Часть 3 (1/1)

Девушка, которая в состоянии сама себя обеспечить, была чем-то новеньким в деревне и вызывала пересуды. Пару раз ее уже называли ведьмой, что было не к добру. До Холмов еще не добрались новые боги во всей своей власти, но маленький храм уже стоял на окраине. Пока что народ пользовался только услугами лекаря, но вскоре начнется и массовое поклонение, Ольф рассказывал Лёде, как это история повторялась во многих городах. И, как говорил он, это было опасно для старых богов, ибо для одного из храмов в большом торговом городе приказали срубить священную рощу и возили камень из намоленной пещеры. Потом этот город накрыла страшная болезнь, так как прежде он пользовался покровительством воинственных божеств, впрочем, сполна плативших за почитание.Лёда упорно прислушивалась к пересудам о караванах, которые должны были прибыть в Холмы после Солнечной Ночи, планировала, куда бы она могла податься с одним из них и как преподать себя, чтобы ее взяли с собой. Какие-либо стоящие идеи не приходили. Да и денег не было, чтобы оплатить путешествие.По прибытии в деревню девушка перестала чувствовать присутствие волка. Но, за пару дней до праздника, находясь в лесу, в охотничьей сторожке, явственно ощутила, что зверь вернулся. Под любым предлогом выходила за ворота в надежде, что он подойдет, но волк так и не вышел ей навстречу. А за день до Ночи проснулась, испытывая сильный страх. Она не видела сна, да и не похоже это было на страх после кошмара, но ощущение было настолько реально, что она выскочила во двор. И услышала крики в деревне. Липкое и холодное чувство гадливости растеклось внутри груди, обмякли колени и девушка села на снег. Быстро одевшись и схватив меч, побежала на зарево огней.

Каково же было её удивление, когда она увидела огромный помост, на котором лицедеи изображали нападение разбойников. Толпа стояла и смотрела на это, греясь в огнях костров, которые и привлекли внимание Лёды. Она подошла поближе к сцене: до этого всего пару раз видела такие представления, когда сбегала. На сцене бились двое, один широкоплечий, бородатый и вооруженный большим мечом; второй был тонок, лицо было все белое, и выделялись намазанные чем-то черным глаза и рот, а в руках он держал длинный шест, больше своего роста, с лезвиями на обоих концах. Под помостом кто-то выбивал ритм на больших кожаных барабанах.С мечом в руках запыхавшаяся Лёда выглядела нелепо и некоторые, обратившие на нее внимание, начали смеяться. Рассеянно улыбаясь в ответ на смех, она оперлась на край помоста и продолжила увлеченно следить за борющимися. Внезапно в эту схватку вмешался третий участник – тоже высокий и стройный, но облаченный в белое и красное; он натянул лук, и стрела поразила того, что с копьем, между лопаток. Он молча упал на бок, выронив копье. А уже когда бородатый пошел к лучнику, поверженный резко вскинулся, на сцену повалил дым, раздался резкий хлопок, а воин и копье исчезли. После оставшиеся двое ушли в тень, и вперед выступила красивая женщина-рассказчица. Звучным голосом она поведала легенду о битве между темными эльфами и людьми, о том, как в последнем сражении на помощь людям пришли светлые, так как темные были слишком уж сильные. Лёда знала эту историю, их частенько рассказывала детям бабка Гафа. Но везде рассказывали просто о том, что темные напали на людей, а зачем – не говорили, объясняли лишь тем, что они хотели обратить всех в рабство. Этой легенде было несколько тысячелетий, однако, как рассказывал Ольф, неизменно играющий темного облачен в черное и с копьем, а тот, что за светлого – в красном и белом, с луком. И всегда в конце темный не умирает, а как-либо исчезает, как и гласила легенда: нападавших не удалось перебить всех до единого, они просто исчезли.После Лёда вернулась в гостевой дом, забилась в какой-то угол и уже приготовилась совсем расслабиться и уснуть, как об ее ноги кто-то хорошенько споткнулся и упал, сопровождая полет иноземной руганью. Едва она развернулась лицом к упавшему, как ее пнули по ноге. От мужчины несло выпивкой и потом, но, даже изрядно шатаясь, он занес ногу для следующего удара. Девушка мгновенно подобралась и уже метнулась со сложенным кулаком ему навстречу, но перед ней возникла широкая спина. Она едва успела остановить замах, отошла в свой угол, ненавязчиво обнажила из-под шкур на полу свой меч и выжидающе посмотрела на вмешавшегося. И не поверила своим глазам: это был тот самый, которого она встретила этим летом в Солнечную Ночь. Он тоже узнал Лёду.- Прости его, он слишком пьян, чтобы следить за собой. Не зря я хотел узнать твоё имя, - мужчина улыбнулся.- Неожиданная встреча… - Где-то в глубине мыслей она знала, что увидит его еще раз.- А ты сказала, что не отсюда.- Да, сплю в гостевом доме.- А что ты делаешь здесь в канун Ночи Солнца?- Неужто не слышал? Больше негде.- Нет, не слышал. Я под вечер и пришел в Холмы, сразу на представление попал, - он уложил своего спутника на свободную подстилку, сам уселся поближе к Лёде.- На мою деревню напали, почти всех убили, разграбили всё. Сюда было ближе всего идти. А ты как здесь оказался?- Сопровождаю одного купца. Ты уже спать ложишься?- Да, - хоть и сон как рукой сняло.- Не выпьешь со мной? Одному скучно.- Со мной тоже не очень весело. Смешную байку рассказать не смогу. Да и денег нет, чтоб пить.- Да я и сам расскажу, лишь бы слушал кто. К тому же, это я тебя зову. Меня Тиор зовут.- Ладно, - девушка улыбнулась. – Лёда.По пути в корчму он рассматривал её меч, удивлялся, что такую тонкую работу смогли сделать в глухой деревне. Люди в основном всё еще глазели на лицедеев, и со стороны помоста теперь доносилось звонкое девичье пение, так что в питейной было немного народа. Тиор свободно поднялся на второй этаж, куда не пускали простых посетителей. Выложил на стол две серебряные монеты, от чего, наверное, сам корчмарь и появился едва ли не в мгновение ока. Заулыбался Тиору и мазнул взглядом по девушке, брезгливо хмыкнув. Вскоре появился с запотевшим кувшином пива, а следом за ним шла его младшая, как успела выяснить Лёда, дочь, неся поднос с нарезанным жареным мясом и соленьями.- Ты осторожней с этой – она лося на днях свалила с ног, - сказал корчемщик, глядя на девушку.- Я уж сам разберусь, - ответил Тиор. – Ты будешь пиво? – Спросил у спутницы.- Со мной же осторожней надо, какое там пиво, - пробурчала она в ответ.- Красавица, принеси-ка нам еще и сбитня горячего с вином, - попросил он дочку корчемщика. Сбитень часто варил и Ольф-охотник, иногда винным и Лёду угощал, когда той случалось быть слишком долго на морозе. Было неприятно, что корчемщик подумал на нее, будто она в продажные девки подалась – их в Чудных Холмах и так хватало, уже сейчас пяток отиралось в нижнем зале. Однако теплое питье и вкусное мясо прогнали дурные мысли – первые несколько минут Тиор и Лёда молча накинулись на еду – он был с дороги, а погорельцев попросту кормили не сильно, потому Лёде есть хотелось если и не всегда, то частенько. У охотника не бывало за столом большого разнообразия, но то же мясо с картошкой или репой помогали насытиться надолго. После того как заметная часть закуски исчезла со стола, пошел разговор. Девушка рассказала в деталях, что случилось с деревней, рассказала и про нападение медведя, но умолчала про встречу с огромным волком. Здесь, в тепле и безопасности, Лёда расслабилась и с ненаигранным интересом слушала рассказ Тиора о каком-то южном городе. Ольф говорил ей, что существуют люди с кожей другого цвета, с глазами всевозможной окраски или же выделяющиеся необычайно высоким или маленьким ростом, но девушка думала, что он выдумывает. Рассказ нового знакомого изобиловал подробностями, нередко он отступал от описания чего-либо, чтобы объяснить, почему оно такое необычное. Так и хотелось тоже побывать в тех местах, лично повидать все эти дивные чудеса. Выпитый кувшин просился до ветра и, уже поднимаясь по лестнице обратно, Лёда увидела у их стола настойчиво отирающуюся молодуху, чья одежда не вызывала сомнения в ее занятии. Решив не мешать и не подходить, девушка попрощалась молча, помахав рукой и поклонившись, и, радуясь, что теперь можно спокойно пойти спать. Промелькнула мысль, что можно было бы вновь разделить ложе с ним, но так же быстро и ушла, ибо, хоть и был Тиор ей симпатичен, эта связь не имела бы смысла, и, скорее всего, Лёда точно повела бы себя как торговка телом, а он мог подумать, что это была благодарность за добротный ужин.Горячие вино и мед всегда гнали прочь тоску, помогали уснуть; потому, забившись в дальний угол гостевого дома, чтоб на этот раз о нее точно никто не споткнулся, девушка крепко заснула, закутавшись в тулуп. Какими бы ни были расчетливыми жители Чудных Холмов, но древние обычаи чтили и обнести чаркой горячего питья в праздник любого гостя считалось позором. Потому пробуждение было приятным, терпкий запах ягод и меда наполнял гостевой дом, и даже до сих пор гнетомые своей бедой погорельцы были веселы; девушки прихорашивались, дети играли, а дед-грибник рассказывал басню у очага. Даже и просыпаться не хотелось, но Лёда заставила себя выползти из-под теплой шкуры и пошла умываться. Во дворе у колодца встретила Тиора в компании деревенских парней: обнажившись по пояс, они окатывались ледяной водой из ведра, фыркали и смеялись. Лучи молодого утреннего солнца задорно играли на ручейках воды, стекавших по статным телам, и казалось, будто мужчины светятся. Несколько застаревших шрамов, как и присуще воинам, белыми змейками пересекали тугие узлы мышц под кожей Тиора. Из корчмы вышла со служанками старшая дочь хозяина, поднесли им по чарке вкусно пахнущего варева. Девушка была очень красива: высокая, белокожая, одетая белый сарафан с вышивкой, с распущенными русыми волнистыми волосами до пояса, щеки её полыхали румянцем от укусов мороза. Было чем залюбоваться; всё в это утро говорило о торжестве жизни. Дома Лёда с отцом тоже в дни торжеств обливались водой с колодца, и здесь она не преминула исполнить традицию. Скинула овчину, размяла тело, обмякшее со сна, сняла и рубаху, оставшись лишь в повязке, поддерживающей грудь. Наверное, в Холмах было не принято, чтобы девушки так делали, и на нее странно смотрели. Но, тем не менее, Лёда набрала полную кадку колодезной воды, выдохнула и опрокинула на себя. По первости захватило дух, яростно защипало кожу, но после ощущения сменились бодростью всем теле, утренний мороз зацеловал кожу красными пятнами. Девушка начала набирать вторую кадушку и тут ее окатили со спины; невольный визг почти вырвался из груди, но все же удалось заменить его просто шумным выдохом. Это был Тиор, успевший осушить свою большую чарку. И в него понеслось как раз набранное ведро. Уж он-то не сдерживался и завопил, что было мочи. Потом засмеялся, вызвав ответную улыбку у девушки. А уж затем холод всё-таки начал добираться до людей и все побежали в тепло. Уже после, когда веселье поутихло в доме и переместилось на широкие улицы, Лёда взяла меч и пошла упражняться на задний двор, подальше от лишних глаз, чтоб не навлекать на себя лишнюю молву. Там за ней могла наблюдать только старая собака, да кто-либо совсем уж отчаянный, если б смог перелезть через высокие колья забора. Нагревшаяся в ладони рукоять, свист рассекаемого воздуха и радостная бодрость в теле – что могло быть лучше. Большинство движений она девушка могла совершать и с закрытыми глазами, благо, уже успела достаточно изучить двор. С сомкнутыми веками, плавно скользя по утоптанному снегу и ощущая чудесную легкость в теле, она и не сразу заметила присутствие другого человека. Остановилась. - Так вот как готовятся к Солнечной Ночи погорельцы, - сказал Тиор. - Именно так, больше не к чему, - в тон ему ответила Лёда. - Я присоединюсь? - Давай, давно уже в паре не упражнялась. Только вот железо тупить не хочу… - Не вопрос, - он развернул холстину и достал два длинных деревянных меча. – Разве воительницы не имеют таких для тренировок? - Воительницы, может, и имеют. Мне-то куда до них, - улыбнулась девушка. – Мне и этот-то достался ненароком.- А обращаешься с ним хорошо.- Это сейчас и проверим. Многому ли меня смог научить отец. Мне еще не доводилось сражаться с кем-то другим. Деревянные мечи были близнецами, но одинаково хорошо лежали и в широкой руке Тиора, и в маленькой, по сравнению с его, руке Лёды. Мечи отличались от настоящих легкостью, но свист, с которым они рассекали холодный воздух, не оставлял сомнений в том, что и их можно использовать в бою. Сделанные из доброй сосны, мечи были твердыми и упругими. Ни Тиор, ни Лёда не били в полную силу, боясь повредить такую справную работу, однако схватка набирала обороты. Девушке приходилось все больше уклоняться и отступать под натиском партнера, чье мастерство было не в пример выше. Однако ж оказать достойный отпор получалось. Если Ольф-охотник в основном брал силой удара, то Тиор к этому добавлял и большую подвижность, так что девушке приходилось несладко. Когда он загнал ее на поленницу, стало ясно, что отступать уже смысла нет, и пришлось исхитриться и перейти в атаку, но мужчина захотел подсечь ей ноги и, пожалуй, даже неожиданно для себя, Лёда высоко подпрыгнула, оттолкнулась от бревен и перескочила над головой Тиора. Благо, смерзшиеся и связанные поленья не рассыпались, погребя под собой его. Опустилась на землю позади неуспевшего развернуться партнера, чудом удержавшись на ногах. Тут же кубарем откатилась от просвистевшего над головой меча. На мгновение стало страшно, на лбу выступил пот, тут же пропитав повязку. Но, поборов оторопь, Лёда снова встала в стойку. - Знаешь, наверное, хватит на сегодня, да и ты подустала… - Да, - грудь часто вздымалась и немного ломило легкие – все-таки такой прыжок непривычки не прошел даром. – Спасибо тебе, славный урок. - Ты пойдешь сегодня к кострам? - Не знаю. Наверное, нет. Мне там нечего делать, как-то не по душе мне весь этот шум теперь. На лицедеев посмотрю, да и пойду в сторожку, накопилось изрядно работы. - Ну ладно. Не знал, что в вашей глуши такие прыгучие водятся, - опять улыбнулся. - Да я и сама не ожидала. После разошлись по своим делам, Тиора уже на выходе с дома подхватил под руки его вчерашний товарищ, повел куда-то, шумно что-то рассказывая тревожным голосом.По пути к охотничьей сторожке Лёда увидела обширные приготовления; вчерашний помост был разобран, и на его месте сооружалось нечто поистине огромное. Несколько десятков человек возились с длинными досками, столбами, и громадным холстом, напоминавшим парус. Рядом стояли сани с большими сундуками и тюками, кое-где из них выглядывала яркая ткань, и можно было догадаться, что там находятся костюмы. Судя по всему, намечалось грандиозное представление, наверное, ничуть не хуже, чем в городе, и на него стоило сходить.Однако, это будет вечером, а пока что Лёда обошла заячьи силки и отнесла в кухню харчевни двух увесистых зверьков, после же пошла проверять освежеванные шкуры. Так почти незаметно и минул полдень, а дела закончились. Девушка хотела было пойти в деревню, но делать там было нечего, да и неплохо было бы вздремнуть в тишине, тем более что вечер мог затянуться.________________________________Как-нибудь откомментируйте, пжл, интересно же, что думаете по поводу.