Часть 5 (1/1)

Органик уже около получаса просто смотрел на Цилю. Вокруг бегали туда-сюда люди?— обслуживающий персонал площадки?— а он просто сидел и смотрел на девушку, которая опустилась на пол, опираясь на стену рядом с дверью в гримерку, и не двигалась. Глаза, устремлённые в противоположную стену, говорили о том, что Циля сейчас находится не здесь. В то время как ее едва заметные реакции на особо шумевший в определенные моменты зал утверждали обратное.С ней не заговаривали. Более того, даже ?Самый главный вообще во всей этой тусе? (как представил его Мирон) Илья Мамай лишь смерил ее недовольным взглядом, но тоже промолчал. Видимо, терпели ее здесь только из-за влияния самого Федорова. Впрочем, не все. Женя?— приятная в общении, умная девушка?— до концерта пару раз порывалась подойти к Романовой, но в итоге махнула рукой.Они просто не знали, как к ней подступиться.Несколько месяцев постоянных экспериментов, многие из которых, как полагал сам Трэвис, обеспечили девушке клинику, прошли даром. Ничего не изменилось. И люди уже просто устали.И что же может сделать он? Если даже близкие люди понятия не имеют, как подойти в ее зону некомфорта, чтобы вытащить и помочь.Она позволила себя обнять только эмоциональному Дарио, вызвав у остальных удивлённые взгляды. Видимо, в первый раз.Стандартная мелодия звонка растормошила и Органика, и Цилю, вырвав их из себя. Девушка медленно потянулась к своему телефону и, глянув на дисплей, тут же кинула его назад.?Олежечки?.Слышать сейчас голос Савченко не хотелось. Как, впрочем, и любые другие голоса. Он звонил ей довольно часто, особенно в ?важные дни?. Пытался даже приехать, но ещё ни разу не вышел победителем из этих ?кошек-мышек? тотального игнорирования. Как-то раз даже позвонил Мирону. У них был долгий разговор о чем-то на кухне?— суть Циля не уловила, потому что даже не вслушивалась, а предполагать не было ни сил, ни желания. После чего количество входящих стало куда меньше.—?Может всё-таки ответишь?Этот мягкий голос. Девушка уже была готова проклясть его. Разумеется, сразу после его слов она возьмёт и ответит человеку, которого игнорирует вот уже несколько месяцев. Конечно…—?Алло…Молчание. Не ожидал… Не ожидал, что она ответит, не ожидал услышать настолько безэмоциональный голос. Циля молчала. Она и так непонятно зачем (черт подбери этого Трэвиса с его мягкостью) ответила. Неразумно.Молчание затягивалось, и у Романовой начинала болеть голова. Нахера звонить, если нечего сказать кроме чертовых вопросов о самочувствии, от которых она и сорвалась тогда… В самом начале августа. Когда шок начал отходить, обнажая каждую напряженную, готовую разорваться клеточку, каждый оголённый кабель нерва.—?Просто хочу сказать, что рад за Мирона,?— неуверенно протянул Олег, обдумывая каждое слово, прожевывая его и лишь затем выплюнув его в трубку.—?Позвони Мирону и скажи об этом ему,?— почтовым голубем девушка не заделывалась. Снаружи, со стороны сцены раздавались овации, крики и едва перекрывающий их голос Мирона. Слева?— почти осязаемый интерес и душащий взгляд Трэвиса. А в ушах оглушающая неловкая для Олега тишина.Циля начинала теряться. Она видела себя в самой середине гигантского водоворота, тонущей. Вниз. В самую глубину. Воздуха перестало хватать. Уши затопила бурлящая синь, тянущая девушку за собой. Вниз. Вокруг?— обломки счастливой жизни, уже позабытый. Они тонули вместе с ней. Вниз.—?Эй. Эй! Ци… —?Трэвис понял, что что-то не так только по дрожащим рукам и закрывающимся глазам. Рывком подскочил, пробормотал в трубку что-то похожее на ?она перезвонит? (самая глупая фраза на данный момент) и легко поднял девушку с пола, перенося ее на софу.Романова дернулась было прочь, но в итоге лишь вымученно замерла, позволяя делать с ней, что угодно. Органик вспомнил оброненное ей: ?если меня не отвезут в больницу, это будет большой удачей?. Первая мысль о том, что надо вызвать ?скорую? сменилась другой?— попытаться решить все самому. Почему? А хер его знает.Вряд ли он думал, что может помочь ей лучше, чем квалифицированные специалисты. Скорее, не хотел, чтобы ее положили в клинику. Эгоизм? Что ж, возможно.—?Эй, Циля (у Трэвиса получилось больше похоже на ?Тсыльа). Давай-ка, возвращайся сюда. В реальность, дорогуша, в реальность,?— девушка глубоко, почти лихорадочно задышала, закрыв глаза хрупкими ладонями. —?Вот так.Сохранить спокойный тон оказалось труднее, чем он сам ожидал. Но именно это спокойствие, как уже мог предположить Флитвуд, помогало ей больше, чем любая жалость. Именно этой тактики, судя по его тембру, старался придерживаться Мирон.—?В реальности я уже давно разочаровалась. А теперь и голова подводит,?— возможно, это была самая искренняя реплика за все время. Романова подобралась, обвивая руками колени.—?Что ты видела? —?Циля смерила его странным взглядом. Словно ее никогда не спрашивали о сути этих ?припадков?. Впрочем, может быть так и было. Они пытались найти причину, а не понять их.—?Воду, как и всегда,?— медленно, растянуто. Обдумывая, стоит ли вообще. Но эта заинтересованность подкупила. Она заговорила. Аккуратно, подбирая слова, даже чуть сопровождая монолог движением рук. Голос изменился. Стал сбивчивым и даже почти ?живым?. Вспоминать и вновь переживать это было сложнее, чем быть собственно там. —?Я… Не помню, как это по-английски… Уходила под воду все глубже и… ниже. И все эти осколки вокруг… Я не знаю, как это объяснить.—?Осколки чего?—?Жизни. Всего… прошлого,?— девушка отвернулась, вцепляясь холодными пальцами в обивку до побелевших костяшек. Трэвис понял, что свернул не туда. Но все же она говорила. Циля была беззащитна, после ?припадка?, потому и так легко раскрывалась. Или потому, что давно мучилась невозможностью поделиться этим. —?Но не страшно. Скорее спокойно.Искренность. На кой-черт ему, гостю из-за океана, сдалась эта ее искренность. Зачем она все это говорит? В голове впервые с августа было столько мыслей одновременно. Наслаивающихся и наползающих друг на друга склизкими дождевыми червями, боящимися стать наживкой на крючке.—?Почему вода? —?он смотрел прямо на нее. Циля повела плечом и с глубоким вздохом запрокинута голову назад, прикрывая глаза. Уж что-что, но говорить ему, что она уже однажды чуть не утонула и только благодаря Роме все ещё, к сожалению, жива, а ее сознание теперь наслоило этот факт на все остальные, смешав воедино, девушка была не намерена. —?Ладно, твоё право, разумеется.—?Спасибо, что не рванул за врачами,?— Циля снова начинала говорить этим автоматизированным голосом. Трэвис, пожал плечом.—??Sensibility, how charming,Dearest Nancy, thou canst tell;But distress, with horrors arming,Thou alas! hast known too well?*,?— мягко протянул он, на ходу вспоминая уже почти забытые строки Роберта Бернса. Циля тут же навострилась. Из груди вырвалось что-то очень отдаленно похожее на невеселый смешок.—?Ребят, концерт заканчивается, пошлите,?— залетевшая в гримерку Муродшоева кивнула в сторону сцены. —?Циль. Ты пойдешь?Девушка пожала плечами, мол, да плевать. И проследовала за компанией к самому ?закулисью?, где читка Мирона приятно ласкала слух любителя.