chapter eleven (1/1)

Сэрим плакала громко и навзрыд, никак не могла успокоиться и постоянно всхлипывала, прикрывая руками покрасневшее лицо с потёкшей тушью и размазанной помадой. А ещё она жалась к Чимину так, словно он был последним оплотом человечества среди разрозненных апокалипсисом земель, и тот в ответ гладил её по волосам, позволяя обнимать его за талию. Дживон казалось, что зрелища отвратнее она в жизни не видела, а потому упорно отворачивалась, скрещивая на груди руки, игнорировала всячески те странные взгляды, какими одаривал её Чимин, и кусала губы, думая, что лучше бы поехала с Джебомом, когда он звал с собой проверить дом Ходона. Дживон отказалась, потому что ей необходимым показалось дождаться окончания операции и переговорить с хирургом, вот только тот не сказал ничего особенно путного, уточнил, что брата перевели в реанимацию, и посоветовал им всем, улыбаясь совершенно дежурной улыбкой, ?держаться и верить?. Жена Ходона разревелась снова в тот же миг и врезалась своим телом в Чимина, ища утешения, а Дживон вся скривилась и отвернулась, чувствуя подступающую к горлу тошноту. Она не спорила с тем, что Сэрим нужна была поддержка, понимала, что та — всего лишь слабая женщина, едва не потерявшая своего мужа, но, вместе с тем, Дживон думала, что заслуживает не меньшего. Ей тоже было страшно, тоже хотелось плакать, она тоже едва не потеряла старшего брата. Но в итоге вынуждена была кусать губы, стискивать плечи в своих ладонях и стараться не расклеиться, думая, как нужно поступить и что сделать. А ещё — что из всего это будет правильно. К Ходону никого не пустят ещё долгое время, но это не значит, что он находится в полной безопасности. В больницах смерти способствуют едва ли не чаще, чем в тихих переулках. А учитывая то, что целились явно в сердце, пусть и не попали, Дживон начинала сомневаться в словах Чимина относительно того, что это — лишь предупреждение. Девушка с каждой своей мыслью всё больше убеждалась в том, что допущенная осечка — результат случайности, и что Ходона действительно хотели убрать. Непонятно только, почему так быстро и неожиданно, без выставленных условий и шанса на их исполнение. Дживон понимала, что брата нужно защитить. Но бесконечно сложно было это сделать, не имея в руке козырей. Она вздрогнула, почувствовав, как мурашки коснулись всего её тела сразу, и поджала губы, думая, что одно только упоминание игральных карт или вещей, связанных с ними, вгоняет в самую настоящую панику. Бояться того, чего не знаешь и о чём лишь догадываешься, было странно. И раньше Дживон обязательно сказала бы, что такое невозможно. Вот только всё говорило об обратном. Происходящее словно бы насильно заставляло её убеждаться в том, что это всё — не сон и не игра больного воображения. Ходону требовалась охрана. И охрана действительно сильная и хорошая — такая, какую могла бы поставить сама Дживон и не сомневаться в её надёжности. А ещё, в случае чего, нести полную ответственность, если та не справилась бы вдруг со своими обязанностями. Но у неё не было людей, не было больше влияния отца, а своего собственного — и подавно. Однако Дживон очень быстро поняла, где сможет его одолжить, вернув хотя бы на короткое время.Сэрим снова громко всхлипнула, звуки своих слёз разнося по пустому коридору больницы, мало освещённому из-за позднего вечера и сумерек за окнами, и Дживон покосилась в её сторону, тут же сталкиваясь взглядом с Чимином. Он, кажется, так и не отводил от неё глаз всё это время, смотрел прямо и напряжённо, будто бы внимания не обращая на жавшуюся к его боку Сэрим и пытаясь понять, что происходит в её — Дживон — голове. Парень как-то совершенно автоматически касался волос на макушке бывшей девушки, пока сам хмурился и заинтересованно косился на неё. И это показалось Дживон таким странным, что мурашки снова защипали кожу, заставляя ёжиться. — Что? — кинула она раздражённо. — Ты думаешь слишком громко. — Так сильно мешаю тебе? — Ты мешаешь себе, — нахмурился Чимин, и уголок его рта разозлённо дёрнулся. — Я просил тебя не вмешиваться, а что ты делаешь в итоге? Так сильно хочется неприятностей? — Так сильно хочется спокойствия и душевного равновесия, — ладони словно сами собой сжались в кулаки, отпуская плечи, а губы поджались. — А я не могу чувствовать себя хорошо, пока кому-то из моих близких угрожает хоть малейшая опасность. — Я уже сказал тебе, что разберусь со всем, — снова завёл уже не раз слышанную Дживон шарманку Чимин. — Но нет, ты понеслась за каким-то хером к Джейби. — Я не хочу, чтобы Ходон был ему должен. И уж тем более не хочу быть должна тебе за то, что ты избавил брата от этого долга. Странно было вот так выяснять отношения, стоя друг от друга на расстоянии всего двух с небольшим метров и не обращая внимания на Сэрим, которая, даже перестав всхлипывать, уставилась на них двоих немигающим взглядом, прикрыв рот ладонью. Странно было вот так повторять почти заученные наизусть слова, сказанные уже не единожды, и понимать, что толку в этом нет никакого — ни один из них не готов отступить и хотя бы попытаться понять другого. Странно было вот так смотреть друг на друга и чувствовать столько всего и сразу, что голова шла кругом, не давая как следует понять и истолковать всё то, от чего внутри всё ныло, стенало и просилось наружу не просто слезами — настоящей истерикой. Чимин вдруг усмехнулся, убрал руку с головы Сэрим и, легко выскользнув из не удерживающих его объятий, шагнул по направлению к Дживон. А потом ещё и ещё, пока не остановился прямо напротив неё и не заставил своей близостью поднять голову, чтобы не потерять его взгляд. Глаза Чимина будто бы гуляли по всему её лицу, и девушка хмурилась, поджимая губы, потому что знала на самом деле такое выражение лица. Сразу после него Чимин сглатывал гулко, подавался вперёд, ловя пальцами её подбородок, и целовал, чуть надавливая на маленькую ямочку под нижней губой и заставляя сильнее раскрыть рот. Дживон на секунду показалось даже, что она почувствовала его губы на своих, и отступила в тот же миг, напугавшись и лопатками врезавшись в стену. — А ты всё такая же упёртая, — прищурился он и, спрятав руки в карманах чёрных джинсов, шагнул ещё, напрочь стирая под ноль всё разделяющее их пространство. — Думаешь, что делаешь кому-то лучше таким своим поведением? Если и правда переживаешь об остальных, то просто не влезай, потому что за тебя беспокоятся тоже. У тебя нет сейчас ни сил, ни возможностей сделать хоть что-то реально полезное, так что потерпи хоть немного, усади свою очаровательную попку на одно место и дай разобраться со всем этим тому, кто реально на это способен. — Это ты так на себя намекаешь? Дживон фыркнула наигранно презрительно и окинула его взглядом как можно более неприязненным, потому что внутри всё натянулось тонкой струной, и Чимину достаточно было лишь коснуться той, чтобы заставить девушку упасть на колени и задышать тяжело, не выдержав напряжения, которое он создавал одним только своим присутствием. Чимин давил на неё, душил морально — делал всё то, что у него получалось просто отлично и за чем всегда интересно было наблюдать, тихонько усмехаясь прямо за его спиной. Являться непосредственным объектом подавления оказалось слишком неприятно. А ещё сопротивляться этому было словно бы невозможно, пусть Дживон и знала наизусть каждый из приёмов запугивания, которые Чимин так любил прятать под масками из улыбок, нежности и ласки. — Я не намекаю, Дживон, — слащаво протянул он, чуть наклоняя к плечу голову, и коснулся костяшками пальцев её щеки, заставляя вздрогнуть всем телом, — я прямым текстом говорю тебе, что сделаю всё сам, и уже далеко не в первый раз. — С чего ты взял, что я нуждаюсь в твоей помощи? Помогай сам себе. А я, в свою очередь, позабочусь о себе. И за помощью предпочту обратиться к тому, кто реально готов оказать её. Дживон хотела сбросить его руку со своей щеки, пусть Чимин и касался мягко и приятно, пуская в глаза пыль, а ещё хотела оттолкнуть его от себя и, развернувшись, двинуться на выход, потому что смысла оставаться в больнице не было никакого. Но вот сделать ничего из этого она не успела. Потому что Чимин вдруг больно схватил её за челюсть, заставляя сильнее поднять голову, а сам нагнулся, чаще задышав, не скрывая уже недовольства в глазах и не пытаясь обмануть её мнимой нежностью. — Ещё раз увижу тебя рядом с Джейби, — процедил он сквозь зубы, — и оторву ему голову. — У тебя нет права ревновать меня. Дживон скривилась от неприятных ощущений, попыталась избавиться от его руки, пальцами вцепившись в запястье, но Чимин только сильнее прижал её к стене, и девушка поморщилась, осознавая, что эти невыносимые вспышки агрессии у него с возрастом так и не прекратились. Дживон обязательно бы огладила его руку до локтя, мягко касаясь самыми кончиками пальцев, задышала бы ровнее сама, показывая пример, и успокоила бы легко и просто, как делала это прежде всегда, вот только в этот раз была зла сама. И не считала нужным уступать Чимину хоть в чём-то. — Но ты же ревнуешь меня, Дживон, — усмехнулся он, и в глазах его полыхнуло что-то непонятное, доселе ею не виденное. — Например, к Сэрим. Или к той милашке, которую мне пришлось послать, чтобы поговорить с тобой. А ведь у меня были на неё шикарные планы. Рассказать тебе, — перешёл Чимин на шёпот и, миновав её лицо, губами коснулся уха, заставляя вздрогнуть всем телом, — кого я собирался представлять, пока трахал бы её? — Закрой. Свой. Рот. Дживон почувствовала, как голос подвёл её, а потом получила контрольный в сердце от того, как парень усмехнулся, явно это замечая. У неё тряслись губы, а тело, кажется, ходуном двигались от того, что к нему прижималось так откровенно другое. Чимин чуть отстранился, чтобы вновь заглянуть в её лицо, а она только сейчас вспомнила, заметив краем глаза, что у всей этой сцены есть сторонний наблюдатель, и оттолкнула от себя парня, не дав ему сказать ни слова. — Дай мне номер Джексона, — твёрдо произнесла Дживон то, что хотела сказать с самого начала, и хмуро глянула на скривившегося Чимина. — И не смей говорить, что у тебя его нет. Может быть, и правда не было какое-то время, но ты точно встречался уже с ним после того, как узнал всё про эти дурацкие карты. — Нет, — он поймал её снова за локоть, притягивая к себе, а у Дживон в груди ухнуло гулко сердце, будто говоря, что помнит каждое его прикосновение. — Я знаю, что ты задумала. Оставь эти идеи, не беси меня своей тупостью. Ты же умная девочка, Дживон, должна понимать, что ничего хорошего не выйдет. Ты сбежала от этого, а теперь собираешься вот так просто вернуться? Дживон усмехнулась неверяще, смотря на парня перед собой, и выдохнула потрясённо, находясь не в состоянии сказать ни слова. Ей на секунду правда показалось, что он так неудачно пошутил, а потом девушка разглядела одну сплошную серьёзность в действительно знакомых глазах и осознала, что всё куда хуже, чем она могла себе даже представить. — Ты правда думаешь, что я сбежала от этого? — протянула Дживон, легко избавляясь от чужой хватки на руке. — Ты издеваешься? Так и не дошло, что дело в тебе? — Что? Чимин выдохнул с таким потрясённым видом, моментально теряя остатки былой злости, что ей стало почти смешно. Она бы даже рассмеялась, если бы на самом деле всё не было так печально. — Удивлён? — усмехнулась Дживон, приподняв брови, и посмотрела коротко на Сэрим. — Привык видеть перед собой только одну девушку?.. Только вот я тоже не робот, Чимин, и никогда им не была. А когда любишь так сильно, но получаешь в ответ лишь пренебрежение, от которого не плакать — выть на луну хочется… Вариант ?сбежать? кажется не самым плохим. Девушка ещё раз взглядом окинула замершего перед ней Чимина, поправила на плече сумку, чувствуя, как к горлу поднимается ком, вызванный одними только воспоминаниями, и, кинув короткое:— Адьос, — развернулась на высоких каблуках и направилась прочь из больницы, игнорируя то, как окликнул её несколько раз парень, казавшийся когда-то давно лучшим из лучших. Он не хотел ей помогать, отказывал в каждой возможной мелочи, словно бы не понимал, что в реанимации лежал её единственный любимый брат, который в любой момент мог на самом деле умереть. Дживон не просила многого или невероятно — ни в первый раз, ни сейчас. Она готова была даже поступиться собственными принципами, лишь бы сделать хоть что-то, что сможет помочь её близким людям. А в итоге наталкивалась на одни только скалы, билась о них, как море, но не разбивалась лишь за счёт того, что по природе своей не способна на это. — Я же сказал тебе остановиться! Чимин закричал почти в самое ухо, когда поймал её за запястье и повернул её лицом к себе. А Дживон от неожиданности впечаталась в него, почувствовала по-приятному тяжёлую ладонь на талии и забыла на несколько секунд, как правильно дышать. Лёгкие тут же заполнил запах Чимина: он пах чуть терпкой туалетной водой с непонятными остро-сладкими нотами, сигаретами, крепким виски и морозным воздухом декабря. Пак Чимин на самом деле сам был как декабрь — обманчиво красивый, заигрывающе холодный, сладко праздничный с виду, будто подарок, о котором мечтает каждая девушка, но на деле способный заморозить минусом своей температуры и убить, похоронив под огромным сугробом снега. — Отпусти. Дживон отстранилась в ту же секунду, как почувствовала себя способной крепко стоять на ногах, но вырвать руку ожидаемо не смогла. Из самого конца коридора на них смотрела Чо Сэрим, и она тут же почувствовала странное дежавю, когда, глянув поверх плеча Чимина, увидела её до ужаса переживающий взгляд.Несколько лет назад, почти перед самым выпуском, они трое почти так же замерли в школьном коридоре. Только Дживон тогда, не отрывая взгляда от соперницы и пользуясь тем, что Чимин стоит к той спиной, обняла парня за шею, пальцами впуталась в его светлые волосы и тут же почувствовала его губы на своих. Он целовал её совершенно грязно и развратно, стискивая в сильных руках талию и языком толкаясь в её рот совершенно не так, как можно было бы счесть приличным. Сэрим тогда сбежала едва ли не в слезах, а Дживон, закрывая глаза и прижимаясь ближе к Чимину, позволила себе расслабиться, потому что показала в очередной раз этой выскочке, чей этот парень на самом деле. — Так ты мне мстишь? — прищурился Чимин, отвлекая её от воспоминаний и заставляя посмотреть на себя. — Поэтому всё время ошиваешься с Джейби? Только из-за того, что я один раз переспал с Сэрим? Дживон едва не задохнулась от возмущения. — Один раз?.. Да даже если и так… Дело не только в том, что ты переспал с ней, и не в том, сколько раз ты это сделал, а в том, что ты предпочёл меня ей. Ты запал на неё, Чимин. Ты сделал всё, чтобы я поняла, что никто для тебя, тогда как она стала всем. Поэтому я уехала. Потому что не хотела любить тебя. А Джебом…. — девушка запнулась, потому что сама до конца не уверена была в том, что чувствует к нему, хотя это однозначно было ?что-то?. — Джебом — тот, кто не заставляет меня чувствовать себя ничтожеством. И в этом он намного, намного лучше тебя, Чимин, так что не смей даже думать, что мне нужна твоя отвратительная ревность. — Значит, всем воздаётся? — усмехнулся парень, делая шаг навстречу ей и сильнее в пальцах стискивая тонкое запястье. — Не зря он столько лет дрочил на тебя, да? — Что? — Да брось, Дживон! Не делай вид, будто не знаешь, что Джейби всю жизнь только и делает, что пускает на тебя слюни. Мне всегда было интересно, плакал ли он в подушку, зная, что это я тебя трахаю, а не… Чимин замолчал, отвлекшись на свободную руку, которую Дживон подняла для удара. Он поймал её за предплечье, чуть отодвинув голову, и до ужаса неприятно усмехнулся, заставляя сердце Дживон ещё больше сходить с ума от негодования и раздражения. — Ты омерзителен, — выплюнула она, стиснув зубы. — Говорить такое о своём друге… — Да какой он мне друг?! — прикрикнул Чимин в ответ и, отпустив сразу обе её руки, наклонился над самым лицом. — Какой друг будет мысленно трахать девушку, принадлежащую другому?! Да я не успевал отойти — он тут же начинал виться вокруг тебя ужом, устраивал петушинные брачные игры и крутил павлиньим хвостом! А ты же у нас вечно вся такая общительная, душа компании, как же это не позависать с ?Джейби-оппой?, да?.. Да он тебя как невинную овечку обдурил, выставил себя рыцарем в сияющих доспехах, а сам только и думал, как тебе присунуть! Джейби лучше остальных знал, как я к тебе отношусь! Он знал, что ты — моя! Чимин выдохнул резко, а потом часто задышал, продолжая сверкать своими тёмными глазами, а Дживон вдруг снова захотелось плакать. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не разреветься, а ещё опустить взгляд на вздувшуюся вену на шее Чимина, потому что смотреть прямо на него было задачей непосильной. Неправильно было слышать всё это сейчас. Неправильно, что он прокричал это всё ей в лицо прямо при Сэрим, которая наверняка слышала каждую букву. Неправильно, что он так грубо говорил о человеке, которому Дживон даже сейчас доверяла изо всех сил. Неправильно, неправильно, неправильно…Если бы он сказал это хотя бы восемь лет назад, если бы не отпустил её так просто, сжал в объятиях хотя бы на одну лишнюю секунду, если бы совсем как сейчас не интересовался Чо Сэрим… Дживон бы ни за что не справилась. Она бы не смогла уйти от него, не смогла бы почувствовать себя свободной хотя бы на пару мгновений. И уж точно не смогла бы вот так смело развернуться и продолжить свой путь, прямо держа спину и не давая себе ни секунды поблажки. В Пак Чимине было слишком много лжи. В ней можно было захлебнуться и утонуть, хотя бы попытавшись понять, где — правда, а где — вымысел. Дживон не хотела ломать голову и заниматься тем, от чего так сильно болело всё внутри. Она просто хотела быть счастливой, здоровой и окружённой дорогими людьми рядом. И именно поэтому девушка заказала такси, помятуя ещё о выпитом несколько часов назад алкоголе, а затем, сев в машину, назвала адрес дома Ходона, точно убеждённая в том, что найдёт Джебома там. Им, кажется, необходимо было поговорить. И не только о том, где лучше достать номер Джексона, и что сделать, чтобы уберечь их всех от того, о ком не известно было ровным счётом ничего. Таксист оказался не особо разговорчив — лишь уточнил ещё раз адрес, поправил на голове кепку и, глянув на навигатор, отправился в путь. И Дживон на самом деле была ему жутко благодарна, потому что разговаривать с кем бы то ни было именно сейчас ей хотелось меньше всего. Хотелось только закутаться в пальто, сильнее натянуть на бёдра коктейльное платье и подумать обо всём произошедшем. Вот только если устроиться с комфортом на пассажирском сидении у неё вышло, то подумать — совсем нет. Мысли Дживон скакали с одно на другое, переплетались между собой, не давая связать всё воедино, а ещё перемежались с криками Чимина, заявившего вдруг, будто бы она была интересна Джейби не только как подруга. В это не верилось, потому что он никогда не позволял себе лишнего, не флиртовал с ней и не заигрывал, а ещё улыбался мягко и аккуратно. Сейчас — очевидно — они были интересны друг другу и не скрывали этого, будучи людьми уже слишком взрослыми для того, чтобы прятаться и стесняться. Особенно когда симпатия другого слишком явная.Дживон коротко мотнула головой, заставляя себя вернуться к мыслям о том, что скажет Джексону, когда сможет с ним встретиться. У неё не было фактически никаких прав на всё то, что он держал сейчас в своих руках. Но она слишком сильно нуждалась в этом и уповала исключительно на их некогда хорошие отношения и дружбу, которая не смогла срастись, потому что Джексон вообще не воспринимал девушек всерьёз. А ещё нужно было сделать что-то с той опасностью, которая нависла над Ходоном. Его не убили, но пытались. Значит, будут пытаться ещё, а защитить человека от угрозы, которая неизвестна никому, было слишком сложно. Дживон, во всяком случае, могла в любой момент сломать голову, перегруженная информацией. Ей нужно было срочно узнать всё возможное о тех счетах, на которые брат перечислял средства. Нужно было отследить номера, наверняка временные, с которых поступали звонки с требованиями, чтобы хотя бы найти их место дислокации. Нужно было узнать больше о предыдущих трёх смертях, чтобы сделать необходимые выводы и получить возможность предполагать следующий ход виновника всего происходящего. Дживон не собиралась больше сидеть сложа руки. И если для этого ей придётся вернуться, тридцать восемь раз обратиться за помощью, заработать себе необходимое влияние, она это сделает. — Спасибо, — коротко бросила Дживон, выходя из машины, едва та остановилась. — Девушка, сдачу возьмите! Дживон удивлённо обернулась и посмотрела на высунувшегося из окна машины таксиста. Его лица не было видно из-за козырька кепки и зимних сумерек, но располагающая белоснежная улыбка показалась слишком тёплой, и она улыбнулась в ответ сама. — Это на кофе. Вам ведь ещё всю ночь работать. — Чаевые — мужское дело, госпожа, — поспорил он с ней и протянул несколько сложенных купюр. — Брать их с красивых девушек — верх неприличия. Дживон рассмеялась, принимая деньги и убирая их в карман пальто, коротко поблагодарила за комплимент, пожелала хорошей дороги и двинулась в сторону дома, легко замечая пару чёрных машин, припаркованных будто бы невзначай, и несколько мужчин, бродящих по придомовому участку и ищущих что-то в траве. Один из них, едва заметив её, тут же двинулся в соответствующем направлении, явно намереваясь избавиться от незванной гостьи, но не успела Дживон и рта раскрыть, чтобы осадить одного из людей Джейби, как это сделал уже знакомый ей высокий крепкий охранник, который караулил её прежде в доме друга. — Госпожа Пак, — кивнул он, заставляя остальных мужчин с интересом глянуть на неё. — Господин Им говорил, что вы должны приехать. — Узнали уже что-нибудь? Дживон послушно двинулась за ним, едва мужчина пошёл в сторону дома и, увидев отрицательный кивок, вздохнула, думая, что предвидела подобное. В любой иной ситуации Джейби и Чимин уже наверняка могли бы найти виновного. Но тот, кажется, был достаточно умён, чтобы не совершать ошибок. И это заставляло подозревать тех, кого хотелось меньше всего. — Стреляли с крыши соседнего дома. Снайперская винтовка, слишком популярная для того, чтобы можно было попытаться найти владельца. Господин Им предполагает, что такой воспользовались специально. Ещё он уверен, что промазали специально. Винтовку мы нашли, её бросили, перед выстрелом была осечка. — И ничего особенного? — нахмурилась Дживон и благодарно приняла руку, когда мужчина предложил её при подъёме по ступеням наверх. — Каких-то меток на оружии? Пятен краски? Номера?— Вообще ничего, госпожа. Выглядела, как новая. — Нужно отследить, у кого её могли приобрести. Вариантов не так уж и много, так что… — Ничего не выйдет. Сейчас на рынке оружия полная неразбериха. Ван воюет с Каном, Кан — с Мином, они оба — с другими. Я уж молчу про Индонезию, которая вмешалась в разборки. — Дерьмо. Дживон шикнула недовольно и закусила нижнюю губу, будучи точно не уверенная в том, что взволновало её больше. То, что Джексон вляпался во что-то очень нехорошее, став преемником бизнеса её отца, или то, что, действительно, информацию добыть будет фактически нереально. А уж если учитывать ещё мелких сошек, которые успевают перебиваться иногда сбытом оружия, то круг стремительно расширялся, и не было в этом ничего хорошего.Джейби нашёлся в кабинете Ходона. Он был там совершенно один, ленивым взглядом скользил по полкам, рассматривая кучу статуэток, резных фигурок и прочей ерунды, а потом, едва провожающий её мужчина прокашлялся, привлекая внимание, парень обернулся и слабо улыбнулся. — Спасибо, Чунхён, можешь возвращаться к делам. Тот кивнул, чуть поклонившись, и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. А Дживон почувствовала вдруг себя невыносимо неловко, растеряв всю смелость и найдя силы лишь обнять себя руками. — Как он? — Плохо, — честно ответила она и, пройдя по знакомому кабинету, бёдрами опёрлась о рабочий стол, тут же всё своё внимание обращая на органайзер с целой кучей ручек, которые показалось страшно необходимым перебрать. — Пуля задело лёгкое, прошла в опасной близости от сердца. Я даже не представляю, что спасло Ходона… Если он и выживет, реабилитация будет очень долгой. Джейби усмехнулся, подходя к ней, а потом поймал её руки и аккуратно сжал в своих, едва касаясь запястий. У неё под пальто на них скрывались пугающие красные следы от чужих пальцев, и Дживон чуть вздрогнула, едва подумала о том, какой контраст чувствует между Джебомом и Чимином, которые раньше казались одним целым. — В доме куча жучков, — выдохнул парень, перебирая в руках её пальцы, чуть холодные от низкой температуры за окном. — Кажется, нашли все из них, но нужно будет ещё проверить. — Куда передавался сигнал?— Ещё не знаю, но мои парни уже заняты этим. — Хорошо, — Дживон кивнула сосредоточенно, но услышанному не сильно удивилась, потому что отчасти подозревала подобное. — Что-то ещё? — Выстрел произвели, когда Ходон выходил из машины. Думаю, Чимин прав. Это всего лишь предупреждение, малышка, нам всем нужно быть осторожнее. — Я в это не верю. Брата наверняка хотели убить, промахнуться при выстреле в движущегося человека слишком легко — не мне тебе это говорить. Ходона пытались убить, я уверена. И я должна его защитить. Дживон сжала чужие пальцы и нахмурилась, думая, что не просто должна — она обязана это сделать. Именно она — не Ходон — всегда была тем, кто мог и умел защищать. И ей не страшно было вернуться к тем воспоминаниям. Ей даже впервые не страшно было вспомнить о том, кто такая Пак Дживон на самом деле: не практикующий врач-хирург отделения для VIP-клиентов больницы ?Сондам?, а дочь Пак Юнсука, не только знающего об оружии всё, но и идеально им владеющего. Дживон всегда называли ?папиной дочкой?, заставляя маму иногда ревниво поджимать губы, но ей ужасно захотелось вдруг доказать, что люди были правы. — Я помогу, — произнёс Джейби раньше, чем она успела сказать хоть что-то. — Ты можешь на меня положиться, знаешь ведь? Дживон улыбнулась, поднимая на него взгляд, и почувствовала с каким-то совершенно особенным трепетом внутри, как в очередной раз переплелись пальцы их рук, а Джебом оказался ещё ближе и кончиком носа едва коснулся её собственного, будто огладил. Девушка почувствовала, как ускорился пульс, а ещё как-то совершенно невольно задышала чаще, потому что подобное волновало её. Щекотало что-то внутри, покалывало кончики пальцев и всю её заставляло трепетать. — Спасибо. Всему этому было не место и не время. Ходон был в опасности, вокруг творилось что-то совершенно ненормальное и малопонятное, а они, будто школьники, зажимались в кабинете её брата и словно бы балансировали на грани, выжидая, кто сдастся первым и сдастся ли вообще. Дживон волновали слова Чимина — как всегда грубые и неосторожные, задевшие что-то внутри и не принесшие с собой почти ничего хорошего. Кроме, разве что, смелости быть честной. — Я нравлюсь тебе? — тихо спросила она, а Джебом усмехнулся, лбом коснувшись её лба, и как-то странно мотнул головой, кончиком носа слишком приятно проводя по щеке. — А это разве не очевидно? — А раньше нравилась? — Хочешь, чтобы я признался тебе в любви? — так же тихо шепнул Джейби и, чуть отстранившись, заглянул в глаза. — Да, где-то ближе к концу первого года старшей школы я влюбился в тебя. Не буду врать — сейчас у меня нет к тебе таких же чувств, потому что прошло немало лет, но есть что-то слишком похожее. Дживон выдохнула, не ожидая такой прямолинейности, и опустила взгляд, потому что подобного ответа не ожидала тоже. Она уверена была в том, что всё дело в воображении Чимина — он упорно убеждал её ещё и в том, что Намдыль, которого она совершенно и абсолютно не интересовала, как женщина, что-то к ней испытывает. Дживон не удивилась бы скорее, если бы он показал однажды на столб и сказал, что тот как-то не так на неё смотрит. Его ревность была фатальной, страшной и до ужаса пугающей, переходящей в неадекватное собственничество, но девушка всегда списывала всё на их слишком молодой возраст, уверенная, что однажды подобные проблемы исчезнут сами собой. — Почему ты не сказал? Джейби указательным пальцем провёл по её подбородку, и она вновь подняла голову, тут же сталкиваясь с его взглядом. Он приятно, едва касаясь, необычайно мягко гладил самыми подушечками пальцев её лицо, а Дживон чувствовала, что умирает. Будто путник, который слишком долго шёл по пустыне, наткнулся вдруг на источник с ледяной водой и от одного только его вида готов был плакать, умирая, от счастья. — А какой в этом был толк? — Джейби второй ладонью соскользнул на её талию и снова коснулся лба, горячо выдыхая прямо в губы. — Ты же никого, кроме Пака, даже не замечала. К тебе столько парней подкатить пытались, а тебе всегда плевать было. Дживон и сама огладила мягко его плечи, сглатывая, и подумала, что он, наверное, прав от начала и до конца. Она были слишком зациклена на Чимине, чтобы заметить кого-то ещё. Может быть, поэтому не обратила внимание и на его чувства, привыкнув к совершенно другому их выражению. Джейби был мягок — не обманчиво, как Чимин, а по-настоящему. В каждом его слове, в поступке и действии таилось столько нежности, что сердце её, жадное до ласки, сжималось в томной боли и начинало стучать скорее. — Тебе следовало бы сказать потом. Когда я хотела уехать… Если бы ты сказал… — Что-то изменилось бы? Ты бы осталась?Дживон сама коснулась носом его щеки и закрыла глаза, ощущая совершенно такое же касание на своей коже. Это было приятно, совершенно особенно. И, задумавшись, вспомнив ту себя, что рассыпалась на куски и больше всего хотела собрать себя обратно в целую картину, призналась честно:— Да. Я бы осталась, Джейби. Никто не заслуживает того, чтобы любить безответно. Я бы сделала всё возможное, чтобы… Она запнулась, потому что сама не знала, что хочет сказать. Ей показалось вдруг, что подобное просто невозможно передать словами. Что они обесценят чувства, превратят в совершенно обычный и неказистый кусок гранита, не стоящий почти ничего. Но Джейби словно понял её, будто бы полностью принял, поэтому и шепнул в самые губы:— Ты можешь сделать это сейчас. Если хочешь. Дживон хотела. Она подалась вперёд, ладонями с его плеч заскользив выше, на шею, и переходя к самому лицу, а потом поцеловала медленно и осторожно, несмело раскрыв губы и побоявшись почему-то быть отвергнутой. Но Джейби лишь ответил ей тут же, чуть сильнее сжал ладонь на талии и приподнял голову Дживон навстречу своим губам, которые, на короткую миллисекунду отстранившись от её, затем вновь отказались на них. Целовать Джебома казалось таким странным. Он не торопил её, касался мягко, осторожно и медленно, словно бы растягивая удовольствие. А ещё он явно ел что-то сладкое, потому что привкус чего-то жутко приятного на губах передавался и ей, сердце заставляя биться всё скорее — будто в один такт с тем, как поцелуй становился всё более откровенным, а Джебом лишь сильнее прижимал Дживон к столу. Он губами коснулся мягко самого уголка её губ, скользнул ниже, к подбородку, горячим дыханием обдал челюсть, оставив несколько влажных коротких поцелуев, и чувствительную кожу на шее заставил покрыться сумасшедшими мурашками. Дживон выдохнула несдержанно, чувствуя, как сильнее затрясло всё её тело от одного только этого, и вцепилась пальцами в рубашку на плечах Джебома, ища поддержку ослабевшим ногам. Он в ответ только снова заскользил губами выше, коснулся мочки уха, своим дыханием сделав страшно горячо и невыносимо приятно, а потом просто обнял Дживон и коротко поцеловал в висок, заставив одним лишь этим почувствовать себя жутко особенной. — Поехали домой, — шепнул он после нескольких секунд молчания, и девушка коротко кивнула. — Если тебе не по себе после всего, я могу остаться с тобой. Дживон чуть слышно прыснула и уткнулась в его плечо, спрятав загоревшееся румянцем лицо. — Ты хочешь затащить меня в постель, да?— Разве что совсем немного, — рассмеялся он и, чуть отстранившись, получил лёгкий удар в плечо. — Эй, за что? Я всего лишь сказал правду.— За то, что смущаешь меня. — Да ладно, не строй из себя скромницу. Тебе никогда это не шло. — Но это не отменяет того, что я тоже могу смущаться. Девушка фыркнула, чуть надувшись, и, легко высвободившись из не удерживающих её рук, обошла улыбающегося Джебома. Привычно спрятав руки в карманы пальто, Дживон решила сделать вид, что слишком сильно заинтересовалась интерьером кабинета, который видела слишком много раз и почти наизусть могла воспроизвести его убранство в своей голове. Пальцы наткнулись на деньги, которые ей вернул таксист, и девушка поморщилась, потому что не выносила, когда те были где-то помимо кошелька. Она, правда, оправдала себя тем, что слишком торопилась, и вытащила купюры, собираясь убрать на место. Одна из них упала, выскользнув как-то подозрительно легко, и Дживон уже присела на корточки, собираясь поднять её, как замерла, в один момент почувствовав, как всё тело сковал страх. Из кармана выпали вовсе не деньги, а игральная карта, спрятанная, кажется, между ними. — Малышка? Ты чего там?Её пальцы, зависшие прямо над совершенно обычной бело-синей рубашкой, задрожали, а Дживон выдохнула резко, почувствовав, как трясти начинает её всю. — Дживон?.. Она совершенно несмело потянулась всё же к ней, коснулась, жутко почему-то боясь обжечься, и медленно перевернула, и без того уже точно зная, что увидит.— Это… Весёлый, довольный и счастливый шут в привычно странной одежде, танцующий посередине белой карты что-то непонятное, был перечёркнут двумя чёрными линиями. И Дживон, державшая себя в руках весь слишком долгий вечер и большую часть ночи, почувствовала вдруг, как слёзы всё же коснулись её щёк. — Вот дерьмо!