Часть 5. (1/1)

Ветер. Чудовищный ветер, как же сильно он воет… И треск костра. Лёда пошевелила руками и ногами,не почувствовала на себе верхней одежды. Приоткрыла глаза, стараясь не выдавать свое пробуждение. Это место никак не было похоже на дно озера. Темноту маленькой пещеры разгоняли всполохи пламени. Девушка села, ощутила на ребрах тугую повязку. На ее расстеленном плаще рядом, одев ее сменные рубаху и штаны, спал, свернувшись калачиком, старик. Ее распотрошенная сума стояла рядом. Узкий лаз в пещеру-нору закрывала стена снега с оконцем для воздуха. Встать в полный рост было можно, и Лёда поспешила осмотреться. Из стен кое-где выглядывали коренья деревьев, толщиной с руку. Земля была разрыта не так давно, и от нее веяло сыростью. Всюду были видны следы больших когтистых волчьих лап. Сверток с едой был вытащен из сумы, несколько полос мяса, очевидно, были съедены. Вскоре исчезли еще две, на этот раз, в желудке Лёды.Стену снега пришлось разрушить, так как облегчать нужды тела прямо в укрытии не было никакой возможности. Определить, утро снаружи или вечер, не получилось, так нора, а девушка все больше уверялось в том, что укрытием им служит именно нора, выходила в низину между двумя высокими холмами, и подножия этих возвышенностей сплошь заросли мохнатыми елями и кустарниками, почти что полностью скрывая затянутое тучами темно синее небо. Облегчившись, Лёда вбежала в нору, кое-как прикрыв вход снегом, и залезла обратно в нагретое ложе, укрылась украденным кожухом, немного стянув его со старика, благо, прежний владелец едва ли не втрое был больше неё. Кроме как спать, делать сейчас было больше нечего. Когда девушка проснулась во второй раз, в норе царили абсолютная темнота и холод, дыхания негаданного спутника слышно не было. Она лежала, укутанная полностью в кожух, потому холод чувствовался только лицом и высунутой наружу кистью. Ничего не видя и не слыша, Лёда боялась даже пошевелиться. Сердце бешено отплясывало, ударяя по ушам, и заполнило всё пространство своим стуком. Помня, что выход был по правую руку, если лежать на спине, она поползла к нему. Влезла в еще не остывшие угли обеими руками, с криком боли отпрянула, но, совладав с испугом, поползла дальше. Пальцы нашарили покрывшуюся корочкой стену снега, и, одержимая желанием выбраться на открытое пространство, Лёда выбила плечом препятствие. Однако, света почти не прибавилось. Снаружи было темнее, чем в прошлую вылазку, лишь от снега отражался свет молочно белой луны. Ели и кусты стали огромными черными исполинами, покачивающимися на ветру. Стало казаться, что они надвигаются на девушку, склоняются над ней, тянут свои мохнатые лапы… Не выдержав, Лёда забралась обратно в нору. Найти огниво в суме не смогла и, укутавшись в плащ и кожух, устроилась рядом с выходом, содрогаясь от холода и пережитого страха. Наружу старалась не смотреть. Из оцепенения ее вывело прикосновение. Холодная ладонь скользнула по щеке, Лёда шарахнулась к выходу, запнулась обо что-то и упала.- Ты чего? Мда, давненько огонь погас… - В темноте светились бирюзой глаза говорившего. Лёда всё не могла отдышаться. Не дождавшись ответа, мужчина вскоре каким-то чудным образом развел сильный огонь, прикрыл снегом проход и, насадив на три прута по куску мяса размером с кулак, начал его жарить. - Ты кто? – Только и смогла спросить девушка. - Борайар. Волк, если помнишь. - Как же забыть… Не врали сказки. Борайар оказался не стариком, как она вначале подумала, увидав седые волосы. - Я так понимаю, одежду ты с собой не носишь, когда в волчьей шкуре разгуливаешь? - Да, неудобно. Прости, влез в суму. Позволь нескромный вопрос: откуда у тебя зелье забвения? - Что? - В трех сосудах, - пояснил оборотень. - Бабка Гафа делала, мир ее праху. - Что ж за места то у вас тут такие? – Он потянулся, переложил прутья с мясом в другую руку. – И Проходы открываются чуть ли не сами, аж луны встречаются, и бабки делают варево, состав которого известен лишь посвященным? - Ты удивишься, но называются эти места Чудными Холмами. - Как в воду глядели! – Борайар развеселился. – Еще и тебя туда занесло. Рдрари или не доглядели, или знатно повеселились. - Я там всегда жила. Меня охотник нашел, вырастил. И всё было хорошо, пока на деревню не напали разбойники. Всё еще было хорошо даже, пока вы с Тиором не появились… - Как он тебе назвался, Тиор? Так и знал, что он объявится. - Может быть, ты расскажешь мне, что, вообще, произошло, и кто вы такие?! – Лёда сказала это громко, выпуская страх и напряжение. - Ну, как бы тебе объяснить, чтобы ты поверила… - Тебе не кажется, что после того, что случилось на озере, я поверю во что угодно? В десяток новых лун, в эльфов, гномов, драконов, русалок, леших, ведьм и колдунов! - А после того, что ты сейчас сказала, я окончательно уверился в тебе. Так точно… Проясни мне только одно: зачем ты сбежала из деревни? - Я подслушала, как Тиор говорил о чем-то, что собирался сделать, и о девице, которая ему подходит. А потом он обыскал мою постель, забрал меч и ушел меня искать. Сразу стало ясно, что с ним не стоит иметь дел. А теперь ты скажи, чего ты за мной таскаешься? За медведя благодарю, конечно, но ты ж там не просто так появился. - Ну, я не знал, что все так будет, что ваше село к чертям спалят... Я просто проведать тебя решил, и, как раз вовремя. Любишь ты убегать, это тебя и спасло. Хорошую нору в снегу вырыла, молодец, держи, - Борайар протянул Лёде пруты с мясом. – Да не смотри ты на меня так, сейчас все расскажу. Это ты правильно сказала про эльфов – они и вправду существуют еще в твоем мире, хоть их и очень мало осталось. Ты что-нибудь о них знаешь? - Только сказки о лесных эльфах, которые похищают детей и зимой их едят, а еще предание о светлых и темных... Ты сказал, в моем мире? - Да. Как, по-твоему, откуда в небе возникает вторая луна? То-то же. Придется всё сначала рассказывать. Эльфы твоего мира не всегда жили здесь, они так же, как мы с тобой сейчас, несколько тысячелетий назад прошли. И принесли с собой столь знаменитое предание. Очень интересно то, что у вас так ревностно чтут традицию и темного в конце не убивают. Раскрыть тебе тайну? - Конечно, - буркнула Лёда, пытаясь разжевать твердое мясо. Приготовленное безо всяких приправ, оно было едва ли не самым гадким, что ей доводилось есть. - Эти самые эльфы – часть темных, отделившиеся уже после войны. У темных больше не было возможности жить на поверхности, и они ушли в Подземье, в недра земли на множество верст вглубь, лишившись света солнца, луны и звезд, ветра... Там они обустроились с помощью волшебства, так что не надо делать такие большие глаза, жилось им там очень даже неплохо. Светлые не могли воевать с темными в Подземье, не могли их преследовать, так что Исход стал своеобразным благословением для ши-ру. - Для кого? – Не поняв, спросила Лёда. - Их светлыми и темными назвать только у людей принято. Сначала они, вообще, были одним племенем - ши, а потом уже расплодились, начали изучать магию и проходить в другие миры. И вот откуда-то, уж никто, наверное, и не помнит, откуда, принесли новую веру. Угадай, кому поклонялись ши сначала? Ладно, не мучайся, - драконам. Не тем, конечно, о которых сказки рассказывают, там не простые драконы у них. А божества новой веры были воплощены в Змее, а, может, и в Змее. Из-за этого-то и началась война внутри ши, потому что дракон и змея смогли разделить власть. Потом как-то втянулись в эту войну люди. Ши-ру, те, которые кланялись драконам, с людьми не особенно общались, ши-Они же быстро нашли общий язык. Ру с их языка означает что-то вроде огня, свойственного драконам, Они – ползать, ходить, быть на земле, что обозначает змею. Деталей всеобщей истории я не знаю, скажу лишь, что после Исхода в Подземье поклонение Змее никуда не делось, но, по непонятным причинам змеепоклонники не отделились от ши-ру, даже создали вместе столицу.- Это все очень интересно, только как относится ко мне? - Как раз перехожу к этому. Как я уже сказал, ши-ру стали неуязвимы для ши-они. Потому любили совершать набеги на их поселения. Обычно просто всех убивали, иногда захватывали пленных. И твой, если не ошибаюсь, дед учудил особенно: умыкнул принцессу Верховного Престола ши-они. И, быть может, всё бы и замяли выкупом, но дедуля обзавелся от принцессы наследницей. Вскоре после рождения ребенка мать умерла, но там история темная, я не знаю, что было... - Ты сказал, наследницей? Наследницей чего? - Ах, да: дед-то из знатного рода, который еще до Исхода очень почитался. Так что глава ши-ру закрыл глаза на такую выходку твоего предка. И, самое интересное: его дочь от принцессы – твоя мать. По крайней мере, когда меня просили присмотреть за тобой, сказали именно это. - Просто попросили присмотреть? Это как – сиди рядом, наблюдай? Что за бред... - Прекрасно тебя понимаю. Тебе этот твой охотник не рассказывал, откуда ты взялась у него? - Он сказал, что на ярмарке был, нашел меня в канаве. - Ишь, какой, - Борайар подкинул хвороста в огонь. – Я тебе так скажу – к охотнику ты попала случайно. Эта ши-они умудрилась выкрасть тебя и хотела невесть что с тобой сделать, я ее преследовал. Так я попал в этот мир в первый раз. И, когда я уже настиг ее, мне помешал тебя забрать Тиор. Мы бы убили друг друга, но что-то произошло и нас КИНУЛО. Не знаю, как это описать, но очнулся я совсем в другом месте и Тиор, полагаю, тоже. - Замечательный рассказ, бабка Гафа так бы в жизни не смогла... Ну да ладно, с этим и как-нибудь потом разобраться можно. Сейчас мы где и что дальше делать? - Сейчас мы ОЧЕНЬ далеко от того озера. - Насколько далеко? - В другом мире. - Ого. Лихо, однако... Мне до соседней деревни двое суток идти, а тут глазом моргнуть не успела, - уже и мир другой. И зачем же вы за мной гонялись? - Как я знаю, Тиор тебя должен принести в жертву. Ну, а мне просто надо за тобой присматривать, чтоб тебя никто не убил. - Отлично! Кому и зачем надо меня жертвовать? – Лёду утомила эта беседа, настолько невероятные вещи сейчас говорил Борайар. - Чего не знаю, того не знаю. Наверняка, дело в твоем происхождении. - Раз так, может, меня надо вернуть домой? - Было бы куда возвращать... По мне, так и здесь можно остаться, я смогу покормить нас охотой, ты будешь в безопасности. - Еще лучше. Я, конечно, не в княжеских палатах жила, но в этом земляном мешке долго не протяну. Да и, наверное, к людям надо выбраться, здесь глушь совсем, так я тоже скоро в волка перекидываться начну. - Нет, просто так не начнешь. Для этого нужно... - Даже знать не хочу, что для этого нужно, - Лёда нервно улыбнулась. – Как скоро мы сможем отсюда уйти? - Когда рассветет. Ах, да, в этом мире в сутках больше времени, чем твоем, то-то ты рано проснулась, я рассчитывал, что ты еще будешь спать, когда я вернусь. Ты скоро привыкнешь. А пока лучше лечь спать, еще и половина ночи не прошла. - Ты только не уходи опять, если я еще буду спать. Огонь погас, вход завален, кругом темно... - Ты испугалась, прости. Я сыт, так что никуда не уйду. - А что ты ешь? - Ты так спрашиваешь, как будто я чудище какое. Давеча зайца съел. Двух. - Сырых... - Волку и так можно. Иди сюда, разматывайся, я на голом полу спать не хочу, поделись плащом. Костер мерно потрескивал, за заваленным снегом лазом подвывал ветер. Лёде стало жалко Борайара, и она позвала его по теплый кожух. Так и заснули. В этот раз пробуждение было гораздо приятней. За огнем опять не уследили, однако мерное дыхание Бора, как прозвала его девушка для себя, и его рука на поясе прогоняли испуг. Борайар тоже проснулся вскоре и сразу же отправился на охоту. За то время Лёда собрала суму, одела ворованный кожух и замоталась плащом для большей защиты от ветра. Когда они с волком покидали нору, ей даже как-то немного не хотелось оставлять столь безопасное место. Сизо белый снег покрывал сплошь все вокруг, потому порой казалось, что по неизвестной причуде природы этого мира в облаках растут ели и кусты. Девушка шла по колее, проторенной волком, однако, снег, примятый его весом, и под ней проваливался, так что продвижение было весьма медленным. Небо, затянутое серыми тучами, не пропускало ни единого лучика солнца. Лишь изредка пролетали небольшие черные птицы на большой высоте. Волк шел, не проявляя усталости, оставалось лишь поспевать за ним. Лёда не увидела ни единого зверя, все они разбегались в испуге от волка. Первый привал был, когда светлое пятно за тучами прошло около трети предназначенного пути. Борайар разлегся в снегу, дышал, вывалив темно красный язык. После начал валяться и играться. Чтобы как-то поддержать настроение, Лёда запустила в него наспех слепленным снежком, но сухой снег распался на лету. Волк это заметил, припал на передние лапы... Вид огромного припорошенного снежной пылью зверя, виляющего хвостом, заразил девушку его весельем, и она начала громко смеяться. Волк же, взвизгнув, как игривый щенок, в два прыжка преодолел расстояниедо нее и повалил на спину, шутя начал валять лапами. Затем поддался, упал на спину, задрал лапы, и Лёда чесала ему живот и шею. Оказалось, Бора в теле волка ничем не отличался от обычных зверей и тоже начал забавно дрыгать задней лапой, когда удалось найти у него на толстой пушистой шее особо чувствительную точку. Позабыв обо всем, они играли до полудня. Отчасти девушка завидовала спутнику, который мог беспечно путешествовать в волчьем теле. Борайар, внезапно сорвав с нее плащ, ускакал за самый большой ближний сугроб. Барахтаясь в снегу, Лёда побежала за ним, предвкушая очередную забаву. Однако услышала рев, а после крик, переходящий в визг, изо всех сил поспешила обогнуть снежный холм. В снегу, извиваясь и вопя, металось...

Это нельзя было назвать ни зверем, ни человеком. Шерсть клочьями отпадала и оставалась в снегу, конечности причудливо выгибались, а под багровой кожей что-то бурлило и перекатывалось. Постепенно нечто обрело черты Борайара. Он лежал на снегу, часто-часто дыша ртом и уставившись невидяще вверх.

- Бора!..От него на холодном воздухе шел пар. Лёда поспешила к нему, кое-как завернула в плащ, валявшийся рядом. Впрочем, мужчина достаточно быстро окончательно пришел в себя, сам уселся.- Вот оно, значит, как происходит... – Хотелось сказать что-то еще, но мысли пребывали в полном бардаке от представшего зрелища.- Ага. Да ты не волнуйся так, все хорошо. Я, собственно, зачем перекинулся-то: давай, ты верхом на мне поедешь. Так гораздо быстрей будет. Я осматривал окрестности – а то мы до людей только через месяц дойдем...- Это очень больно?- Ну, я привык... Настанет время, и это пройдет. У ши-ру для всего свое время...- А ты сам тоже из этих ши-ру? – Лёда только теперь обратила внимание на странную бледность его кожи, сероватый оттенок, которого не замечала при свете костра в норе. Кожи такого цвета, наверное, даже у тяжелобольных нету.- Можно и так сказать. Родители были ши-ру...- Тогда так и говори.- Есть некоторые вещи, из-за которых меня не стоит так называть...- Тебя изгнали?- Мне пришлось уйти. Когда-нибудь я тебе все расскажу... Сейчас не смогу. Сначала тебе надо увидеть, как живут другие люди, чтобы понять то, что произошло. А их жизнь устроена совсем по-другому, нежели в твоей деревне...- В моей деревне жизни теперь вовсе нет. Ладно... Ты уже можешь обратно перекинуться? А то еще простудишься на снегу.- Да, ещё немного посижу... Ты не смотри, пожалуйста. Лучше отойди за сугроб.Борайар рассеяно улыбнулся, потянулся и остался сидеть, сгорбившись и дрожа от холода. Лёда с беспокойством глянула в последний раз, как ветер треплет седые волосы, и быстро обошла снежный холм. Опять раздался крик мучимого болью тела, переросший в рев зверя.Если ехать верхом, то надо будет и за что-то держаться, рассудила девушка, потому достала из сумы длинную веревку, чтоб обвязать волку вокруг шеи. Тот как ни в чем не бывало пришел бодрой трусцой, принес в зубах плащ. Улегся на живот, подставил шею и терпеливо ждал, пока Лёда заберется на него и удобно усядется.Как бы девушка ни хотела, пришлось вцепиться в густой мех, когда волк хорошенько разогнался. Скорость была впечатляющей, едва ли в ушах не свистело, потому пришлось полностью вжаться в шею зверя. Если поначалу Лёде было интересно, мимо чего они проносятся, то вскоре она убедилась, что местность мало отличается от той, что была рядом с норой: одни и те же ели и кусты, снежные барханы и сизое неприветливое небо... И невероятной высоты горы по левую руку.

Она долго ими любовалась, однако, теплый мех, мерное движение мышц под шкурой и однообразие окружающей природы вкупе с непривычно долгим днем возымели действие, и девушка провалилась полудрему, сосредоточившись лишь на том, чтобы не свалиться с волка. Почуяв, Борайар сбавил скорость, чтобы спутница не упала. А когда стали спускаться сумерки, и вовсе остановился, протоптал в снегу наклонную яму, образующую навес, и, не прерывая сна Лёды, спустил ее на свой бок, постарался прикрыть хвостом.Пожалуй, ее и вправду нужно отвести к людям. Вот, только наблюдать со стороны он теперь не будет, пора самому браться за дело, Тиор подобрался слишком близко. Если это дитя наследует атаре, Борайар обязан охранять ее.Он видел лицо атаре всего один раз, однако, запомнил всё. Каждую морщинку, столь непривычную на молодом лице, изгиб губ, разрез глаз, шрамы... Наверное, они были бы похожи, как две капли воды, если поставить их рядом. Только у Лёды нет той тяжести и усталости во взгляде, оно и не мудрено. Чтобы не допустить главной беды, лучше всего – убить девицу, и тогда все будет по-прежнему. Но это будет значить, что всё, что делала атаре, пойдет прахом, всё, из-за чего погибло столько народа – было напрасным.Борайар не мог так поступить, обесценить и собственные жертвы в том числе. В конце концов, дитя сама имеет право на выбор, и не приведи Рдрари, если она примет другую сторону.