chapter two (1/1)

— Ты серьёзно? Так и сказал?!Намдыль закашлялся, не справившись с одновременным удивлением и попыткой прожевать кусок пирожного, а затем уставился огромными глазами прямо на Дживон, чуть не перевалившись через узкую столешницу. Он ещё стучал при этом кулаком по груди, выглядя совсем нелепо, и девушка прыснула, не сдержавшись и даже почувствовав какое-то облегчение в процессе весьма непростого разговора.— Ага, — деланно безразлично пожала она плечами и посмотрела в высокое окно, решив вдруг заинтересоваться тем, что творилось на улице, — так и сказал.У них с Ким Намдылем крайне редко появлялись выходные в один день, а потому, едва подобная возможность подворачивалась, они целые сутки проводили вместе, наслаждаясь отдыхом на полную. Оба знали, во всяком случае, что в иной ситуации просто потеряют весь день, лёжа в кровати и ничего не делая, а потом страшно будут жалеть о потраченном впустую времени. Так что и в это воскресенье, выдавшееся свободным и пустым от забот, сидели в небольшой кофейне близ больницы и обсуждали то, о чём Дживон вообще предпочла бы не вспоминать.— Не делай вид, что тебе плевать! — недовольно фыркнул Намдыль и, резко откинувшись на спинку кресла и скрестив на груди руки, полностью скопировал её позу. — Даже мне не плевать. Этому коротышке просто повезло, что меня тогда не было рядом. Я бы ему!..Парень замолчал, грозно тряся кистями рук в воздухе и вытворяя какие-то невнятные пассы, а Дживон улыбнулась, стараясь скрыть это за каскадом длинных волос. Намдыль был полон очарования и искренности, и потому казался самым лучшим и нескончаемо тёплым человеком, способным оградить от всего и по-настоящему спасти. А ещё он был другом — самым настоящим и самым правильным, без всяких полуформ и излишек.— И вообще, — нахмурился парень, снова подаваясь вперёд, — почему ты ничего не сказала до этого? Половина недели прошла, а ты только сейчас решила мне всё рассказать.— Потому что я не думала, что это так меня заденет, — честно призналась Дживон и поёжилась. — Вернее... я думала, что просто выкину это из головы, забуду, словно ничего не было, и буду жить дальше так, как жила до этой дурацкой встречи. А в итоге только и делаю, что мысленно возвращаюсь к этому и проигрываю в голове снова и снова, понимая, что сказала много лишнего, но не сказала то, что должна была.Намдыль посмотрел на неё так, что у Дживон на одно мгновение сжалось сердце. Она словно бы увидела в его глазах вопрос, который готовился сорваться с губ и заставить её почувствовать себя крайне глупо. Девушка именно поэтому вновь перевела взгляд на улицу, где снег валил крупными хлопьями, и судорожно выдохнула, зная, что в любом случае заклеить рот Намдылю не сможет.— Ты всё ещё любишь его?Бам.Дживон словно бы наяву услышала, как прозвучал выстрел, и пуля пробила её грудину, застревая где-то в лёгких тяжёлым металлом, разъедающим всю слизистую. Было неприятно, почти физически больно, а ещё мешало дышать полной грудью, создавая горький комок где-то в горле.— Не говори глупостей, — попросила его девушка и едва не проломила лбом столешницу, словно со стороны услышав, как хрипло прозвучал голос. — У меня нет к Чимину никаких чувств. И никогда не было.— Ну да, ну да, — протянул в ответ Намдыль, — так всё и было, конечно. Ты же именно по этой причине ещё почти два года после этого козла ни с кем не встречалась.— Мы не встречались.— Вы были помолвлены.— Не говори об этом так, словно это что-то значило. Это был фарс.— Для тебя — значило, для Пака — очевидно — нет.Дживон резко встала на ноги, не обратив никакого внимания на то, как неприятно заскрипели короткие металлические ножки кресла по паркету. Девушка не обратила внимания и на посетителей, которые воззрились на столик с крайним любопытством, и на официанта, покачавшего головой, и на свой телефон, мигнувший пришедшими смс-сообщениями.— Я поделилась этим с тобой не для того, чтобы ты упражнялся в своём остроумии на мне.Намдыль, нахмурившись, сложил руки перед собой, скрестил длинные пальцы и, подняв на девушку вмиг потяжелевший взгляд, спросил:— Тогда для чего?— Не знаю, — признала она. — Я просто... устала носить это в себе. Думала, что мы посмеёмся, обсудим и забудем. Я не рассчитывала на то, что ты решишь напомнить мне о том, что я больше всего хочу забыть.Дживон резким движением руки подхватила с кресла пальто, стянула висящий на вешале рядом длинный шарф и, резко развернувшись, поспешила выйти из кафе, одеваясь на ходу. Она как раз успела замотать на шее шарф, спрятать руки в карманах длинного — по самое колено — пальто и ступить с лестницы на тротуар, как Намдыль мягко коснулся её плеча, останавливая, а затем подхватил под руку и потянул куда-то в ему одному ведомую сторону.— Сейчас, конечно, не сезон, но мы должны съесть по сахарной вате, — произнёс он.— Я ненавижу сахарную вату, — пробурчала в ответ Дживон, позволяя, однако, вести себя всё дальше.— Именно поэтому мы должны съесть парочку. Чтобы ты ненавидела её, а не меня.— Я ненавижу не тебя, а себя.— Тем более, — фыркнул парень и посмотрел с едва заметной улыбкой.Сдержать такую же у Дживон не получилось.Они затем до трёх часов дня пробыли в парке, где красиво было уже не благодаря выключенным фонтанам, а белому снегу, которому радовались, кажется, все без исключения. Потом Намдыль потащил её по маленьким магазинам и лавочкам, которые жутко любил, и очень сильно просил намекнуть, что же она хотела бы получить в подарок на Рождество. Сошлись, в конце концов, на скальпеле с бантиком, поскольку Дживон всячески отказывалась признаваться в своих желаниях, и запонках с кадуцеем — для Намдыля. Где такие искать, девушка не имела никакого представления, но пообещала себе перевернуть весь Сеул и интернет-магазины, если это потребуется.Вечер они закончили попкорном и невероятно нудным фильмом с потугами на драму и изображением отношений, у которых — совместно решили они — будущего на самом деле никакого быть не могло. Намдыль все два часа недовольно фыркал и не понимал главного героя, действительно помешавшегося на ?наивной дуре? и внимания не обращающего на подругу детства, которая выросла прямолинейной и знающей себе цену девушкой. А Дживон иногда очень сильно хотела закрыть уши и глаза, чтобы не видеть и не слышать происходящего на экране. Всё это слишком сильно напоминало её последний год старшей школы, а она вспоминать об этом хотела в самую последнюю очередь. Пак Чимин и без того сидел в мыслях, не желая оставлять одну, и потому она бесконечно рада была отвлечься хоть на что-нибудь, способное избавить от подобного рода мучений.Сон, на самом деле, принёс небывалое облегчение, и даже утро понедельника не показалось таким тяжёлым. Намдыль, как всегда встречающий её в нескольких сотен метров от больницы, тоже весь лучился светом и впервые за долгое время выглядел выспавшимся.— Латте без сахара и с двойной порцией молока для самого хорошенького хирурга больницы ?Сондам?, — привычно пропел парень, вручая ей стаканчик с кофе, а Дживон так же привычно рассмеялась и ткнула его локтем в бок.Она действительно чувствовала себя просто волшебно, действительно поражалось тому, что словно бы парила в невесомости, не ощущая совершенно никакого напряжения. На половину десятого утра у неё была запланирована операция, и в процессе выполнения своей работы ей отчего-то жутко хотелось петь во всё горло, несмотря на присутствие коллег и пациента, находящегося, правда, под наркозом.Когда, после обеда, её попросили подойти на ресепшн, Дживон едва не бежала вприпрыжку, чувствуя себя легко и свободно. Однако улыбка резко пропала и из глаз, и с губ, едва только девушка увидела уже почти привычную за столько дней кепку на голове у мужчины и планшет в его руках.— Пак Дживон? — спросил он для одной только проформы, ведь и без того уже наверняка выучил её лицо. — Это для вас.Она не собиралась ни благодарить курьера, ни обращать внимания на медсестёр, в один момент зашушукавшихся за ресепшном, — Дживон лишь поставила короткую подпись на листе бумаги, протянутом ей, и, приняв крупный букет цветов, вздохнула.— Надо же, — протянула Ким Хана, не скрывая восторженной улыбки, — сегодня это герберы. Не думаете, доктор Пак, что ваш поклонник хочет вам что-то сказать?Девушка посмотрела на красивые яркие цветы в своих руках и сглотнула, чувствуя подступающую к глазам влагу. Герберы были самыми любимыми и самыми, на её взгляд, красивыми, так что и выбрасывать их хотелось меньше всех предыдущих.— Сначала были белые астры, — начала вспоминать, загибая пальцы, Ха Хеджин, — потом розовые камелии, теперь вот герберы....— Ещё были розы, — подсказала ей Хана, а Дживон, собравшись с духом, всё же выбросила очередной букет в стоявшую рядом урну. — Ну зачем вы так, доктор Пак?.. Неужели вам не интересно, что он хочет сказать?— Он в любом случае уже сказал всё, что хотел, — фыркнула девушка в ответ, демонстративно отряхивая ладони, а затем резко посмотрела на медсестёр. — Сейчас он только и делает, что выставляет и меня, и себя идиотами. Проболтаетесь хоть кому-нибудь о том, что видели.... — Дживон замолчала, показательно разминая шею, и, развернувшись на пятках, поспешила скрыться как можно дальше.Ни один из букетов, которые она начала получать с четверга, не был подписан, но она отчего-то совсем не сомневалась в личности их отправителя. И именно поэтому безжалостно — почти безжалостно — отправляла их в мусор. Эти цветы, на самом деле, и были той причиной, по которой у неё никак не выходило выбросить Пак Чимина из головы. Во всяком случае, она активно себя в этом убеждала, а ещё чувствовала невероятную неловкость, не рассказывая об этом Намдылю. Но именно этот факт отчего-то хотелось сохранить в тайне, не поделившись при этом ни с кем.— Дживон!Девушка оглянулась на голос, едва не запутавшись в ногах из-за быстрой ходьбы, и, мягко улыбнувшись, остановилась и чуть поклонилась.— Доброго дня, дядя. Как твои дела?Председатель Вон Джунсу расплылся в ответной улыбке и, забавно перебирая короткими ногами, направился в её сторону. Это было крайне забавно: мать Дживон, являющаяся младшей сестрой Председателя, была страшно высокой и красивой женщиной, жена Председателя — тоже, и даже отец Дживон совсем не уступал им в росте, однако именно они с дядей были самыми настоящими коротышками. Может быть, именно по этой причине и ладили всегда настолько хорошо.— Всё так же неизменно хорошо, — ответил мужчина, коротко обнимая её. — Да и что может измениться у старого человека?— Прекрати напрашивается на комплименты. И без того ведь знаешь, что вовсе не стар.Председатель Вон тихонько рассмеялся, а затем посмотрел на неё так лукаво, что у Дживон как-то нехорошо сжался желудок.— А что насчёт тебя? Завела поклонника, а теперь выбрасываешь от него цветы?— Уже наябедничали? — скривилась Дживон и, фыркнув, привычно спрятала руки в карманах халата. — Ничего страшного — от него не убудет. Деньги и без того лопатами гребёт.— Дак это ж разве плохо? Богатый муж — хороший муж.— Его отсутствие — тоже не патология.Председатель Вон коротко рассмеялся, заставив расслабиться, а затем продолжил:— Я чего тебя искал-то... Мы с Мэри собираемся устроить семейный ужин в среду... И нет, Дживон, никаких оправданий и отказов я принимать не собираюсь. Ты должна там быть. Даже Ходон приедет. Мы все не виделись уже давно, а не собирались вместе — и того дольше. Так что в среду, в восемь вечера. Будь готова.Мужчина резко развернулся на коротких широких каблуках и, поправив пиджак, направился в противоположную сторону, приветливо при этом кивнув идущей навстречу медсестре.— Но у меня дежурство в среду... — протянула Дживон, устало выдыхая и представляя уже, насколько неловко пройдёт вечер среды.— Перенеси!— Очаровательно, — буркнула она себе под нос и, глянув на часы, что украшали крупным циферблатом стену, решила, что сейчас самое время принести горячий шоколад из автомата на первом этаже заработавшемуся сегодня Намдылю.***К обеду следующего дня, когда Дживон была уже морально готова вновь спускаться на первый этаж и принимать из рук курьера цветы, чтобы затем их выбросить, она вдруг поняла, что полчаса назад минуло время обычной доставки. Девушка нахмурилась с удивлением, бросила взгляд на часы на экране смартфона и заинтересованно надула губы. Не то чтобы она ждала этого или хотела получить букет, просто это затишье показалось действительно странным и подозрительным.Дживон думала об этом — какой позор — даже во время операции, искренне при этом стараясь не отвлекаться и не терять концентрации. Доктор О вдруг попросил ассистировать ему, и девушка просто не смогла отказаться от подобного подарка небес — её, в конце концов, ничего не привлекало так, как кардиология.— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил мужчина, с которым её разделял лишь операционный стол. — Выглядишь несколько рассеянной.— Прошу прощения, — протараторила она в ответ, сильнее в пальцах стискивая зажим. — Больше не повторится.Было жутко стыдно и крайне неловко — вплоть до наверняка покрасневшего лица и кончиков ушей. И даже когда доктор О привычно хлопнул по плечу со словами ?Отличная работа, доктор Пак?, она не почувствовала себя лучше ни на йоту, пообещав только запретить думать о недостойном.Получилось не то чтобы особенно хорошо.Во всяком случае, в половину шестого вечера ожидаемых почему-то цветов всё ещё не было ни в руках, ни в урне рядом с ресепшном.— Я сошла с ума, — пробурчала себе под нос девушка, двигаясь по коридору, едва поднимая ноги. — Совершенно точно чокнулась.Захотелось даже хлопнуть себя по лбу несколько раз, чтобы прийти в норму, а ещё постучаться головой о стену — так, на всякий случай. Однако пейджер на поясе вдруг замигал известными цифрами, и Дживон тут же двинулись по знакомому маршруту быстрым шагом, размышляя о том, что же могло случиться под самый вечер.В приёмом покое её встретила медсестра Чхве, что работала в больнице ?Сондам? вот уже десяток лет кряду, и улыбнулась так хитро, подхватив под руку, что девушке вдруг поплохело.— Молодой, красивый, грамотно говорящий, — заговорщески перечисляла женщина, подводя к нужной ширме, отделяющей кровать ото всех остальных, — и просил обязательно именно вас.— В самом деле? — удивилась Дживон и часто заморгала. — Один из моих бывших пациентов?— Нет, насколько мне известно...Девушка замерла как вкопанная, едва только свернула за ширму, и взглядом в то же мгновение столкнулась с другим — почти чёрным, хитрым и насмешливым, словно бы не имеющим границ и собой заполняющим всё пространство, не давая возможности свободно дышать. Дживон сглотнула, оглядела вскользь на предмет повреждений сидевшего перед ней на кровати парня и, изо всех сил стараясь не кривится в лице, произнесла, не отводя взгляда от чужих глаз:— Медсестра Чхве... думаю, моё участие здесь не обязательно. Пригласите лучше кого-нибудь из интернов, их знаний и умений хватит с лихвой.Девушка резко развернулась, собираясь уйти прочь, но её остановил голос, раздавшийся за спиной.— Вы называете это профессионализмом, доктор Пак?Дживон не просто услышала — она почувствовала, как лицо Пак Чимина озарила усмешка.— Вас что-то смущает? — обернулась девушка обратно, одним только кивком головы попросив медсестру покинуть их. — Ваша рана — следствие неглубокого ножевого ранения. Я могу утверждать это со стопроцентной уверенностью после одного только визуального осмотра. Кровотечение успешно остановлено. С этим вполне справится любой другой врач, из чего я делаю вывод, что всё это — всего лишь прихоть.— Вот только я плачу деньги, — дёрнул бровью Чимин и капризно поджал губы. — А в больнице ?Сондам? не самое дешёвое лечение.— Все расходы на лечение в полной мере покрывает страховка.— А за страховку я не плачу?Дживон сжала зубы, прищурилась, чувствуя, как сильно выводил из себя этот фарс напополам с трагикомедией, где в главных ролях были они — актёры-дилетанты.— Давай просто закончим этот спектакль, — выдохнула в итоге девушка. — Ты тратишь моё время.Она снова развернулась, снова попыталась уйти и снова была остановлена одним простым:— М-да... Кажется, стоит донести до председателя Вона, какие чудесные и отзывчивые врачи работают в его клинике...Дживон напугал вовсе не возможный выговор. И даже не то, что дядя пожурил бы за подобное поведение. Дживон действительно испугалась того, что председатель Вон узнает о том, что Пак Чимин вновь появился в её жизни. И в этом случае беды было не избежать.Девушка одним резким выдохом выпустила из себя весь воздух, с громким шумом задвинула ширму и, сделав два шага вперёд, села на стул возле кровати. Дживон чувствовала, каким взглядом буравил её Чимин, пока обрабатывала руки и надевала перчатки, чувствовала, что он не сводил глаз, пока доставала из тумбы рядом всё необходимое. И это, самом деле, сводило с ума.— Ты выбросила каждый из букетов, который я тебе подарил? — спросил вдруг парень, едва её пальцы коснулись краёв раны на плече.— Как давно ты получил травму?— Тебе не понравился ни один из них?— Судя по всему, прошло не больше двух часов, верно? Ты сам останавливал кровь?— Когда ты выбросила первый, я подумал, что ты не поняла, от кого он был. Но потом ты выбросила остальные, и я понял, что ты догадалась, что это я их отправил.— Рана не глубокая, но широкая, — покачала головой Дживон, отстраняясь от парня и оглядываясь в поисках необходимого, — без шва не обойтись.— Почему ты их выкинула?— Ты заткнёшься или нет?Дживон нахмурилась и резко подняла взгляд на сидящего перед ней парня. Чимин довольно улыбался этими своими невозможными красивыми губами и смотрел сверху вниз с привычным извечным превосходством.— Одному моему другу однажды зашила рану девушка из его прошлого, — вдруг произнёс он и дёрнул уголком губ. — Пару лет назад они сыграли свадьбу.— Представления не имею, зачем ты говоришь мне всё это, но лучше замолчи и позволь сделать свою работу.Дживон, на самом деле, даже не надеялась, что её слова возымеют действие. Однако Чимин вдруг действительно замолчал, и она почти спокойно приступила к делу, решив сделать всё с максимальной аккуратностью. Парень стоически терпел, действительно молчал и только дышал оглушительно громко в самую макушку. Это всё жутко напоминало то, что было нестерпимо давно — словно бы в другой жизни. Дживон почти почувствовала, как становится вдруг темноволосой старшеклассницей, которая совсем так же штопает именитого хулигана с осветлёнными добела волосами.— Навевает воспоминания, да?Чимин заговорил вновь только в тот момент, когда она уже заканчивала с его повязкой. Он выдохнул это тихо, едва слышно. Дживон показалось, что парень даже дышал до этого громче.— Есть вещи, по которым я не скучаю. Это — одна из них, — ответила девушка, подняв на него взгляд. — Так что — нет, не навевает.Она поднялась на ноги, поправила на груди халат и стала собирать использованные материалы, не желая звать для этого медсестру. Чимин последовал за ней, натянул снятую до этого одежду, а потом поймал за запястье, заставляя повернуться в свою сторону и замереть от неожиданной близости.Чимин, в отличие от Намдыля, не мог похвастаться ростом под сто девяносто сантиметров, но и ей не приходилось дышать ему в диафрагму, задирая голову и чувствуя себя некомфортно. Дживон носом всегда утыкалась в шею, когда он оказывался невозможно близко, а сейчас стояла, едва дыша, и чувствовала, как её собственный ускорившийся пульс предательски бился в чужие пальцы, сомкнутые на запястье.— Я не хочу тебя больше видеть, — призналась она. — Никогда.— Поэтому выбрасывала все цветы? — усмехнулся парень.— Я не хочу получать их от тебя. Это не имеет смысла.— У тебя есть кто-то?— Слушай, — вздохнула Дживон и прикрыла на секунду глаза, — чего ты добиваешься?— Сам ещё не знаю.Чимин легкомысленно пожал плечами, отпустил руку, а затем извлёк из кармана пальто небольшую — размером с ладонь — чёрную бархатную коробочку. Дживон совсем не хотела обращать на неё внимания, но словно бы против воли задержала взгляд, а парень в этот момент поднял крышку, открывая её взору всего один голубой и жутко красивый цветок герберы.— Его тоже не примешь?— Обещай, что после этого оставишь меня в покое и снова забудешь о моём существовании, — проговорила девушка, поднимая на него взгляд. — Я не хочу тебя видеть.Чимин ничего не ответил ни спустя секунду, ни спустя пятнадцать, и девушка вздохнула, коротко усмехнувшись. Она мягко закрыла крышку коробочки с её любимым цветком, любовно провела по ней большим пальцем, ощущая мягкость бархата, и взяла в руки. Парень молчал, и Дживон приняла это за знак согласия. Однако, едва только собралась развернуться, чтобы уйти, Чимин остановил за локоть и заглянул в лицо, снова оказываясь страшно близко.— Почему?— Ты серьёзно? — чуть усмехнулась девушка. — Я ненавижу тебя, Чимин. Ненавижу так сильно, что иногда это делает больно мне самой.Она вышла из приёмного покоя с дико колотящимся сердцем, слезами на глазах и чёрной бархатной коробочкой в руках. Дживон не могла не признать — подарок был красивым. Возможно, самым красивым из тех, что приходилось получать. Но внутри всё бурлило, не находило покоя, а сдерживаться с каждым шагом становилось всё труднее. И именно по этой причине Дживон едва не бежала по шестому этажу, закрывая рот ладонью и надеясь успеть в небольшую оранжерею, которая не пользовалась спросом у VIP-пациентов, а, едва оказалась внутри, упала в ближайшее кресло и разревелась, малодушно жалея саму себя.Было стыдно за свою слабость до ужаса, но она всё плакала и плакала, не в силах совладать с этим. Пак Чимин был не ко времени и совсем не к месту. Он был не к её жизни вовсе. Но что-то в душе почему-то мешало это принять.— Доктор Пак... — услышала она вдруг из темноты и, вздрогнув, начала панически стирать с лица слёзы, наверняка размазывая весь макияж. — Я, конечно, извиняюсь, но давайте поплачем вместе? Делать это одной крайне одиноко.— Еын?..Дживон не могла быть уверена до конца, но, кажется, именно она сидела поперёк кресла в нескольких метрах от неё.— Она самая, — шмыгнула девушка носом, а ей вдруг стало страшно стыдно за то, что у истерики был слушатель. — Вам, случаем, не сердце разбили?Дживон сама не ожидала, но вдруг тихо рассмеялась и шмыгнула носом тоже, опуская взгляд на коробочку в руках.— Разве что много лет назад.— Правда? — Еын свесила с подлокотника голову и старательно утёрла слёзы с щёк. — Он был говнюком?— Им и остался.Девушка засмеялась оглушительно громко, и Дживон разулыбалась вслед за ней.— Объявился бывший парень? — проницательно догадалась она.— Бывший жених, — зачем-то уточнила девушка.— Ого, доктор Пак, вы настолько серьёзно встречались с кем-то...— Мы не встречались. Мы дружили.