Глава 5. Первая встреча (1/1)

Слушай сказания мудрых,Древних наречий напевы…В путь отправляться нам утром,Звезды глядят на нас с неба…Семиречье ”Сказания”Пыль вздымалась под копытами наших коней, а ветер задувал в спины, всё подгоняя навстречу новым приключениям. Свобода… так вот она какая! Люди привыкли считать себя зависимыми и угнетёнными, но богам с их вершин видно гораздо больше: свобода – это состояние души, а не тела. Эта та самая независимость, которую чувствует сердце, после чего бьётся радостно и пылко. Чаще всего, чтобы почувствовать это, надо взлететь… или упасть.К закату мы надеялись прибыть в Альвентшайн — старинный заброшенный замок в одном из магических миров. Это место, где находился первый тайник. Для того чтобы попасть из мира в мир, мы перешагивали с одной тайной тропы на другую, и мимо наших лиц мелькали чудесные пейзажи и незнакомые доселе поселения.Наши кони бежали и летели, а я, изнывая от неимоверной скуки, оглядывалась по сторонам. Всегда интересно наблюдать за жизнью недолговечной, но яркой и удивительной по сути своей. Путешествие продолжалось достаточно долго, и к нашему величайшему сожалению, мы пришли к выводу, что расстояние между тайными магическими тропами, которые ведут к замку, нам не покрыть за один день. Придётся останавливаться на ночлег, а с утра продолжать путь. Но вряд ли эта новость чрезмерно огорчила нас. Мы молоды и самоуверенны, а главное — мы вместе, объединенные этой таинственной жаждой приключений.Мы уже выбирали место для ночлега, решив поддаться тёплой чудной погоде и не искать местного поселения, но я увидела ЭТО. Все было прекрасно, великолепно, потрясающе, неимоверно чудесно!.. ЭТО было целое поле новых образцов! За лета своих странствий мне удавалось пополнить и разнообразить мою коллекцию лекарственных трав и цветов. Не каждый цветок или же травинка, которые вы знаете обладает некими полезными свойствами, но каждая — обладает магическим даром, вредным или же полезным для любого существа. Растения зависят от неба: его воздуха, его тьмы и света, его звёзд. Мы тоже рождаемся под этим самым бесконечном небом, и характер отношения трав определяется датой появления на свет, а также некоторых других стечений обстоятельств. Но вернёмся к полю. Оно было бескрайним цветущим пространством. Я никогда не видывала столько разнообразных диких полевых трав вместе, и сперва мне вспомнился подарок Бальдра… Но нет, его здесь не было и быть было не должно, чему я несказанно рада. Мои друзья, не заметившие моего трепета и смятения, продолжали свой путь и отъехали уже на достаточное расстояние, пока не спохватились о пропаже — то бишь обо мне. Я же с блаженным видом закапывалась в растения, аккуратно, чтобы не повредить хрупкие корни, срезая новые образцы и аккуратно складывая их в специальные отделения сумки. Чего здесь только не было! И странные непонятные гортензии, и дикие флоксы, и чрезмерно огромные ромашки, и дикие, оттого совершенно маленькие солнечные диски подсолнухов, и пахучий клевер… К моему глубочайшему и непередаваемому сожалению, я не могла собрать ВСЁ, отчётливо представляя тот удивительный путь, который мои любимейшие друзья предложат пройти, если я буду предлагать таскать им огромную кучу сена. О нет, они не были грубы, просто они не понимают страсть истинного коллекционера-лекаря. И тут неожиданно пришёл выход — зарисовать! Всё то, что не унести, я могла бы зарисовать. Но, увы, художественный дар не был одной из тех благодетелей, что судьба одарила меня при рождении, и всех моих талантов хватало лишь на объёмное словесное описание и маленькую схемку. Пока друзья, обречённо вздохнув, начали устраиваться на ночлег неподалёку, Локи, не выдержав моих метаний, предложил свою помощь. Вот Локи, в отличие от всех нас, был существом образованным и одарённым, и рисовать он умел просто прекрасно! Чем я, собственно, и воспользовалась. Пока Локи, сотню раз пожалев о своём добросердечии, трудился на великое благо моей коллекции, я же, суетясь, бегала вокруг, заставляя то стирать и перерисовывать, то ругаясь на мелкие художественные детали — дескать, фантазия автора, Тор и Сиф собирались на охоту, а Вольштагг, Фандрал и Хогун с необычным для честных воинов азартом резались в карты, отчаянно мухлюя, в зоне видимости появилась большая груженая телега, запряжённая волами. Телега медленно приближалась, и я, оторвавшись от умилённого созерцания пополнения раритетов, удивлённо воззрилась на новоприбывших. Это была семья. Старый мужчина, по внешности — разбогатевший работник, возможно, ныне торговец или что-то типа того, его жена, такая же старая сварливая баба, коими становится в таком возрасте более половины людского населения, а так же милая румяная, но беспробудно глупая деревенская деваха — их дочь, по видимости. Завидев нас, они свернули в нашу сторону. Подъехали, остановились. Первым заговорил дедок:— Добрые господа, — он испуганно покосился на наши странные, непривычные для этого мира доспехи и конную сбрую, — времечко ща тёмное, жуть опасное (на этих словах закатил глаза Локи, совершенно не уважающий народное просторечие), вместе нам коротать его как нельзя прекрасно будет! Вы не против компании, добрые господа? — мужик на этих словах щербато улыбнулся и вытолкнул вперёд свою глуповатого вида дочурку. Видимо, тот, не различив во мне неумытой, в походной стёртой одежде, девушку, так невзначай предложил любовные услуги — плату за ночлег рядом с ?добрыми? воинственными господами. Я скривилась от такого проявления ?отцовской любви?.Быть может, в другой раз, не будь рядом меня и Сиф, парни ещё и подумали бы над внезапным предложением, но ныне спешно и испуганно отказались. Фандрал не уважал глуповатых деревенских девиц, всегда мысля масштабами: принцессами и герцогинями, Вольштагга дома ждала жена с дитём, коим, конечно, обет изменять не велит, по крайней мере уж точно не с такой женщиной, а Хогун как всегда вспомнил о чём он обычно молчит. Мог бы согласиться Тор, любивший погулять и ненавидевший обижать простых, добрых людей. Но слава персту судьбы — он с Сиф в это время был на охоте.Девица, ничуть не смущённая пренебрежением к её телу (или как это ещё обозначить?), а быть может ещё питавшая надежду на романтический вечер, начала с утроенной силой помогать разбивать лагерь, ставить палатки (и почему люди жить не могут без крыши над головой?) и разогревать их походные запасы еды: крупы да каши. Вскоре вернулись наши охотники со знатной добычей: зайцами и непонятного вида птицей, и те присоединились к общему костру.Разговор у нас вышел довольно занятный:— Куда держите путь, добрые странники? — вежливо осведомился Тор.— Дык мы давеча… товару понабрали в Фьёрдалле, решили поддаться на север, в Марполь, там нынче ярмарка будет. Не слыхивали? — дедок потянулся за новым куском мяса, абсолютно забыв про свои каши.Мы, конечно же, не слыхивали.Я, ещё не уверенная, пересекли ли мы грань миров, где находился мой первый тайник, невзначай, не надеясь даже на успех, уточнила:— Наш работодатель (мы представились наёмниками по судьбе из дальних стран) нас к югу отправил, в Альвентшайн служить. Не знаете такого?Кинула камешек в бездну и… попала! Мужик несказанно удивился:— Замок Альштайничей, значит. Так-то не замок… одни развалины остались. Ток чавой это к югу? К северу он, вон тамочки, только поля пересикити, — по-доброму просветил он, вызвав смешки у наших и тихие подтрунивания над моим типографических кретинизмом, хотя я готова была до последнего утверждать обратное: ну ошиблась, с кем не бывает! А мужик тем временем продолжал с необычайной важностью, будто о своём имуществе говорил. — Видали, какие поля? Это нашего лендлорда поля. Он для своей жёнушки их каждый раз засевает разнообразными цветами. Та у него… (он хихикнул) малёк повёрнутая. Траву эту собирает, сушит, и, говорят, коллекционирует!Тут мои дорогие друзья заржали в полный голос. Ну и чёрт, с ними. Подумаешь – страсть! А сами то?Более всех мне была неприятна женщина, мать дурочки и супруга торговца. Локи, как самый внимательный, грешным делом, заподозрил в ней воровку, усмотрев нечто неприятное в том, как она оглядывала наши одежду и сумы, но вроде всё обошлось. Сумки мы запрятали получше, ничего ценного с собой отродясь не носили (разве что золото, но его ещё даже не доставали). А женщина, как оказалось вытаскивала из товарных запасов отличное южное вино. Естественно, парни чуть ли не душевной любовью к нежданным соседям воспылали. А вот на моё жесточайшее сожаление после отменной отборнейшей кормёжки в Асгарде и довольно скудного мясного ужина сейчас, у меня случилось воспаление желудка и я, корчась от боли, не вылезала из кустов, пропустив винопитие. Сетуя на свою глупость, я доползла до своего лежака и постаралась всеми силами заснуть поскорее, пока зловредная хворь не подкинула ещё парочку сюрпризов. Разложились мы кто как: в просторной палатке спала только бабка, ненавидевшая кусачих насекомых, её мужик, напившись, толи не добрёл до палатки, толи так и планировал – храпел ровненько у самого её входа, их дочка, весь вечер ластившаяся то к смущённому (ну надо же!) Фандралу, то к охмелевшему Тору (видимо блондины ей были более по душе), лежала аккурат на лежаке между ними двумя. Я, посмеиваясь над народной глупостью и дуростью моих ребят, медленно, но верно засыпала.Но сморивший меня сон продержался не долго. Обычно я сплю довольно чутко, если не случаются какие-либо особые обстоятельства, поэтому ныне я проснулась от довольно странных похрапываний (или похрипываний…) и оживлённого бормотания. Проснувшись, схватилась за сумки, памятуя догадливость Локи, но те оказались вполне целы, даже золото было не тронуто. Наша компания всё так же спокойно, я бы сказала слишком спокойно, дрыхла под сенью деревьев, но не хватало Фандрала и Тора. Всё бы ничего, подумаешь – зов природы случился, но на своём лежаке между ними деревенской дурочки так же не насчитывалось… Немного обеспокоенная я поднялась со своей импровизированной постели и вяло поплелась в сторону доносившихся звуков. И нашла! Представляете! Это было бы очень даже смешно, если бы для моих друзей это не могло бы окончится очень грустно. Деваха, на проверку оказавшаяся отнюдь не такой глупой и совершенно не такой слабой, как предполагалось самой природой, распяла обоих мужиков, уже протрезвевших и вполне проснувшихся, чтобы осознавать то что их ждёт в скорейшем времени, связала их, засунула кляп в рот и теперь металась в смятении, не зная за кого схватиться первым: одно дело худосочный, но гибкий Фандрал, другое – мощный мускулистый Тор. Выбор был остановлен не в пользу худосочности. Деваха оседлала Тора и увлечённо принялась развязывать пояс, а затем и штаны. Я, наконец, пришла в себя, решила вступиться за честь и достоинство друга:

— Уважаемая, мне кажется, что ваш партнёр немножечко против соития вашей бескорыстной и чистой любви и его бренного тела, — слова были неудачные, но я пыталась её всего лишь отвлечь, поудобнее перехватывая найденные на земле здоровенный сук.Деваха обернулась, и всё сомнения насчёт её человеческой природы были немедленно развеяны: во тьме на меня уставились яркие большие жёлтые глазища на бледном, будто усохшем лице. Понятно, почему парни запаниковали. Суккуб или же какая-нибудь другая тварь, но без боя я ей на потеху отдавать родных и любимых не собиралась. Сук ударил ровнёхонько в лоб, но девица этого почти не почувствовала, вся изогнулась от раздражения и прошипела, причудливо растягивая слова, вроде бы как угрожающе, но мне показалось, что ещё и с нотками растроганности:— От-тойдии, мне на-а-адо! Отш-ш-шень… Для де-ела.?Что значит – для дела? Мне они тоже нужны. Для дела. Мир спасать? — мысленно возмутилась я, опешив от слов неведомой твари.Та заметалась от отчаяния и, не найдя для себя другого выхода, с воем прыгнула на меня. Бой вышел коротким и эпичным. Мы валялись в дорожной пыли, засохшей грязи и нещадно пытались она – задушить, я – оттянуть её за волосы. Не было никаких криков, воя. Боясь разбудить спутников, нам удавалось бороться некоторое время молча, пока я, не подставив коварную подножку, свалила противницу наземь и заломила ей руки. Та, взвизгнув от досады, ненавидяще уставилась на меня. Вот тут я и поняла одну проблему своего положения: будить с такого расстояния друзей оказалось совершенно не удобным, кто знает – что за твари родители этой девахи, развязать Тора и Фандрала тоже было проблематично… В конце концов, пожертвовав совершенно новым ремнём, я связала руки девушки за спиной, а конец удобно примотала к дереву, закрепив пряжкой. Не думаю, что продержится долго, но на некоторое время хватить должно. Благо Одину, сплю я обычно небезоружная, имею нож за пазухой, им я и разрезала путы друзей.— Она… она… о боги, я навек опозорен! — только и сумел горестно выпалить Фандрал. Потом обречённо упал на землю и спрятал посеревшее лицо в ладонях.Тор хмуро покосился на друга, никак не сообразив, что он имеет в виду: неудавшееся совращение или же то, что даже тварь предпочла не его прекраснейшую персону.— Умолкни, друг мой, — наконец выговорил старший принц, — нам пора вершить правосудие за нашу поруганную честь.Я устало закатила глаза, удивляясь, как некоторые асы могут быть настолько зациклены на своей чести, но потом вдруг поняла, что они имеют в виду, и немедленно бросилась наперерез, перехватывая занесённый над тварью нож.— Сдурели? — От перепуга моё красноречие немного подувяло.— Тебе не понять, моя дорогая Сигюн. Эта… — Тор взмахнул рукой в сторону, не найдя подходящих слов,— хотела совершить ужасное — покусится на нашу честь и достоинство (я чуть было не заикнулась о местонахождении его достоинства, когда тот не более пары часов назад похабно смеялся и щипал эту девчонку за мягкие места), оскорбить в глазах моих товарищей-воинов меня и моего друга Фандрала. Я должен свершить правосудие.— Мой милый Тор, ты намерен поднять руку на беззащитную девушку? — не веря своим ушам, ещё раз уточнила я.— Не на девушку, — он немного смутился, — а на неведомую тварь, которая посягнула на…— Хватит – хватит, — я прервала дорогого друга в его проснувшемся красноречии. —Это я поняла, но быть может, стоит спросить у самой девушки причину столь ужасного поведения?Я аккуратно присела перед связанной то ли дурочкой, то ли ночной тварью, стараясь, чтобы та не достала до меня ногами, и как можно ласковее спросила. Ведь от того что бы она ни ответила, зависела её жизнь и чистота моей совести. Всё же мне было немного жаль её, повязанную и обозлённую, ведь я ненавидела убивать живых, разумных существ, к какой бы породе они не принадлежали. Тем более, утром нам придётся смотреть в глаза осиротевшим родителям, и тогда, уверенна, раскается в своём опрометчивом поступке даже Тор. А ведь я в их компании как раз для того, чтобы удерживать друзей от неосмотрительных поступков.— Зачем ты это делала? — не приказываю, просто спрашиваю, просто предупреждаю… смотрю в глаза, не утаивая её участи.Я не ждала, но она ответила:— Нуш-ш-шно. Для потто-омства-а.— Так зачем же было связывать? Они и сами… — я неловко запнулась и затравленно оглянулась. Моё удивление было таким безграничным, что я не сразу подумала, как это будет звучать для моих друзей. Но те, кажется, не расслышали моего изумлённого возгласа. Или не подали виду.— Эт-то дело – ш-сами, а ш-сердца вы-ырвать – ш-сопро-отивляются, ш-шкоты… — Вначале захотелось даже посочувствовать одинокой твари, так желающей детей, ибо её вид и тон был так жалостлив… Но спохватившись я придала себе чуть более строгий вид.— Не тронь моих друзей, и мы тебя не тронем. А мужиков ты себе впредь тщательней выбирай. Ты нашу породу не знаешь, у тебя либо вовсе ребетёночка не получилось бы, а значит, всё напрасно, либо вышло чудо-юдо восьмиглавое! — я задумчиво окинула её взглядом, и доверительным шёпотом добавила, — а может, рано тебе ещё с детьми возится? Вон, за родителями лучше присматривай. Один однажды сопьётся до белой горячки, а мать твоя этого и не заметит, покуда деньги не закончатся…— И пр-равада… — тварь удручённо вздохнула.Я начала её осторожно развязывать, тут-то и подоспел Тор.— Стой! Как так?! Она опять… — всполошился тот.Но тварь, принявшая уже более человеческий облик, смахивающий на ту самую деревенскую дурочку, лишь отмахнулась и побрела к стоянке.Я, переглянувшись с ошеломлённым моим поступком Тором и подхватив “обесчещенного” Фандрала, направилась туда же. Совращения совращениями, но время, отведённое для сна, неумолимо истекало, и я оставшееся упускать отнюдь не собиралась.Утро выдалось на редкость противным. Солнце зашло за тучи, и наступила та неприятная пора, когда ни холодно, ни жарко, а выходить в дорогу ну ни как не хочется. Дождь то моросил, то переставал, солнце выглядывало из-за туч, чтобы осветить землю, и тут же скрывалось в молочно белой плене облаков. Даже птицы пели не с такой охотой, как это было вчера, а краски чудесных полей жены местного лендлорда будто немного потускнели.Отец семейства, проснувшись, первым делом бросился к дочери, пьяно шепча:— Кровинушка моя, Марфушечка, доченька, дай-ка опохмелу, миленькая… плохо, мне, ой, плохо, хорошая моя…И, глядя на них, я вдруг осознала — нет, не его это дочь, а прижитая сварливой бабой от вампира какого-нибудь или инкуба. Та, возможно, этого и сама не знает. А быть может… Я на миг поверила в лучшее в людях… ради любви та согласилась чудовище на сердце своё променять, ибо не было у неё с мужем детей и быть никогда не могло.Но было или не было, оставаться с ними нам уже никак не хотелось, несмотря на добрые посулы мужичка. Быстро позавтракав, мы выдвинулись в путь, в замок, который лежал примерно в полудне езды на северо-запад.Так бесславно окончилась наша первая встреча с неведомой тварью и обитателями мира иного в нашем новом странном приключении.