Глава 4 (1/1)

В это самое время еще одна картина работы Сергея Резакова была выставлена там, где ее мог видеть любой вошедший. На картине изображалась охота первобытных людей на мамонтов - один из тех полуфантастических сюжетов, какие каждый из нас может лишь представлять в меру своего воображения, поскольку от тех времен не осталось даже легенд...На эту картину смотрел сейчас Александр Мамонтов, генеральный директор корпорации "Мамонт". И смотрел не только на улетающую в небо полупрозрачную красавицу Ольгу. Хотя, конечно, не раз его взгляд останавливался на ней. Такую женщину не забудешь за три года, даже без любезных напоминаний со стороны счастливого мужа. Красивых женщин много, а Ольга Чернышова - одна. Как мило она поначалу смущалась, принимая знаки его внимания, как прелестно краснела, подставляя голову под корону Королевы Красоты... Мамонтов скрипнул зубами, вспомнив свою ярость, когда узнал, что Ольга сбежала с каким-то никому не известным художником. Что ж, с тех пор он позаботился, чтобы мужу Ольги так и не удалось ни разбогатеть, ни добиться признания...Но не из мести! Нет, хоть господин Мамонтов ни с кем не делился мотивами своих поступков, но глупостью было бы понимать их так примитивно. Дополнительные финансовые трудности должны были, по его расчету, заставить Ольгу призадуматься, с тем ли человеком она связала жизнь. Если не сразу, то со временем задумается, так ли уж хорош тихий "рай в шалаше".При воспоминании об Ольге хозяин кабинета усмехнулся, потягиваясь в кресле, точно вышедший на охоту зверь, так что массивное кресло даже скрипнуло под ним. Скоро, скоро Ольга будет в его распоряжении! А он уж постарается, чтобы она не очень-то стремилась уйти...С женщины, улетающей, растворяющейся в высоком синем небе, его взгляд незаметно перешел на собственное изображение. Вроде бы, не так уж просто представить современного респектабельного бизнесмена в облике дикаря в шкурах и с копьем, но... это смотря какого бизнесмена. Господину Мамонтову доводилось в свое время и лазить по горам в камуфляже с автоматом за плечами, и, уже потом, охотиться на крупного зверя, пусть даже не настолько крупного и с огнестрельным оружием. Об этом свидетельствовала огромная голова буйвола на стене напротив картины, и рога матерого лося с ней по соседству, широкие, как лопаты, а в размахе - как его раскинутые руки или крылья орла. Так что сравнение с первобытными охотниками он расценивал как комплимент себе. Те, далекие предки в звериных шкурах, были настоящие мужчины, сильные мускулистые самцы, закаленные суровым климатом и борьбой с опасными зверями. Чтобы взять тех же мамонтов, нужно много силы и храбрости и изрядная охотничья сноровка. Те косматые мужчины в шкурах как раз и проложили своим потомкам дорогу в будущее. И тому, кто захочет сейчас добиться успеха, не помешает кое-что иметь и от них.Ну что ж, Александру Мамонтову и впрямь не приходилось стыдиться своего первобытного двойника, ни в чем. На картине он заносил копье, чтобы поразить загнанного мамонта; от резкого удара с него слетела лохматая шкура такая же черная, как его волосы, и теперь болталась за плечами, как плащ, оставив охотнику одну лишь набедренную повязку, но зато позволяя разглядеть широкую грудь и мускулистый торс, сильные руки и ноги. Настоящее воплощение могучего первобытного варвара! А его современный двойник в офисе с пластиковыми окнами, в стильном светло-сером костюме с галстуком, вряд ли мог быть похож... Но внешность обманчива! Господин Мамонтов не забыл, как в юности суровые командиры тренировали его с другими крепкими парнями буквально на износ. Со временем даже стал им благодарен. С тех пор прошло много лет, он давно открыл другие пути к успеху, после того, что в свое время был наиболее приемлемым. Но по-прежнему старался поддерживать хорошую физическую форму, даже не скрывая презрения к коллегам-бизнесменам, что распускались, позволяя себе заплыть жиром и нажить кучу болезней. Сам он ни дня не пропускал тренировок в тренажерном зале, и даже отдыхать ездил в горы либо на охоту, не желая, как другие, бездумно валяться на пляже, точно морж на льдине. При этой мысли Мамонтов снова потянулся так, что новейший итальянский пиджак и белоснежная рубашка готовы были затрещать по швам. В самом деле, надо будет куда-нибудь поехать, как только все решится с американцами. Иначе можно заржаветь от скуки в городе. Ольгу он возьмет с собой, ну, например, в Африку, где она еще не бывала. Пожалуй, на сафари ее лучше не брать. Она не похожа на тех женщин, в основном американок, что наравне со своими мужьями в азарте палят из салона машины по бегущим животным. Но от львиной шкуры, верно, и Ольга не откажется. Кто же еще может сделать ей такой подарок? Охотиться на льва опасно даже с винтовкой новейшего образца, если встретиться со зверем с глазу на глаз, как подобает мужчине; даже смертельно раненый лев может успеть броситься на охотника, так что этот трофей кое-чего стоит. Но Ольга заслуживает всего самого лучшего, и львиная шкура - лишь начало. Только сперва закончить два важных дела: сама Ольга и американцы.Но столе перед Мамонтовым в золотом рамке лежал договор о партнерстве с американской компанией. Согласно этому договору, все активы будущего сталелитейного завода делятся пополам между ним и американцами, как и будущие доходы. Это в любом случае огромные деньги, но и огромная ответственность. Американцы - акулы, они научились делать деньги уже триста лет как, а русские - чуть больше двадцати лет назад. И то, самые первые бизнесмены едва ли заслуживали уважения иностранцев. Так что надо будет с первых минут показать им, что он другой. Впрочем, Мамонтов почти не беспокоился по этому поводу. Он уже встречался с американцами на их территории - в маленьком городке в штате Юта, сумеет принять и на своей территории. Послезавтра они прилетают, и тогда договор будет подписан, а первый кирпич в основание завода - заложен. И, если все получится, как он рассчитывает, в этот же день к нему придет Ольга. А надежды на успех неплохие, если вспомнить, кто взялся вернуть беглянку. Не получится у нее - придется придумать что-то другое. Но лучше бы, конечно, получилось. Господин Мамонтов не любил напрасно терять время. Словно бы в ответ его мыслям, зазвонил лежавший на столе телефон, и секретарша из приемной сообщила: - Александр Дмитриевич, вас хочет видеть Эльвира Оленина. По важному делу, о котором может сказать только вам. Пустить ее? Он порывисто вскинул голову, весь выпрямился и подобрался и на одно мгновение стал еще больше похож на первобытного охотника с картины: крепкие зубы алчно оскалились, в темных глазах сверкнули хищные огоньки. Однако в следующий миг он взял себя в руки и проговорил совершенно невозмутимо: - Да, Рита. Пригласите ее. И сделайте кофе на двух человек.И вот в кабинет танцующей походкой вошла Эльвира, как всегда великолепная и энергичная. По ее загадочной улыбке Мамонтов понял, что она принесла ему хорошие новости. Но, не спрашивая ни о чем, лишь поднялся из-за стола, приветствуя женщину. - Поздравляю вас, Александр: мне удалось добиться своего. Она придет! - сладко пропела Эльвира, непринужденно садясь напротив.- Божественная Эльвира! - пророкотал хозяин кабинета, поцеловав женщине руку. - Я не сомневался, что вам под силу добиться чего угодно! Но расскажите: какой вы нашли ее... Ольгу? - Она живет теперь в маленьком домике за городом и носит ужасные тряпки, какими у меня в "Красотке" не стали бы мыть пол... О, но красоты ее ничто не сможет лишить! Вот, судите сами, - она показала ему фотографию Ольги на дисплее своего айфона. Мамонтов залюбовался ею, но тщетно Эльвира наблюдала за ним, пытаясь угадать его чувства: он умел владеть собой.- Как прошли переговоры? - поинтересовался он, как ни в чем не бывало. - Сразу ли она согласилась приехать?- Не скажу, чтобы сразу... Она отвыкла от развлечений, слишком долго сидела там, как птица в клетке, да и вообще всегда была трусихой. А когда я уже почти убедила ее, пришел ее муж и чуть не испортил все, так что пришлось начинать сначала. - Ах да, муж! - Мамонтов грозно нахмурился. - Он не хочет ее отпускать?- По-видимому, не хочет, но он не решился настаивать против ее желания. Он дрожит над Ольгой, как над своими картинами, и обещал забрать ее с банкета. По-моему, вам лучше не пускать его: все испортит. - Я приму меры, - кивнул Мамонтов. - Ну тогда я не сомневаюсь в успехе! - Эльвира осторожно коснулась одними лишь кончиками ногтей заветного документа в золотой рамке. - Ах, Александр, я еще не встречала человека удачливее вас... - Мне тоже приходится работать, чтобы так было. "По щучьему велению..." бывает только в сказках, - надменно заметил он. - Да, конечно, но все-таки... партнеры из Штатов и самая красивая женщина города рядом! Мне кажется, вам под силу добиться чего угодно, лишь бы захотели. Тем, кто не обладает вашей силой и деловой хваткой, остается лишь надеяться на вашу дружбу...Мамонтов усмехнулся, давая понять, что знает цену ее лести.- Вы о чем-то хотели попросить, Эльвира?Женщина ничуть не смутилась; слишком давно они знали друг друга.- Мы ведь с вами договорились...- Договорились, когда Ольга придет ко мне и останется.- Она придет, за это я ручаюсь. А добиться, чтобы она осталась, уже ваше дело. Я свое обещание выполнила. Мамонтов сомневался недолго.- Вы правы, Эльвира. Вы выполнили свою часть договора, остальное я сделаю сам. А пока примите в благодарность... Он выписал ей чек крупным, размашистым и твердым почерком и протянул его собеседнице.- Примите это от меня и от Ольги, - сказал он.Эльвира с минуту держала чек на отлете, любуясь, как высыхают на нем блестящие чернила. Потом аккуратно положила в сумочку.- Александр, вы король бизнесменов! На такую сумму я и не надеялась... Здесь хватит, чтобы скупить моих конкурентов на корню. Впрочем, вы можете позволить себе быть щедрым, - она быстро выпила принесенный секретаршей кофе и встала, чтобы уйти. - Ну, теперь мне пора. Еще много дел, да, и надо заказать для Ольги красивое платье, и чтобы было готово через два дня... Словом, до встречи!Она исчезла так же стремительно, как и появилась. Мамонтов не удерживал ее - ему было над чем подумать.После того как секретарша забрала посуду, хозяин кабинета, убедившись, что она не слышит, набрал в телефоне чей-то номер, отрывисто и властно произнес: - Николай, зайди ко мне сейчас же. Важное дело.Пока ждал, взглянул на часы. Ого, уже полпятого! Сегодня, пожалуй, можно уехать отсюда пораньше, все равно дел больше не предвидится, да и хватит на сегодня сиденья в кресле. Нет, надо будет как можно скорее устроить приключение, нечто достойное настоящего мужчины. Жизнь ценишь, когда не боишься ей рисковать, а деньги - не цель, а возможность, чтобы жить как хочется. Не те времена, когда для успеха хватало силы и острого копья, - он усмехнулся, искоса взглянув на картину. В дверь постучали, и на пороге остановился вызванный им Николай - родной брат Александра Мамонтова. Больше того - близнец. Официально второй Мамонтов считался одним из акционеров учрежденного его братом предприятия, фактически же работал начальником службы безопасности. По слухам, иногда он выполнял для брата и другие, тайные поручения, но об этом уж доподлинно знали только они двое. Вот и сейчас Николай Мамонтов, никогда особенно за собой не следивший, явился в полувоенной камуфляжной форме, как обычный охранник. С автоматом у пояса, а может, и еще с чем из оружия, только спрятанным. Остановился, ожидая распоряжений от брата, такой же высокий, сильный, черноволосый, как тот, и все-таки совсем другой. Насколько Александр всегда старался выглядеть импозантно, считая внешность таким же полезным преимуществом, как и любое другое, настолько не было до этого дела Николаю. Из-за привычки опускать голову, будто собирался бодаться, он казался ниже брата и более сутулым рядом с его неизменной горделивой осанкой. У Александра был высокий лоб и открытый взгляд, хоть в нем порой и сверкала жестокость тигра, а Николай всегда смотрел исподлобья, что, впрочем, вполне соответствовало его вспыльчивому, мрачному нраву. Одним словом, второй из братьев Мамонтовых выглядел грубой карикатурой на первого. Не удивительно, что при таких привычках он никогда не был женат, но, впрочем, и не обращал особого внимания на женщин.Остановившись на пороге, Николай хмуро произнес: - Машины поданы, можно ехать. А зачем ты меня звал? Хозяин кабинета прошелся по мягкому ковру, заглушающему шаги, и положил руку на плечо брату.- Ты знаешь, что послезавтра у нас банкет в честь американцев, - начал он.- Знаю, - хрипло проворчал Николай. - Только я не приду.Его брат широко усмехнулся, отлично зная, что тот терпеть не может шумных праздников и всегда избегал их. Сводить Николая с американцами явно не стоило: пришлось бы слишком много объяснять, да еще в первый же день. Например, почему брат - его подчиненный, а не совладелец.- Я и не приглашаю: гостям показывать стыдно тебя, леший, - грубовато пошутил Мамонтов-первый. - Но слушай: на банкет придет Ольга Чернышова. Помнишь такую?- Ольга? - переспросил Николай, еще больше хмурясь. - А, это та моделька, с которой ты...- Замолчи! - властно перебил его брат. - Словом, она придет, и я постараюсь, чтобы осталась. Может, до утра, а может, и дальше. Только у нее теперь есть муж, и он явится ее искать.- А, это тот художник, что ли? - припомнил Николай.- Да, да. Так вот, перехвати его вовремя и придержи, пока я не разрешу отпустить. Только чтобы комар носа не подточил! Ольга своего художника никак не должна увидеть в ту ночь, и американцы тоже. Ты понял?- Понял, - кивнул Николай равнодушно; ему, казалось, не было дела до людей, о которых говорил ему брат, до их чувств и переживаний. - Только, может, сделать понадежнее? Если мо..Ольга тебе так нужна, художника можно убрать с концами. Иначе все равно потом шум подымет... Но Александр Мамонтов стремительно взял брата за подбородок, заставляя его запрокинуть голову, и властно уставился ему в глаза.- Послушай, братец, сейчас тебе не девяностые, когда любой беспредел сходил с рук! - назидательно начал он. - Те, кто тогда начинал бизнес, сейчас либо мертвы, либо в тюрьме. В нашем городе я первым понял, что поменялись правила игры, потому и смог добиться успеха. А ты хочешь мне все испортить? Да еще при американцах? Изволь; но если что-то натворишь, я вмешиваться не стану. Сам пойдешь в тюрьму, сам за все ответишь, от меня помощи не жди. Ты понял? Он дал еще минутку подумать, и отпустил. Николай стоял перед ним, еще больше потупившись, красный, как рак. Даже глаза налились кровью. Со стороны могло бы показаться, что он вот-вот бросится на брата. Но нет - он всю жизнь признавал превосходство Александра во всем. - Понял. Значит, просто задержать его, пока ты не дашь отбой, - пробурчал он. И первый Мамонтов удовлетворенно кивнул. Вот теперь все хорошо. Теперь ему никто не помешает оставить Ольгу у себя в гостях.- Так-то будет лучше. Не забывай слушаться меня! - произнес Мамонтов-первый, довольный достигнутой победой. - Значит, машина подана? - Ждет тебя, - буркнул, точно нехотя, его близнец.- Пойдем.Братья прошли по коридору и спустились вниз по широкой мраморной лестнице, один - мысленно строя обширные планы будущего и готовясь воплотить их в жизнь, второй - шумно дыша ему в спину. Николай все еще был возмущен недавней отповедью брата, так сильно, что даже решился критиковать его намерения, хотя обычно воспринимал как должное все, что тот делал.- На что тебе понадобилась эта баба? Ушла - ну и ушла, таких на каждом углу полно, выбирай любую. Холера бы на нее вместе с мужем...Александр Мамонтов обернулся на ходу, смерил брата насмешливым взглядом.- Ты по-прежнему ничего не понимаешь... к сожалению или к счастью. Мне не нужна другая, мне нужна Ольга, и она у меня будет. Посмей тогда только ее оскорбить! Кстати, после банкета мы поедем отдыхать.- Куда? - уже присмирев, спросил Николай; ему, в общем-то, было привычно, что брат всю жизнь тащит его за собой, как на буксире.- Куда глаза глядят. Сначала в Африку, охотиться на львов, а там будет видно. Поездка должна запомниться надолго, особенно Ольге. Это будет наше с ней свадебное путешествие.- Ты уже и жениться на ней решил? А ее художник как же? И Лариса? - А что Лариса? - для Мамонтова-первого не существовало проблем, над которыми стоило задумываться слишком долго. - Ей с детьми я дам достаточно денег, чтобы хватило на всю жизнь. Дети всегда останутся моими, а она пусть устраивает жизнь как хочет. Ольга тоже разведется. Все равно художник ее на порог не пустит...Он умолк, потому что братья как раз вышли в просторный двор, окруженный железной оградой, которую не сразу протаранил бы даже танк. Здесь их встретили охранники, готовые сопровождать начальство. Глава корпорации "Мамонт" махнул им рукой. Охрана для него была прежде всего статусной принадлежностью, как костюм, что он носил, или "Хаммер", на котором ездил. От пули в голову с одной из окружающих высоток все равно никакая охрана не спасет, а если вдруг какой-нибудь чокнутый вздумает броситься броситься с ножом или с пистолетом, он и сам пока может за себя постоять. На тренировках он по-прежнему справлялся с любым из своих охранников, за что эти крепкие парни, все без исключения прослужившие в "горячих точках", особенно уважали своего босса. Как легко добиться у них уважения! Дикари, недалеко ушли от каменного века. Но физическое превосходство так же важно, как и любое другое, к тому же приносит пользу и в других аспектах жизни. Хотя главная сила лидера - все-таки в голове.Плавно разошлись створки ворот, выпуская хозяина и его свиту. И только здесь Николай упрямо проворчал: - Дело твое, но по мне, обошелся бы ты и без Ольги.Говорил он тихо, обращаясь только к брату, и все же кто-то еще услышал его. Из-за угла метнулась неясная тень, полусогнутая и неуклюжая, и чей-то тонкий, пронзительный голос прокричал или скорее провизжал:- Ольга? Кто здесь говорит об Ольге? Перед Мамонтовым выскочил, странно вихляясь, какой-то оборванец, юркий и тощий. Он был совершенно пьян, настолько, что едва ли понимал, чем чревата его навязчивость, в такое возбуждение его привело имя Ольги.Странный и жалкий человек прыгал, как обезьяна, перед богатым и могущественным, но пляша на одной ноге, то издевательски кланяясь, и продолжал вопить: - Отдай мне Ольгу, отдай! Поделись со мной!Мамонтов было выругался: "Что еще за идиот?!". Но тотчас же вспомнил, где видел раньше этого пьяницу. Возле модельного агентства "Красотка", когда Ольга еще работала там. Точно, она как-то даже рассказывала про него: Венька Язык, бывший хулиган и второгодник, преследовавший ее, когда она еще была почти ребенком. Когда-то его, так и не доучившегося, исключили из школы, и с тех пор он окончательно опустился...Узнав, Мамонтов мимоходом подумал: удивительно, насколько разных людей влечет красота Ольги! Он сделал знак брату и охранникам, собиравшимся оттащить бродягу, и сам равнодушно прошел мимо, будто ничего не заметил. Но пьяным море по колено; вот и Венька Язык, не оценив мамонтовского великодушия, снова метнулся перед ним, загораживая дорогу, и затараторил, роняя пьяные слезы: - Отдай мне Ольгу! На что она тебе? Я ее первым встретил, раньше всех вас, я! Возьми ее первым, а потом отдай мне. Все равно она после тебя никому не будет нужна, мне только. Отдай мне ее, отдай, отдай! Но это было уже слишком! Слыша его, Мамонтов не покраснел, а потемнел от ярости при этой омерзительной просьбе, его тигриные глаза загорелись, и он произнес громовым голосом, выделяя каждое слово: - Чтобы я больше никогда тебя не видел, пьяная свинья! Ты оскорбил женщину, и ты мне мешаешь! - он размахнулся и ударил беснующегося перед ним жалкого человека, профессионально, под подбородок. Не слишком сильно, не собираясь убить; но, учитывая, что Мамонтов всегда носил на правой руке массивное золотое кольцо с печаткой, бродягу все-таки отшвырнуло в сторону, точно вихрем. Оставив позади еще не пришедшего в себя пьяницу, Александр Мамонтов сразу же забыл о нем, только вытер влажной салфеткой руки и особенно кольцо. Недавний инцидент еще горячил кровь, заставляя ее быстрее бежать по жилам, и это нравилось ему, точно обещание, что скоро все его заветные желания исполнятся. Нет, не так - он сам исполнит их. Он, Александр Мамонтов, сейчас силен, как никогда, и еще многое способен совершить, он не станет ни от кого ждать помощи или беспокоить Высшие Силы - какими бы те ни были, - своими просьбами. Настоящий мужчина берет сам все, что захочет.По давней привычке замечать все происходящее, он слышал позади тяжелую поступь брата, точно эхо собственной. Так было всю их жизнь, с самого детства Николай следовал за ним, словно вторая тень. За спиной братьев переговаривались охранники, думая, что хозяин не слышит.- ...Не хотел бы я вот так попасть боссу под горячую руку - мало не покажется! - Эй, ребята, а этот-то жив?- А если и нет, то что? Бомжей и алкашей мало? - смех.- Ну, все-таки, человек же... Хоть оттащить подальше, может, оклемается. Так, воды полейте! Эх, босса дразнить опасно - зубов не досчитаешься.- Вот и пошли скорей, а то получишь! Он ждать не любит...Но Мамонтову сегодня было не до медлительности охранников. Не оглядываясь назад, он подошел к своему огромному черному "Хаммеру", больше похожему на бронетранспортер, чем на автомобиль. Распахнув дверь, прислушался, как уверенно рокочет мотор, точно мурлычет огромный зверь. Мамонтов любит вести машину сам, лишь во время важных поездок ради статуса пользовался услугами водителя. Ему нравилось чувствовать, как в его руках огромная мощная машина становится управляемой, в этом было нечто от укрощения диких зверей, нравилось ощущение власти над ее мощью и скоростью.Краем глаза Александр Мамонтов видел, как рассаживаются по машинам охранники, чтобы сопровождать его, как позади него вклинился монстр Николая, похожий и не похожий на его "Хаммер", как были похожи и не похожи два брата. Мрачного и неуживчивого Николая, в отличие от первого брата - Мамонта, сотрудники между собой называли Носорогом. Даже поговорку сложили, думаю, что начальство ничего не знает: "Мамонт - маршал, Носорог - прапорщик". Вот и ездил второй Мамонтов на чем-то угловатом и несуразном, нацеленном явно лишь на силу и скорость, без учета эстетических качеств. Впрочем, самое главное, что обоих братьев такое различие вполне устраивало, и это касалось любой сферы их жизни. Совершенно разные, они все-таки оставались близнецами. Огромный "Хаммер", набирая скорость, покатил но новой асфальтированной дороге.