Пламя и миражи. (3) (1/2)

Итак, я вылезла из окопа. А вы думали, я про вас забыла? Да ни в коем случае!

Пока выкладываю немного, что готово. Сначала хотела поднабрать кусочек побольше, но вспомнила, как самой приходится иногда ждать где-нибудь проды, и решила - лучше мало, чем ничего.

P.S. У меня по-прежнему мало времени(((P.P.S. Но я стараюсь, как могу.

Ваш автор._______________________________________________________________________________Вокруг была темнота. Полная, абсолютная, беспросветная. Она глушила все звуки, стирала все границы. Даже границу между явью и сном.Обычно Хотару темноты не боялась. Для нее, носящей имя Воина Разрушения, тьма была родственной стихией. Она различала ее оттенки, вкус, характер. Она понимала ее голоса. Прозрачный, горьковатый сумрак Предела Теней, и беспокойное, вечно звенящее пространство Большого Космоса, и бархатистый ночной уют ее комнаты на Земле, который она так любила – все это было близко и знакомо ей. Все это она любила.Хотару, хоть и стояла на страже порога, отделяющего живых от мертвых, хорошо знала, что смерть – не конец, а лишь начало всему. Поэтому и мрак для нее не нес отчаяния, он был полон новых надежд, новых обещаний.

В этой темноте надежды было не больше, чем в захлопнутой крышке гроба.Омерзительно-липкая, она оплетала тело невидимыми нитями, она врезалась в сознание и прокрадывалась в сердце. Она была беззвучной, как гнилая болотная трава и холодной, как ладонь мертвеца. Она обжигала и душила.

Она была мертвой. Абсолютно мертвой. И одновременно… живой.И это было самое жуткое.Тьма шевелилась. Скользкая черная жижа пульсировала, пробираясь сквозь поры, смешивалась с дыханием, залепляла глаза и уши. Она медленно заполняла вены мутным, холодным ужасом.

Ближе. Еще ближе. Невидимые лапы заставляют вздрагивать нити свитой в клубок паутины, в центре которой – она, Хотару, маленький, потерявшийся светлячок, запутавшийся, оцепеневший…Еще ближе. Тонкие черные суставчатые лапы, она бьется, липкие нити стягивают туже, впиваются в кожу, противно. Она кричит, но звуков не слышно, темнота льется в глотку, как грязная, зловонная вода, нечем дышать…Хватит!Гнев обжег ее изнутри, словно разряд тока. Боль на мгновение скрутила нервы… и схлынула, сменившись привычно-ясным спокойствием.

Хотару Томо может испугаться ночных теней. Сейлор Сатурн не боится никого и никогда. Это ее боятся – и не без причины.Когда-то она спокойно шагнула в водоворот Галактики Смерти. Спокойно смотрела в глаза Галаксии, хотя уже поняла, что скрывается в ее теле. И тогда, давно, она тоже спокойно ждала последнего удара, завершившего эпоху.Стыдно и недостойно бояться и теперь....Сосредоточиться, закрыть глаза.

Я – Воин Теней. Я – Та, что слышит тишину.

Огненный ручеек бежит по руке от сердца, окутывает кожу, одевая тело в призрачный свет.Силы безмолвия послушны мне.Холодная, тонкая тяжесть в ладони, гладкий металл, зеркальное лезвие, рассекающее границы Вселенных.Клинок, сокрушающий миры – в моей руке. Кристалл Шестой Планеты – в моем сердце.

Шаг назад, взмах, шипение, невидимые нити рвутся в клочья, пружинят, неохотно отпуская добычу.Я – Сатурн. Я – сильнейшая из восьми. Я – Та, что начинает и завершает круг эпох.Еще один взмах, пространство колышется, бьется в агонии, булькая и шипя, как умирающая змея. Ну же, еще чуть-чуть, и…БРАВО, МАЛЫШКА СМЕРТЬ.Голос. Ровный, чуть пришептывающий, без интонации и чувства. Мертвый.

ТЕБЯ ВЕДЬ НЕ ИСПУГАТЬ ТАК ПРОСТО, ВЕРНО?Пустота вокруг вибрирует, безмолвные слова бегут по нервам, как сотни щекочущих паучьих лапок. Мерзко.– Назови мне твое имя, порождение Тьмы.

Не бояться. Не злиться. Страх – первый шаг к гибели. Гнев – первый шаг к поражению.А ТЫ НЕПЛОХО УМЕЕШЬ СРАЖАТЬСЯ, МАЛЫШКА. ТЕМ ИНТЕРЕСНЕЕ БУДЕТ ИГРА. МНЕ НАСКУЧИЛИ ЛЕГКИЕ ПОБЕДЫ.Легкие? Ну, это мы еще посмотрим…– Назови. Мне. Имя.

Тьма рассмеялась. Негромко.И Сатурн зажмурилась, едва не задохнувшись от непереносимой, едкой волны злобы, которая жгла нервы, как негашеная известь.

Не бояться.А РАЗВЕ ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ МОЕГО ИМЕНИ, МАЛЫШКА СМЕРТЬ?– Возможно. – Странно, ее голос звучит совершенно спокойно, словно отдельно от тела. – У Тьмы тысячи имен, и все они – ложь.ОСТРЫЙ ЯЗЫК. – Новая волна смеха едва не заставила ее закричать от боли. – А ТЫ ТОЧНО ЗНАЕШЬ, ГДЕ ЛОЖЬ, А ГДЕ ИСТИНА, МАЛЫШКА СМЕРТЬ?Это были даже не звуки – судороги пустоты, которые разрывали нервы, туманили разум…Стоп. А вот разум должен оставаться ясным в любой ситуации. В любой.– Почему ты называешь меня так?А РАЗВЕ ЭТО НЕПРАВДА, ВОИН РАЗРУШЕНИЯ? ИЛИ ТВОЕ ИМЯ ТОЖЕ – КАК ТЫ ЭТО СКАЗАЛА? – ЛОЖЬ?– Я Воин Разрушения. Но я не несу смерть. Я одна из девяти защитниц Системы.А РАЗВЕ, ЗАЩИЩАЯ, ТЫ НЕ УБИВАЕШЬ? РАЗВЕ СЕКИРА В ТВОЕЙ РУКЕ ДАРИТ ЖИЗНЬ?

– Я разрушаю лишь то, что подлежит разрушению. То, чему пришло время уйти.Смех окатил ее волной кислоты.УДОБНАЯ ПОЗИЦИЯ, МАЛЫШКА СМЕРТЬ. УБИВАТЬ ОДНИХ – ПРАВИЛЬНО, УБИВАТЬ ДРУГИХ – НЕВЕРНО. ЧЕМ ЖЕ ТОГДА ЗАЩИТНИКИ ОТЛИЧАЮТСЯ ОТ УБИЙЦ?

– Целью.А КТО ОПРЕДЕЛЯЕТ ПРАВИЛЬНОСТЬ ЦЕЛИ, ДЕВОЧКА? ОТВЕТЬ МНЕ, ЧЕМ ЖЕ ТВОЯ ПРАВДА ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ МОЕЙ ЛЖИ?Хотару слишком поздно поняла свою ошибку. Со злом нельзя вступать в диалог. Со злом нельзя спорить. Со злом можно только сражаться. Не подпускать его к себе – ни на шаг, ни на вздох.Вздох… Тяжело дышать.МОЛЧИШЬ? ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ПРАВ, МАЛЫШКА СМЕРТЬ. ВЕДЬ ТЫ УЖЕ БЫЛА НА ТОЙ СТОРОНЕ, И ТЬМА ТЕБЕ ПОНРАВИЛАСЬ, ВЕРНО?Голос вибрировал, сливаясь с тишиной, вкрадчивыми, мягкими лапками щекотал сознание, обволакивая его паутиной двусмысленности.

ТЕБЕ ВЕДЬ НРАВИЛОСЬ УБИВАТЬ. НРАВИЛОСЬ НАБЛЮДАТЬ АГОНИЮ МИРА. И ЭТО ЧУВСТВО БЕЗГРАНИЧНОЙ СИЛЫ, БЕЗГРАНИЧНОЙ ВЛАСТИ ТАК СЛАДКО, ВЕРНО?

– Замолчи! – выдохнула Хотару. Ей казалось, что она кричит, но на самом деле звуки, что срывались с ее губ, были не громче шепота.ВЛАСТЬ… МИР, КАК СТЕКЛЯННЫЙ ШАРИК В ТВОЕЙ РУКЕ, И ДОСТАТОЧНО ЛИШЬ ЧУТЬ-ЧУТЬ СЖАТЬ ПАЛЬЦЫ…– Замолчи!!ЭТА ТЬМА ДО СИХ ПОР В ТЕБЕ, МАЛЫШКА СМЕРТЬ. ТЫ ВЕДЬ ЧУВСТВУЕШЬ ЕЕ ВКУС, ВЕРНО?– Хватит!!!Голос черным туманом заволакивал мозг, путая мысли, прокрадываясь в душу тонкой-тонкой шелковой паутинкой. Страх. Иллюзии. Призраки.А ИНТЕРЕСНО, УБИВАТЬ СВОИХ ПОДРУГ БЫЛО БЫ ТАК ЖЕ СЛАДКО, КАК УБИВАТЬ МИРЫ? ИЛИ ЕЩЕ СЛАЩЕ?Убивать. Своих. Подруг.Разум содрогнулся, как от удара бичом. Убивать.

Тьма. Тьма внутри нее, и она уже не принадлежит себе, она маленький, маленький заблудившийся светлячок, она…Светлячок??Эй, Светлячок, ты опять грустишь? Хочешь, прокачу на мотоцикле??Харука…?Ой, Хотару, какая милая шляпка! Тебе очень-очень идет розовый цвет, правда!..?Усаги… Девочки……Рука была тяжелой и чужой, будто парализованная. Но она все же подняла ее. Выше. Еще немного…НЕ НРАВЯТСЯ МОИ СЛОВА, МАЛЫШКА? А ВЕДЬ ЭТО ЕЩЕ ПОКА ТОЛЬКО ИГРА……Еще немного, лезвие уже совсем близко…СКОРО МЫ УЖЕ УВИДИМСЯ НАЯВУ. ОЧЕНЬ СКОРО.Губы еле шевелятся, сухие, соленые, как запекшиеся края раны.– Тебе… нет… дороги… в наш…мир.

Смех разрывает пустоту, судорогой скручивает мышцы, пропитывает душу, жжет кислотой… Больно. Больно!МНЕ НЕ НУЖНА ДОРОГА, МАЛЫШКА. Я ДАВНО УЖЕ В ВАШЕМ МИРЕ, РАЗВЕ ТЫ ЕЩЕ НЕ ПОНЯЛА? Смех… руки немеют, не чувствуя твердого древка. Нет, нельзя его выпустить. Нельзя!..Теряя сознание, Хотару прижала ладонь к сверкающему острию и резко рванула вниз. Чистая, жгучая боль полоснула по нервам, возвращая мыслям ясность. Алые капли брызнули в стороны, и темнота зашипела, как кипяток.– Убирайся, порождение Тьмы.Она занесла клинок, спасительная, острая боль помогала сосредоточиться. Это враг. Нельзя его слушать.КАК СТРАШНО, МАЛЫШКА. БУДЕТ ОЧЕНЬ ЗАБАВНО ВСТРЕТИТЬСЯ С ТОБОЙ НА ЗЕМЛЕ, ОЧЕНЬ……Не слушать. Она стискивает зубы, втягивая горький воздух. Не слушать. Не отвечать.– Я. Не. Принадлежу. Тебе. – Медленно, очень медленно, роняя каждое слово, как чудовищно тяжелый хрустальный шар. – Я. Не. Признаю. Твоей. Власти.Клинок поднимается выше, красные потеки на белой перчатке ярко светятся в темноте.

– Я. Не принимаю. Твоих. Даров. – Древние ритуальные фразы отречения тяжкой медью сотрясают пространство. – Ни силы. Ни могущества. Ни жизни. Ни смерти.

Капли крови стекают по рукояти, по лезвию, горячие, живые, алые капли… пустота вздрагивает и извивается, как раненая змея.– Ты. Не. Господин. Мне. ПРОЧЬ!!!Голос звенит, раскалывая пространство, зеркальный клинок падает, разбивая пустоту, осколки летят во все стороны, как злые, черные бабочки, впиваются в руки, шею, лицо, больно…Я НЕДООЦЕНИЛ ТЕБЯ, МАЛЫШКА. НО НЕ ОГОРЧАЙСЯ, МЫ ЕЩЕ ВСТРЕТИМСЯ.Воздух со свистом врывается в разбитые сны, свежий, ледяной, обжигающий воздух, разрывает легкие, больно, сладко… свет обрушивается горячим потоком, режет глаза, больно…

Солнце. Она жива. Она на Земле и она жива. И все кошмары остались позади, там, в темноте минувшей ночи…И только крохотный комок паутины щекочется где-то в груди.ДО ВСТРЕЧИ, МАЛЫШКА СМЕРТЬ.И только тогда она закричала. …Огонь вздрогнул. Рей, застывшая в оцепенении, распахнула глаза. Что это было? Видение? Предсказание? Случайный кошмар? Она устала, очень устала. Но огонь никогда не устает. И никогда не ошибается. И никогда не лжет. …Боль. Смерть. Агония. Черная тень. Черная, черная душа, кипящая злобой. Пустота, пожирающая саму себя.

Ненависть… Ненависть из далекого прошлого…Хранительница Огня стиснула ледяные руки.Что за силу, во имя Небес, они потревожили на сей раз?..…– Хоти! Ты меня слышишь, Хоти?! Что с тобой?

Знакомый голос вырвал ее из вихря слепящей, оглушительной тишины. Чьи-то руки обхватили ее, и Хотару, зажмурившись, изо всех сил прижалась к тому теплому, что окружало ее, защищая от кошмара. Кто-то гладил ее по плечам, что-то тихо говорил, успокаивая. Еще один голос, сердитый, что-то ворчал поблизости.

Харука. Это Харука. И она волнуется…– Эй, светлячок, ты что? Опять кошмар?Сатурн не ответила. Мичиру гладила ее по голове, ее теплые ладони пахли корицей и морем. Мичиру-мама…

Еще немного, еще на несколько блаженных секунд она позволила себе побыть просто Хотару, просто маленькой девочкой, напуганной ночными снами…Острая боль обожгла пальцы, прошив до самого локтя.

Хотару замерла. А потом осторожно отстранилась и медленно подняла ладонь к лицу. Посмотрела на нее.– Нет, – чистым, бесстрастным голосом Воительницы Теней ответила она. – Это был не кошмар.– Хоти, что… – начала было Харука, но тут же воскликнула: – Да ты поранилась! Кто это сделал?!Она покачала головой.– Это я сама. Своим же клинком.– Сама?! – полыхнула Уран. – Светлячок, да ты совсем с ума сошла? Так играть с Косой Смерти…– Не надо, Ветер. – Руки Воительницы Нептуна, обнимающие Хотару за плечи, разжались и упали вниз. Глубокие морские глаза потемнели.– Что произошло, Сатурн? – очень спокойно спросила она.Она опустила ресницы, пристально разглядывая глубокую алую рану на ладони. Рану, которую, она знала, еще долго нельзя будет залечить..

– Это был не сон, – отрешенно повторила она. Фиолетовый взгляд медленно наполнялся тенями, падая куда-то в головокружительную бездну. – Я видела зло. И оно скоро будет здесь.Тишина холодным, прозрачным крылом мазнула по комнате. Ветер за окном тревожно взвился и тут же затих, свернувшись в клубок среди оголенных деревьев. Ветка, тонкая, темно-коричневая, с сухим болезненным скрежетом царапнула стекло.– Так. – Голос Харуки звучал совершенно спокойно. – И что нам теперь делать?…– И что мне с тобой делать, а? Ну вот что?!Слушая сердитые причитания Мины, Кунсайт в сто первый раз дал себе мысленного пинка за то, что поленился заглянуть домой, чтобы сменить рубашку. Конечно, царапина на груди была просто смехотворной, но пятно крови смотрелось чрезвычайно живописно, особенно на голубой ткани. В другое время он вовсе не обратил бы на это никакого внимания – мало ли царапин (и не только царапин) ему доставалось за всю богатую событиями жизнь? Да и еще достанется, уж наверняка…Но Мина испугалась. В ту минуту, когда она заметила красное пятно на рубашке, в глазах ее отразился самый настоящий, ничем не прикрытый ужас. И видеть это было невыносимо.Он вздохнул, в который раз пытаясь успокоить взволнованную девушку.– Солнышко, ну не переживай так. Ну ничего страшного же не слу…– А тебе бы еще и страшное случилось! – Минако нервно дернула воротник его рубашки. – О, мужчины! Вам все ничего страшного! Вам все ?не волнуйся?!

– Ну, так же оно и есть, – Кунсайт поймал ее ладонь и погладил, согревая. – Мы с Хаурой просто немного… побеседовали.– Побеседовали?! Это теперь так называется?– Ну, солнышко, ну это же просто царапина…– Конечно! – возмущенно взвилась Мина. – Царапина! И вот вечно у вас так! Руку сломал – ничего страшного! Ногу мечом распорол – пустяки! Голову снесли – чепуха, зачем нам голова-то?!Она говорила быстро, торопливо, сердито, одновременно расстегивая пуговицы окровавленной рубашки. А пальцы ее дрожали.– Мина. – Кунсайт накрыл ее руку своей, останавливая. Маленькая ладошка была холодной, как лед. – Прости.

Она замерла, потом резко, прерывисто выдохнула и уткнулась лбом ему в плечо.– Прости, – мягко повторил Первый Лорд, обнимая ее и притягивая к себе. – Я не подумал, что могу напугать или расстроить тебя. Ведь в моих глазах это действительно ничего не значащий пустяк…– Это ты прости. – Теплое, влажное дыхание проникало сквозь ткань и касалось кожи, как поцелуй. – Я сорвалась… прямо как истеричка какая-то…– Ты вовсе не…– Я просто испугалась. – Мина говорила так тихо, что ему пришлось наклониться, чтобы расслышать ее. – Знаешь… я ведь все время боюсь, что снова потеряю тебя. Что опять что-нибудь случится, и ты просто исчезнешь. Что я проснусь утром, и окажется, что мне все приснилось, и тебя никогда не было. Что…– Нет. – Кунсайт вздохнул и обнял ее крепче, зарывшись лицом в мягкие золотистые волосы. – Этого не будет. В ближайшие несколько тысячелетий я не намерен никуда отсюда исчезать, дорогая моя. И тем, кто считает иначе, придется очень постараться, чтобы убедить меня в обратном.

Теплый, смеющийся вздох щекотнул ему шею.– Мне… будет мало нескольких тясячелетий.– Ненасытная, – усмехнулся Лорд Льда ей в волосы. – А вечность тебя устроит?– Вечность? – Мина чуть отстранилась, заглядывая ему в лицо. – А ты можешь гарантировать, что она у нас будет, эта вечность?Ее тон был шутливо-легким, почти кокетливым… а глаза не смеялись. Они были темными, напряженными и прозрачными, как талый весенний лед.– Она у нас будет. – Кунсайт сжал ее плечи. – Я обещаю.Воительница Венеры только грустно улыбнулась и покачала головой.– Не надо. Тогда, давно, ты тоже обещал, что вернешься. Но…Она не договорила. Сильные руки рывком притянули ее обратно, прижав к полурасстегнутой, запачканной высохшей кровью рубашке. Смуглая кожа под ней была горячей и твердой, и под ней часто бился пульс.– Я вернулся. – Голос северного лорда звучал тихо и хрипло. – Я здесь, Золотая. Я дома. И этот мой дом я не позволю отобрать у меня. Никому.– Знаю, – вздохнула Мина, чувствуя, как под ее щекой неровно колотится сердце. Ей хотелось взять его в ладони, как уставшую птицу, и успокоить.– И ты больше не должна ничего бояться. Я не позволю случиться ничему плохому.– Не позволишь? – Скептическое хмыканье. – Ну, вот это вряд ли. У нас тут все время что-нибудь случается. Как только расслабимся и соберемся отдохнуть, так сразу и случается. Или… – она горестно наморщила нос, – …перед экзаменами.

– Да уж Энд рассказывал, как вам тут все время везет, – тихо рассмеялся Первый Лорд. – Но теперь-то вы не одни. Мы тоже здесь, и все будет в порядке.– Шовинист, – обреченно вздохнула Мина. – Самоуверенный, безнадежный, замечательный шовинист. И вот за что я тебя так люблю, а?– Ну, может быть, потому, что я… как там это Неф говорил… твоя судьба с начала времен?– Головная боль ты моя, – проворчала она, пряча улыбку. – С начала времен. Нет, ну, в самом деле, чего вас с Харукой драться-то потянуло, а?

– О, ну ты же знаешь Воинов Стихий. Битва для них – наилучший способ выяснения отношений. Такие уж они…– Ага, прямо только они, – фыркнула Воительница Венеры. – Все вы хороши, лишь бы только подраться. Как мальчишки прямо.– Да? – заинтересованно улыбнулся Кунсайт. – А это ты сейчас о ком – о леди Хауре или обо мне?– Да о вас обоих! Вас же всегда было хлебом не корми, дай только железяками помахать!