Глава 4. (1/1)

Она небрежной походкой шла по центральной улице Талос Плаза, оставляя после себя отзвук перезвона колокольчиков на ее пепельных щиколотках и едва уловимый шлейф аромата дорогих духов, подаренных недавно ей одним из клиентов.Вот уже целый месяц живя и работая в Имперском Городе, Рейне так и не смогла свыкнуться с теми его особенностями, которые бросились ей в глаза в тот день, когда она впервые здесь оказалась.С другой стороны, своей столичной жизнью данмерка была относительно довольна. Грех жаловаться, когда ты можешь позволить себе хорошо одеваться, вкусно питаться, и при этом занимаясь тем, что отлично у тебя получается. Недавно она хорошенько призадумалась, и пришла к выводу, что сегодняшний ее образ жизни мало отличается от того, что она вела в родном Чейдинхоле. Разница состоит лишь в том, что деньги платят. Ах да, и еще эти колокольчики, которые она теперь обязана носить на щиколотках, успели уже немного надоесть ей.Серина не ошиблась тогда, душным летним вечером, когда предложила ей присоединиться к представительницам древнейшей профессии. Рейне идеально подходила для этой работы: она любит деньги, мужчин, и, Обливион подери, она же темная эльфийка! «У них это даже оскорблением не считается, наверное» - Рейне, никогда не бывавшая на своей исторической родине, мало что знала об обычаях и менталитете темных эльфов. Основные сведения о культуре родного народа были почерпнуты ею либо из рассказов матери, либо из книжек. Особенно Рейне любила одну многотомную увлекательную книженцию про немало известную данмерку, тоже рыжую, кстати.Но это уже совсем другая история.Рейне тем временем продолжала мысленно успокаивать себя.«Я же все-таки не какая-нибудь там гостиничная девка, а бордельная проститутка. Почти элитная...»Она сама же усмехнулась своим мыслям. Ага, элитная, как же.Несмотря на сомнительное чувство удовлетворения своей жизнью, у Рейне по-прежнему оставались причины, по которым она медленно спивалась.Медленно – это значит регулярно, почти каждый вечер после «работы»( а точнее уже под утро), она шла в ближайший трактир, и пропивала почти все заработанные деньги. Спасибо, конечно, за это надо сказать Серине, которая достаточно доверяла темной эльфийке, и даже гордилась ей в какой-то степени, поэтому-то и позволяла своей подопечной излишнюю свободу. Если сидеть целыми днями в борделе, как это делали большинство ее «коллег», то рано или поздно можно запросто свихнуться от скуки. Поэтому имперка всегда отпускала ее, просив лишь не увлекаться – пусть Рейне еще очень молода для данмерки, частые попойки могут отразиться на ее внешности. И, конечно, Серина прекрасно понимала, что напивается Рейне отнюдь не потому, что недовольна своей столичной жизнью, а по причинам, известным одной лишь данмерке, и никому больше в этом городе.Причины эти остались в Чейдинхоле.***На самом деле Рейне с улыбкой отдала бы все свои наряды, украшения, и даже свои прекрасные алые волосы, которые так нравились Серине и всем ее клиентам, лишь за то, чтобы занимать в мыслях одного человека хотя бы сотую долю того, что занимает он в ее собственных мыслях. Но, увы, это было невозможно. Особенно теперь.«Все кончено, смирись ты уже! Почему ты до сих пор не можешь успокоиться, почему, Рей? Неужели ты так ничего и не поняла… Неужели тебе не хватило тех унижений? Неужели тебе плевать на весь город, откуда тебя буквально палками гнали? Ничего не вернешь, успокойся, не сходи с ума. Дура ты рыжая, возвращать-то и нечего! Ему же с самого начала было наплевать на тебя. А, может, тебе просто это нравится? Нравится, когда над тобой издеваются…»- Мазохистка, – Вслух закончила она внутренний монолог, обращенный к самой себе, и крикнула бармену - Мне еще одну бутылку вина!Это была уже вторая бутылка, но Рейне было этого мало. Ей хотелось еще, и еще. В глубине души она конечно понимала, что попадает в зависимость. Что ж, не беда, у нее много зависимостей.От сигарет, от секса, от человека… Теперь еще будет и от алкоголя. Одной больше, одной меньше, не все ли равно?«Некоторые люди – та же скума. Вроде бы и понимаешь, это погубит тебя, и что пора бы уже давно остановиться... Но если организм наркотик не получает, начинается ломка. Будем считать что у меня сейчас сильная, страшнейшая ломка. Только вот дозу ты больше не получишь, Рей, никогда не получишь, смирись уже с этим наконец!»Она достала еще одну сигарету, попыталась вспомнить- какую, но поняла, что сбилась со счета еще час назад. Сотворив крохотный огненный шар на ладошке, данмерка затянулась.Едкий, горький дым слепил глаза и щипал легкие. Табак на этот раз попался отвратительный. Плевать. Она через силу делала затяжку за затяжкой, пока последние тлеющие искры не потухли на дне керамической чашки, обратившись в пепел.«Не помогает», - с отвращением подумала Рейне и приложилась губами к холодному горлышку бутылки. Пойло показалось ей не менее отвратительным, чем сигареты. Приторно-сладкий, но в то же время горький вкус вина напоминал скорее не алкоголь, а сильно забродивший виноградный сок.«Тварь остроухая! Они в этой дыре все-таки разбавляют, чтоб их скампы разодрали! Разве это вино? Хотя предыдущая бутылка была вроде вполне сносной...»Минут через десять Рейне поняла, что допить до конца она не сможет. Когда она поднялась на ноги, ей показалось, что мир вокруг нее медленно уходит из-под ног. Голова кружилась, перед глазами все плыло.«Конечно, плывет! Я же в «Плавучей таверне», тут все всегда плывееееет…»На этот раз она все-таки пошла в «Плавучую таверну», несмотря на данное самой же себе обещание никогда не посещать это заведение из-за обилия в нем любителей хаджитов под скуумой. Хотя наркоманы – это еще не самое худшее, что можно здесь встретить. Пьяная проститутка, например, зрелище куда более печальное, чем нализавшийся скумы каджит.Рейне хотела было подойти к барной стойке, но, похоже, напрочь забыла, как это делается. Ноги заплетались, послышался частый перезвон колокольчиков на ее щиколотках, слишком частый – обычно они звенят реже и мягче.Со звоном в ушах, а также с гулом в голове, Рейне добралась-таки с горем пополам до конечного пункта своего непростого пути – до стойки. С горем пополам, потому, что пришлось отказывающейся слушаться рукой отдирать от своего бедра волосатую лапу какого-то каджита, который, видимо, решил, что если проститутка пьяна, то за нее можно не платить.- Ты не… ик. Ты не видишь, что ли, колокольчики, а? – сипло протянула она, и еще раз икнула.Уронив голову на барную стойку, данмерка изо всех старалась подавить рвотные позывы.Несмотря на то, что чувствовала она себя, мягко говоря, дерьмово, состояние сильного опьянения было ейдаже в радость. Только таким образом она могла отвлечься, забыться…«Алкоголь не помогает найти решение, он помогает забыть проблему», - в памяти всплыли слова единственного после смерти матери близкого ей человека в Чейдинхоле -ее лучшей подруги, сказанные незадолго до отъезда Рейне.Но даже сейчас, даже под воздействием изрядной дозы алкоголя и табака, проблема напрочь отказывалась забываться. Перед глазами поплыли воспоминания, лица, и слова – сказанные и несказанные.Рей проклинала некачественное вино, проклинала этот город, проклинала себя.- Мне плохо... – простонала данмерка, всем сердцем желая сейчас провалиться в глубокий пьяный сон, ставший бы ее спасением от тошноты, усталости, и собственных воспоминаний. О грядущем похмелье Рейне старалась не думать.Но вместо сна на нее «навалилась» невесть откуда взявшаяся босмерка.- Пппривет, подруга!Рейне, поняв, что обращаются к ней, захотела оторвать свою отяжелевшую голову от барной стойки, и послать «подругу» куда подальше, но сил не было даже на это, и данмерка простонала:- Привет... Тебе чего?- Эээээ. Ничего, абсолютно ничего! Я всего лишь хотела поговорить, чисто по-женски, так сказать, понимаешь? – судя по тому, с каким трудом лесная эльфийка выговаривала слова, трезва она была не более, чем Рейне.То есть никак.- Ты вообще кто? – данмерка все-таки пересилила себя и подняла голову, чтобы рассмотреть лицо наглой девки, которой что-то вдруг от нее понадобилось.Лицо оказалось миловидным, даже симпатичным. Черты его, слишком мягкие, что необычно для эльфов, но удивительно правильные, придавали ей сходство с куклой. Босмерка была очень юной, лет на десять моложе самой Рейне.«Кто вообще таким малолеткам алкоголь продает? Куда смотрят стражники? Спивается молодежь... Еще и пристают к кому попало потом... »«Малолетка» же не собиралась отставать от Рейне, и принялась с остервенением отвечать на вопрос:- Я? Кто я? Я Леана, воровка. А, точнее, никто. То есть, я была бы кем-то, может быть была бы, хм, не знаю, ну графиней например. Или принцессой. Или просто уважаемым членом общества. Даа, наверное это здорово – быть уважаемым членом общества. Но а так я н-и-к-т-о. А все знаешь почему?- И почему? – на самом деле Рейне было абсолютно наплевать, почему собеседница ей попалась такая нервная, у нее и своих проблем хватало. Просто чем быстрее она выговорится – тем лучше.- А все потому, что этим городом правит отнюдь не император, или канцлер, или кто у них там...- Этим городом правят деньги. – закончила за нее мысль Рейне.- Да! Оливион тебя подери, ты читаешь мои мысли! Я так и знала, что мы найдем общий язык, так и знала!И тут новоиспеченная знакомая Рейне сделала, то, что данмерка ожидала сейчас меньше всего – она обняла ее.Раздражение вмиг испарилось и Рейне, неожиданно для самой себя, крепко стиснула в объятиях костлявое тело пьяной эльфийки.- Еще чего нибудь будете? – так кстати спросил бармен.- Да, мне кружку эля.- И мне также, - вслед за Рейне повторила босмерка и уставилась на данмерку доверчивым, даже детским, но мутным от алкоголя взглядом.- Знаешь, - продолжила она, - я была бы кем-то, если бы у меня были деньги. Я бы всем им доказала, всем! Доказала бы, что я чего-то стою. Но они меня ни во что не ставят, понимаешь? Говорят, выскочка. Да как они вообще смеют? Я им еще покажу, я столько заработаю для Гильдии, что они сами ко мне на коленях приползут прощения просить... – Леана все тараторила, временами ее и так высокий голос срывался на визг.- Постой, не ори так, у меня голова болит, - Рейне морщилась, но продолжала потягивать эль. В конце-концов, пить с кем-то всегда интереснее, чем одной. – Кто это «они»? Почему они тебя ни во что не ставят, объясни...- Да глупые они! Просто старые и глупые. Вся верхушка Гильдии. Ну не верят они мне, что у меня талант, просто не верят и все тут, хоть ты тресни! Считают меня ничтожеством, хотя я стараюсь, знали бы они как! Я уже столько для Гильдии сделала, а им, похоже, все равно...

- А что бы изменили деньги?Вопрос Рейне поставил Леану в тупик, и она замялась.- Эээ. Ну не знаю. Вообще лучше бы было. Мне не пришлось бы воровать…- А мне – заниматься проституцией, – тихо сказала данмерка.- Ой...Леана опустила глаза, и только сейчас заметила колокольчики на щиколотках своей собутыльницы. Она еле заметно скривилась и виновато продолжила.- Ну это вообще кошмар, если честно. И я еще себя считала самой невезучей… Но не в этом дело! Я не о том, что мы из себя представляем, а о том, кем могли бы быть. Мне нравится моя работа, честно. Но будь я побогаче, уважали бы меня больше. Сечешь теперь, о чем я? Я не перестану заниматься воровством никогда, наверное, и в Гильдию пошла отнюдь не из-за бедности.- И отчего же тогда? – вскинула бровь Рейне. Поначалу ей этот разговор казался типичным пьяным девичьим бредом, но сейчас ей стало даже интересно. Потому что она тоже последнее время считала самой невезучей именно себя…- В другой раз, я не хочу сейчас об этом говорить. Давай лучше вернемся к нашей теме, так о чем это я говорила?- О том, что ты хотела бы стать богаче…- Да, точно. Но знаешь что самое страшное?Леана наклонилась к ней, убрала с лица данмерки прядь огненных волос, и прошептала на ушко:- У меня есть деньги. Много денег, очень много. Но я не могу с ними ничего сделать… Потому что это и не деньги даже…- А что? – резко отодвигаясь, спросила Рейне, видимо слишком громко, потому что босмерка вздрогнула и инстинктивно вжалась в табуретку, на которой сидела, при этом чуть с нее не свалившись. Получилось довольно смешно.- Тсс, – прошептала она, испуганно озираясь по сторонам, – это драгоценность. Дорогущая! И знаешь, какая красивая! Ничего красивее в жизни не видела, а ведь знаешь сколько я всяких побрякушек сперла…Пьяная Рейне с нескрываемым бесстыдством уставилась на вещицу, которую Леана сунула прямо ей в руки.- Я тут подумала… Мне этот амулет все равно не нужен, только обиднее становится, когда смотрю на него.Она с сожалением посмотрела на переливающиеся всеми оттенками красного острые грани амулета, блики которых отражались в рубиновых глазах данмерки.- То есть…- Да. Это тебе, только мне сказали, что его нельзя на себя одевать.Она пожала плечами, и, стараясь не упасть, криво слезла со стула. Прежде чем уйти, босмерка сказала:- У тебя волосы красивые. И исчезла. Так же быстро, как и появилась. Не говоря ни слова больше, она развернулась, и, пошатываясь, побрела к выходу.Рейне вышла из ступора как только дверь за Леаной закрылась, и в прострации посмотрела на Амулет.«А ведь малолетняя алкоголичка права: идеально с волосами сочетается».И данмерка приложила к алым прядям такую же алую реликвию, убеждаясь в правоте собственных мыслей.

Наутро она не вспомнит ни слова из этого разговора.