Часть 4. (1/1)
Завернувшись в старые потертые овчины, свернувшись калачиком на полу сторожки, рядом с каменным, вмурованным в пол, очагом, Лёда довольно быстро уснула. За те дни, в которые у нее не стало дома, она успела отвыкнуть от частой помывки, и теперь оставалось только радоваться, что сейчас зима и в деревне вообще блох было мало даже на собаках.
Ей снились водопады в какой-то огромной пещере, вода в них блестела подобно серебру и золоту. Она оглядывала огромные недра грота и никак не могла увидеть источник света, так как кроме воды ничто не испускало его. Лёда слышала шепот этой причудливой жидкости, звон, с которым та разлеталась об острые черные камни, которые никак не могла разбить. И стоило ей засмотреться, потянуться рукой к золотым и серебряным бликам, как вся пещера сотряслась, погружаясь в оглушающий рев рушащегося потолка пещеры и взбунтовавшейся воды, взметнувшейся вверх. На какое-то время всё поглотила тьма, и не ощущалось ни звука, ни прикосновения, но казалось одновременно, будто она плавает в теплой упругой воде, и чувствовалось умиротворение и защищенность. Постепенно тепло, которое и было и не было, начало нарастать и ощущалось, будто то, что окружало ее, начало сжиматься и разжиматься, с каждым разом все сильней. Так Лёда закричала от нахлынувшего страха, и ее вытолкнуло прямо в огромное черное звездное небо, на котором кружились, то сближаясь, то удаляясь, две луны. Сама она лежала в ледяной сияющей воде.Проснулась Лёда в липком холодном поту, откатившись во сне к заиндевелой стене. В маленьком оконце под потолком виднелось сильно потемневшее небо. Немного полежав в относительном тепле постели, девушка начала собираться. Наскоро перекусила холодным вяленым мясом, после поплотней прикрыла двери избушки и пошла по проложенной давеча в снегу колее на празднество. Свет огромных костров уже озарял небо и слышался гул пожираемых пламенем поленьев, когда Лёда приблизилась к околице. Гомон толпы, звонкий женский смех, раскатистый басовитый мужской перемешивались с задорным собачьим лаем и многочисленными гудками и свирелями, иногда пробивался звон бубнов и глухие удары больших барабанов. Над этим многоголосьем реяли запахи жареного мяса, печенья и душистых трав, которыми украсили дома, себя и улицы.Едва Лёда подошла к помосту невероятных размеров, как увидела разряженного в пух и прах плясуна с пылающими веерами. Его сверкающие красные с желтым одежды словно плыли в воздухе отдельно от него, постоянно ускользая от жадных язычков огня с его орудий. Сам танцор извивался подобно ленте на легком ветру, его ноги, казалось, не касались земли. В один миг он подпрыгнул и взлетел едва ли не на высоту своего роста; длинные рукава его развевались как крылья дивных птиц, о которых рассказывали Лёде Ольф и Тиор. В довершение выступления к пущему восторгу толпы плясун издал задорный клич, от которого и зрители разразились визгами, свистом и хлопками. И сразу же выскочили с двух сторон обнаженные по пояс, в красных шароварах парни с обритыми головами, и, выставив перед лицами факелы, одновременно выдули два облака огня.Это зрелище ввергло Лёду в необычайный восторг, и казалось, будто это обилие пламени отозвалось в теле и разлилось собственным жаром по убыстрившей свой ток крови. Девушке самой захотелось принять участие во всеобщем буйстве и выплеснуть возбуждение в пляске вокруг одного из костров. Однако прежде чем позволить себе расслабиться, надо было отнести меч в свою постель в гостевой дом.
В небесах уже начали проступать новые звезды и ярко светила вторая луна, такая привычная поколениям людей за прошедшие тысячелетия, но все такая же непознанная. В этот раз она была не привычного золотистого цвета, но отливала красным. У гостевого дома было не людно, сам он и вовсе пустовал, и только несколько светильников не давали Лёде запнуться о пороги и спутать свою постель с чужой. Она спрятала меч в своем углу под овчиной, огляделась. На верхнем этаже слышались шорохи и голоса, изредка смех, басовитый мужской и звонкий и пьяный женский. Тут хлопнула входная дверь, Тиор заглянул в нижнюю большую комнату, не заметил девушку, и, ругаясь, затопал по всходням наверх. Через недолгий промежуток времени женщина взвизгнула и сразу затопала по ступеням, выбежала на улицу. Сквозь потолок слышался топот широких шагов, после что-то упало и Тиор начал в голос браниться. Лёда слышала, как он что-то говорил о полночи и болотах, и замерла, боясь пропустить хоть слово.Послышался голос спутника Тиора, извиняющийся. После мужчина начал уверять, что все готово, и что он уверен в правильности своего выбора, а девица – вполне подойдет. Мерзкий ледяной комок возник в желудке у Лёды. Конечно, они могли говорить о ком угодно, но предчувствие беды никуда не ушло. Солнечная ночь – время доверять сердцу, и девушка решила проследить за Тиором и его спутником.Вскоре мужчины начали спускаться, и Лёда юркнула за бочки в углу. Вопреки ее ожиданиям, они не вышли во двор, а, оправдывая догадку, зашли в гостевую комнату и направились к ее постели. Она слышала шорох извлекаемой из ножен стали, после же мужчины еще немного прошлись по комнате, и, наконец, покинули дом. Девушка осмотрела свою разворошенную постель – меч забрали. Теперь было совершенно ясно, что не удастся посмотреть представление, придется выжидать и наблюдать, да и вдобавок избегать Тиора. Жаль, они могли бы подружиться.Однако, весь вечер нельзя прятаться, и пришлось выйти до ветру. Там подвыпившая кухонная девица с изрытым оспинами лицом сунула ей большую глиняную кружку с терпким вином, сваренным с пряностями. Походу, она приняла Лёду за кого-то другого, ибо была уж слишком пьяна, а в ее котелкеплескалась еще добрая половина. Горячее вино приятно согрело, и девушка пошла в дом, решив переодеться, чтобы неузнанной уйти из деревни. Брать чужое - плохое дело, но другого решения не было. Сбив ногой железный замок на покатом купеческом сундуке, Лёда вывернула его и, лихорадочно перебирая вещи, отобрала себе плотные теплые штаны по размеру, простую рубаху и жилет, натянула всё поверх своей одежды. Свой тулуп оставила в сенях, взяла неразобраную до сих пор суму, в которой глухо стукнулись обмотанные тканью сосуды с варевом бабки Гафы, и вышла на улицу. Зашла в гостиницу, и, увидев, что прихожая пуста, стянула из наваленной груды темный большой кожух, изрядно потертый. Для ее цели - в самый раз. Надо было уйти из Чудных Холмов, пока не приключилась очередная беда.Быстро пробираясь по окраинным переулкам, девушка покинула селение, и, не долго раздумывая, отправилась прочь от болот, оставляя позади веселящихся людей и Тиора. Не было бы зимы - взяла бы лошадь, но ее нечем кормить по такому снегу... Лыжи проминали в слежавшемся снегу две заметные колеи, и Лёде оставалось надеяться, что никто не станет искать ее следов в той стороне или не спохватится ее до нового снегопада. Две луны освещали ей дорогу, звенящую тишину прерывал лишь скрип снега. Не было ни холода, ни усталости, страх подгонял, и Лёда шла, не меняя скорости, изредка оглядываясь. Она шла рядом с дорогой, прячась среди нечастых деревьев, иногда углубляясь в лес.
И скорее почувствовала, нежели услышала погоню за собой. Не было людских голосов, не было хруста снега, лишь приближающиеся частые глубокие выдохи одиночки. Девушка прибавила шаг, едва ли не со свистом скатываясь по склонам, ловко объезжая препятствия. Постепенно ей стало казаться, что преследователь отдаляется. Окрыленная, Лёда обернулась. И этих мгновений хватило, чтобы вовремя не повернуть.Свет двух лун затейливо вычертил на снегу сияющую тропу, ведущую под уклон, страх сковал Лёду и мешал пошевелиться. Хотя, она, пожалуй, и не смогла бы ничего сделать, ведь, даже остановившись, все равно продолжила бы катиться вниз. На миг девушка ощутила невероятную легкость, и тут же ей сердце пропустило удар – она падала, слетев с обрыва, падала в покрытое коркой льда озерцо.Она упала неловко, ушибив плечо и весь левый бок, больно ударившись головой. Сломались лыжи, противно треснув. Уже лежа на спине, бешено дыша и вслушиваясь в звуки леса, Лёда благодарила всех известных ей богов за то, что осталась жива, упав с высоты в три своих роста. Она не ожидала таких резких перепадов высоты, однако, недаром эти прозвали Чудными Холмами. А, может, просто снега столько намело…Девушка села, огляделась – она оказалась на середине озера, лед под ней заметно треснул. Медленно перевернувшись на живот, освободившись от сломанных лыж, Лёда поползла к ближайшему берегу. Корка льда, не смотря на падение, держала ее вес, и берег был уже близко, когда раздался удар тяжелого тела и оттуда же, куда упала беглянка, на нее посмотрел огромный волк. Трещины задорно продолжали расползаться, а к ним добавлялись новые из-под лап идущего к девушке зверя – настолько он был тяжел.И, в довершение всего, что только можно было ожидать, едва зверь преодолел шагов пять, туда же, куда упали Лёда и он, с бранью приземлился кто-то третий. Волк в прыжке развернулся и раздался рык. Новоприбывший стремительно отполз от места падения и поспешил встать и выхватить с пояса меч. Две луны осветили лицо Тиора. Он молча кинулся на волка, норовя пронзить того неистово блестевшей сталью.
Зверь и человек бились молча, лишь железо и когти скрежетали о лед, да оповещали о своем появлении новые трещины. Ни один не мог поразить другого, настолько гибок был волк и ловок Тиор. Каждый раз как опускался клинок или клацала пасть, у Лёды душа уходила в пятки. Правый бок болел все сильнее, накатывала волнами дурнота, тошнило. Однако, кое-как встав на четвереньки, она поползла к сражающимся. Оклики и попытки привлечь к себе внимание никак не помогали.Эти двое не просто так здесь оказались, шли за ней. И теперь из-за нее же и схватились. Это могло продолжаться бесконечно, надо было хоть как-то принять участие, но суть в том, что нужно выбрать сторону: Тиор или волк. Тиор… Не смотря на проведенную вместе ночь и доброе отношение, она видит его второй раз в жизни. Волк же помог ей в деревне. Хотя, его она знает еще меньше, чем Тиора. Но Тиор что-то задумал с ее участием, да еще и на болотах, забрал меч…
За неимением лучшего, Лёда кинула в мужчину куском льда, пытаясь отвлечь от волка. Но он увернулся, не обратив на это внимания. Тогда, на свой страх и риск, девушка поползла к дерущимся, и, выждав, кинулась под ноги Тиору. Они кубарем заскользили, но Тиор не был бы воином, если б не сумел отцепить от себя Лёду и пинком отправил скользить дальше. Жесткий сапог попал по ушибленному боку, вызвав стон муки. Тот час волк улучил момент и, схватив пастью за рукав, метнул противника в противоположную от девушки сторону. Затем подошел, обнюхал лицо…Сначала Лёда подумала, что началась гроза – настолько оглушительный раздался звук, подобный раскату грома. После же ощутила, как лед сотрясается под ней, а некоторых местах и вовсе вздымается отдельными пластами. Волк рядом так же испуганно озирался. Вскоре их взгляды остановились на Тиоре, вонзившем у берега меч в лед едва ли не по рукоять и что-то громко говорящем. Сталь неистово светилась синим пламенем, которое переходило на лед, растекаясь по трещинам.
- Держись, - услышала Лёда над ухом задыхающийся шепот. И ее со спины обхватили за пояс две руки.Она не успела обернуться, лед под ногами превратился в крошево, и она тут же ощутила затылком обжигающе холодную воду. Силы покинули утомленное тело, последним, что девушка запомнила, были две луны, своим светом нарисовавшие дорогу на ледяном крошеве. Краешком сознания она еще чувствовала какой-то рывок вверх и падение…