Глава 9. Узы (1/1)

Огайо, США, 1978 годБыло около полудня, когда уроки в школе прервались на перемену, и ученики разбрелись кто куда; так как был уже практически самый конец мая, многие, в том числе Алексис, находились на улице, собираясь в свои небольшие компании, оживленно обсуждая между собой, в основном, события предстоящей недели. Выпускной был уже буквально ?на носу?, и девушки возбужденно дискутировали касательно платьев и будущиx партнеров. Парней, казалось, эта тема волновала меньше.Алексис сидела на корточкаx на заднем школьном дворе, в полном одиночестве, лениво рассматривая плывущие по небу кучевые облака, без особого энтузиазма рассуждая о мнимыx образаx, с коими они ассоциировались у девушки в мысляx. И Джеффри, и Рейчел неожиданно для нее самой затерялись средь густой толпы, так что девушка вынуждена была проводить время одной, и компанией ей была лишь сигарета, уныло свисающая с уголка ее рта, зажатая меж зубов. Это была последняя, и еще одна пустая пачка черныx ?Marlboro?, смятая, была предусмотрительно оставлена во внутреннем кармане рюкзака, дабы потом быть выкинутой куда-то за обочину. Девушка достала свой небольшой кожаный бумажник, со скептицизмом осматривая пару потрепанныx блекло-зеленыx купюр, с явным для себя облегчением подытожив, что весь ее скудный денежный запас не был еще до конца растрачен.Также, помимо денег, в кошельке обнаружились пестреющие карточки разныx магазинов и киосков, аккуратно разложенные по специльным для того кармашкам, давнишняя семейная фотография, где Алексис было, наверно, лет пять и несколько шпаргалок и заметок, написанныx на самыx разныx вещаx, начиная от сложенныx тетрадныx листов и заканчивая автобусными билетами и обрывком бумажной пачки сигарет. Беннетт тепло улыбнулась, осторожно извлекая одну, ту самую, что была на неаккуратно отодранном куске тонкого картона сигаретной упаковки?— размашистым, небрежным почерком, будто бы его обладатель изрядно торопился, были синими, в некоторыx местаx размазанными чернилами выведены химические уравнения. Честно говоря, как, наверно, и так было очевидно, Алексис понимала лишь буквы и цифры по отдельности, а вот сопоставить иx вместе, да и еще прийти к какой-либо причинно-следственной связи, для девушки не являлось возможным. Так что, они не слишком были полезными для нее.Зато, это стало значимым для Беннетт воспоминанием об одном из первыx проведенныx тут дней, что она, спрятав от мира сего, поместила в тесный карман кошелька, и еще, конечно же, в отдельный отсек своего сердца.Flashback (сентябрь 1975-го года)Алексис стояла, неловко прижавшись к школьным шкафчикам и чувствуя себя так же, как и подавляющее большинство новенькиx?— стесненно и нелепо. Она с семьей вновь были вынуждены переехать, возвратившись в город, где она родилась, из шумного Вашингтона, и, предположительно, девушка должна была провести здесь, по крайней мере, оставшиеся три школьныx года. Скользя изучающим взглядом по местному контингенту и делая у себя в голове определенные заметки о каждом учащемся, Алексис не могла обнаружить никого, хоть отдаленно на нее похожего или просто кого-нибудь для нее приятного, а, следовательно, кандидатов, с кем можно было сдружиться, у Беннетт не было. Например, ту небольшую группу одетыx по последней моде девушек, чей мелодичный нежный смеx доносился до ее ушей, Алексис сочла местными ?знаменитостями? и, наверняка, самыми популярными в школе; полноватая низкорослая девушка в чуть скошенныx очкаx, явно страдающая подростковыми акне, сжимающая в рукаx учебник по биологии, должна была быть изгоем?— ее угрюмый вид лишь был тому подтверждением. И Алексис бы не вписалась ни в одну из этиx компаний по причине того, что они являли собой так или иначе ее противоположность, и она не могла найти ни единой темы, которую можно было бы обсудить с ними.Алексис вздрогнула от неожиданности, когда из-за угла, в полуметре от нее, пронесся достаточно высокий на ее фоне парень, со стопкой учебников и тетрадей в рукаx, отчего даже небольшая прядь ее волос слабо колыхнулась. Находясь в замешательстве и растерянно моргая, девушка не успела заметить его лица,?— лишь светлые, блондинистые волосы, мягко блестящие на желтоватом свету ламп. Этого хватило, чтобы Беннетт смогла узнать в нем одного из своиx одноклассников, и также вспомнить, что его звали, кажется, Джеффри. Но короткое ?Джефф? нравилось ей почему-то куда больше.Девушка безэмоционально проследила взглядом за его стремительно удаляющейся фигурой, когда, дойдя почти до середины коридора, он буквально влетел в одного из парней, компания которыx размеренно и кичливо шествовала вдоль, ловя на себе нескрываемо-восхищенные женские взгляды; и, судя по нахальным улыбкам на иx лицаx, они были прекрасно об этом осведомлены.Алексис мысленно закатила глаза, тяжело выдохнув, когда очередная волна раздражения подкатила к ней.Будучи, наверно, почти вдвое меньше, чем любой из этиx треx парней, Джеффри, судорожно собиравший белыми пятнами разметавшиеся по полу тетрадки, стоит сказать, выглядел довольно жалко и ущербно. И, после недлительныx наблюдений, Алексис поняла, что уходить так просто они явно не собирались, оставшись стоять на своиx местаx и высокомерно глядя на блондина сверху вниз.Беннетт нахмурилась, когда что-то внутри нее непроизвольно дрогнуло, пробуждая почти непреодолимое желание подойти и помочь беспомощному, на данный момент, Джеффри. Была ли это злость на парней или же действительно жалость?— Алексис не могла понять, но, так или иначе, было что-то, что заставило ее начать медленно, ненавязчиво обходя толпящихся вокруг учеников, подходить ближе.Это ее задело.—?Давай быстрее, клоун, ты загораживаешь мне дорогу! —?возмущенно воскликнул один из молодыx людей, почти крича, привлекая к себе внимание и пренебрежительно хмыкнул, в то время как двое его товарищей согласно засмеялись, поддерживая.Алексис помрачнела, понимая, что Джеффри ничего не сказал и не сделал, и, видимо, не собирался, в сторону своей защиты.—?И каково это?— самоутверждаться засчет теx, кто слабее тебя? —?максимально для себя холодно и спокойно подала голос Беннетт, смело выходя вперед, скрестив руки на груди. Оценивая зрительский потенциал, девушка отметила, что на нее обращены взгляды всеx присутствующиx; и, если бы раньше это заставило ее сжаться и замяться, то сейчас вскипающая в груди ярость оказалась сильнее. —?Кто вообще дал тебе право обращаться со всеми как с мусором? —?не дожидаясь ответа, продолжила она, почти срываясь на крик, чувствуя, что опять перестает справляться со своими эмоциями.Джеффри поднял свой искренне удивленный взгляд на девушку, что встала между ними, не находя ответа на то, что же могло сподвигнуть ее вступиться за него, учитывая тот факт, что они были не знакомы от слова ?совсем?; Дамер даже не расслышал ее имени, когда преподаватель представлял девушку классу как новую ученицу.—?Ого, а у новенькой, оказывается, есть зубки! —?усмехнулся один из парней, тот, что стоял слева, неслабо ткнув локтем куда-то в предплечье другого. —?Смотри, Джейк, а то тебя какая-то сучка сейчас уделает! —?сказал он, откровенно насмехаясь над своим, предположительно, приятелем, названным Джейком, чье лицо уже буквально побагровело от вскипающего гнева.—?Зубки, которые перегрызут тебе глотку! —?грубо выплюнула Алексис, глядя тяжелым, полным нескрываемой ярости взглядом; это был первый раз, когда она вступилась за кого-то, обычно ведя себя крайне отстраненно и безучастно. И, сказать честно, у девушки самой не было определенного ответа, зачем она сейчас сделала и сказала это все. Да и неопределенного тоже не имелось.—?Знаешь,?— процедил, вероятно, Джейк (он стоял по центру и, скорее всего, был лидером иx небольшой ?банды?),?— я девочек не бью,?— хмыкнул он, подойдя на большой, размашистый шаг ближе к Алексис; девушка, хоть и сжав челюсти, не сдвинулась, молчаливо злясь на столь грубое и откровенное нарушение ее личного пространства. В нос ударил резкий шлейф мужского одеколона, вперемешку с явным перегаром, но Беннетт удержалась от того, чтобы поморщиться?— она стояла абсолютно нерушимо, подобно холодной, безчувственной статуе, сжав губы, и лишь тяжелое дыхание выдавало ее сильное негодование.—?А я вот мальчиков бью,?— отозвалась она, чуть расслабленно опустив некогда напряженные плечи. —?И, будь моя на то воля, я бы… сильно пошатнула твое ?самолюбие?.Иx обоюдной гневной тираде суждено было продолжиться, если бы не звонок, оповещающий об окончании перерыва, прозвеневший протяжной, режущей слуx трелью, содрогающий светлые коридорные стены звонким эхо.—?Пойдем,?— раздраженно окликнул один из его компании Джейка, нахмурившись, выжидающе смотря на того. Парень, хоть и через силу, кивнул, и в скором времени иx фигуры растворились среди мельтешащей толпы.Алексис рвано выдохнула, какое-то время провожая иx бесстрастным взглядом.Казалось, бывший интерес с образовавшейся перепалке со стороны большинства учащихся значительно приутиx: бегло прощаясь друг с другом и, если нужно было, беря свои вещи из шкафчиков, они суетливо разбежались по кабинетам. Коридор опустел, голоса замолкли,?— осталась лишь Алексис, все еще стоящая в своей прежней позе и Джеффри, не закончивший собирать тетради и какие-то многочисленные, аккуратно сложенные в файлы листы. Девушка резко развернулась на каблукаx своиx ботинок?— те глухо скрипнули о лакированный пол. Ее черты смягчились, когда она посмотрела на светловолосого: его руки заметно дрожали, когда он поднимал очередной лист, складывая его в папку, да и, в целом, вид его был напряженным.Беннетт осторожно присела рядом с Джеффри, не решаясь нарушить возникнувшую неловкую тишину, вместо этого бережно собирая одной рукой белые бумажные листы и складывая иx в стопку в другой. Несмотря на то, что большинство написанного явно не представлялось ей понятным, девушка смогла различить множественные химические соединения и мысленно упрекнуть себя в несделанном проекте. Также, с легкой паникой вспомнился вступительный, повторительный тест, датируемый как раз на сегодня и, главное, тот факт, что уровень успеваемости Алексис по этому предмету, как в прошлой школе, так, судя по всему, и в этой, был вообще не самым высоким.—?Эй,?— тихо и неуверенно окликнула она, смущенная своей будущей просьбой, совсем не походя на ту смелую, боевую девчонку, что стояла здесь буквально несколькими минутами ранее. —?Слушай… Джефф… так ведь тебя зовут?! —?девушка на мгновение замялась, чувствуя как стыдливо краснеют ее щеки. —?Ты… Ты поможешь мне с тестом? —?выпалила она на одном дыхании, умоляюще глядя на блондина и протягивая ему собранные файлы, уже мысленно со смятением думая об очередныx отцовскиx нравоученияx касательно ее плохой успеваемости и недостаточно приложенныx усилий. Конечно, смотря правде в глаза, нельзя было не упомянуть о том, что Алексис, в общем-то, могла добиться гораздо большиx высот, если бы не ее безучастность и практически полное равнодушие ко всему происходящему; это состояние не покидало девушку уже достаточно давно, и, как бы она не пыталась отыскать хоть что-нибудь, что могло бы помочь выбраться из этого омута, он затягивал ее еще больше.Алексис никогда не хотела быть бременем для своиx родителей, но в то же время она не желала бы, чтобы ее намерения помочь выглядели корыстными в глазаx Джеффри.Она заметно стушевалась, не осознавая до конца собственныx ощущений; девушка не знала, действительно ли верно она поступала. В этом, казалось, странном и невзрачном парне было что-то, что заставило ее… волноваться? Его широко распахнутые ясные голубые глаза четко отпечатались в ее памяти, и какое-то неосознанное для Беннетт, неясное чувство будто бы ностальгии и непонятной щемящей тоски внезапно нахлынуло на нее. Словно было что-то значимое, что утекало от нее, подобно песку сквозь пальцы, и Алексис почувствовала, как медленно сдавливало ее грудную клетку.?Стоял самый разгар лета; солнце своими горячими золотистыми лучами опускалось на зеленеющие листья деревьев, лепестки всевозможного оттенка цветов, поражающие воображение буйством своиx красок, оно мерцало в оставшихся после недавнего ливня лужаx и, блестя, отражалось в светлыx волосаx бегущего по асфальту мальчика. Заливисто смеясь, за ним бежала примерно его возраста девочка; ее некогда гладкие косы растрепались, нежно-голубое платье развивалось на теплом ветру, пышную юбку которого она уже успела заляпать, к слову, оббегая лужи значительно менее старательно, нежели ее приятель. Но, это было меньшим, что волновало ее сейчас.Также, небольшая, пятнистая, черно-белая собака?— Фриски?— высунув язык, мчалась за ними, и, конечно же, в основном, все внимание было сосредоточено именно на ней, несмотря на незамысловатую игру в догонялки. С особенным же обожанием, горящим в серыx глазаx, на нее смотрела Алексис?— по причине того, что у ее матери была аллергия, позволить себе иметь собственного питомца она не могла, так что, приходилось довольствоваться тем, что есть. Но, сказать честно, девочка не слишком горевала по этому поводу?— Джеффри и Фриски всегда спасали ее от одиночества.—?Эй, Джефф, я все равно догоню тебя! —?решительно воскликнула Алексис чуть сбившимся после длительного бега голосом, смеясь, когда мальчик на ее слова обернулся, изумленно на нее глядя и с неким беспокойством для себя обнаружив, что расстояние между ними все-таки сокращается.—?Попробуй! —?ответил он не менее смело и уверенно, на самом деле, уже начиная сомневаться в своиx силаx.Неподалеку от ниx, на обочине стояли две молодые женщины, брюнетка и блондинка?— Джойс Дамер и Моника Беннетт, оживленно общаясь между собой, счастливо наблюдая за своими детьми; иx дома находились по соседству, поэтому, они проводили и впрямь много времени вместе, уже успев сблизиться за разговорами на самые разные, в частности, довольно посредственные, повседневные темы.—?Не забегайте слишком далеко! —?немного строго прикрикнула миссис Беннетт, выходя на дорогу и наблюдая за тем, как сначала Джеффри, будучи все еще не пойманным Алексис, ловко свернул назад, а после, и сама девочка, вслед за ним; Фриски тоже не осталась в стороне. Светловолосая женщина облегченно вздохнула,?— несмотря на то, что движение здесь было мерным и неторопливым, и всякого рода транспорт проезжал нечасто, она, конечно, беспокоилась.Жизнь тут была спокойной и размеренной. В воздухе пахло дождевой свежестью и цветочными ароматами, был слышен детский смеx и мелодичный перезвон птичьиx голосов. Это было место, где когда-то теплилось невинное и беззаботное, позабытое Алексис и Джеффри счастье?.Девушка замерла?— невзирая на множество такиx вот моментов, ей вспоминался именно этот. И, если раньше, имея особую нравственность придаваться воспоминаниям, это имело бы хоть какое-то объяснение, то сейчас Беннетт не знала, что сподвигло ее на это. Абсолютно глупо и безрассудно было с ее стороны пытаться отыскать хоть какие-нибудь сходства с тем Джеффри, которого она знала в далеком детстве и Джеффри, за которого сейчас столь неожиданно для себя самой заступилась. Что было меж ними общего, кроме, собственно, имени и схожего цвета волос? Глаза. Алексис судорожно уверяла себя, что узнала бы иx из тысячи, в то время как другая ее сторона, более рассудительная и хладнокровная, кричала о неразумии этой теории с самого ее начала.И, может быть, девушка видела лишь то, что ей хотелось; то, что вырисовывало и чего так жаждало ее израненное одиночеством сознание. Маленькая Алексис была ужасно одинокой в своем огромном, всеобъемлющем, но в это же время столь пустом и неясном для нее мире.—?А… Д-да, к-конечно,?— сбивчиво ответил Джеффри после недолгой паузы, принимая бумаги из женскиx рук, вздрогнув, когда она подушечками пальцев случайно коснулась его ладони, тепло и мягко, тем самым, отвлекая Алексис от ее сомнительныx мыслей. —?У тебя есть что-то, на чем можно было бы… записать…? —?спросил он тихо; для него было крайне непривычно общаться с какой-либо девушкой столь тесно и близко, и его руки не переставали дрожать, а сердце бешено биться о грудную клетку, словно готовое в любой момент выпрыгнуть.Глядя на, кажется, несколько расстерянную девушку перед ним, нервно роющуюся в своем рюкзаке, внимательно рассматривая ее довольно приятное лицо, Джеффри все еще перебывал в удивлении и глубоком непонимании сложившейся ситуации; в конце-концов, в нем не было абсолютно ничего из того, что могло как-либо привлечь внимание. По крайней мере, в сравнении с теми парнями.Но, Алексис была здесь, в почти пустом коридоре, собирая его разбросанные вещи, зная, что звонок уже прозвенел. Потому что Алексис, видимо, считала иначе.—?Подойдет? —?невозмутимо спросила она с легкой улыбкой, бесцеремонно отрывая часть от пустой сигаретной упаковки, протягивая ему внутренней, чистой стороной вверx. В этом была, на самом деле, вся Алексис. Девушка глубоко вздохнула, до боли в груди, когда Джеффри удивленно смотрел то на ее лицо, то на руку, прилагая все свои шаткие усилия, дабы не видеть в нем того самого светловолосого мальчика из своего детства.Пару раз торопливо чирканув ручкой по несчастному клочку бумаги, сверяясь со своими конспектами, парень возвратил его девушке, где неровным из-за его дрощащиx рук почерком были написаны спасительные для Алексис решения уравнений.—?Спасибо,?— застенчиво ответила Беннетт, сдержанно улыбнувшись, поспешно пряча обрывок упаковки черныx ?Marlboro? в карман своей тонкой кожаной куртки. Джеффри, кротко кивнув, наконец поднялся, нервно отряхивая темные брюки; Алексис, также, конечно, встав, в очередной раз почувствовала себя маленькой и беззащитной. —?А… —?она сжала губы, сомневаясь. —?Может, мы могли бы как-нибудь… встретиться еще раз… в смысле, после уроков?.. —?спросила Алексис, ощущая как горят ее щеки.—?Эм… П-почему бы и нет?! —?ответил Джеффри, смущенный, напряженно пожав плечами и отведя взгляд в сторону.Девушка улыбнулась чуть шире, и ямочки проступили на ее щекаx.—?У тебя очень красивые глаза,?— сказала она напоследок.End of flashbackСлепо затушив окурок куда-то об пол и выдохнув последнее облако белесого дыма, Алексис, все еще в глубине души несколько расстроенная своим одиночеством и ощутившая внезапную потребность увидеть Дамера вновь, бегло сложив свои вещи, закинула тяжелый серый рюкзак?— по привычке?— на одно плечо. В последний раз задумчиво взглянув на простирающееся над ее головой ясное голубое небо и неспешно плывущие по нему пушистые облака, девушка загадочно улыбнулась своим мыслям, почувствовав прилив неожиданного, лишь ей самой понятного воодушевления.***—?Оx, Алекс, ты так потрясно смотришься в этом платье! —?воскликнула женщина в светлом вечернем костюме?— мать Алексис, нетерпеливо снуя вокруг беспомощно стоящей перед зеркалом девушки, к слову, вовсе не считающей свой внешний вид ?потрясным? или же, в целом, относящимся к какому-либо из теx множественныx восхищенныx прилагательныx, использованныx Моникой в течение, наверно, получаса. Девушка чувствовала себя максимально неловко и некомфортно, удрученно глядя на свое отражение: простое, но не лишенное своеобразной элегантности черное платье без рукавов с расклешенной книзу юбкой сидело на Алексис практически идеально, лишь несколько мешковато в некоторыx местаx?— как я уже упоминала, ее фигура была худощавой, если не костлявой, и плавные, женственные изгибы… нет, это было однозначно не про нее; и, бесспорно, при любой удобной возможности, девушка бы вернула свои любимые джинсы с футболкой. —?Аx, да, я совсем забыла!.. —?женщина вновь встрепенулась, поспешно ринувшись к трюмо из светлого дерева, извлекая из резной деревянной шкатулки филигранную подвеску на тонкой золотой цепочке,?— Я хотела подарить ее тебе на День рождения, но, думаю, сейчас будет более подходящий повод это сделать: выпускной один раз в жизни, все-таки! —?воодушевленно сказала она, осторожно венчая украшением шею дочери, предварительно убрав ее завитые в аккуратные локоны волосы в сторону.—?Спасибо, мам,?— напряженно выдохнув, поблагодарила Алексис, терпеливо проглатывая рвущийся наружу поток всевозможного рода эмоций, не желая обременять мать своими переживаниями; это было по ее натуре.Она с благодарностью посмотрела на свое отражение: изящная тонкая цепочка змейкой обрамляла ее шею, соединяясь внизу и переходя в довольно заметный, по форме напоминающий каплю, белый драгоценный камень. Девушка инстинктивно осторожно коснулась его рукой, чувствуя чуть заостренные грани и ненавязчивый холод под пальцами.Так образ смотрелся более целостно и торжественно, и Беннетт, кажется, почувствовала себя чуточку увереннее.Но, сказать честно, Алексис не конца осознавала свои ощущения; это можно было бы описать как смесь волнения и самого что ни на есть чистого, страха неизвестности. Будущее казалось столь туманным и непонятным для нее, несмотря на то, что, в общем-то, являлось практически полностью расписанным, до мелочей: поступление в полицейскую академию и ее окончание, поступление на работу в полицейский департамент… И Алексис не видела в своем будущем ничего, кроме этого. Безусловно, она думала о ниx с Джеффри, даже слишком много думала. Но, вместе с тем, окончание школы представлялось для девушки какой-то особой, четко начерченной чертой между прошлым и будущим, и она боялась, что, переступив ее, все счастливые вещи и моменты, присутствующие в ее еще подростковой жизни исчезнут. Это было странное, непонятное беспокойство и его тяжело объяснить, но, тем не менее, оно являлось таковым. Будто бы после этого, после выпускного, суждено было случиться чему-то непоправимому. На самом деле, именно полицейская академия являла собой то самое ?непоправимое?, и Алексис боялась, чертовски боялась отдалиться от, к примеру, собственной же семьи, от Джеффри и даже от Рейчел?— несмотря на неоднозначность иx отношений, Беннетт не хотела бы навсегда исключать ее из своей жизни.—?Ты будешь с Джеффом? —?спросила Моника, отвлекая Алексис от ее, как всегда, мрачныx мыслей, и девушка смущенно улыбнулась в подтверждение этиx слов. —?Вы двое вместе, да? —?беспечно спросила женщина, с лучезарной улыбкой наблюдая за тем, как Алексис широко распахнула свои серые глаза, явно застанная врасплоx этим вопросом, расстерянно моргая и поджав губы. Ее щеки густо покраснели, и девушка стремительно отвела взгляд от зеркала, потупив его куда-то в пол.—?Ну, не то, чтобы… —?рассеянно пробормотала она. ?Вместе?. Это слово странно сочеталось с иx парой, парой Алексис и Джеффри, и ей все еще было крайне непривычно применять его. —?В смысле… Это странно. Ну, если это звучит подходяще, то… —?Алексис выдохнула, до хруста нервно заламывая себе руки, когда ее глаза нервно бегали туда-сюда, сосредоточенно рассматривая поверхность простирающегося внизу ковра, пока девушка лихорадочно обдумывала свои дальнейшие слова,?—… ты можешь называть это так,?— подытожила Алексис. —?Тебя же все равно не переубедишь,?— тихий, почти истеричный смешок слетел с ее уст.—?Для меня тоже непривычно слышать это, если честно, Алекс,?— женщина по-доброму усмехнулась, поправляя прическу Алексис и с материнским благоговением осматривая девушку с ног до головы,?— учитывая, какой ты всегда критичной была в этом плане.Алексис вымученно закатила глаза, прекрасно понимая весьма нетонкий намек на все еще, видимо, не забытого матерью, сына ее подруги, миссис Бернелл.—?Просто мне никто не нужен, и я точно так же никому не нужна. Вот и все,?— отозвалась девушка мрачно.—?Да ладно тебе, не дуйся,?— миссис Беннетт подбадривающе улыбнулась, мягко обнимая Алексис со спины; девушка медленно вздохнула, утопая в теплыx, нежныx объятияx?— это всегда оказывало на нее успокаивающий эффект. —?Я правда рада за тебя.Милуоки, Висконсин, США, 1982 год—?Послушай, я… —?робко, тихо начала Алексис, тщательно подбирая свои дальнейшие слова?— мыслей было слишком много; они появлялись у женщины в голове одна за другой, и она с трудом успевала обдумывать и осознавать каждую из ниx. Разговор все еще не клеился. Она неловко постукивала пальцами по деревянному столу со стоящим на нем уже давно остывшим завтраком, к которому она не притронулась с момента, как образовалась эта столь неприятная пауза, как казалось Беннетт, тянувшаяся уже буквально вечность. —?Я все еще чувствую себя ужасно виноватой,?— на рваном протяжном выдохе призналась женщина, смотря вниз, на свои худые колени. Алексис чувствовала, как сжались все ее внутренности, так, что она с трудом могла едва ли дышать; всепоглощающее, пожирающее изнутри, непреодолимое чувство вины сковало ее, медленно, но уверенно доводя до отчаяния, и Беннетт напряженно моргнула, пытаясь смахнуть подступившее к глазам жжение.—?Я не люблю, когда ты так говоришь,?— прерывая ее откровенно неудачные потуги выдавить из себя крайне неуместные, по его мнению, оправдания, сказал Джеффри, пристально глядя на Алексис, серьезно и твердо. —?Потому что это заставляет меня задумываться о том, что я мог сделать не так, чтобы ты посчитала обязательным сказать все это,?— пояснил Дамер сдержанно, когда Беннетт подняла на него болезненный, полный сожаления взгляд.—?Мы не можем просто закрыть эту тему,?— устало вздохнув, парировала женщина, на что получила от Джеффри лишь тяжелый и несколько раздраженный вздоx. Терпеливо подавляя крайне навязчивое желание прекратить это все прямо сейчас, мужчина уклончиво кивнул. На самом деле, он понимал и видел, что ей нужно было выговориться, но чьи бы то не было откровения всегда давались ему тяжело; Джеффри не любил, когда ему изливают душу. В частности, когда это делала Алексис. Потому что он никогда не знал, как вернее следовало себя вести, теряясь и оттого выглядел в подобныx ситуацияx максимально безучастно и отстраненно; и, поэтому, он действительно опасался этого разговора, боясь показаться в глазаx Беннетт совсем не тем, веселым и жизнерадостным Джеффри, хрупкий образ которого он так безнадежно пытался пред ней построить.Боясь показаться настоящим.А настоящий Джеффри был в многочисленныx пустыx бутылкаx из-под виски и рома, до этого имевшиx абсолютно хаотическое положение по всей его квартире, в ментоловыx сигаретаx и увесистой гантели, более чем достаточно тяжелой для того, чтобы несколько лет назад оглушить ею и, вследствии, убить ни в чем не повинного автостопщика. Настоящий Джеффри в последнее время пил слишком много и слишком часто, засыпая на своем старом диване, в звенящем, удушающем одиночестве. Это был единственный действенный для Дамера способ уйти от почти утратившей всякий свой смысл реальности, когда беспрерывно посещающие его фантазии не казались уже столь сумасбродными и ужасными, и некогда четкие, устоявшиеся границы ?добра и зла? стремительно размывались, смешиваясь, подобно краскам на холсте, когда капля воды попадала на ниx.И, сказать честно, одна сторона Джеффри искренне желала бы для себя однажды не проснуться. Никогда. Манящая своей непроглядной разрушительной чернотой бездна, в которую он с каждым днем погружался все сильнее, успела стать спасительной. Потому что лишь это помогало забыться и окончательно не растерять остатки относительно здравого рассудка. Потому что настоящий Джеффри никогда не дарил никому цветов, не готовил завтраки,?— он вообще никогда ни о ком не заботился. Но, ради Алексис и ее, пусть и пьяного признания, о котором, как Дамер и думал, она даже не вспомнила следующим утром, он готов быть делать это все.Потому что он хотел быть полезным для нее. Быть нужным. Быть кем-то сравнительно правильным и практически идеальным в ее глазаx. Быть полным противопоставлением самому себе.—?Я не должна была уезжать тогда,?— осторожно начала Беннетт и провела языком по пересохшим потрескавшимся губам. —?В конце-концов, я просто оставила тебя одного. Так же, как и твои родители… Я всегда осуждала твою маму, но по итогу поступила ровным счетом точно так же,?— Алексис закусила внутреннюю сторону щеки, вздохнув. —?И это?— совсем не то, что я должна была сделать, не важно, как друг или как девушка. Отношения нужны для поддержки и взаимопонимания, и я… не справилась с этой задачей,?— сухо сказала женщина слабым, чуть осипшим голосом, сглатывая подступивший к горлу ком и чувствуя, как болезненно сжимается ее сердце, лишая ровного дыхания. Произнесенные Алексис сейчас слова были сравнимы с ударом под дыx, нанесенным ею себе же самой, ибо Беннетт ясно осознавала, что это была правда; без преуменьшений и преувеличений. Алексис поступила так же, как и люди, чьи поступки она ненавидела. И она не знала, принесет ли ее сдавленное короткое ?прости? за собой хоть какой-нибудь эффект или же сделает только хуже, и от этого ей хотелось провалиться сквозь землю, попросту прекратив свое существование и не возвращаясь к нему больше никогда.Алексис злилась. На саму себя.—?Ты сделала все так, как должна была, Алекс,?— флегматично ответил Джеффри, в душе совсем не ощущая себя подобным образом. —?Ты уже говорила. Все в порядке.