2. lucid dreaming (1/1)

Несмотря на активные возражения со стороны Джухёна, Чонук отправляет его с Чжинхоном домой, справедливо заметив, что ночевать в больнице им бы всё равно не разрешили. Джухён подходит к делу основательно: составляет длинный список вещей, которые могут понадобиться его парню, чтобы завтра вернуться не с пустыми руками, и вываливается из палаты, только когда Чонук с явным раздражением в голосе просит дать ему поспать и щурится на Джухёна недобро и заёбанно в край. Наверное, стоило спросить, что именно произошло между этой мутной парочкой – думает Чжинхон по дороге домой и не спрашивает. Его гораздо больше интересует кое-что другое, когда Джухён выходит из машины и поднимается в квартиру вместе с ним:– Ты собрался ночевать здесь?– Мне надо забрать вещи Чонук-и, так будет удобнее, – старший наблюдает за тем, как Ким запирает входную дверь, привалившись к стене, – конечно, если ты не против.Чжинхон фыркает – вряд ли что-то изменилось бы, если бы он стал возражать. Джухён смотрит на него так пристально, что хочется закричать. Или спрятаться. Его лицо совсем близко, от чего младшему не то, чтобы некомфортно; однако желание обхватить руками смуглую шею и вгрызться в сухие обветренные губы растёт в геометрической, мать её, прогрессии. Возможно, Джухён бы был даже не против. Чжинхону не нравится мысль, что именно этого от него и ждут (пусть это и очень похоже на правду). Интересно, кого из них Чонук убил бы тогда первым: его, медленно и мучительно, или Джухёна, быстро и с сожалением?– Вам, ребят, не мешало бы иногда прибираться, – замечает Хон, разыскивая в бесформенном комке сваленных на пол вещей во что бы переодеться. Чжинхон невольно вздрагивает, словно его уже застукали за чем-то непотребным.– Вот сам и уберись, – ворчит он, доставая из шкафа почти чистую футболку, – хён, – добавляет насмешливо под чужим взглядом из серии ?а не охуел ли ты?. Да, он охуел, ему простительно. Пока Чжинхон занимает себя кучей ненужных телодвижений, лишь бы отвлечься от назойливого присутствия Джухёна, которого внезапно становится слишком много, старший успевает сходить в ванную, выуживает из холодильника банку пива и, сделав неслабый глоток, вжимается носом в плечо, с шумом вдыхая чужой запах, сохранившийся на одежде. – Пиздец.– Пиздец, – соглашается Чжинхон, забирая банку и делая глоток, – я – совершеннолетний, а ты как думал? – смеётся он недоумению в раскосых глазах старшего.– Всё равно пиздюк мелкий, – вздыхает Хон, плюхаясь на кровать и устраивая голову у донсэна на коленях.Чжинхон бездумно гладит его по влажным после душа волосам. Джухён настолько очевидно устал от всего этого дерьма и нуждается в слушателе, что Ким уже собирается предложить свою кандидатуру (если, конечно, пиздюк вроде него заслуживает доверия в чужих глазах). Однако его опережают.– Сложно, – Джухён снова вздыхает и тянется руками к лицу, чтобы протереть красные от недосыпа глаза, – с ним всегда было так сложно? – вопрошает он в пустоту и, дождавшись ответного кивка, продолжает, – сам уходит без предупреждения, занимается неизвестно чем, а потом сам же превращается в королеву драмы. Как баба, честное слово. Как будто это я виноват. – Джухён шлепком ладони отгоняет трущегося об его бок кота, который только что соизволил проснуться и явился требовать законный корм, – даже это недоразумение больше уважения получает.Ржать над чужим отчаянием нетактично, особенно, когда тебе тут душу решили излить, но Чжинхон тупенько хихикает, представляя, как его брат устраивает обнимашки с котом, отпихивая ластящегося к нему Джухёна. Получается смешно. Привычная картина, на самом деле.– И ты туда же, – нервно улыбается Хон, пряча под полуприкрытыми веками горькое разочарование.И Чжинхон не выдерживает. Он целует Джухёна – вначале неуверенно, будто крадучись по тонкому льду, а затем жадно, оказавшись в плену обхвативших его рук. Минута – и он готов молить о пощаде, прижатый к смятой кровати со сдавленными большой ладонью запястьями за головой. Джухён ответственный до тошноты: он берет всю инициативу на себя, не давая лишний раз даже прикоснуться. Сдирает с младшего всё лишнее (или лишнее всё), сам оставаясь до неприличия одетым в футболке Чонука и уличных джинсах.– Может, лучше не здесь? – Чжинхон трясущимися от предвкушения пальцами расстёгивает молнию на чужих штанах. Застёжка поддаётся с трудом, и, в итоге, Джухён сам стаскивает с себя всё, пока младший ерзает спиной по простыням, прикидывая, не поздно ли ещё убежать.– О, и что ты предлагаешь? – Джухён с легкостью находит спрятанную среди подкроватного хлама смазку, – постучимся к соседям с просьбой? Разрешите поебаться?Смех Чжинхона прерывается протяжным стоном, потому что старший решает не предупреждать и не церемониться особо, растягивая его неторопливо и уверенно, так, словно делал это уже сотни раз. Чжинхон вспоминает нетерпеливого брата, который наверняка сопровождал процесс потоком непечатной лексики, и, отчего-то, ему даже не становится стыдно. Он не решается сказать Хону, что секс с мужчиной у него впервые – прозвучит неуместно, да и зачем? Для Джухёна это явно несерьёзно и даже не по любви, ещё откажется: не настолько он жесток, чтобы трахать по уши влюблённого в него девственника. Чжинхон зажмуривается. Он столько раз представлял этот момент в непрошенных совершенно фантазиях, но никогда бы не поверил, что дойдёт до реальности, и теперь ожидает подвоха. Если вселенная и взялась исполнять его желания, то как-то извращённо. Любимый мангака, например, оказался бесячим преподавателем, чокнутым, к тому же.Однако предчувствие неминуемого пиздеца себя не оправдывает – Чжинхону настолько охуенно, что он боится ляпнуть что-нибудь лишнее в порыве чувств. Даже несмотря на скрип расшатанной кровати, боль и мерзкое хлюпанье внутри него. Даже несмотря на сложное выражение лица Джухёна с прикрытыми глазами и крепко сжатыми зубами. О чём он думает, Чжинхон предпочитает не спрашивать ни до, ни после. Да и думает ли вообще. ***– Ну, как тебе? Правда классно? – допытывается Хонсоб, попеременно изображая персонажей только что просмотренного мультфильма.– Ага, – Чжинхон пытается собрать мысли во что-то более осознанное, но не находит, что сказать. Они всё-таки идут в кино вместо зубрёжки, и это, наверное, к лучшему. Навряд ли Ким смог бы запомнить хоть один параграф из учебника сейчас.– Ты как будто не смотрел совсем, – обижается Хонсоб, видя его незаинтересованность, – что случилось?– Да так, – Чжинхон забирает у него купленный в кино стакан с колой, чтобы с шумом допить остатки, – хёна вчера увезли в больницу, но ему уже лучше.– Что-то серьезное? – сокурсник пугается так неподдельно искренне, что Ким сразу жалеет, что рассказал, так как без объяснений теперь не обойтись.– Бухлом отравился, – признается он с неохотой и добавляет, заметив сложное выражение на лице Шима, – лучше бы сразу напрочь.– Боже, не будь таким, – жалобно морщится тот, когда осознает смысл сказанного, – может быть, лучше проведать его?– Забей, за ним есть кому присмотреть, – Чжинхон быстро моргает, прогоняя из памяти образ обнажённого Джухёна с запрокинутой головой и распахнутым в беззвучном стоне ртом, – давай лучше готовиться к контрольной. Хонсоб соглашается, явно довольный таким раскладом событий. Он цепляется за локоть Чжинхона и болтает без остановки, что совсем не вяжется с его обычным спокойствием и рассудительностью.– Мамы, скорее всего, не будет дома допоздна, – сообщает он без особого сожаления, – её отделу поручили сверхважное задание по поимке маньяка-убийцы, и, похоже, что будет непросто.– Правда? – вчерашний день отдаётся головной болью и шумом в ушах. Чжинхон облизывает пересохшие губы. Украдкой он проверяет сегодняшнее число в телефоне, чтобы удостовериться, что ему ничего не приснилось.– Жуть такая, – продолжает Хонсоб, не заметив его замешательства, – почерк у него очень своеобразный, а зацепок – ноль. Если просочится в прессу, будет большой скандал. Если что вдруг, ты ничего не слышал, хорошо?– Не слышал, – эхом повторяет Чжинхон и едва не выпускает из рук оживший смартфон.?По моим подсчётам, минут через десять. Красный байк. Будь внимателен.? Сообщение от Хиджуна окончательно выбивает Кима из реальности. Наблюдая за происходящим будто бы со стороны, он идёт за Хонсобом по привычной дороге, отвечает невпопад что-нибудь односложное. Сквозь накрывшую сознание толщу воды он даже слышит рев красного мотоцикла, который вдруг вылетает на тротуар, и успевает заслонить собой идущего ближе к проезжей части одногруппника.Приходит в себя Чжинхон уже на асфальте, с ободранными коленями, зато в абсолютно здравом рассудке. Висок противно щекочет, а стоит протереть его – ладонь становится ярко-красной, прямо как свитер Хонсоба, склонившегося над ним с перекошенным лицом.– Не реви, страшным будешь, – хрипит Чжинхон, справляясь с внезапным головокружением. Он встаёт, не обращая внимание на боль, расталкивает сердобольных прохожих и бежит к метро, на ходу обтирая ладонь о безнадёжно порванные джинсы. Ему много о чём стоит поговорить с О Хиджуном.