Лёгкая амнезия (1/1)
Так... Где я?.. Ничего не помню... Слышу чей-то голос... Лихтенштейн... Ну слава богу, значит, дома... Что же я делал вчера?.. Помню, что меня срочно вызвал босс и мы часов восемь разгребали бумаги и носились по разным делам. Как же я устал... Похоже, я пришёл домой и сразу отрубился... Хм, слышу ещё чей-то голос... Мужской, мягкий, до боли знакомый... Австрия?!Я резко поднялся и стукнулся обо что-то твёрдое. Только не говорите, что я заснул под столом. Я проморгался, чтобы очертания стали чётче. Рядом со мной сидел Австрия и потирал ушибленный лоб. Так, теперь понятно, обо что я стукнулся. Следующий вопрос: почему я раздет? Кто тот чёртов извращенец, который сейчас ощутит всю силу моего гнева и хорошую огнестрельность моего ружья? Родерих? Вряд ли, на него это не похоже. Наверно, я сам по привычке разделся перед тем, как лечь спать.— Что ты тут делаешь?— хмуро спросил я.— Как что?— удивился Австрия.— Я же говорил, что если ты не придёшь, я притащу тебя силком.Я попытался вспомнить, что же такого произошло вчера, из-за чего Родерих САМ соизволил прийти ко мне. Я тщательно прокрутил все события прошедшего дня и... вдруг вспомнил.— Только... только не говори, что ты всерьёз?— криво улыбнулся я.— Серьёзней не бывает. Я дал слово, и я сдержу его."Чёрт, это похоже на плохой мексиканский сериал. Мало того что у меня лёгкая амнезия (может, я вчера ещё и выпил?), так теперь и Родерих корчит из себя неудавшегося и уверенного в своих силах супергероя. Неужели Австрия так соскучился по мне, что ищет любой повод встретиться? Глупо... Такие холодные аристократы, как он, лучшим собеседником считают своё отражение в зеркале".— Тогда подожди, пока я умоюсь. И оденусь. И поем. И прочищу своё ружьё.— Хорошо, мне есть чем заняться в ближайшие два часа."Это намёк на то, что я тормоз?!"Я встал с дивана. Слава богу, я вчера не полностью разделся, а то пришлось бы голым прыгать по гостиной перед Австрией. Хоть какое-то утешение произошедшему со мной кошмару. Мне уже всё (и Родерих, и его замечания, и частичная потеря памяти) начало порядком действовать на нервы. Когда я дошёл до ванной, я уже кипел от злости. Чёртов аристократ! Припёрся в мой дом, диктует свои правила и ещё глумится надо мной? Ну, я ему устрою такой урок игры на рояле, что ему мало не покажется. Я гневно обернулся и недовольно посмотрел на Австрию.— Не подглядывай за мной, пока я в ванной. Отвернись,— сказал я, пытаясь сделать голос как можно невозмутимее. Пусть думает, что мне всё равно. Родерих послушно повернулся ко мне спиной, но я заметил, как его уши стали пунцовыми.В ванной я умылся холодной водой и сразу взбодрился. Мысли постепенно стали приходить в порядок, я почувствовал прилив сил. Да, холодная вода невероятно освежает. Внезапно я ощутил гулкий удар в голове, пульсирующая боль отдалась в висках. Видно, я вчера всё-таки выпил. Я включил душ, снял оставшуюся одежду и встал под тёплую воду.Мне нравится ощущение, как струи воды скользят по телу, когда мокрые волосы прилипают к лицу, когда с носа и подбородка падают капли, а по телу разливается тепло. Хотя моя стихия — огонь, я очень люблю воду. Она успокаивает мою импульсивную натуру. Я потерял счёт времени, сколько я стоял в душе. Я словно прибывал в небытии, отключившись от внешнего мира. Из дымки размышлений меня вырвал робкий стук в дверь. Я выключил воду и спросил, кто там.— Братик... ты не можешь мыться побыстрее? Нехорошо заставлять Австрию-сана ждать,— услышал я голос Лихтенштейн.— Я уже выхожу,— успокоил я её, надел халат и пошёл в комнату. Надев свой зелёный камзол, я провёл рукой по мокрым волосам и направился завтракать. Родерих сидел на кухне и читал газету. И с каких пор ему стали интересны новости в экономике Швейцарии? Может, он готовит заговор? Так, успокойся, Ваш, и перестань всех подозревать! Ты уже укрепил свой статус нейтралитета, и никто не посмеет безнаказанно переступить твои границы.— Извини, что заставил ждать,— выдавил я из себя, желая не расстраивать Лихтенштейн и потому быть вежливым.— Ничего, я приятно провёл время с твоей замечательной сестрой,— учтиво улыбнулся Австрия. Надеюсь, он не заморочил голову Лихтенштейн и не приставал к ней, иначе я вырву его Мариацелль к чёртовой матери. Мысль о том, что Родерих может клеиться к Лихтенштейн, ужасно меня разозлила, и я еле сохранил на лице вежливую улыбку. Однако в глазах прыгали чёртики. Австрия это заметил и нахмурился.— Что-то случилось?Я дождался, пока Лихтенштейн выйдет в гостиную, и ответил:— Ты ведь ничем плохим с ней не занимался?Родерих просто опешил и хотел рассмеяться, но потом увидел мой суровый нахмуренный взгляд и поспешно сказал:— Ничем таким, успокойся. Максимум, я сказал ей, что новая ленточка очень подходит к цвету её глаз.— Уверен?— загробным голосом спросил я.— Более чем.— Ну хорошо.— Ревнуешь?— Кого?— Ну не меня же.— Нет, я спокоен за сестру. А вот ты вызываешь подозрения. Особенно тем, как ты пристально меня разглядываешь.— Эм... доедай свой завтрак скорее. Твой чай стынет,— быстро сменил тему Родерих. Интересно, почему? Я неудачно пошутил?После завтрака я решил, что прочищу ружьё позже, и пошёл за Австрией на так называемый "урок игры на рояле от несравненного Родериха Эдельштайна". Меня уже от одного названия бросает в дрожь. Надеюсь, Австрия ничего странного не выкинет. Кстати, о нём, Родерих почему-то сторонится меня, часто ускоряет шаг, бросает редкие мимолётные взгляды... это немного удручает... Ну и ладно, уверен, он разговорится, когда будет объяснять мне строение нот или что там ещё есть в музыке. А пока пусть избегает разговора со мной: у него всё впереди, как ни прискорбно это звучит. Зато я смогу насладиться воцарившей ненадолго тишиной.