Странная трапеза (1/1)
Около дома Австрии я оказался в 11:55. Я никогда не любил опаздывать, но сегодня моя пунктуальность меня просто взбесила. Мне резко захотелось развернуться, уйти, прогуляться где-нибудь с полчасика, а потом вернуться к Родериху с надменным видом, будто меня ничего не волнует и я пришёл чисто из формальности. Я уже было решил так и поступить, даже шагнул назад, как вдруг входная дверь распахнулась. На пороге стоял недоумевающий Австрия. Моя попытка поспешно ретироваться сильно его удивила. Я понял, что попался, и покраснел.— Рад, что ты пришёл. Проходи,— сказал Родерих и жестом пригласил меня в дом.— Привет,— буркнул я и, мысленно ругнувшись, вошёл в ярко освещённую гостиную Австрии. Да, вкусы Родериха ничуть не изменились за полгода: всё та же парадность и роскошь интерьера. Впрочем, я и не думал, что его аристократические замашки вдруг возьмут и испарятся.В углу стоял отполированный до блеска рояль. Родерих ухаживает за ним, как за собственным ребёнком, лелеет и оберегает. Сколько же лет этому роялю? Наверное, много. Я не припоминаю, чтобы у Австрии когда-либо был другой. Даже когда Родерих был ещё маленький, этот рояль так же стоял в углу, накрытый тканью. Маленький Австрия очень часто сдёргивал эту ткань, карабкался на стул и ручонками стучал по клавишам. Играть он тогда ещё не умел, звуки были резкие и противные, но маленький Родерих был просто в восторге. Я его радости не разделял и молча играл в другом конце дома в солдатики, изредка поглядывая, как смеющийся Австрия с упоеньем души молотит по клавишам. Его детская улыбка, полная наивного счастья, очень чётко запечатлилась у меня в памяти. Он был таким милым в детстве... Неожиданно для себя я улыбнулся.Внезапно я почувствовал, что кто-то трясёт меня за плечо. Я вздрогнул и вернулся из воспоминаний в реальность. Рядом стоял Австрия и удивлённо на меня смотрел.— Так тебе какой?— спросил он.— А? Ты о чём?— не понял я.— О чае. Я уже три раза спросил, какой чай ты хочешь: травяной или чёрный?— Давай мятный... как в прежние времена...Не знаю почему, но Родерих смутился, отвёл взгляд и поспешно зашагал на кухню готовить чай. Я пожал плечами и подошёл к столу, накрытому на две персоны. Значит, обедать мы будем вдвоём. Этот факт меня несказанно обрадовал. Стоп! Почему я должен радоваться? Мне, вообще-то, всё равно! Мне безразлично, вдвоём мы будем обедать или нет. Вот так!Я сел на стул и посмотрел на приготовленные Родерихом блюда. Фондю, салат и бокал белого вина — как я и люблю. Видно, Австрия хорошо подготовился к моему приходу.Значит, хотел меня видеть. Соскучился, что ли? Да ну! Он же ведёт себя так, словно меня не существует... Хотя... А-а-а! Я запутался...Странно, Австрии ещё нет. Невозможно так долго заваривать чай. Может, ему нужна помощь? Я пошёл на кухню. Родерих стоял у стола и что-то делал. Я бесшумно подошёл сзади и заглянул ему через плечо. В одной руке Австрия держал чашку с чаем и маленькой ложечкой размешивал сахар. Причём размешивал уже минуты три точно. Глаза Родериха не мигая смотрели прямо и ничего не выражали, на губах застыла лёгкая улыбка, абсолютно не гармонирующая с пустым взглядом. Я очень удивился, в первый раз вижу Австрию таким странным. Можно даже сказать, полусумасшедшим.— Эй, Родерих, что случилось?— тихо спросил я. Австрия вздрогнул и выронил чашку из рук. Я резко отскочил назад, чтобы чай на меня не попал. Хвала небесам, что у меня отличная реакция, иначе быть мне облитым. Чашка со звоном упала на пол и разбилась. Австрия судорожно стал собирать осколки, испуганными глазами косясь на меня.— Немедленно забудь это!— приказал он и диким взглядом посмотрел на меня. Что ж, я знал, Родерих весьма щепетилен в таких случаях и не любит, когда люди замечают его ошибки, поэтому спокойно ответил:— Уже забыл.Родериха это ободрило, и он улыбнулся. Выбросив осколки и достав новую чашку, он взял в руки поднос с чаем, и мы прошли в гостиную. Я сел на своё место. Родерих налил мне чай и сел напротив. Обедали мы молча, да и говорить было особо не о чем. Сам я боялся начать разговор. Быстро расправившись с фондю (и когда Родерих научился его так хорошо готовить?), я залпом выпил бокал вина и посмотрел на Австрию. Его прежнее беспокойство ушло, он выглядел вполне спокойно. Но я смутно чувствовал, что всё-таки что-то не так.
Родерих пошёл на кухню и принёс торт к чаю. Если честно, я вообще не понимаю, к чему этот пир? Он хочет меня задобрить? Ему что-то от меня нужно? Ничего не понимаю... М-м-м, а торт вкусный, с орешками, как я люблю… Стоп! Я отошёл от темы! Заметив, что Австрия стал бросать на меня косые взгляды, я не выдержал и спросил:— Родерих, что-то случилось?— М? С чего ты решил?— странно нахмурился Австрия.— Просто весь этот обед... к чему он? Мой День Рождения ещё не скоро, а твой был 18 дней назад. Кстати, извини, что не поздравил, накопилось много дел,— я постарался это сказать как можно небрежнее.— Ты помнишь о моём Дне Рождения? Спасибо, это очень мило с твоей стороны,— удивлённо улыбнулся Австрия.Я поперхнулся чаем. Чёрт, надо же было так выдать себя! Ведь даже точную дату назвал, идиот! Гильотины на меня нет! Вечером точно застрелюсь...— А, да у меня на календаре было помечено по привычке, ничего особенного. Я специально не запоминал!— попытался отвертеться я, но от этого ещё сильнее краснел.— И вообще, не меняй тему. Я же вижу, что с тобой что-то не так. Тебе кто-то угрожает?— Нет.— Говори честно. Если это действительно так, то я... что-нибудь придумаю,— чёрт, ощущаю себя нянькой при малолетнем оболтусе.— Вообще-то... есть один человек, который очень сильно меня волнует,— Австрия поднёс к губам чашку и чаем и пристально посмотрел на меня поверх очков. Я удивлённо моргнул.— А... Ну тогда я знаю, что надо делать,— я резко встал, даже стул чуть не упал, я стал расстёгивать пуговицы на камзоле. По мере продолжения моих действий глаза Родериха округлялись всё сильнее, а щёки всё больше розовели. Неужели он догадался о моём плане? Вот проныра! Я достал из внутреннего кармана небольшой пистолет и протянул его Австрии.— Вот, держи.— Что это? И зачем?— Родерих нахмурился. Похоже, он был разочарован. Наверно ожидал увидеть что-то получше, чем простой пистолет. Но не буду же я ради него таскать с собой гранатомёт!— Это пистолет. Я буду учить тебя стрелять. Уверен, последним оружием, которое ты держал в руках, была шпага.— Но...— Не перебивай! Раз тебя кто-то так сильно беспокоит, что ты места себе найти не можешь, то я просто обязан научить тебя стрелять. Это, к сожалению, всё, чем я могу помочь. Чёрт! К какому нафиг сожалению?! Да он мне в ноги кланяться должен за то, что я ему помочь решил. К моему удивлению, Австрия сконфузился и что-то невнятно пробормотал.— Я.. я не могу оплатить твои уроки,— наконец выдал он. Я опешил. Он что, пытается отвертеться? Как он смеет? Ну, ничего, я своего добьюсь.— Не нужна мне никакая плата. Я сегодня благороден и великодушен, так что пользуйся этим.— Нет, спасибо.— Ну, если хочешь, тоже можешь преподать мне какой-нибудь урок... вон хоть игры на рояле.Скажите на милость, какого дьявола я его уговариваю? Кому это нужно, мне или ему?— Хм, ну раз так, то, пожалуй, можно,— пожал плечами Австрия. Я опешил во второй раз. Быстро он меняет решения, однако! Ладно, это же для его пользы.Мы прошли в сад. Во дворе Родериха располагалась небольшая лужайка, как раз подходящая для нас. Я нарисовал мелом мишень на заборе. Получилось немного криво, ну да ладно. А забор Австрия может и новый поставить.— Ваш, ты всегда носишь с собой оружие?— поинтересовался Родерих.— Конечно! Я бы мог с собой ружьё взять, но оно слишком громоздкое.— А тебя не смущает, что мы будем стрелять, выпив до этого бокал вина?— Это не проблема для настоящего солдата! Если попадёшь на пьяную голову, то на трезвую точно не промахнёшься.— Ну, тебе лучше знать.— Значит так, слушай меня,— и я привёл ему краткую инструкцию по использованию пистолета. Родерих внимательно меня слушал и даже, кажется, что-то понял. В конце инструктажа я велел ему следить за мной, взял в руки пистолет, тщательно прицелился, выстрелил и, разумеется, попал. Затем я передал оружие Австрии и попросил повторить. Родерих кивнул. Надо сказать, руки у него не дрожат, хотя пистолет он держит неуверенно. Австрия долго целился, но не попал.— Эй, ты неправильно оружие держишь. Давай я покажу, как надо,— я подошёл сзади, обхватил руки Родериха и прицелился.— Главное — полностью расслабиться и принять устойчивое положение. Развернись немного, не стой прямо... Эй! Я сказал, развернись!Австрия стоял как вкопанный. Пришлось поворачивать его самостоятельно, принудительно, обхватив за талию и притянув к себе. И почему он смущается?.. Чёрт... я понял... вот блин...Я отскочил назад и замахал руками.— Ой, прости, Родерих… Надо было спросить разрешение. Тебе, наверно, не нравится, когда к тебе прикасаются мужчины...ЧТО Я НЕСУ!!!! Какие, нахрен, мужчины!!! Твою мать... о чём я только думал? Точно вечером застрелюсь.— Успокойся, Ваш, всё в порядке,— примирительно сказал Австрия.Если всё в порядке, то какого чёрта ты красный, как помидор?— Я иду домой,— поспешно сказал я и зашагал прочь. Мне хотелось как можно быстрее покинуть место моего позора. Какой же я дурак...— Стой! Надеюсь, ты не забыл, что за мной должок? Завтра я буду учить тебя играть на рояле,— усмехнулся Родерих.Я встал на месте. Что за подстава! Я же это просто так сказал, к слову, а он воспринял всё всерьёз. Да уж, я сам вырыл себе могилу. Австрия теперь точно будет подтрунивать надо мной.— В два часа жду тебя у себя. Не забудь, а то приду к тебе и приведу силком.Всю дорогу домой я пребывал в крайнем недоумении. Поступок Австрии меня удивил (о своём я даже думать не хочу). Я задал себе кучу вопросов, но ни на один из них не смог дать ответ. Что... что ты задумал, Родерих??