intro: 19, 23 (1/1)

Чжинхон украдкой посматривает на сидящего рядом с ним Хонсоба и никак не может уложить в голове странное совпадение. Одногруппник определенно не тот, кого он ищет – Шим едва ли сумел бы нарисовать что-то сложнее детских цветочков и сердечек. Пристальное внимание не обходится незамеченным. Вероятно, Хонсоб толкует его по-своему, потому что невзначай накрывает ладонь Чжинхона своей и гладит чужие тонкие пальцы. Ким пытается перевести всё в шутку, перехватив его руку и сделав вид, что пилит её ребром свободной ладони. Хонсоб тихонько хихикает. На душе у Чжинхона скребутся кошки размером с хорошо откормленных тигров. У него не было другого выбора, кроме как притащиться в универ на пары за компанию, а выспаться снова не удалось. Смачно зевая, Чжинхон прикрывает глаза и откидывается на чужое плечо. Всю прошлую ночь ему снилась невыразимая жуть: дождь за стеклами, казалось, барабанил прямо по воспаленному мозгу, а за окном то и дело мелькали пугающие силуэты жутких чудовищ. Несколько раз он просыпался весь в холодном поту, потому что опасно острые когти покрытых трупными пятнами рук царапали по одеялу совсем рядом с ним. Вспышка молнии, и в ясном как днем свете за окном отражается его черный двойник с искаженным зубастым оскалом лицом. Не было возможности даже закричать – липкий ужас застрял комом в горле, лишая голоса напрочь. – Ну как, выспался? Вынырнув из кошмара, Чжинхон видит перед собой ехидно ухмыляющееся лицо монстра и едва удерживается от вскрика. Заметив ужас в его глазах, Хиджун удивленно вздергивает брови: – Да-да, поздравляю, ты проспал до конца пары. Студент ощупывает свое лицо дрожащими пальцами – всё вроде в порядке, никаких признаков разложения или заточенных на манер акульих зубов, место рядом пустует. Черт, Хонсоба снова выставили, чтобы разобраться с ним один на один. Чжинхон не знает почему, но выдыхает облегченно. – Ну, я пойду, – он разминает затекшую в неудобном положении шею и подрывается на ноги. Одеревеневшие от долгого сидения конечности отказывают ему, когда Хиджун придвигается гораздо ближе, чем предписано преподавателю субординацией, обжигая его ухо своим дыханием. – Продолжишь так относиться к учебе – будешь ходить ко мне отрабатывать, – говорит Хиджун спокойно, но Чжинхон почему-то теснее вжимается в парту позади него. Это чрезмерное внимание к его скромной персоне откровенно пугает. – Мне пора, – голос становится отвратительно писклявым, но Киму похуй – он просто хочет убраться подальше. И как можно скорее, пока больной препод с давящей аурой не нагнул его прямо в стенах универа, или еще чего похуже. Хиджун долго смотрит ему вслед, зачесывая пятерней назад упавшие на лоб волосы. Он почти уверен, что не ошибся. Дома ждет Чонук с ни разу не виноватым лицом и рассекающий по квартире в чонуковой толстовке Джухён, который выясняет права на территорию с их котом (и кот явно уступает). Чжинхону хочется просто не существовать. Он прячется от неприлично счастливой парочки в своей кровати и затыкает уши наушниками, заворачиваясь в одеяло. Кажется, его знобит. Чжинхон думает, что стоило бы обзвонить кого-нибудь из знакомых, чтобы отправиться зависать по клубам, чужим домам, подворотням, на худой конец, лишь бы не быть здесь (лучше вообще не быть). Вместо этого он сидит в полутемной комнате, вытянув перед собой костлявые ноги. – Ты поел? – Чонук бесцеремонно треплет его по голове, потянув на себя провода наушников. Младший дергается и вцепляется зубами в чужую конечность. Чонук матерится сквозь смех и валится прямо на него, норовя зарядить локтем в глаз. Это даже не драка, по сути – бесцельное барахтанье подросших щенков, однако Чжинхона немного отпускает. О том, что они не одни, напоминает негромкое покашливание: – Я понимаю, инцест – дело семейное, и всё такое, – несчастный матрас прогибается еще и под весом Джухёна, – но ты мог бы не впутывать в это меня? – А что, присоединишься? – Чонук фыркает от смеха не в силах отдышаться. – Хён, какой же ты, сука, тяжелый, – хрипит младший, беспомощно колотя брата по широким плечам. – Дрыщ, – Чонук щиплет его за впалую щеку, оттягивая кожу в сторону.Чжинхон не придумывает ничего лучше (хуже, на самом деле), чем извернуться и ухватить старшего зубами за палец. Чонук почему-то засовывает ему пальцы в рот, давя на язык. Предположение Джухёна вдруг выглядит не таким уж абсурдным. Опомнившись, Чжинхон, которому в первый момент оставалось только мычать от возмущения под нечитаемым взглядом его несбывшегося и невзаимного краша, крепко сжимает челюсти. Чонук обиженно подвывает, обсасывая окровавленные пальцы, пока Джухён перерывает аптечку, нервно посмеиваясь. "Ты был непозволительно груб, сам виноват", – сообщает он своему парню и улыбается Чжинхону. Тот видит в глазах Хона сожаление, но не хочет даже знать причину. Он отмахивается от предложенного ужина, говоря, что и так отлично перекусил (или почти, Чонука, например), и устраивается в своем углу с ноутбуком на коленях. Пост от Соула попадается ему на глаза случайно во время прокрутки бесконечных новостей в ленте. Уцепившись за него, Чжинхон листает назад и читает, не до конца доверяя своему счастью. Автор его любимых комиксов жалуется на трудные времена из-за творческого застоя и сообщает, что с радостью встретится с одним из откликнувшихся фанатов, чтобы получить фидбэк напрямую и набраться вдохновения для продолжения манхвы. Затаив дыхание, Ким открывает окно сообщений. Пальцы замирают над клавиатурой, пока в мозгу проносится разрушительный вихрь. Что написать? Как не показаться безумным сталкером и, в то же время, убедить, что выбрать должны именно его? Сможет ли он и дальше восхищаться творчеством этого человека, узнав его лично? Чжинхон быстро печатает и кликает "отправить", пока не успел передумать. При перепрочтении текст кажется ему кривым и наивным, но, увы, поздно что-то исправлять.Оповещение об ответе приходит даже чересчур быстро, и Чжинхон едва не роняет ноутбук на пол. "Добрый вечер. Я был приятно удивлен, что моё творчество смогло вдохновить вас последовать моему примеру, и, буду честным, у вас неплохо получается. Думаю, мы могли бы о многом поговорить. Встретиться завтра будет удобно?" Странно, но это точно не наёб – аккаунт официальный. Чжинхон издает сдавленный вскрик и испуганно зажимает рот, потому что старшие уже легли спать, а объясняться с ними – последнее, чего он сейчас хочет. Плохо веря в трезвость собственного сознания, он набирает сообщение поскорее, боясь упустить момент. Он соглашается на всё: конечно, он свободен, завтра же выходной, любое кафе подойдет, любой ресторан, что угодно. Его трясет, но уже не от холода – безумная радость, которой хочется и поделиться со всеми и скрыть одновременно, накрывает с головой. Ким обговаривает с Соулом детали и пялится на список контактов. Хонсоб, наверняка, уже спит, и Чжинхон вдруг понимает, что в любом случае не стал бы ему рассказывать. *** Сначала Чжинхон слегка выпадает из реальности, когда за его столик в условленном кафе садится молодой мужчина в черной кепке и маске, закрывающей большую часть лица. Секундный восторг быстро угасает – ему достаточно посмотреть в чужие глаза, чтобы узнать их. Рядом с ним находится не кто иной, как оживший сгусток его же кошмарных снов. – Ты? – Ким с усердием щиплет себя за щеку, но человек перед ним так же реален, как и боль. Куда уж реальнее.– Я удивлен, – Хиджун сдвигает маску вниз, являя миру в лице Чжинхона аккуратный нос и растянутые в тонкой улыбке бледные губы, – оказывается, мой самый преданный фанат еще и мой студент. – Почему это должен быть именно ты? – младший думает слишком громко, потому что Хиджун явно понимает и хмурится, отодвигая в сторону стоящий между ними стакан с кофе. – Мог бы быть и повежливее, – не такой реакции он ожидал, – я тебе все-таки не сверстник. – И? – Чжинхон бесится и думает, не сообщить ли, на каком огромном хую вертел уважение к высокомерным ублюдкам, пусть и старшим. Не успевает – Хиджун тянется через стол, берет его за руку и переплетает их пальцы, сжимая крепко, до хруста в суставах. – Помоги мне, – шепчет он одними губами. Слова врезаются в мозг Чжинхона острыми шипами, незримо раздирая черепную коробку изнутри.