?. Алан задумчиво смотрел на вопросительный знак рядом со словом ?Шапки? – вероятно, Крейн не был уверен, что слово переводится так. Валийцы назвали эти горы Белыми – снег покрывал их круглый год. От изучения севера Алана отвлекли тихий стук в дверь и скромное напоминание слуги о том, что обед давно накрыт. Алан с неохотой покинул кабинет и, сидя за прекрасно сервированным столом, размышлял, есть ли возможность заставить Райнара обедать с ним. Это был бы предлог для беседы. Тот выплеск эмоций, который случился вчера ночью, нельзя было назвать разговором. Уносясь в мыслях совсем уж далеко от настоящего, Алан думал о том, что когда-нибудь они могли бы вместе вот так странствовать по миру: вдвоем открывать новые земли. Впрочем, ему вскоре пришлось отвлечься от этих бесплодных мечтаний. Самая большая неожиданность ждала его, когда Алан направился из столовой в кабинет, чтобы продолжить свои изыскания. Входные двери распахнулись, вошел подтянутый гвардеец и звучным голосом сообщил, глядя куда-то поверх плеча Алана:– Её Величество королева Эмбер Валийская!Он склонился в глубоком поклоне, пропуская вперед роскошно одетую даму, и Алан поспешно последовал его примеру. Выпрямившись, он подосадовал, что одет слишком просто, даже вульгарно: ни камзола, ни жилета. По правде говоря, у него ничего и не было: то, что он надел, принадлежало принцу. В отличие от него, королева выглядела как с картинки: изящно завитые светлые локоны, в которых блестели жемчужины, шелковое голубое платье, оттеняющее бледную кожу, туфельки, выглядывающие из-под подола, в тон наряду. Она пришла не одна, а в сопровождении своих гвардейцев и фрейлины, оставшейся незаметно стоять у дверей. Алан смутно помнил ее лицо, увиденное им однажды на портрете. Ему стало неловко под ее взглядом. Эмбер, королева Валийская, в девичестве принцесса Эфесская, производила впечатление гордой женщины. Алан кое-что знал о ее семье и о ней самой: история Эфеса подробно рассказывала о династии королей, правящих уже семь сотен лет. То была старейшая династия в мире.– Сир Алан Эйр? – спросила она чистым, звонким голосом.Алан вновь поклонился, теряясь в догадках, зачем она здесь, и все сильнее смущаясь своего почти неприличного наряда. Тем временем королева, оглядев его придирчиво от макушки до пят, прошлась по гостиной и присела в одно из изящных кресел. Ее шелковое платье шуршало в абсолютной тишине комнаты. – Признаться, я давно хотела с вами познакомиться, – сказала она, складывая маленькие ручки на коленях и глядя на него прямо. В ее власти было распорядиться, чтобы он сел, однако она явно этого не хотела, вероятно, желая показать, что он существо абсолютно бесправное, – как будто он и так этого не знал.Алан стоял молча. Он, в общем, мог понять ее интерес и поведение: ведь это из-за него, наверное, Райнар отказался от престола, и Эмбер Эфесская стала женой не старшего, а младшего брата. Затаила ли она на него обиду? Королева сидела идеально прямо, только чуть склонила голову набок.– О вас ходят самые разные слухи, весь дворец только и делает, что обсуждает ваше появление, а принц Райнар не желает удовлетворить мое любопытство, поэтому я здесь. Почему вы не появляетесь при дворе, не выходите отсюда? Я слышала, Знающие Варнийской Цитадели вовсе не затворники.– Это так, – ответил Алан, прочистив горло. Он стоял, заложив руки за спину и не двигаясь. – Но Его Высочество запретил мне выходить из покоев.Королева снова окинула его взглядом. По ее виду сложно было догадаться, о чем она думает, но чуть заметная складка между бровей намекнула Алану, что она озадачена.– Запретил вам? Но наш дворец не тюрьма. – Она поднялась, собираясь уходить. – Сир Эйр, этим вечером я желаю видеть вас на семейном ужине. За вами придут.Не дожидаясь согласия, королева поднялась, больше на него не глядя, и вышла в тут же раскрывшиеся перед ней двери. Алан еще какое-то время ошеломленно смотрел в пространство, перебирая в уме только что произошедшие события. Интересно, знает ли Райнар о визите? И в чем, разрази этот дворец гром, ему пойти на ужин с королевой? Отказаться значило бы нанести королеве смертельную обиду, согласиться – навлечь на себя гнев Райнара. Растревожившись, Алан не мог уже вернуться к чтению, он прошел в гардеробную и долго стоял там, подбирая наиболее приемлемое для ужина одеяние. Это было тем более сложно, что одежда Райнара была великовата для него, а еще он понятия не имел о том, что нынче носят при дворе. Эта мысль пришла к нему неожиданно и не сразу, он никогда особенно не задумывался о том, что носит. Весь его прошлый опыт жизни во дворце никак не мог помочь ему с выбором: в библиотеке он носил мантию, в прочее время – рубашку и штаны, а в тот единственный раз, когда он посетил прием, им занимался портной, и он скорее умрет, чем вспомнит, во что его тогда одевали.Алан с волнением ждал вечера и надеялся, что Райнар придет раньше, чем слуга королевы, и ему не придется никуда идти. Но надежды не оправдались: в великоватых для него жилете и камзоле черного цвета, вышитых серебром, он сидел в гостиной и переводил взгляд с высоких часов на дверь. Пробило половину восьмого, когда эта дверь распахнулась. Алан вскочил, надеясь и страшась одновременно. За ним пришел слуга и почтительно поклонился, прося следовать за собой. Плохо ориентируясь во дворце, Алан послушно шел за ним и лишь спустя несколько минут понял, что они в центральной части. Слуга провел его вниз по широкой лестнице на первый этаж, они миновали холл, большой бальный зал, огромную столовую для приемов, а после, пройдя коридор, оказались в приватных гостиных – маленьких, уютных – и здесь остановились. Алана ввели в хорошо освещенный зал с изящными креслами и диванами, стоящими полукругом. В дальней стене красовался широкий мраморный камин, хорошо растопленный. В комнате находилось несколько человек; оглядев их, Алан узнал лишь королеву. Когда он вошел, все – он насчитал четырех человек – обернулись к нему. Райнара среди них не было. Слуга представил его и удалился, Алан сделал пару шагов, подходя ближе. Атмосфера казалась напряженной, будто бы до его прихода все оживленно разговаривали, а теперь резко замолчали. Королева, сидевшая в одном из кресел в светло-голубом бархатном платье, приглашающе кивнула ему.– Подойдите же, сир Эйр, – сказала она и оглянулась на тех, кто был с ней рядом. – Мой король, позвольте представить вам сира Алана Эйра, того самого друга, которого ваш брат привез из Варны. – Характеристика, данная ему королевой, заставила Алана вскинуть на нее взгляд. Друг? Вряд ли кто-то из присутствующих верил этому. Интересно, как Райнар объяснил его появление семье и объяснил ли вообще.Алан низко поклонился сидящему рядом с Эмбер королю. Сходство его с Райнаром было разительным, но черты лица мягче, кожа не такая смуглая. К тому же во взгляде, обращенном на королеву, сквозило нежное чувство – то, чего в Райнаре уже не осталось. Король смотрел на него.– Надеюсь, ваше путешествие из Варны было легким?– Вполне, – ответил Алан, гадая про себя, что знает о них Зейн.– Что ж, – король насмешливо приподнял брови, впрочем, не улыбаясь, – должно быть, вы столь же непритязательны, как и он. Райнар любит жить как простой солдат и всем вокруг готов устроить такую же жизнь.Королева легко коснулась его руки своей и продолжила представление.– Вдовствующая королева Элинор Валийская.Стараясь не показать удивления, Алан снова поклонился. Он помнил, что мать Райнара раньше жила отдельно, оставив двор и своих детей. Она была красива, несмотря на возраст, и царственно спокойна.– Принц Адриан, двоюродный брат короля, – представила последнего незнакомого человека в гостиной Эмбер.Алан поклонился в четвертый раз невысокому полноватому молодому человеку, одетому в щегольской ярко-зеленый камзол. Принц Адриан в ответ склонил голову, он единственный стоял позади кресел короля и королевы. – Присядьте же, – доброжелательно сказала королева, указывая Алану на пустующее кресло напротив себя и устремляя на него полный любопытства взгляд. – Вы выглядите удивленным.Алан предпочел бы, чтобы они продолжили разговаривать между собой, – ему было неловко под взглядами королевских особ.– Да, я… Прежний король не приветствовал родственников.– Разогнал их всех, хотите сказать? – Адриан, сказавший это, хмыкнул. – Моего отца изгнал из страны, он до сих пор не хочет возвращаться, несмотря на все уговоры Райнара.Король и королева переглянулись. Элинор Валийская заметила:– Райнар собрал нас всех вместе.Алан смотрел на королевскую семью, испытывая смешанные чувства. По всему выходило, что замысел короля Луиса не удался: он хотел сделать из Райнара одинокого и бессердечного правителя, постепенно отрезая от него самых близких людей – мать, брата, дядю, возлюбленного. То, что видел перед собой Алан, вызывало в нем восхищение. Наперекор всему, Райнар не остался один.Никто не успел ничего сказать. Дверь позади Алана открылась, и он с замиранием сердца обернулся к вошедшему Райнару.– Вот и он, – объявил король, поднимаясь и будто бы не замечая яростного взгляда, которым тот впился в любовника. – Наконец-то можно поужинать спокойно.Алан мысленно зацепился за слово ?спокойно?.– Что он здесь делает? – сквозь зубы выдавил Райнар, не двигаясь с места.Алан готов был провалиться на месте. Он корил себя за то, что не смог отказать королеве и сейчас подвергнется очередному унижению, – Райнар мог просто выгнать его.– Я пригласила сира Эйра, – сказала Эмбер прохладным тоном, – и не испепеляй его взглядом, он ни в чем не виноват. У него не было возможности отказаться.Райнар не отрывал глаз от Алана, а тот не отводил взгляда. Казалось, принц вот-вот схватит его и поведет в свои покои, чтобы надежно запереть там. Но этого не случилось: сжав губы в тонкую полоску, Райнар отпустил дверь, принимая отстраненный вид. Он отвернулся и пошел за королем к открытым дверям в маленькую уютную столовую. За ним потянулись Элинор и Адриан, старательно избегая смотреть на Алана. Мрачно нахмурив брови и предвкушая тяжелое испытание за ужином, Алан вошел в столовую последним. Стол был накрыт на шесть персон. Король и королева устроились на разных концах его, Райнар сел по правую руку от брата, Адриан – по левую. Алану ничего не оставалось, как усесться на свободный стул справа от Эмбер, который услужливо выдвинул расторопный слуга. Чувствуя себя в высшей степени неловко, Алан обмакнул пальцы в подставленную чашу с чистой водой. Он не мог заставить себя посмотреть на присутствующих, особенно на Райнара. Стараясь смягчить обстановку, Элинор принялась расспрашивать Эмбер о детях, но этот разговор не увлекал королеву. Осторожно бросив взгляд на принца, когда принесли первое блюдо, Алан увидел, что тот угрюмо хмурится. Зейн молча наблюдал за женой и матерью, Адриан, не обращая внимания на общую натянутую атмосферу, с аппетитом принялся за еду. Поспешно свернув разговор с Элинор, Эмбер повернулась к Алану и небрежно заговорила с ним:– Как вам понравился дворец, сир Эйр?Она начала с вопроса, который ее вовсе не интересовал, Алан это чувствовал. Ее любопытство лежало гораздо глубже, и он не знал, что можно ей рассказать, а что – нет. Райнар подчеркнуто не смотрел на него.– Признаться, я мало что видел, но он весьма впечатляет, Ваше Величество.Алан с тоской полоскал ложку в горячем бульоне. Эмбер продолжила:– Я слышала, что когда-то вы жили здесь некоторое время.– Очень недолго, Ваше Величество, всего пару месяцев. – Не дожидаясь следующего вопроса, он вежливо сказал: – Я был помощником архивариуса в королевской библиотеке.– О, с нами вы можете не церемониться, сир Эйр. Мы все знаем, что вы были не просто помощником. – Она сделала паузу, в ходе которой ее взгляд скрестился со взглядом принца. У Алана создалось впечатление, что он здесь лишний. – Вы стали ближайшим другом нашего дорогого Райнара.Алан вскинул глаза на Райнара – тот в упор смотрел на королеву. Алан слышал в ее словах больше, чем было сказано, – она хотела докопаться до истины. Зачем? Не думала же она, в самом деле, что он выложит ей всю правду за обеденным столом, при всей королевской семье? Его присутствие, присутствие любовника на семейном ужине, и так было самым что ни на есть скандальным.– Да, я считал себя другом Его Высочества. – Алан опасался теперь смотреть на кого бы то ни было, кроме королевы. Его сложно было смутить, но он чувствовал, что его щеки начинают пылать.– А сейчас? Сейчас вы считаете себя его другом?Вопрос, казалось бы, совсем невинный, заставил Алана встревожиться еще больше. Он в очередной раз почувствовал, что его присутствие на ужине абсолютно лишнее, а королева пытается вывести принца из себя. Как ни странно, король в беседу не вмешивался. Принц Адриан был поглощен ужином, королева Элинор не поднимала глаз.– Надеюсь, что буду им всегда, – ответил Алан, оставив попытки хоть немного поесть.– Что ж, тогда я надеюсь, что вы сможете повлиять на вашего друга, – в тоне королевы проскользнуло новое чувство, и Алан с недоумением посмотрел на нее, – и отговорить его от войны за Варну.– Довольно. – Райнар, до сих пор сидевший молча и лишь сверливший королеву взглядом, поднялся. – Алан, мы уходим. – А ты, – он остановился рядом с Эмбер, – не вмешивайся не в свое дело!Она побледнела.– Райнар! – Зейн с тревогой посмотрел на брата.– Нет, пусть! – воскликнула королева. – Пусть он знает! Он собирается воевать с моим отцом, с моим народом, и я не буду молчать! Это и мое дело тоже. Райнар обогнул стол и больно ухватил Алана за локоть, прежде чем зло бросить:– Тогда говори со мной, а он здесь ни при чем.– Ни при чем? Ни при чем?! – Эмбер развернулась на стуле, как фурия, крылья ее носа раздувались от злости. – Это из-за него ты жертвуешь миром! Отпусти его немедленно.Райнар дернул Алана за руку, уводя его от пышущей гневом королевы. По коридорам и лестницам они шли быстрым шагом, но стоило им закрыть за собой дверь личных покоев принца, как Райнар резко остановился и прижал Алана к стене.– Почему? – охваченный яростью, спросил он, наклоняясь так близко, что их носы почти соприкасались. – Почему ты ушел? Я же приказал тебе оставаться здесь!Алан сглотнул; в воцарившейся тишине звук получился очень громким. Волны злости, которую испытывал сейчас Райнар, были почти ощутимы физически. Алану хотелось прикоснуться к нему, успокоить, но он не смел.– Как я мог отказать ей?– Как ты мог нарушить мой приказ? Алан сверкнул глазами, чувствуя одновременно возмущение и вину.– Даже твои солдаты отпустили меня. Что мог сделать я?Ударив по стене руками, Райнар отодвинулся от него и ушел в спальню. Алан последовал за ним, наблюдая, как он порывисто раздевается и бросает одежду на пол. Алан тоже принялся раздеваться: ему не терпелось снять с себя все слои одежды, бывшей ему великоватой. Рискуя навлечь на себя еще больший гнев, он заговорил:– Поверь, я не горел желанием идти туда. Ей, наверное, очень хочется узнать, кто я. Райнар повернулся к нему, уже сняв рубашку и оставшись в одних бриджах. Алан скользнул взглядом по голой груди и плоскому рельефному животу.– Она прекрасно знает, кто ты, – все так же зло, даже с некоторой издевкой сказал Райнар.– Она знает о нас? – с некоторым ужасом спросил Алан. Он сам до сих пор не до конца смирился с собственным прошлым и не был готов к тому, что кто-то будет осуждать его.– Только то, о чем сплетничали гости дворца. Всей правды не знаю даже я, не так ли?Алан застыл, так и не стянув до конца своей рубашки. Он смотрел на Райнара, желая увести разговор в сторону.– Почему ты отрекся от престола? – Этот вопрос давно мучил Алана, и сейчас показалось своевременным его задать.Райнар нахмурился и отвернулся, принявшись стягивать штаны. Он прислонился к постели. Алан явственно видел, как напряжено его естество – от ярости и недовольства, – и потому скинул с себя остатки одежды, чтобы поскорее оказаться рядом с принцем. Райнар не хотел ничего отвечать – это сблизило бы их вне постели, но Алан подошел, предлагая себя, свое тело, и вопрос повис в воздухе, требуя ответа. Однако Алан сказал другое, пытаясь успокоить их обоих:– Если ты не хочешь, чтобы я выходил отсюда, тебе нужно сказать об этом ей. Я не могу перечить королеве.Райнар обхватил ладонями его талию, заметно успокаиваясь, и развернул его так, что Алан оказался прижатым к постели.– Ей никто не может перечить, в том-то и проблема. Это меня безумно злит.Он вздохнул, чуть прищурившись, прижался к Алану всем телом, разгоряченным, твердым, и заскользил руками по спине, пояснице, ягодицам. Без предупреждения повалил на постель и закинул его лодыжки себе на плечи. Алан выдохнул. Райнар слегка погладил его член, удовлетворяясь возбуждением, и двинулся вниз, к нежной коже между ягодиц. Прелюдия не затянулась: размяв и раскрыв его, Райнар плавно толкнулся внутрь. Алан тихо постанывал: ладони принца крепко держали его за бедра, тело раскачивалось от сильных толчков, внутренние мышцы горели и напрягались от чуть болезненного вторжения. Жгучее удовольствие заставляло пальцы на ногах поджиматься. Алан скользнул ладонью вниз. Райнар жадно смотрел на руку, которой Алан удовлетворял себя, и начал вбиваться жестче, размашистее; он кончил, разжав руки и опершись на постель. Алан не мог удержать дрожащие ноги, раскинул их, развел широко. Райнар застонал снова и упал на него, прижав к кровати. Алан бездумно принялся гладить его одной рукой по волосам, второй обхватив за плечо. Их тела остывали, сознание постепенно возвращалось. Спорить и ругаться больше не хотелось. Райнар поднялся с него более спокойным, чем до этой вспышки страсти. Он ушел в ванную комнату, и, подумав, Алан последовал за ним и нашел его устало лежащим в ванне, полностью погруженным в воду. Вода оставалась теплой: под чашей была установлена печь на камнях, и слуги вечером растапливали ее. Райнар приоткрыл глаза, когда Алан опустился в воду и уселся ему на бедра, глядя в лицо. Он взял мочалку, намылил ее и принялся водить по плечам, рукам и груди принца. Такие простые прикосновения – вне постели – приносили ни с чем не сравнимое наслаждение. Алан внутренне трепетал, понимая, что его подпустили немного ближе.– Было много причин, – вдруг хрипловато сказал Райнар, глядя из-под ресниц, – чтобы отречься. Ты знаешь, я не хотел быть королем, но чувство долга всегда было сильнее меня, и если бы не… Я уехал обследовать границы, а Зейн и Эмбер остались здесь, во дворце, и полюбили друг друга. Будь жив отец, их союз был бы невозможен, но он умер. – Его горячие ладони вдруг легли на ягодицы Алана и чуть сжали их, но Райнар смотрел без желания. – Я не мог разбить сердце брату. Только не после того, что испытал сам. – Алан замер, прекратив свои манипуляции. – Король Эфеса не согласился бы выдать дочь всего лишь за принца, а не за короля, и тогда я принял это решение.Он говорил просто, без всякого чувства, и Алан не сдержал любопытства:– Ты не сожалеешь?– Нет, – снова невесомо поглаживая гладкую кожу ягодиц, сказал Райнар, – ни разу не пожалел. Зейн – хороший король и достойный человек.– Значит, она не знает о нас.– Что-то знает. Я не рассказывал, но здесь достаточно тех, кто тогда жил во дворце и еще помнит тебя. Она не стала бы тащить на семейный ужин с королем любого другого моего любовника. – В его тоне послышался вызов, и Алан приподнял брови. Он ожидал ревности? – После твоего возвращения, должно быть, слухи набрали силу.– Должно быть? Ты не уверен?Райнар слегка – самую малость – приподнял уголок рта. Намек на печальную улыбку.– Видишь ли, сплетни не принято обсуждать с их объектом.Алан сосредоточенно кивнул, возвращаясь к гладкой коже, требующей его внимания. Но прежде чем продолжить, он склонился к Райнару и поцеловал его – впервые за этот день. Когда принц забывал на него злиться, им было так легко общаться друг с другом – совсем как прежде.