Глава 4. Начало пути (1/1)

Я в лесах наберу слова,

Я огонь напою вином.

Под серпом как волна – трава,

Я разбавлю надежду сном.Мельница "Огонь"Я была взволнованна. Рывком содрала с себя платье, и то осыпалось к моим ногам. Вслед за этим я переоделась в тайком постиранную походную одежду, долго собирала сумку, рыскала по углам в поисках лука со стрелами и пыталась быстро написать прощальную записку. Один знает. Я видела это по его взгляду. И он не одобряет. Это плохо. Но ведь нет добра без худа.Ночь была темна. Я шла тайными залами и дверями, но всё равно боялась. Опасалась взглянуть в глаза тех, кто доверяют мне, и кого я так безбожно оставляю.Конюшни были пусты, чему я несказанно обрадовалась. Мой начищенный и накормленный Доджеванг удобно расположился в стойлах между пегой тонконогой Джинхорой Сиф и гнедым жеребцом Грегуаром Фандрала. Естественно, у моего коня была собственная жизнь, отличная от моей, и идти куда-либо он, как обычно, не желал. Но сейчас со мной так просто не поспоришь.Ветер приятно щекотал волосы, отбрасывая их назад. Я так быстро собиралась, что совершенно не успела заплести их в косы. Я скакала во весь дух в свой маленький дом, чтобы утром переступить через грань миров. Это было моё собственное, осознанное, но до безумия трудное решение. Решение быть одной. Мы, боги, живём долгую, до безумия прекрасную и увлекательную жизнь, сражаемся и выходим победителями, решаем неразрешимые споры, становимся королями, играем судьбами людей, но жизнь тоже может наскучить. И тогда встаёт вопрос о смерти. Убить можно и бессмертного. Надо лишь только попытаться… И я не хочу растрачивать свою жизнь попусту. У меня есть все, что можно желать – родной дом, одновременно чужой, но всё же… любимые друзья, которые заменили мне семью. Я горда этим, и эта гордость переполняет меня, становясь чувством отчаяния, ибо моё сердце не может принадлежать кому-то одному, ведь за это обязательно придётся расплачиваться. Единственный выход – дарить любовь всем нуждающимся, помогать, спасать, защищать и надеяться… на лучшее. Не для себя – для других, тех, кто этого достоин. В мире людей есть всякое: и ложь, и предательство, но они живут верой в богов, а значит, мы должна подавать им пример. Так вот, теперь образец подам я: я ухожу с болью на сердце от любимых и родных, чтобы спасать других, совершенно мне незнакомых существ. Надеюсь, где-нибудь во Вселенной есть справедливость, и мой дар не будет попусту растрачен.Я увидела его ещё издалека: бревенчатые стены и невысокая крыша, маленький забор, обвитый плющом. Я никогда не чувствовала себя здесь чужой. Только не здесь. В чертогах Одина, под свирепым взором Фригг, в городах Асгарда, где я всегда останусь лишь половиной - половиной бога и половиной человека. Нецелым, ненормальным. Но здесь меня ждёт мой очаг, добротный дубовый стол с голубой скатертью, хорошо сколоченная скамья, способная выдержать десятерых, маленькие окошки, украшенные ажурными занавесками, и довольно большая, не такая как во дворце Всеотца, далеко не такая, но куда более родная и любимая спальня. Как жаль, что мне и это придётся бросить.Хотя постойте-ка! Что же я слышу?Я растопила очаг, достала большой самовар и нагрела кипятка для чая, сорвала за домом букетик полевых цветов и поставила вазу с ними на окошко. Стало гораздо уютнее. Потом зарылась в шкафах и извлекла на свет два чайных набора, хотя нет, три… чёрт с ними! Сразу семь!И стоило мне разложить всё по местам, как в дверь раздался тихий вкрадчивый стук. Зелёный плащ, рогатый шлем...— И как ты догадался? — я стояла в дверях, всеми силами пытаясь скрыть ликование. Это было слишком сложно, так как я тут же повисла на шее у дорогого друга. Он чуть заметно смутился.— Я знал, — Локи, в свойственной ему манере, никогда не говорил полную правду. Но сейчас, глядя на него, я была как никогда в своей жизни уверенна: не врал, он правда знал, сказал и остальным, и они тоже знали, вот почему они не беспокоились по поводу моего отъезда, ведь они собирались ехать вместе со мной!Я успела лишь только спуститься в погреб за едой (мне предстояла непростая ночка), как в дверь постучали вновь, куда более громче и требовательней, и сомнений уже не оставалось — пришли, догнали, раскусили.Вольштагг, стоящий впереди всех и, конечно, загораживающий весь дверной проём очень выразительно взглянул на меня из-под густых бровей, а потом, обречённо махнув рукой (видимо сетуя на мою глупость), тяжёлым шагом направился на кухню. Фандрал и Хогун, хвала им, не высказывались, что немного ободрило меня, но стоило лишь мне глянуть на лица Сиф и Тора, как я поняла, что нравоучений мне всё-таки не избежать...Оооо! Это был долгий разговор. Не настолько, чтобы я успела заскучать, но и достаточный, чтобы некстати пробудившаяся совесть пеняла мне, соглашаясь со всеми доводами друзей (и безответственная, и ветреная, и их не предупредила, и как могла…), отчего я чувствовала себя маленькой девочкой перед строгими нянюшками. К слову, на моих нянюшек они в этот момент походили как нельзя более.Выезжать договорились утром, засыпать уже не было смысла, поэтому я занялась быстрой заготовкой провизии на заметно увеличившееся количество спутников, а так же подготовкой лошадей и некоторых мелких, но важных вещей.Мы говорили. О многом. Уже серьёзно, без прежнего шутовства. Локи прекратил насмешничать, Вольштагг – есть, Сиф – возмущаться, а Фандрал тайком любоваться в зеркало, и мы сели за тщательнейшее обсуждение плана, как в старые добрые времена. Друзья и их близость придавали мне силы, уверенность в завтрашнем дне, и, быть может, уверенность в моём возвращении. Я быстро рисовала по памяти те голубоватые камни, которые сумела обезвредить (их было не больно-то много), потом места их захоронения, где те были нейтральны в своей магии. Но в первую очередь нам надо было позаботиться о важнейшей в нашем деле вещи — цели. Ну, к примеру, изымем мы все камни, что маловероятно, ибо их неисчислимое и неизвестное пока количество, но что с ними будем делать дальше?

Специальных тайников на свете мало, спрятать все — не получится. Значит, эффектнее бороться либо со следствием, либо с источником. Чтобы отыскать источник, надо застать момент возложения камня в очередной город, село или же местность, а для этого нам нужно было бы проследить цепочку закономерности в расположении изуродованных сёл до этого и поймать на одном из следующих. Чтобы бороться со следствием, надо понимать, когда это самое следствие наступит и что оно будет из себя представлять. К моему глубочайшему сожалению, я сама знала немного: в каждом селении есть голубой камень, которые уродует души и сущности обычных людей, процесс это довольно длительный и трудоёмкий. Получившиеся твари к магии устойчивы, но её надо успеть вовремя применить, как только дотрагиваешься до камня — становишься видна для чудовищ независимо от наложенных на тебя чар, уничтожаются ярким светом или же солнечным, живут во тьме, питаются друг другом, для всех окрестных поселений этот город перестаёт существовать, стирается в памяти под воздействием чьих-то мощных чар. Это всё, конечно, загадочно, но как-то знакомо… Я весьма благосклонно отношусь к людям, но готова поспорить, что виной этому — человек. Это он уродует города и их жителей, а потом — целые миры, уничтожая их. Только людям свойственна алчущая, неисправимая ничем жажда власти, мести, особенно в столь грандиозных, ужасающих и жестоких масштабах. А судя по размаху – этот человек по силе и знаниям был равен богу. Нам предстояла весьма трудная задача.После всех обсуждений, где мы пришли к временному консенсусу, мои дорогие друзья решили, что, наконец, пришло время подарков… Это было довольно неожиданно, ведь в Валгалле я получила достаточно богатых даров, которые, впрочем, не колеблясь, оставила там же. Но, мои родные и любимые, предвидя такой поворот событий и мою черту характера, позволяющей легко отказываться от вещей, решили, что подарок вручат мне лично. Их совместный, весьма важный подарок. Похохатывая себе в бороду, Вольштагг грузно развернулся и достал свой объёмный дорожный мешок, Хогун торжественно извлёк из него длинный свёрток и преподнёс его мне. Я, изнывая от этого самого, совершенно женского любопытства, протянула свои руки к нему, откинула ткань и… замерла. Ничего более прекрасного я не видывала на свете! Это были клинки! Самые настоящие, острые, серебряные, в витиевато украшенном чехле. Я, трепеща, извлекла сталь и легко прикоснулась к острию пальцем. По гладкому серебру заструилась тёплая рубиновая кровь. Первая кровь. Они отныне и навеки были помечены. Вы ведь понимаете, что это были волшебные клинки? Те, что будут служить своему хозяину, как, к примеру, прирученный конь или же собака. Секунда, пока капля моей крови ползла по серебряной глади, превратились для меня в нестерпимые мгновения. Это был слишком дорогой подарок. Нет, не в смысле золота или драгоценных металлов. Моим друзьям, живущим на золотых горах, я была почти уверенна, подарок не стоил больших затрат — хороший мастер, который выковал их, славный волшебник, который заклял их… Всё что нужно. Но эти клинки дорого будут стоить мне. За время, отведённое мне судьбой для раздумий в странствиях, я поняла и осознала некоторую часть платы, которую мы отдаём за чудо. За волшебство расплачиваемся удачей, за удачу — везением. Это бесконечный круг, эпицентром которого всегда являлись и будем являться мы сами. Эти серебряные, прекрасные, но смертоносные лезвия, подарок моих самых любимых и близких, спасут меня. Я чувствовала это как ничто другое. Но они потребуют что-либо взамен. Моя страсть и моя погибель. Знакомо, не правда ли? Ведь то, что мы любим, всегда убивает нас.— Наша милая Сигюн… — молвил Тор.— Ты даже не представляешь, как ты важна для всех нас! Эти клинки должны напоминать тебе о нас, где бы ты ни находилась, — подхватила принца Сиф.— Напоминать о твоей безумной смелости… — сказал Фандрал.— О твоём чистом и добром сердце… —тихо прошептал Хогун.— О твоей семье! Радостных моментах в жизни! Тому, к чему ты должна обязательно вернуться, — улыбнулся Вольштагг, отрываясь от поглощения позднего ужина (а быть может и раннего завтрака).— О твоём хладном проницательном уме, — усмехнулся Локи.— … И придавать решимости, — закончил за всех Тор. — Ты нужна нам. Целая и невредимая. Ты же знаешь по себе как сложно ждать, не зная, что происходит там, вдали!— Мы дождались тебя, так теперь постарайся от нас не убегать… — горько прошептала Сиф.— Я постараюсь… — внемля их словам, я сейчас, как никогда, желала согласиться и признать их…правоту. Ведь это было так важно! И я согласилась.Утро застало нас врасплох. Первые лучи солнца пробежали по горизонту и перепрыгнули на крышу моего дома. Они спустились на окна и заглянули в дом. Тогда мы поняли — пора.Наш путь лежал в неизвестность, но начать мы его решили с самого неожиданного — нарушить запрет Одина и уйти не через Радужный мост, а по тайной тропе. Хоть я и не была уверенна, что Всеотец закроет на это глаза, как это делал со мной. Локи, более сведущий в них, чем я, открыл для нас одну из них, и перед уходом я на секунду задумалась: ?А правильно ли поступаю, впутывая друзей и впутывая в это себя??