Часть 4 (1/1)

От несильного толчка в бок Циля подскочила на диване, лихорадочно ловя ртом воздух и цепляясь руками за ткань. Она была напугана тем, что ее так внезапно вырвали из транса. Не понимала, что происходит. Как рыбёшка, так внезапно выброшенная на берег. Задыхалась, заходясь из-за этого в кашле. Казалось, каждая ее мышца дрожала.Увидев рядом с собой смутно знакомую, обеспокоенно вскочившую после ее пробуждения фигуру, девушка вжалась в диван, подобравшись. Испытывать эмоции было уже даже непривычно. Настолько, что от малейшего их проявления неприятно жгло в горле, а руки сводило судорогой. Она хотела заплакать, но в глазах была обжигающая сухость. И Циле ничего не оставалось, кроме как до побелевших костяшек вцепиться в обивку.Скорее всего, она даже вскрикнула, потому что в комнате тут же оказался Рома, бросившийся к ней, обнимая и успокаивая. Девушка не слышала, что он говорил, но ее сердце тут же вернуло свой привычный ритм. Она ощущала его присутствие, которое уже само по себе было сильным успокоительным; его рубашку, пропитанную терпким, чуть горчащим на языке запахом алкоголя и сигарет. Циля расслабилась, возвращаясь в своё обычное лежачее положение. Покой. обезоруживающе-успокаивающий покой.—?Эй, все нормально. Циль. Ты меня слышишь? Циля, блять!Рома обернулся, скривив лицо в недовольно-злобную гримасу и чуть ли не рыча. Его фигура становилась все прозрачнее и прозрачнее, и вот уже вместо его руки девушка держит в своей ладони воздух. Зрение стало четким, и перед глазами появился Ваня. Обеспокоенный и даже чуть напуганный.Черт. Черт, черт, черт.—?Да, я тебя слышу. Не ори,?— голос хрипел и срывался, несмотря на бездушный (вполне искренне) тон. Эмоции, почти уже потерянные, ворвались в ее голову, захлестнув все ее существо. И так же внезапно исчезли, оставляя после себя сладковато-горький привкус боли и адское жжение в горле. —?Чего тебе?—?Нам пора ехать,?— Евстигнеев злился и даже не пытался это скрывать. Его выводило это ее отношение к себе. Он не понимал, что он ей сделал, чтобы она так с ним разговаривала. Многочисленные высказывания Мирона о том, что она со всеми так разговаривает просто потому, что не может уже иначе, Евстигнеев, разумеется, игнорировал. —?Какого хера это было?—?Мирона спроси. Я не хочу это обсуждать.—?Выключи свой ебаный автоответчик, блять, и ответь! —?взорвался парень, сжимая кулаки. Он заебался. Просто безумно заебался. —?Я же видел, что ты не бесчувственная. Только что, блять, видел. Так какого же хера ты так когда мне относишься?—?Я отношусь к тебе так же, как и к другим, Вань,?— Циля судорожно выдохнула, окончательно выныривая русалкой на поверхность, и встала. Она всегда была гораздо меньше Евстигнеева, но сейчас так и вообще словно уменьшилась ещё раза в полтора. —?И, да, не стоило меня так будить. Я думала, Мирон тебя предупредил.—?О чем же, интересно? —?с издёвкой усмехнулся Ваня, пытаясь вспомнить, что ему об этом говорил Мирон. И, как ни странно, учитывая, что он тогда сидел в телефоне, вспомнил. —?Блять.***Уговорить Евстигнеева взять с собой Романову стоило немалых усилий. Но Федоров не был бы Федоровым, если бы не смог. При всей своей внешней и видимой раздолбанности, он всегда был отменным психологом. В итоге, чертыхнувшись, Ванек согласился и махнул рукой, уходя в телефон.—?Вано. Есть несколько вещей, которые я должен тебе рассказать, чтобы Циля в итоге не оказалась в клинике, под таблетками. Это важно,?— в ответ он получил рассеянное ?ага?, но, видимо, решив, что друг как всегда его услышит, продолжил:?— во-первых, не говори с ней о Романыче. Ни в коем случае. И не проявляй ненужной жалости?— это ее подкосит. Во-вторых, не кричи на нее, даже если очень хочется. Циля не виновата, что не может ответить тебе эмоцией на эмоцию. И самое главное… Евстигнеев, блять.—?Да слушаю я…—?О Господи… —?Федоров откинул голову назад. Он уже устал от всего этого. Мало ему надвигающегося тура, проблем в BM так ещё и эта парочка. Вообще ему давно уже все осточертело. Хотелось покоя и отдыха. Чтобы рядом были близкие люди и не было никакой ответственности, стягивающей плечи. Не было бы ничего, из-за чего, порой, так хотелось все бросить к чертям и разорвать собственную кожу. Но он не мог позволить себе этого. И, пожалуй, с Цилей он был наиболее искренним. —?Ладно. И самое главное, не буди ее резко. Я молю. Это может быть почти фатально. Для всех нас. Ты услышал меня?—?Все для нее, моей маленькой бледной принцессы,?— с усмешкой перефразировал Евстигнеев, печатая сообщение Чиги.***—?Бля. Ты в норме? —?Ваня не скрыл обеспокоенный взгляд. Мирон тогда говорил вполне серьезно. Да и чересчур накручивать себя Федоров привычки не имел. —?Циль, все нормально?—?Нет,?— и прежде, чем он успел среагировать. —?Дай мне переодеться. Потом поговорим.Времени на сборы девушке понадобилось ровно пятнадцать минут: повезло, что Ваня выехал пораньше. Она даже чуть подкрасила тушью глаза, замазав перед этим мешки под ними. Это все для того, чтобы Мирон мог нормально выступить, не отвлекаясь на проблемы вне сцены, с неким удивлением осознал Органик, уже садясь в машину Евстигнеева. Циля опустилась рядом с ним на заднее сиденье. Глубокий вдох-выдох?— и она облокачивается на спинку кресла, на мгновение прикрывая глаза.—?Не парь этим Мирона перед концертом,?— негромко протянула Романова. Трэвис заметил, что руки ее чуть подрагивали. Но вряд ли это относилось к сказанному. Хоть он и не понимал сути. Скорее это страх чего-то другого. Более эмоционально-сильного. —?Пусть думает, что все в порядке. После?— я скажу.—?Я не ебанат,?— огрызнулся Евстигнеев, глянув в зеркало заднего вида. Циля никак не отреагировала, лишь повела плечом, отворачиваясь к окну.И все равно рядом с Евстигнеевым она говорила куда больше, чем с Трэвисом. Для Флитвуда это было очень легко заметить. Он не знал, какие у нее отношения с Мироном, но вот с Ваней она все же разговаривала.Впрочем, весь остальной путь они все же провели в полном молчании. Подъехав к черному входу ?Олимпийского? (к самым дверям), компания быстро шмыгнула внутрь, где их уже ждал сам Мирон. Федоров по-братски обнялся с Трэвисом и Ваней, обменявшись с ними любезностями, и глянул на Романову.—?Ты в норме? Выглядишь херово,?— ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что с ней что-то не так. Но сама Циля лишь безучастно посмотрела на друга.—?Не люблю эти людские сборища. Особенно концерты,?— и спрятала подрагивающие руки в карманы джинс. Мирон подозрительно осмотрел ее, но все же кивнул и отвернулся к кому-то из отвечающих за мероприятие. Времени разбираться у него не было. Не сейчас. Циля выдохнула и смерила Евстигнеева своим пустым взглядом, словно для того, чтобы удостовериться, что он будет молчать до конца концерта. —?Мне с Трэвисом быть?—?Да, покараульте друг друга,?— хмыкнул Федоров, оглядев эту парочку. Может, не так уж и плохо они смотрятся. Но. Одно весомое ?но? в виде целого букета отклонений Цили, в любом случае, не будет способствовать их сближению. Романова безразлично пожала плечами. —?На сцену не выйдешь? Даже пока людей нет?—?Если отведешь… А в конце концерта?— вряд ли. Посмотрим.На сцене она оказалась довольно быстро. Там что-то шаманили работники, настраивая оборудование и добавляя последние штрихи в декорации. Цецилия оглянулась вокруг, обводя взглядом все эти масштабы. Прозрачная капля скатилась по ее щеке и, соскользнув, разбилась о пол сцены.—?Интересно, будет ли Олег когда-нибудь здесь выступать? —?Романова вздрогнула, едва удержавшись от того, чтобы шарахнуться в сторону от этого слишком родного, но бесконечно чужого теперь голоса. Рядом с ней с усмешкой стоял Рома, запустив руки в карманы. Взгляд его мутных глаз бродил по помещению, иногда переходя на людей. В горле вновь начало неприятно-беспощадно жечь, когда эти же глаза?— чужие, не его?— наконец посмотрели на нее. —?Эй, ты чего? Цилечка, не плачь. Что с тобой?Не он. Абсолютно. Он бы никогда так не сказал. Не выбрал бы эти слова. Из его уст скорее вырвалось бы: ?хуль ты, блять, ревешь-то, мать? Ну-ка не ной?. И это несмотря на видимую грубость было бы куда большим проявлением почти братской любви (за счет интонации, прежде всего. Так говорил только Сащеко). А это. Копия, грубая и неотесанная копия, созданная бездарным автором.Она сходит с ума.Снова.Только бы опять не отправили в больницу.—?Циль? —?наверное, она слишком быстро обернулась, встречаясь с проницательным взглядом Федорова. Не сейчас, Мирон, уж прости. —?Нормально? Может, пойдем?—?Слишком глубоко ушла в мысли и слишком быстро вынырнула. Всего лишь кессонка.