Сон второй. (1/1)

Авторы сердечно благодарят Dark wise wizard за неоценимую помощь в вычитке текста и указании ляпсусов. Спасибо!З.Ы. Текст был вычитан ещё весной, но Бастет только сейчас нашла в себе силы привести его в надлежащий вид.Дрожащие, горячие и чуть дымящиеся пальцы прижались к холодным гладким щекам. Он отнял руки от лица и посмотрел на красную, травмированную плоть.

?Какая же она... дурочка, - с непонятной, не свойственной себе тоской и лаской подумал полудемон, ожидая пока раны затянутся. Его глаза медленно прошлись по знакомым предметам в комнате, губы растянулись в злобной усмешке.?Кикио... Онигумо... Люди, - три слова отдававших ядом презрения медленно крутились в голове, - не имеют права на существование. Что я чувствую? Я хочу увидеть её ещё раз... Забавная, отважная девочка, такая тёплая и слабая, такая сильная и яростная...?- Судьба сыграла с ней злую шутку, - уже вслух тихо произнёс Нараку. - Канна! - позвал он своё порождение.

Белоликая девочка призраком возникла перед ним, держа привычное зеркальце в руках:- Покажи мне Кагоме.Маленькая демоница медленно кивнула и провела ладошкой над засветившимся зеркалом – по гладкой поверхности пробежала рябь....Кагоме рыдала на руках изумленного Инуяши, монах и охотница стояли рядом и явно недоумевали. Полудемон что-то сказал жрице и нерешительно коснулся её волос – Кагоме на миг подняла голову, что-то ответила ему и вновь уткнулась в грудь полукровки.Санго нерешительно коснулась плеча девушки...Дальше он смотреть не стал.- Убери, - Нараку вновь прислонился спиной к стене. – Свободна.?И опять этот мерзкий ханьо, - пальцы темного полудемона нащупали и машинально скомкали ткань. – Сколько раз он еще будет вставать у меня на пути??Еле слышный шорох и ощущение чужого присутствия исчезло.Её хозяин остался в одиночестве.?А сам-то? Говоришь, что не любишь и гонишься... Обещаешь убить и не убиваешь...? - резко тряхнув головой, ханьо сжал пальцы до хруста, разорвав тонкую ткань.

?Что это?" - мысли хаотично вертелись в голове, и поймать хотя бы одну из них – не получалось. Мягкие касания ветра приносили сырой запах озона, надвигающегося дождя и бури. Поднявшись, Нараку мягко ступил к окну, распахиваяего и подставляя пылающее холодным огнем лицо живительным потокам воздуха:?Неужели я ревную??- Бред, - Нараку медленно вышел на балкон и вгляделся в несущиеся по небу тучи.?Глупости. Это все сердце Онигумо, оно видит в этой жрице Кикио и заставляет меня ревновать?, - в руке он все еще сжимал то самое полотно, которым занимался до сна.Только теперь оно почему-то стало меньше – один его край обгорел, словно побывав в огне.Темный полудемон нахмурился. Неужели, он что-то пропустил?

?Я бы почувствовал, если бы кто-то проник в мои покои?.?Кака-а-ая ирония? - голос был противен. До зубного скрежета. Он звучал у Нараку в голове, разрывая виски, хлопающей болью проникая в самую суть:?Не путай то беспомощное перерождение с прелестью той истинной жрицы. Это влечение не мое, а лишь твое?.- Онигумо... – Нараку до хруста сжал перила. – Опять ты.?Опять я. Я твоя часть, твой прародитель. Или ты забыл??Нараку закрыл глаза и постарался отрешиться от противного голоса бандита. Вот ужекак неделю он не тревожил его – темный полудемон привык к тому, что его тело принадлежит лишь ему одному, и никто не пытается перехватить власть над ним...Но паук опять дал о себе знать и Нараку перестал ощущать себя цельным. Его мысли переплетались с мыслями Онигумо, и он уже не знал где его личность, а где – бандит. Липкая, противная до дрожи паутина невесомо его кожи и сколько её не стряхивай – не избавишься. Ведь не вырвешь с мясом часть своей души из тела? Хотя если бы это было возможным, то он согласился бы перетерпеть любую боль, лишь бы освободиться.?Чего ты от меня хочешь? – Нараку как мог, пытался, оградиться от своей человеческой части. –Вновь преследовать Кикио??Молчание. И задумчивый ответ:?Эта девчонка… у неё красивые ноги и хорошенькое тело. С ней будет приятно повеселиться. Я одобряю твой выбор?.Нараку вцепился в перила так, что дерево не выдержало и треснуло под его пальцами.Мелкие трещинки веером рассыпались по структуре древесины, тонкие, бледные пальцы, обманчиво хрупкие с тихим треском отломили кусок, растирая его в пыль. Лицо полудемона осталось невозмутимым, только взгляд горел, как рассветный пожар, поглощая прохладный, окутанный дымкой облаков горизонт:"Я не нуждаюсь в твоем одобрении. Ты ничто", - резкий, трескучий смех загрохотал в голове Нараку, и он понимал, что, при всём желании, ему не сбежать и не скрыться от этого голоса, ставшего чем-то вроде извращённой совести для негодяя:"Я? Ничто? Не забывайся, Нараку. Если бы не моя страсть к убийствам и желание владеть Кикио, не было бы и тебя, созданного из тысячи демонов, прилетевших пожрать мою душу".Ханьо нахмурился. Резкий порыв холодного, северного ветра не принёс пылающей ледяным огнём коже облегчения. Пальцы закололо, напоминая о том, что произошло ранним утром. А ведь эта слабая девочка, эта отважная жрица глядела в самую суть вещей, точно ударяя словами по всем болевым точкам полудемона. Тонкие, острые, словно бритва ногти впились в кожу ладони, пронзив её до чёрной крови.?Я уже существую. И не должен тебе ничего?.?Да-а-а? – в ушах зазвенел глумливый смех. – Тебе напомнить, кто тут хозяин?? - тело против воли Нараку медленно, с усилием разжало пальцы и рваными, словно у марионетки в руках неопытного кукловода, медленно направилось обратно в комнату.Ханьо заметался, чувствуя, как липкая паутина окутывает его разум и подавляет волю – паук медленно, но верно перехватывал контроль над телом.?Убирайся!? - последним, нечеловеческим усилием, ему удалось отбросить душу Онигумо назад, вернув себе контроль.?Ш-ш… - в шипении слышалась сдерживаемая досада. – В этот раз тебе удалось освободиться. Но не надейся, что я отступлю?, - ощущение чужого присутствия пропало – бандит ушёл, затаился на дне души, выжидая своего часа.- Проклятье, - устало выдохнул Нараку. Немного помедлив, он повернулся и направился обратно на балкон. Там, прижавшись пылающим лбом к перил, он и застыл.Шрам на спине будто пылал.Полудемон призвал катану и, просунув лезвие под кожу, содрал с себя паука. На пол брызнула кровь.Громыхнул гром, словно отзываясь на отчаяние демона.И первые тяжелые капли разбились о деревянные перила.*- Кагоме, ты чего? – Инуяша попытался осторожно отцепить от себя рыдающую девушку. Но она ни в какую не желала отрывать задеревеневших пальцев от красного хаори и продолжала судорожно всхлипывать на плече у полудемона. Собачьи уши юноши прижались к голове, глаза, обратились на монаха и охотницу, непонимающе переглядывавшихся между собой. Вздохнув, Инуяша обнял Кагоме за хрупкие сотрясающиеся плечи, положил подбородок на тёплую макушку и, зарывшись_ носом в густые, сухие волосы, прошептал, трепетно гладя когтистой рукой спину плачущей жрицы:- Тс-с-с... Чего разревелась?Ответа не последовало. Да и как его можно было ждать, если подрагивающая мико была в совершенно невменяемом состоянии, а заплаканные, покрасневшие глаза не отрывались от основательно намокшего плеча.

- Придется тут задержаться - произнес со вздохом Мироку, опускаясь на землю. Маленький Шиппо, поглядев на сидящих в сторонке попутчиков, встряхнулся и убежал в лес, наверняка за успокаивающими травами для сестрицы Кагоме.- О-о-н… так страшно… змеи… туман… - из всего бессвязного на первый взгляд набора слов Инуяша уловил лишь одно ?он?.- Подожди-ка, Кагоме… ты что, Нараку видела?! – теперь уже полудемон тряс жрицу, словно яблоню.- Да, - шмыгнула носом чуть успокоившаяся мико. – Во сне.- Кошмары? – предположила посерьёзневшая Санго.- Не думаю, - монах пристально разглядывал шею девушки. – Только посмотрите – эти следы на шее явно от чьих-то пальцев.- Я его убью! – взвился Инуяша.- Кагоме! Кагоме! – голос быстро приближающегося Шиппо немного разрядил обстановку.Мико медленно обернулась, увидев бежавшего к ним лисёнка, в руках сжимающего пучок зелени, отдалённо напоминающий петрушку.- О, Шиппо-чан, - шмыгнула носом девушка, ловя оступившегося малыша . - Спасибо тебе большое...- Угу, - сирота только неопределённо пожал плечами и мягко высвободился из объятий мико:- Кагоме, тебе надо это выпить, - настойчиво произнес он, вынимая из негнущихся пальцев травы. - Я заварю их для тебя. А ты пока отдохни...Маленькими глотками выпив обжигающий отвар, Кагоме прислонилась к дереву и на мгновение закрыла глаза. И тут её словно ударом тока пронзило.Она стояла на балконе, точь–в-точь похожем на тот, что был в её сне. Лил проливной дождь. Серые струи падали с неба и соединяли его с землею – мир почти не был виден за сплошной стеной.У перил что-то чернело. Кагоме нерешительно сделала шаг вперед – и в испуге отпрянула, когда Нараку чуть пошевелился.- Проклятье... – тихо выдохнул все еще не заметивший девушку полудемон. Он медленно разжал пальцы и катана с тихим стуком упала на пол. Судорожно цепляясь за перила, Нараку поднялся.Мико прижала руку ко рту, пытаясь не закричать.Серые струи смывали с оголенного торса паука кровь, толчками выбивающуюся из медленно затягивающейся раны на спине.- Что... Что ты делаешь? - девушка сама не поняла, почему бросилась к обернувшемуся полудемону, изумлённо глядящему на неё своими страшными глазами. - Не надо, очнись же! - тёплые руки девушки окольцевали чуть дрожащие тонкие пальцы, липкие от чёрного густого вещества, на них застывающего. Порыв ветра откинул пряди роскошных волос Нараку и освежил лицо с прилипшей к нему чёрной чёлкой:- Ты... пришла? Зачем? - полудемон постепенно отходил от болевого шока, и в глазах его появилась та глумливая насмешка превосходства, за которую Кагоме его так осуждала и почти ненавидела. Однако сейчас, катана с застывшей кровью лежала между ними, и дрожащие от ярости и жалости ресницы мико открывали глубины её отзывчивой души.- Ты что творишь? Разве можно так себя уродовать?!Нараку изумленно моргнул.

Как она смеет кричать на него, Нараку? Поразительная наглость. И еще это сочувствие, которое ясно видно в её глазах...- Мне не нужна твоя жалость, жрица, - высокомерно ответил темный полудемон. – Оставь её при себе.Кагоме отшатнулась так, будто её наотмашь ударили.- Ты... ты... да ты просто... – она не находила слов. – Я просто сочувствую тебе! Как ты не понимаешь?!Нараку скривил губы в презрительной усмешке.- Мне прекрасно известна жалость мико. Гораздо лучше, чем тебе. Не нужно.Кагоме, потеряв дар речи, смотрела на него.?Он... – в сердце медленно закипала обида пополам с яростью. – Да как он может говорить так!.. Кагоме, он просто не может довериться тебе. Ты для него – враг, от которого нельзя ждать ничего, кроме боли. Или... он видит в тебе призрак Кикио. А Нараку ненавидит её?.

Мико пыталась убедить саму себя, но пока что не очень получалось. Её зрачки сузились, глаза заледенели. На лице появилось то самое отрешённое выражение, которое иногда пугало её друзей: выражение полного погружения в себя и свои мысли. Уже не важно было, что тело, обернутое в слои отяжелевшей, намокшей ткани трясется, как осиновый лист на ветру, уже не важно, что враг, соперник, бандит смотрит на неё пристально, пытаясь этим взглядом загнать в угол, заставить объясниться...?Зачем я ему сочувствую? Разве пламя, пожравшее жизнь и затушенное могучей рукой, заслуживает жалости? Или во всём виновато это... Это его выражение, эта почти беспомощная злость, которая была в его глазах за мгновение до того, как его лицо вновь приняло своё обычное выражение???Что же это?? - мучительно закусив губу, жрица сжимала кулаки и казалась жалкой в облепившей её одежде и дымке страха...- И гордая мико похожа на мокрую курицу. Какая ирония, - теперь Нараку отрешенно смотрел куда-то вниз, совершенно не обращая внимания на то, что он сам промок не меньше. – Судьба крайне любит подобные игры, не правда ли?- Ты меня с Кикио путаешь, - Кагоме вздохнула и села прямо на пол, обхватив себя руками. Её зазнобило.- Ты её реинкарнация.Девушка подняла голову и, зло сощурившись, поглядела на него.- Я. Не. Кикио, - отчеканила она ледяным голосом.

Нараку повернул голову и спокойно встретил её гневный взгляд. Вот только внутри шевельнулось неприятное чувство, похожее на страх.?В прошлый раз она буквально подорвала меня, - размышлял он, - лишь из-за упоминания Кикио. Она настолько ненавидит её? Забавно. Умеет эта... жрица находить себе врагов. Хотя её, - ханьо скривил губы в усмешке, - и врагом-то назвать нельзя?.?Так, одна сплошная пародия на неё... Та кто мыслями не тут, а где-то далеко- далеко в тумане собственных мечтаний и в руинах порушенной гордости... Нет, Кикио ей не соперница!?Паук искренне любовался ярким, живым огоньком на дне глаз мико, не сводящей с него холодного взора:- Не пытайся злиться. Это тебе не идёт, - невозмутимо, совершенно равнодушно бросил ханьо, скользя взглядом по волевому лицу, упрямому взгляду и твёрдому маленькому подбородку с крохотной ямочкой и чуть подрагивающими, розовыми губами, немного посиневшими от холода:- Пойдём внутрь, жрица, - холод его нисколько не заботил, но злодей тешил себя мыслью, что если заболеет эта маленькая мико, он никогда больше не сможет так хорошо поиздеваться над ней. - Ты вся дрожишь...Кагоме настороженно посмотрела на него и с трудом поднялась – за краткое время руки и ноги у неё совершено онемели.Демон усмехнулся и, развернувшись, медленно направился в дом. Мико машинально проводила его взглядом и вздрогнула, впервые заметив у него на спине шрам, похожий на клеймо.?Паук...?- Не стой на месте, жрица. Или ты настолько слаба, что уже и двигаться не можешь?Фраза, в общем-то, невинная, была произнесена таким ехидным голосом, что заставила девушку буквально вспыхнуть от гнева.?Да что он себе позволяет?!? - только страх перед Нараку удержал её от того, чтобы не подлететь к нему и не влепить пощечину.Ханьо кожей ощущал её ярость, такую терпкую и горячую, обкатывавшую его нёбо, ласкающую горло почти болезненной лаской. Чувствовать её эмоции, такие живые, такие яркие былонепривычно и так странно приятно, что Нараку даже и не подумал о возможной мести за такое проявление злобы и ярости в его присутствии.- Может быть, мне понести тебя? - спросил полудемон, иронично изогнув бровь, не отрывая взгляда от зажегшихся неистовой яростью глаз жрицы:- Ну, уж нет... Меня вырвет если ты ко мне прикоснешься! - воинственно прокричала жрица и неловко поднялась, похожая на телёнка по ошибке попавшего на лёд: собрать конечности в одно целое и заставить их двигаться согласно было нереально.Нараку наблюдал за её безуспешными попытками подняться с нескрываемой усмешкой.Кагоме бросила на него гневный взгляд и, подстегнутая презрением в его глазах, собрав волю в кулак, ухитрилась встать на ноги.- Проявляешь неплохую силу воли. Но ты свалишься, едва попробуешь пошевелиться, - темный полудемон оказался рядом с ней, за спиной. Мико и глазом моргнуть не успела, как её подняли на руки и понесли.- П-пусти... – руки и ноги словно налились свинцом, а голова стала прямо-таки чугунной.?Да что это со мной?? - только и успела подумать она, проваливаясь куда-то во тьму.Нараку тихо хмыкнул.- Прекрати, - тихо произнес он, обрывая еле заметные нити, тянущиеся от ауры Кагоме к полу.?Хорошо, хозяин, - прозвучал тихий голос в его голове. – Прошу прощения – не удержался. Она такая... теплая?.Ханьо дернул головой и мысленно поздравил себя с удачным экспериментом – не так давно ему удалось вселить в стены этого замка душу, бывшую когда-то человеческой и сделать эту душу сущностью замка...

Жрица мирно спала – несмотря на мокрую насквозь одежду и близость врага.?Столь похожа на Кикио, - Нараку медленно шел по коридору с мико на руках, - но настолько другая...??В её сердце нет ненависти. Даже к Кикио, своей сопернице, только и делающей, что тыкающей в её свои в незнание и неумелость??.Чуть наклонившись, полудемон мягко повёл носом в поразительной близости от прохладной кожи мико: она источала терпкий, но между тем свежий аромат, как бы сводя эти две противоположности. Вся эта девочка была одна сплошная эмоция, один сплошной инстинкт, но, не смотря на это, в ней была какая - то своя мудрость, сформированное чутьё и невыразимое обаяние, под чары которого попал и сам грозный злодей.

Полудемон бережно опустил жрицу на пол.?Что я делаю?? - мысли лениво шевелились в голове Нараку, а руки мягко касались гладкой, девичьей кожи, обводя влажные губы и округлые щеки, касаясь трепещущих беспокойных век в обрамлении чёрных ресниц.

Кагоме тихо вздохнула и закашлялась во сне.?Сначала нужно её переодеть, - Нараку досадливо поморщился и оторвался от своего увлекательного занятия. – Люди столь слабы...?*Кагоме проснулась оттого, что одеяло сползло куда-то в сторону и ей стало неприятно холодно.- Ммм... – протянув руку и кое-как нащупав почему-то пушистое одеяло, она закуталась в него и постаралась вновь уснуть.?Стоп, подождите. Почему это одеяло пушистое?? - стукнулась в голову запоздалая мысль. Она открыла глаза и первым что увидела, был белый мех. Точь-в-точь такой, какой был у любимой шкуры Нараку – шкуры белого бабуина."Что?!" - изумилась жрица и резко села. Мех приятно щекотал обнажённую кожу стройных ног девушки, а шёлк рубашки старинного покроя приятно касался груди и бёдер. Кагоме, испуганная этой интимной полунаготой, резко схватила импровизированное одеяло и закуталась в него по самые багровые ушки. Высохшие в творческом беспорядке волосы обрамляли её лицо неаккуратной копной.

?Это же только сон, да?? - жалобно подумала мико, оглядывая старинное убранство большой комнаты.?Он... он же меня не переодевал? – мико постаралась не представлять себе картину переодевания. – Это же просто сон... просто сон...?- Пришла в себя? – голос Нараку раздался совершенно неожиданно.Сам хозяин дома возвышался над ней и смотрел сверху вниз. Без всякого выражения эмоций на лице, Нараку казался вырезанным из камня истуканом, Кагоме пару раз видела их фотографии на экскурсии. Поёжившись, девушка сверкнула на него глазами и воинственно пискнула:- Да. Очнулась. А ты – маньяк и извращенец! - паук пожал плечами, облаченными в темное юката и подошёл ближе, не слушая протестов девушки:- Ешь. Это сон... Но кто знает, во что он может перерасти, - тихо, с почти неслышимой, но угрозой, проговорил тёмный ханьо, глядя в тревожно заблестевшие глаза Хигураши. - Ты должна подкрепить силы... Не бойся, это не отрава и не человечина. Там даже мяса нет.- С... чего такая забота? – девушка прижала мех к груди, словно пытаясь защититься им от пристального взгляда Нараку. Тот усмехнулся и сказал:- Время покажет, зачем. Ешь, - рядом с мико появился поднос с едой – пиала с рисом, онигири...Кагоме еще раз поежилась, но спорить не решилась, осторожно принявшись за еду.Сосредоточенно работая челюстью, она старалась не поперхнуться – тяжелый взгляд, который не сводил с неё темный ханьо, нервировал и вызывал желание забиться в какую-нибудь темную щель и никогда больше из неё не вылезать.?Забавная. Боится меня, но старается виду не подавать, - Нараку усмехнулся. – Насколько её хватит??Кагоме вздрогнула, ощутив пристальный, нечеловеческий взгляд. Выростя в храме она привыкла, что на неё так или иначе - смотрят. Идя в толпе, Хигураши уже не обращала на взгляды людей никакого внимания, и дело было даже не в развившемся пофигизме, просто люди это люди. Другое дело, когда на тебя смотрят... Так странно. И так необычно.

- Чего? - мико отложила палочки и отставила в сторону миску с варёным рисом. Просто рис, без приправ был почти безвкусным, но, внезапно оголодавшая девушка поняла, что ей совершенно необходимо его съесть. До последней чёртовой крошки на дне грубой чашки из глины. И когда тебе мешают... Привычная, тёплая злость вновь затопила сознание и пустоту, вытесняя липкую обречённость и страх. Удовлетворённо встряхнув головой, Кагоме дерзко и с вызовом глянула прямо в потемневшие глаза напротив. Пусть попробует ей навредить! Борьба взглядов продолжалась несколько мгновений, показавшихся томительной вечностью и для одной и для другой стороны. Тонкая, бледная рука с длинными, красивыми пальцами потянулась к её лицу и мягко коснулась кожи возле губ. Хигураши вздрогнула и отшатнулась, немного запоздало, но всё же решительно. Под гневным взором цвета расплавленного тёмного шоколада ханьо обворожительно улыбнулся, кончиками чувственных губ:- Рис, - заметил он, словно нарочно издевательски заглядывая ей в глаза...Кагоме застыла, глядя на него и не веря своим ощущениям. А в особенности – глазам.Нараку – улыбался. Не усмехался, а именно улыбался? Со снисхождением, легким оттенком презрения, но все-таки – улыбался...

- Если бы в еде был яд, ты была бы уже мертва, - он поднялся и шагнул к окну, закрытому перегородкой. Еле слышный перестук – на улице вовсю шел дождь. – Слишком неосмотрительно – доверять врагу.- Это сон, - мико подтянула ноги к себе и обняла руками колени. Язвительность паука разрушила всю...

атмосферу момента. – Тут нельзя отравиться.- Во сне можно умереть, - отозвался Нараку. – И умерший в своем сне умирает наяву.- Неправда! - Кагоме охнула, закрыв рот руками и уставившись в роскошную гриву чуть вьющихся волос. Она сказала... Или подумала? Или и то, и другое?- Ты веришь в это? - голос Нараку был тих, но всё же перекрывал усиливавшийся звук. Мужчина стоял расслабленно, спокойно - поза хозяина жизни и положения. Мико не могла удержаться и не подумать о том, что будь тёмный ханьо меньшей сволочью, его просто невозможно было бы не заметить из-за харизмы этого не совсем человека. Возможно были мужчины красивее паука, но Хигураши не могла представить более обаятельную иронию, облечённую богами в плоть и утопленную в чёрной, злой крови, полной скверны. Руки обожгло и щёки тоже.

Кажется, на глаза навернулись непрошеные слезы. Дышать стало тяжелее и каждое движение отдавалось в висках колкой, быстрой болью:- Что... что со мной? - шепнула девушка, падая на футон и прижимая руки к груди. - Не могу... Так жарко...- Все мы – лишь пепел, - равнодушно отозвался Нараку. – И сгораем, когда приходит время.Сон распался на обрывки тумана, и Кагоме вновь явилась в реальный мир.*Нараку сидел на том же балконе, сжимая уменьшившуюся вдвое ткань.- Значит, ты, - он поднес темно-синий шелк к лицу, разглядывая опаленные края.?Дождь, эта мико... Кагоме, - полудемон взглянул вниз, на зиявшую внизу пропасть, взглянул вверх – грозовые тучи все так же медленно приближались.Ветер хлестнул по лицу, растрепал, взъерошил волосы, одежду... принес с собой свежесть и горький запах полыни.Вдали, на самом горизонте появилось белое пятнышко – это возвращалась Кагура. Рядом с ней на пере сидел еще кто-то. Скорее всего, та самая жрица-отшельница.Он и сам не знал, для чего именно ему нужна была эта жрица. Но теперь, кажется, догадывался, зачем захотел её видеть.