Глава 6. Таинственный замок (1/1)
Дороги сплелисьВ тугой клубок влюбленных змей,И от дыхания вулканов в туманах немеет крыло…
Лукавый, смирись —Мы все равно тебя сильней,
И у огней небесных странСегодня будет тепло.Мельница “ Дороги”
Вольштагг смеялся как ненормальный, похрюкивая и покашливая от восторга, изредка останавливаясь, чтобы ещё раз переспросить:— Что, прямо так распяла? И оседлала? ВАС? Богов-то… Хах, парни, представляю, как вы там сопротивлялись! — и снова начинал посмеиваться.Обозлённый Тор и пристыженный Фандрал ехали молча. Они уже сотни раз пожалели о том, что решили поделиться с друзьями ночным бедствием. Серьёзно это восприняла только Сиф, из дружеской солидарности тут же начав расспрашивать об их здоровье и самочувствии, что смутило их ещё больше. От неё лишь только отмахивались, и вскоре огорчённая девушка отстала. Тогда Локи догадался наконец вспомнить одну примечательную вещь: не только я сплю чутко, но подозрительные (и по моим заверениям отнюдь не тихие) звуки смогли разбудить лишь меня. Корень бед был найден почти тут же: волшебное южное вино, коим нас так приветливо угощали нежданные встречные. Как бы это ни было горько, мне подумалось, что старуха всё таки знала… И прижила чудовище не от большой жертвенности, а по собственной похоти и алчности. Это, конечно, было понято вам сразу, но горько… горько осознавать, что сколь бы ты не верила, одна вера не изменит низкую чёрную породу, тёмную сторону людей. И этой стороны с каждым днём всё больше.Спустя несколько часов скачки, на горизонте, наконец, показались башенки замка. Обвалившиеся стены, обрушившийся мост и огромные дыры с наветренной стороны довершали картину заброшенности и не ухоженности, о которой я говорила, сверяясь с воспоминаниями. Но чем ближе мы подъезжали, тем, к нашему безграничному удивлению, всё больше замечали вещи, пригодные скорее для места заселённого, нежели для обезлюдившего. И когда мы вскоре оказались у ворот, то различили, что с невидимой для нас северной стороны замка тот приобрёл вид вполне обжитый: были построены новые помещения, часть крыши отремонтирована, а во дворе паслась мелкая скотина и сушилось на верёвках бельё.Спешившись, мы подошли к дверям, деревянным и не самым пригодным, как единственной защите такого большого замка, но зато сделанным вполне добротно. Хогун вежливо постучал. Раз, другой, третий… Никто не отзывался, и, когда мы было уже решили отправляться на поиск хозяев, из-за угла выскочила молодая симпатичная девушка (не чета той ночной Марфушечке) с вьющимися каштановыми волосами и непропорционально большими голубыми глазами. Увидев нас, она недоумённо остановилась, но почувствовав обращённое к ней внимание, решилась подать голос:— Прошу прощения, если вы по делам поместья, то отец сейчас в поле… Он вернётся только к вечеру. Вы могли бы пока поехать на ярмарку и… — та замялась, не зная, вежливо ли она поступила, спроваживая дорогих гостей, приехавших к отцу, и не заругает ли тот её…Вот тут, мне, должной призадуматься и позаботиться об этом раньше, наконец, стало понятно, что за прошедшие годы у бесхозного замка могли появиться вполне законные хозяева. Но, слава Одину, Локи, мастер словесных изречений, сообразил быстрее меня и с вежливой улыбкой обратился к девчушке:— Прошу прощения, миледи, за то, что мы так грубо врываемся в ваш дом. Мы по срочным делам к вашему отцу по поводу охраны, и… — он выразительно покосился на Тора, молясь, чтобы тот исключительно по честной природе, не вздумал возразить. — И мы были бы весьма благодарны, если бы вы нас приютили на всего одну ночь…
Девушка покраснела, исключительно так, как это делают люди благородного сословия — только шея и совсем немного щёчки, а потом, безумно смущаясь и заикаясь продолжила:— Н-нельзя, н-никак нельзя у нас останавливаться… У нас по ночам страшно.— Охо-хо! — весело загоготал Вольштагг. — Ты, милая, нас в бою не видывала. Мигом ваше “страшно” поймаем и убьём.— У нас места нет! — слабо пискнула девчушка, не желая так просто сдаваться. — Все комнаты на ремонте, а жилых нам еле хватает. Только в сарае с курами место и осталось.— Так мы не гордые, — ухмыльнулся Тор, — поспим ночку и в сарае, кур, так и быть, не тронем.— Отец не велит! — привела последний аргумент девушка. — Не любит чужих!— Ну, так мы познакомимся с ним и перестанем быть чужими. Эх, как всё хорошо складывается, правда, ребят? — Вольштагг, как мне казалось, только посмеивался над милой девушкой, что пришлось мне не совсем по душе. Как оказалось, не только мне.Фандралл осторожно подошёл к молодой хозяйке и, улыбаясь как-то по-особенному, мягко и обольстительно, поцеловал запачканную в муке ручку девушки. Та, смущаясь, уже не знала куда деваться. Потом друг поднял на неё свои глаза и щёки той запылали ещё ярче.— Прошу прощения, миледи, за грубость моих неотёсанных варваров-друзей. Они, верно, были так сражены вашей неописуемой красотой, что просто растеряли все слова. Мы несчастные смиренные путники и не желаем вашей семье зла. Мы готовы подождать вашего отца в любом месте, которое вы нам отведёте. И если вы подскажете, нет ли здесь неподалёку ручейка или озера, чтобы напоить наших лошадей и передохнуть с дороги, то мы были бы весьма вам благодарны.Кто кроме Фандрала умеет так говорить с женщиной об абсолютно обыденных вещах и вгонять собеседницу в краску, как отчего-то интимного и секретного? Но действие возымело свой эффект, и хозяйка, успокоившись, очень мило сообщила нам, где находится ближайшая речка и во сколько обычно возвращается с поля отец. И мы, садясь на лошадей, пообещали ей скорую встречу.
Напоследок, перед отъездом, возле девушки на своём статном Грегуаре остановился Фандрал и протянув ей один из полевых цветов, росших в округе, и улыбаясь проговорил:— Моё имя Фандрал, миледи. Моих спутников зовут Тор, Локи, — перечислял он поочерёдно указывая на нас, — три воина: Вольштагг, любитель поесть, Хогун, любитель подраться и, собственно я, любитель прекрасного. А так же леди Сиф и леди Сигюн. А вы?— Марисса… — только и успела выдохнуть девушка.— Мы ещё встретимся, прелестная леди Марисса! — ликующе выкрикнул Фандрал и скрылся в дорожной пыли, следуя за нами.***— О Всеотец, что ты творишь? — возмущалась Сиф по дороге к реке.
— Я всего лишь проявил учтивость и обходительность пред забитой вами девушкой, — привычно отбивался Фандрал.— Ты её соблазнял! — по словам подруги это и впрямь выглядело как нечто ужасное и совершенно аморальное. — Тебе ночных приключений не хватило?Фандрал при упоминании о ночи заметно вздрогнул, но отстаивать своё мнение не перестал:— Брось, Сиф, единичный случай — не закономерность. Марисса не похожа на ту тварь.
— Леди Марисса! — гневно поправила Сиф. — Ты забыл – она из высшего сословия, княжна там или графиня. Её отец как только увидит вас вместе, тут же убьёт тебя не задумываясь!— Кто там кого убьёт! — звучно рассмеялся воин.— Тем хуже, Фандрал! — отчаянно взмолилась Сиф, пытаясь дозваться до его благоразумия. — Ну отстань ты от бедной девушки. Не известно, сколько нам придётся провести в замке времени и нам никак нельзя портить отношения с его хозяином. Прошу тебя, послушай!— Ладно-ладно, леди Сиф! — скривился мой друг от напора воинственной подруги. — Вы сможете уговорить даже мертвеца, куда уж мне, несчастному асу! Я и пальцем не коснусь этой милой и прелестной девушки.Сиф удовлетворённо вздохнула.—…Но только если та сама этого не возжелает!Яростный взгляд был ему ответом.***К вечеру, наплескавшись в реке, мы довольные возвращались к стенам замка. Марисса, как и обещала, ждала нас у порога и радостно махала рукой. После её довольно эмоционального рассказа стало понятно, что она поговорила с отцом и тот, ныне находясь в благодушном настроении, готов их принять у себя в кабинете.Тут нам, наконец, довелось поглядеть на внутреннее убранство замка. Марисса вела нас узкими проходами, резко переходящими в просторные залы. Все залы были не такими огромными, как у Одина, но внушающими уважение. К сожалению, сейчас они были пусты и холодны, некоторые витражные стёкла – выбиты, стены обвалены и на скорую руку прикрыты тканями, а пол устилали не мягкие ковры, а засохший тростник, который всё чаще наводил мысли о царящем здесь недавно запустении.Кабинет отца Мариссы был не в пример уютнее всего остального. Сам отец, важный, престарелый человек, сохранивший во взгляде твёрдость, сидел за большим дубовым столом, перебирая бумаги в свете нескольких свечей. Услышав скрип двери, он поднял взгляд и обозрел нашу компанию. Она была странной, не спорю, но к чести и достоинству мужчины, тот ни взглядом, ни жестом не выдал своё удивление и приглашающее указал нам на… крохотный диван. Что поделать, но мебель в замке была в глубочайшем дефиците, и парни благородно уступили места нам с Сиф. Подождав пока мы рассядемся, мужчина, наконец, подал голос:— Моё имя Граф Оркут, ныне Лорд Альвентшайн. С моей дочерью Мариссой, я как вижу, вы уже знакомы. Это вас прислала Коллегия?Мы не знали ни о какой коллегии, но пришлось подтвердить, дабы тот не выгнал нас из замка взашей.— Я не в полном объёме объяснил ситуацию в письме, боясь злых языков, так что пришла пора развеять все недопонимания. — Граф Оркут замялся, подыскивая слова и нервно перебирая пальцами. — Видите ли, мы с дочерью переехали из Рошарха, продав там свой дом, в надежде на новом месте обрести покой… В Рошархе умерла последняя графиня Оркут, мачеха Мариссы и новорождённый младенец… да вы, впрочем, это наверняка слышали… Я купил этот заброшенный замок, не прислушиваясь к слухам, что в избытке водится у местного населения, надеясь отремонтировать его, но тут мы столкнулись с совершенно неожиданным полным запустением! Абсолютно, — мужчина взмахнул руками. — Здесь даже птицы и крысы не водились, что говорить о людях. Хотя это, вы ведь понимаете, довольно странно… Вначале всё шло ещё ничего. Мы наняли рабочих в соседнем городке, чтобы вспахивать поле, наняли пару служанок в помощь моей Мариссочке, но вскоре стали происходить вещи… совершенно необъяснимые! Одна служанка жутко упала, сломав позвоночник в трёх местах и свернув шею, потом вторая служанка сошла с ума, утверждая, что первая ночами восстаёт из могил и… ну знаете, ходит… Больше в замке никто не соглашался жить или, не дай бог, пережидать ночь. Мариссе стало всё труднее справляться по хозяйству, а о восстановлении замка теперь и речи быть не может — работники никак не желают идти ни за какую цену. Я уже собирался продавать участок, невзирая на убытки — свои-то шкуры спасти бы, но его никто не хочет покупать. Совершенно! Теперь я понимаю, почему у него была такая запредельно низкая цена… Я послал письмо в Коллегию: любые деньги, только помогите! Ответа не было месяц, а теперь, наконец-то, приехали вы… Я могу рассчитывать на вас? Помните, любые деньги!..Деньги нас не интересовали, нас интересовал занимательный рассказ. Нам не составило труда сложить дважды два и понять, что виной всему зловредный голубоватый камень, оставленный мной здесь в прошлый раз. Но если стали происходить такие странные вещи, то, значит, защита была прорвана? Это нам и предстояло выяснить, как добрым служителям неизвестной нам коллегии.На работу мы выступали с завтрашнего вечера. Сегодня нам предстояло отдохнуть и выспаться в гостевой комнате замка. Одной, но зато обширной (хозяин виновато развёл руками: дескать, ремонтируем, как можем сами, но медленно…), но не в курятнике – и на том спасибо. Завтра нам посоветовали сходить на ярмарку, поспрашивать местных жителей, а потом уже и приниматься за дело.Комната, в которую нас проводила Марисса, была и правда огромна. Не удивлюсь, что раньше она служила гостиной. Большая старинная двуспальная кровать с пыльным балдахином стояла ровно посередине, а рядом на полу были разбросаны мягкие тюфяки, набитые мягкой травой и соломой. Тюфяков было пять. Кровать, видимо, предназначалась для двоих. Мы хмуро остановились у гигантского ложа, пощупав подушки, узнали, что в замке водятся постельные клопы, а с выцветшего балдахина свисают комья паутины, а потом разом принялись спорить, кому это счастье достанется. Благородные рыцари, как могли, отбрыкивались, предоставляя ложа дамам, мы с Сиф, разом почувствовав себя самыми настоящими воинами, а не нежными дамами, требовали не делать поблажек, а, если уж на то пошло, кидать жребий. Те смирились. Кинули жребий. Он выпал Тору и Сиф. Те дико покосились друг на друга… И спор продолжился, пока я не вклинилась, предложив попросить у хозяев ещё два тюфяка. Пусть невежливо, зато нам спокойнее. За тюфяками послали тех же Тора и Сиф – чего зря жребию пропадать, а тянуть снова нам было до безумия лень. Вскоре, пришедшие, принесли с собой не только новую постель, но и вкусный ужин, который отлично помог нам всё же смириться с нашим положением. Не таким уж и плачевным, к слову сказать.