Звезды и листья.(7) (2/2)

Чужак… О, Небеса! Заслуженно. Но больно…Она не должна чувствовать даже тени принуждения с его стороны. Не должна чувствовать, что ее жизнью распоряжается кто-то другой.Пусть даже этот кто-то – он сам.И потом, Нефрит очень хотел, чтобы главный их разговор произошел не в комнате городской многоэтажки, а в месте более… красивом, что ли. Да, красивом. И даже, романтичном. Чтобы Лита порадовалась и хоть раз улыбнулась по-настоящему…?Весна… Бывает ведь и так, что она никогда уже не приходит… Или… приходит слишком поздно?.Неправда, олененок. Неправда. Весна никогда не приходит слишком поздно. И я покажу тебе это…И Лорд Звезд нахмурился, прикидывая координаты и пытаясь сосредоточиться.

Надо найти Эндимиона. Правда, их сумасбродное Высочество в основном специализируется на розах, а тут другой случай. Но, может быть, если они очень постараются, то вдвоем смогут уговорить Гелиоса…Главное, чтобы Лита пришла. Они все смогут пережить, все выдержат, если будут вместе. Если она позволит ему быть рядом. Но она позволит. Он все для этого сделает, или он не Второй Лорд Терры!

Главное, чтобы она пришла…?Да, мой лорд. Она будет ждать?.Она всегда держала слово. Она будет ждать.

…Она ждала. Прохладный ветер теребил ей волосы, солнце рассыпалось нестерпимо яркими бликами по поверхности пруда, превращая его в бриллиантовую пыль.Сегодня утром она позвонила Усаги и сказала, что не придет на их обычные занятия. Та, как ни странно, не задала ни одного вопроса. Только подышала в трубку и тихо сказала: ?Удачи, Мако. Все будет хорошо, вот увидишь?. И эта фраза заставила воительницу Юпитера задуматься о том, как много на самом деле понимает Лунная Принцесса.

Может, она и права. Может, все и вправду будет хорошо. Во всяком случае, надежды Усаги еще никогда не были напрасными, какими бы смешными они ни казались на первый взгляд.

Вот еще и ей бы научиться так надеяться…?Никогда не бывает слишком поздно для весны, олененок?.Мир вокруг вдруг заколыхался и расплылся во влажных радужных бликах, так что рассмотреть что-либо стало невозможно.

?Я эгоист, Лита. Я не могу отказаться от тебя. Просто не могу, прости?.Мако опустила ресницы. Она не плачет, вовсе нет. Просто ветер очень резкий. И солнце яркое, режет глаза до слез.?Я придумаю для тебя волшебную сказку, олененок?.Мне не нужно сказок, Неф. Не нужно дворцов и драгоценностей. Мне нужен ты. Да, нужен, и мне не стыдно признаться в этом! Но…Но мы уже не те, мой Звездочет. И мир уже не тот. Он… он больше не наш. Найдется ли в нем место для нас двоих??Судьба послала нам еще один шанс. Последний. Самый последний из возможных?.Самый. Последний. Из возможных.Макото резко тряхнула головой. Она устала думать. Она устала бояться. Она устала быть одна.

Она ждала.Солнце, зависнув в зените, медленно наклонилось к западу. Едва-едва заметно.

И что-то изменилось. Может, ветер стал петь по-другому? Или другим стал оттенок золотых лучей, наполняющих небо? Или по-другому стало биться сердце? Или…Мако вдруг вспомнила, как Сейлормун в самых критических ситуациях иногда замирала и светлела лицом – ровно за секунду до того, как воздух рассекала заветная роза. Лунная Принцесса не ошиблась ни разу.И теперь воительница Юпитера поняла, почему.

…Нефрит появился за ее спиной и медленно шел к ней через аккуратно подстриженную поляну. Мако не обернулась. Но она чувствовала каждый его шаг, каждый вздох, каждое движение ресниц.

Силы Небесные! Одно утро и один вечер – и тысячи лет разлуки растворились бесследно, словно их никогда и не было. Она чувствовала его, как и прежде.– Ты пришла. – Его руки мягко легли ей на плечи.

Она, не оборачиваясь, улыбнулась.– Я же обещала.– Только… поэтому?

Он не спросил больше ни о чем, но Мако поняла.– Нет. Не только.Она больше ничего не сказала. Но Нефрит тоже понял.Они помолчали. Солнце рассыпалось алмазной крупой по гладкой поверхности пруда. Солнце смеялось, резало глаза.– Пойдем, – тихо произнес, наконец, Лорд Звезд. – Я покажу тебе кое-что.…Парк только-только просыпался от серого зимнего сна. Деревья стояли оголенные, озябшие, их ветви напоминали тонкую вышивку черным шелком по ярко-голубому сатину неба.Все деревья, кроме одного…– Сказка для тебя, олененок, – сказал Нефрит. – Смотри.Она смотрела.

И темные глаза медленно меняли цвет, становясь ярко-изумрудными, как молодая листва тополей.…Дикая вишня стояла облитая розовой пеной крошечных, сладко пахнущих цветов. Цветы были повсюду, покрывая каждую, даже самую мелкую веточку, и земля под деревом была усыпана мягким ковром из лепестков…Дикая вишня была похожа на невесту, ожидающую своей первой весны.Мако медленно выдохнула.– Это не сказка, – прошептала она. – Это чудо.Перед Гелиосом он в вечном долгу, подумал Нефрит. ?Всего на несколько часов?, – строго предупреждал его тот. – ?Это и так является нарушением правил…? Но парень просто бесподобно нарушает правила, надо сказать!И потом, все на свете правила не стоили нескольких секунд восторга в глазах Литаны. Небо свидетель, она заслужила каждую из них. Она заслужила целую жизнь, полную таких секунд. Целую вечность. Если бы только он мог…– Оно… настоящее? – произнесла девушка все тем же благоговейным шепотом.– Такое же настоящее, как ты и я, – улыбнулся Нефрит.

– Знаешь, насчет тебя я до сих пор не уверена, – усмехнулась она. – Может, ты и не настоящий, а? – И замерла, когда горячие губы скользнули по запястью вдоль узора вен.– Не настоящий, принцесса? – полыхнули синие глаза. – Хочешь проверить?Небо пресветлое, Мако уже успела позабыть, как этот сверхобаятельный хитрец умеет вгонять ее в краску!– Ну тебя, – рассмеялась она и отвернулась, чтобы скрыть загоревшиеся щеки. – Пойдем лучше, поближе посмотрим.…Цветы пахли так, как они могут пахнуть только ранней весной. Так, что кружилась голова, и сладко замирало сердце. Лепестки под ногами были такими мягкими, что хотелось пройтись по ним босиком. Даже воздух вокруг дерева казался теплым, как в мае…Мако провела по стволу ладонью. Кора была чуть шероховатой, но… ласковой, что ли? Живой. Настоящей…– Ты все так же умеешь слышать деревья? – Его рука легла на дерево рядом с ее. Но не прикоснулась.– Да, – вздохнула она. – Но… не так, как прежде. На Юпитере это было как песня. Теперь – как шепот.– Прости.Голос Нефрита был абсолютно серьезен, даже строг. Словно бы и не он шутил с ней пару минут назад.– За что? – тихо спросила воительница Юпитера.– Ты знаешь.Макото запрокинула голову к переплетенным, опутанным розовым пышным кружевом ветвям. Затылком она чувствовала его пристальный взгляд, но обернуться у нее не хватало смелости.Конечно, она знала. И он знал, что она знала. И она знала, что он знал… Тьфу, какие же это все-таки глупости! Какая чушь по сравнению с тем чудом, что Нефрит – вот он, здесь, рядом, живой, и их руки почти соприкасаются, и ей достаточно передвинуть ладонь всего на несколько миллиметров, чтобы почувствовать тепло его кожи…– Я простила. – Ее голос был едва слышным, как шелест листвы. Но, казалось, сам воздух вздрогнул от этого шелеста. – Я давно простила. Еще тогда, в тот самый день.Лорд Звезд долго молчал. Мако, не оборачиваясь, слушала, как он тихо дышит у нее за спиной.

– Вот только легче от этого не стало, верно? – спросил, наконец, он.Воительница Юпитера медленно покачала головой. Потом обернулась – еще медленнее.– Ничто уже не может быть, как раньше, Неф. Мы изменились. Мир изменился. Ничто уже не будет прежним.– Такова жизнь, олененок, – мягко ответил Второй Лорд. Боль в ее голосе надрывала сердце, но он не мог придумать, чем успокоить ее. – Все, что живет во Времени, меняется. Это закон мира. Что так печалит тебя?Девушка опустила голову. Тонкие вьющиеся прядки упали на лоб. Нефриту до дрожи хотелось их погладить, но его останавливало странное отчуждение в зеленых глазах.– Я чувствую себя потерянной, Неф, – сказала она. – Я смотрю на тебя, я все помню, но не могу… не могу, как раньше…Она замолчала и резко отвернулась.

Нефрит глубоко вздохнул, стараясь успокоить резкую боль в сердце.– Я… кажусь тебе чужим, олененок? – очень осторожно спросил он.– Нет, – прошептала Мако. – Я кажусь чужой сама себе. Я… словно заблудилась, и ничего не могу с этим поделать, понимаешь? Ничего!Нефрит стиснул зубы и на несколько секунд зажмурился, чтобы скрыть боль во взгляде. Потом взял ее руки в свои и легонько погладил, согревая ледяные пальцы.

– Мы можем представить, что ничего не было, но это не так, верно? – Его голос звучал очень мягко и спокойно, несмотря на бурю, что металась под ресницами. – Это было, и ты не можешь забыть. Все правильно, милая. Я тоже этого не могу.Мако сглотнула горький комок в горле.– И… что теперь? – тихо спросила она.

Вместо ответа Нефрит неожиданно обхватил ее лицо ладонями, поворачивая к себе. Руки у него были теплые, почти горячие, и держали крепко и бережно.– Посмотри на меня, – попросил он. Мако медленно подняла ресницы и посмотрела ему в глаза.Синие. Как и тогда, в их последнюю встречу. Искрящиеся, как дорогой бархат. Только… чуть темнее, чем раньше.Синие звезды из ее сна.

В них больше не было обжигающей пустоты. Не было той жесткой, циничной насмешки, которая часто виделась ей в смутных кошмарах. Но и прежнего света тоже не было.

Только неприкрытая боль. И усталые, темные тени, от которых его аристократически правильное лицо казалось старше.Ему так же тяжело, как и ей, поняла Мако. Если не еще тяжелее…– Лита, – медленно произнес он. – Мы прошли длинный путь. И он не всегда вел нас по светлым краям. Тысячи лет мы провели порознь, в разных мирах, по разные стороны баррикад. Но… – Он умолк, успокаивая прервавшийся голос. – Но мы не чужие друг другу, Лита. И никогда не будем. Прошлое связало нас. Время… и то, что больше времени. Я все еще чувствую тебя, олененок…Он неожиданно провел пальцами по ее губам. Легкое, едва ощутимое прикосновение ласкало, как поцелуй.– Я все еще чувствую тебя. Боль. Усталость. Нежность. Силу. Свет. Ты никуда не исчезла, Литана. Ты все та же. Ты – здесь.Мако хотела ответить, но вместо этого у нее вырвался предательский всхлип, который она попыталась подавить, но тщетно.– …И ты все так же прикусываешь губы, когда волнуешься, – в его глазах отразилась улыбка, а палец провел по маленькой розовой ямке, оставшейся от зубов.Мако рассмеялась сквозь слезы. Нет, и вот что с ним делать?!.. Да он и истеричку Галаксию уговорил бы в два счета…– Ты!.. – фыркнула она, толкнув его в плечо, как когда-то.Его ладонь перехватила ее руку, пальцы крепко оплели запястье.– Нет, – в его голосе не осталось ни следа шутки. – Ты. Ты, всегда ты, и никого, кроме тебя. Так было всегда. И всегда будет, Литана. Ты… веришь мне??Никого, кроме тебя?.Мако вздрогнула и замерла, опустив глаза.

Между ними сгустилась нехорошая, звонкая тишина. И в этой тишине острой иглой зависло одно, непроизнесенное, имя.Синие глаза Лорда Звезд помрачнели. Он понял.– Нару? – тихо спросил он.Воительница Юпитера помолчала, потом медленно подняла голову. Ее взгляд был темным и прозрачным, как осеннее озеро.– Ты… любил ее? – неестественно-ровным голосом спросила она.Нефрит вздохнул. Больше всего ему сейчас хотелось обнять Литу, чтобы она перестала бояться и нервничать. Но единственное, что может помочь ей – это правда, какой бы трудной та ни была.– Эта девочка очень помогла мне, – медленно сказал он. – Благодаря ей я вспомнил, как это – когда у тебя есть сердце. Как это – бояться за другого. Нару… это была капелька тепла в моей серой пустыне. – Он отвернулся. – Да… можно сказать, что я любил ее.Макото сцепила зубы и зажмурилась. Потом открыла глаза.– Все правильно, – очень спокойно прошептала она. – Она помогла тебе. Ты помог ей. Все правильно.– Лита, – Второй Лорд говорил мягко, хотя внутри у него все переворачивалось от страха. – Эта девочка была наивна, как котенок. Она ни в чем не была виновата. Она не имела никакого отношения к этой треклятой войне. Это я втянул ее в эту мерзость…

– Ты не должен оправдываться передо мной…– У тебя есть право знать, Лита, – Нефрит сжал ее плечи. – У тебя есть право знать обо мне все.Она подняла на него глаза – темные, уставшие.– Но я не спрашиваю тебя ни о чем. И ни в чем тебя не упрекаю.?Лучше бы ты упрекала меня, олененок?, – подумал Нефрит. Все, что угодно, даже гнев и ненависть, легче этой пустоты в ее взгляде. Она ускользала от него в эту бесцветную пустоту, и Лорд Звезд едва не выругался от бессилия.– Олененок, – медленно начал он. – Я не буду говорить тебе, что ты для меня единственная. Я не буду говорить тебе, что всегда помнил тебя – без имени, без облика, но – помнил. Я даже не буду говорить тебе, что… люблю тебя.Потому, что ты все это знаешь – мы всегда чувствовали одинаково. И ты знаешь, что нас связывает, Лита. Это сильнее, чем судьба и время. И ты знаешь… – он заглянул ей в лицо, – ты знаешь, что я не стал бы искать никого, кроме тебя.– Почему? – Макото грустно пожала плечами. – У тебя были все причины для того, чтобы это сделать.Великое Небо, подумал Нефрит, а ведь она и в самом деле так считает!– Лита. – Его голос был осторожен, как прикосновение к открытой ране. – Лита, я не понимаю.Девушка резко, горько рассмеялась, и ее собеседник вздрогнул от этого смеха.– Не понимаешь? – Она вскинула голову. Зеленые глаза были почти черными. – Это же ведь я оттолкнула тебя. Не захотела видеть.Нефрит на мгновение закрыл глаза.– Лита, – очень тихо сказал он. – Мы оба знаем, что это не так. Ты же помнишь, как все…– Да, я помню, – резко перебила Мако. – Я все помню. Помню твои чужие глаза и собственную ярость. В тот миг я ненавидела Берилл так, как никого и никогда еще не ненавидела. И… – Она осеклась, облизнула сухие губы. – В тот миг я так злилась на тебя, Неф…– И это было справедливо, – беззвучно выдохнул Нефрит.

– Справедливо? – почти выкрикнула Мако. – Знаешь, сколько раз потом я проклинала эту справедливость? Сколько раз я гадала, могло ли все быть иначе? Если бы я не отвернулась тогда, если бы не оттолкнула, если бы мы встретились в тот, второй раз, если бы…– Не надо, олененок. – Он взял ее за плечи, чуть притянув к себе. – Не надо больше мучить себя. Ты ни в чем не виновата. Ты ничего не могла бы изменить, Лита. – Он говорил спокойно, но, Небо свидетель, чего ему стоило это спокойствие! – Никто ничего не мог бы изменить. Металлия не оставляет шансов.– Но ты же вырвался! – воскликнула она. – Ты нашел этот шанс! Как я тогда гордилась тобой! И как ненавидела себя, Великий Юпитер, как ненавидела…– Нет! – Нефрит яростно встряхнул ее. – Не смей себя ненавидеть. Не смей, слышишь! Ты ничего не смогла бы сделать.– Ты не можешь этого знать…– Нет, – горько усмехнулся он. – Могу. В том-то все и дело, что могу.Макото замерла, осознав страшный смысл этих слов.– Ты… знал? – выдохнула она. – Тогда, все то время… знал?..– Что умру? – очень спокойно уточнил Нефрит. – Да, с какого-то момента.Воительница Юпитера прижала ко рту ладонь, останавливая рвущийся наружу стон.

Каково это – с точностью до минуты знать, когда, где и как ты умрешь?.. Знать – и не сойти при этом с ума? Оставаться вот таким спокойным, улыбаясь в лицо неизбежности?– Не надо боли, Лита. – Голос Нефрита звучал мягко и чуть грустно. – Ждать смерти вовсе не так страшно, как может показаться. Особенно, если это твой единственный шанс вырваться из ада.– Смерть?.. – онемевшими губами прошептала девушка. – Смерть – это шанс?..– Да, – Второй Лорд печально улыбнулся. – Другого шанса у предателя быть не могло.– Ты не…– Не лги себе, принцесса. Мы оба знаем, кем я был. И убежать от этого не получится. И потом, когда это мы спасались бегством?

– Иногда мне кажется, что я бы убежала, – Мако устало обмякла в его руках. – Да вот только некуда.Нефрит осторожно отпустил ее, хотя все его существо протестовало против этого.– И… от меня ты тоже хотела бы убежать, олененок? – хрипло, не доверяя своему голосу, спросил он.– Нет, – беззвучно прошептала девушка. – Не от тебя. От себя. – Нефрит хотел что-то сказать, но она прервала его. – Я чувствовала себя так, будто… будто я своими руками отправила тебя на смерть.– Нет, – твердо сказал Нефрит. – Смерть была неизбежна для каждого из нас четверых с того момента, как мы присягнули на верность Металлии. Мы все в глубине души знали это. Только не знали, когда.– И вы… все это время… ждали смерти? – срывающимся голосом спросила Мако.Лорд Звезд помолчал, о чем-то вспоминая. О чем-то, от чего его синие глаза потемнели.– Мы никогда не говорили об этом. Мы… – Он вдруг горько усмехнулся. – Мы вообще мало говорили друг с другом. Но… Да, я думаю, все мы этого ждали. Даже… надеялись.

– Надеялись?.. – в ужасе переспросила воительница Юпитера.– Да, олененок, – очень ласково ответил Нефрит. – Потому что все, что угодно, было лучше Металлии. Поэтому ты не должна сожалеть…Макото хотела что-то ответить, но с ее губ сорвалось только сухое рыдание. Она зажала рот ладонью, дрожа, будто задыхалась.– Лита, – испугался Второй Лорд. – Лита, милая, не надо так… – Он обнял ее за плечи, но она резко стряхнула его руки и выпрямилась, яростно глядя ему в глаза.– Это я должна была быть вместе с тобой тогда, понимаешь, я! – прошептала она. – Ты умирал, а меня не было рядом. Меня не было, Неф! – Она всхлипнула. – Я чувствую себя так, будто… будто я предала тебя.– Нет! – Нефрит обхватил ее лицо ладонями. – Не смей так думать, Лита, слышишь, не смей! Если кто и был предателем, то это не ты.– Если бы я была там, то я бы… может быть, я бы смогла…– Нет, – остановил ее Нефрит. – Ты бы не смогла. Я знал, чем все для меня закончится, Лита. Случилось только то, что должно было случиться. Тогда мы – все четверо – были давно обречены. Мы давно уже не жили. И смерть… – он осекся на мгновение, потом добавил уже спокойнее: – Смерть была облегчением, олененок.– Облегчением для кого? – Безжалостно-ясные зеленые глаза были сухими и гневными. – Ты подумал, каково это, когда кто-то, кого ты любишь, умирает без тебя?

Нефрит вдруг почувствовал, что не может дышать. Совсем не может.– Лита, – сдавленным голосом прошептал он. – Повтори, что ты сейчас сказала.– Я сказала, что ты бессердечный, бесчувственный…– Нет, не это. Что ты потом сказала? Когда кто-то, кого ты…Мако резко осеклась. Потом тихо произнесла:– Кого я… люблю. Всегда любила.

Договорить она не успела. Он обнял ее и прижал к себе, неровно дыша в волосы. Она смутно слышала поток каких-то бессвязных восклицаний на древнем языке, перемешанных с современным японским.

– Чему ты удивляешься? – прошептала она, прижавшись щекой к гладкой ткани рубашки.– И ты еще спрашиваешь? – Нефрит вдруг коротко рассмеялся и чуть отстранил ее от себя, заглядывая в глаза. – После всего, что было…– Я никогда не ненавидела тебя, – тихо повторила Мако.– Ты говорила мне, что не желаешь видеть меня, не желаешь знать…– Но я не говорила, что не люблю.Звездно-синий взгляд полыхнул так, что обжег до самого сердца. Нефрит чуть наклонился к ней, и девушка замерла, ожидая поцелуя. Но он только закрыл глаза и прижался лбом к ее лбу. Постоял, не шевелясь, просто обнимая.И в эту минуту они странным образом были близки больше, чем когда-либо. Сердце прикасалось к сердцу. Душа целовала душу.– И все-таки я рад, что тебя не было тогда, – прошептал Нефрит после долгого молчания. Мако дернулась в его руках, но он только обнял ее крепче, прижав ее голову к своему плечу. – Смерть уродлива, Лита. Не надо тебе было видеть… то, что тогда произошло.– Ты думаешь, я не видела смерти? – Она грустно рассмеялась. – Ты забыл, кто я?– Я это помню, олененок, – печально покачал головой Лорд Звезд. – Помню даже слишком хорошо. Но пойми меня. Я был… – он замялся. – Я был… не таким, каким ты меня помнила. И мне было бы невыносимо знать, что ты видела меня в самом худшем из моих обличий.– Ты глупый, – всхлипнула она. – Ты дорог мне любой. Любой, ты понимаешь это?– Я это знаю, – Нефрит посмотрел ей в глаза. – Но все-таки мне хотелось, чтобы ты помнила меня… другим. Назови это гордостью, если хочешь.Мако вздохнула. Ей не хотелось тревожить погребенное прошлое. Но сейчас нити между ними еще так хрупки, а раны так свежи, что только полная искренность могла им помочь. Как бы больно ни было при этом.– Я… ведь разным тебя помню, Неф, – мягко сказала она. – В нашу последнюю встречу…– Да, – порывисто перебил он. – Да, я все знаю. Но поверь, Лита, то, что было потом… Оно было намного хуже.Мако выдохнула.– Еще хуже, чем… та битва? – сдавленно произнесла она.Нефрит рассмеялся, и смех был похож на рыдание.– Та битва закончила все для вас. Но для нас четверых это было… только началом.…Началом ада. И хорошо, что никто из четырех принцесс уже не видел их тогда.Воительница Юпитера глубоко вздохнула. Потом обхватила его щеки ладонями, заглядывая в лицо. Зеленые глаза были огромными и бездонными, как две маленькие мудрые Вселенные.– Расскажи мне. – Ее голос был странно спокоен. – Расскажи мне все, что они с тобой сделали.…Небо свидетель, Нефрит предпочел бы скрыть это от нее. Или похоронить навсегда в глубинах памяти. Или выжечь каленым железом из собственной судьбы. Но все это было невозможно.

Он хотел бы, чтобы этот ужас, эта грязь и мерзость никогда бы не касались ее. Чтобы это осталось только его кошмаром, его болью. Но они были единым целым, и кошмары у них тоже были общие. Ложь никого бы не спасла.В конце концов, у Литаны есть все права на него. На его сердце, жизнь, память. На тот израненный, перепачканный лоскут, что был когда-то его душой. У нее есть все права на все, что она пожелает получить от него.

У нее есть право увидеть его… уязвимым.

В конце концов, она никогда ничего не просила у него. Кроме правды.

Но, Небеса милосердные, как эту правду ей рассказать?

Как рассказать о серой пустоте, о мерзости, текущей вместо крови по венам, о снах, после которых заживо сходишь с ума? Как рассказать о дурманяще-сладкой ненависти, которая начинает нравиться тебе? О чужой, ужасающей, но пьянящей своим могуществом силе, заполняющей твое сознание?

О том, как начинаешь… убивать?И о том, чем заканчивались все попытки убить себя? О том, сколько их было у каждого из четверых? Но даже умереть им не позволялось……Он говорил. И каждое слово было взмахом бритвы, вскрывающей старые раны. Каждое слово прорывало душу насквозь и жгло, как кислота. Каждое слово отдавалось болью в темно-зеленом взгляде напротив.

Каждое слово грозило свести с ума их обоих.Но он говорил. И она слушала.– …Вот так, – прошептал Нефрит. – Помнишь, ты когда-то сказала, что эти руки не могут быть жестокими? – он протянул к девушке ладони. – Так вот, теперь они стали жестокими, Лита. Они стали.Ясные изумрудные глаза чуть потемнели. Но в них не отразилось ни страха, ни отвращения, чего он втайне боялся. В них была только печаль.А потом она взяла его ладони в свои и поцеловала. Каждую.Нефрит молча зажмурился, пряча слезы.– Покажи мне свою рану, – тихо сказала она.Он задохнулся.– Олененок… Не нужно тебе…– Покажи.

Глаза цвета весенней листвы смотрели не отрываясь. В них было странное спокойствие… и странная сила. Они хотели знать. Они имели право знать.

И Нефрит сделал то, чего по-настоящему боялся.

Он медленно расстегнул рубашку. Пальцы не слушались, и маленькие пуговки выскальзывали, никак не желая расставаться с петлями. Но, в конце концов, последняя пуговица была расстегнута.

Он закрыл глаза.

Тонкие ладони легли ему на плечи и откинули гладкую ткань. Потом раздался резкий, короткий вздох, как от удара бичом. Потом… тишина.…Наглядную память о тех, роковых, ранениях, носил каждый из четверых. Даже сила Земли и магия Иллюзиона не могла ничего с ними поделать. Вероятно, еще одно из напоминаний Хроноса.

Следы ожогов у Зоя. Шрам от собственного бумеранга у Куна. Джед… Что ж, ему повезло больше… или меньше, в каком-то смысле. Резкая, до судорог, непереносимость холода и постоянные головные боли не назовешь везением.А Нефрит…

Он знал, как ужасны рубцы от раны на плече. Там, где демонические атаки когда-то пробили тело, гладкая кожа бугрилась и была мертвенно-бледной, теряя свой золотистый цвет. И это навсегда.

Да он бы это пережил, невелика важность… Но вот Лита…

Конечно, она не отшатнется от него, она слишком благородна для этого. Но видеть такое……Горячие пальцы коснулись шрамов, погладили их. Потом она обняла его и придвинулась ближе. Нефрит почувствовал, как мягкие волосы скользнули по груди. А потом…Она целовала его рану. И теплые капли падали с ее лица, скользя по уродливым отметинам на коже. Соленые, чистые капли, смывающие память о боли, о крови, о тени…О, Небеса!!Он схватил ее за плечи, прижал к себе. Не открывая глаз, зарылся в волосы. В горле что-то дрожало, сердце, кажется, стало таким огромным, что раздирало грудь. С губ срывались странные, прерывистые звуки.– Все хорошо. – Мягкий голос, спокойный, как шелест листвы. Теплые руки гладили его по спине, обжигая сквозь тонкий хлопок. – Все хорошо.– Лита… Не надо тебе было, Лита…– Надо, – твердо ответила она. Потом отстранилась, провела ладонью по его волосам. Нефрит поднял ресницы и увидел ее взгляд – невыносимо близкий и невыносимо чистый.

– Не прячься от меня, Неф. Не прячь от меня следы своей боли.– Они уродливы.– Нет. Ничто в тебе не уродливо и никогда не будет уродливым для меня. И не смей стыдиться этих шрамов. Они говорят о твоем мужестве, а не о твоей слабости.

Нефрит обхватил руками ее лицо, погладил мокрые щеки.– Я не стыжусь их, Лита. Но… ради тебя я хотел бы, чтобы их не было.Она рассмеялась и взъерошила ему волосы.– Ты все-таки глупый. Нет таких ран, которые оттолкнули бы меня от тебя. – Она улыбнулась. – Я повторяю – и буду повторять, пока ты не поверишь: ты нужен мне любой – и со шрамами, и со всем твоим прошлым, и с твоим ужасно самовлюбленным характером, и с твоими шуточками, от которых тебя так и хочется стукнуть. Ты нужен мне весь, Неф.

Лорд Звезд глубоко вздохнул и на миг опустил голову.– Я… тебе нужен? – тихо переспросил он.– Ты всегда был мне нужен. – Мако вдруг почувствовала, как под ресницами опять предательски защипало. Она сердито опустила голову. Ну что за день такой! Ревет как маленькая…Но Нефрит не дал ей спрятаться. Он поднял ее за подбородок, заставляя смотреть на себя.– Тогда почему же ты подумала, что ты мне не нужна, Литана? – очень серьезно произнес он. Она попыталась отвернуться, но его рука держала ее хоть и бережно, но крепко. А синие глаза были безжалостно ясными и проницательными. Словно ее душу раздели до последнего лоскутка.– А что я должна была подумать? – прошептала она. – Ты умер, защищая другую девушку. Она была не менее достойна, чем я. А меня не было рядом, потому, что я сама, еще в прошлой жизни, отказалась тебя видеть. Вполне закономерно, что и ты тоже…Она не смогла договорить. Только закусила губу и зажмурилась, чтобы спрятаться от слишком понимающего взгляда. По ее щеке скатилась горячая капля. Потом еще одна и еще.Нефрит едва слышно прошептал что-то, весьма напоминающее ругательство, и притянул ее к себе, не обращая внимания на слабые попытки вырваться. Впрочем, вырываться у Мако не было ни сил, ни желания. Этот разговор неожиданно вымотал ее, как самая тяжелая из битв.

Да это и была битва, подумала она. Битва с прошлым. Битва за будущее.Их общая битва.Она уткнулась в теплую ямку под ключицей, чувствуя, как сильно и мерно бьется сердце. Совсем рядом с ее собственным. Горячее, такое живое. Нефрит дышал часто и неровно, как дышат, пытаясь восстановить силы. Или… удержать рыдание.Хотя Ши-Тенноу редко позволяют себе такую роскошь, как слезы.Разве что… только с теми, кого любят.…– А знаешь, милая, я ведь на самом деле болван. – Нефрит неожиданно рассмеялся. Тихо, но совершенно искренне. – Я безнадежно близорукий, самоуверенный, не видящий дальше собственного носа болван.– Что? – ошеломленно произнесла Мако. От удивления у нее даже слезы высохли.– А то, что я ничего не понял, Лита. – Он чуть отстранил ее, печально улыбнувшись. – Сам Куну советы давал, такой мудрец великий, а в ту же лужу и попал. И поделом мне. Напыщенный осел – вот я кто. Нет, и не спорь со мной, олененок. Мое избалованное самолюбие не так уж часто страдает от сознания собственной глупости, и ему полезно время от времени получить хорошего пинка.– Ну, пинок-то я могу тебе обеспечить, – ворчливо сказала его собеседница. – Если не объяснишь, в чем повод сего веселья.Но вместо того, чтобы ответить Лорд Звезд только мечтательно вздохнул.– Знаешь, ты такая красавица, когда сердишься, – мягко произнес он.И улыбнулся так, что у Мако побежали мурашки.

О да, улыбаться он умел, ничего не скажешь… Но на воительницу Юпитера эта сногсшибательная улыбка подействовала слабо.

– Дешевый трюк, Ваша Светлость, – фыркнула она, окончательно восстановив утраченное душевное равновесие. – Видели – знаем. А теперь давайте по существу.– А по существу все просто, красавица, – Нефрит улыбнулся еще более обезоруживающе. – Я один виноват во всем.– Ну надо же, – девушка страдальчески вздохнула. – А я-то думала, ты что-нибудь новое скажешь…– Я ведь всю эту неделю только и ждал, когда же ты сделаешь первый шаг. Страшно хотел подойти к тебе, но видел твое лицо и не мог.– Почему? – прошептала Мако, мгновенно теряя шутливый тон. Голос неожиданно отказался ей повиноваться.– Потому, что я дурак, – виновато улыбнулся Нефрит. – Упрекал Куна в нерешительности, а сам-то хорош… Думал, позволить тебе все решить самой – это будет благородно и честно. Не хотел расстраивать тебя. А в результате только причинил еще больше боли. Прости, милая, я болван…Нет, и он еще прощения просит! Невыносимый, невозможный… Любимый…– Да, – Макото всхлипнула. – Ты болван. Ты самый замечательный, единственный и неповторимый болван на свете. – И она уткнулась ему в грудь, обхватив руками. – Я ведь тоже ждала. Каждую секунду ждала, и надеялась, и боялась…

– Я люблю тебя.– … боялась, что ты не захочешь меня видеть, и… Что?– Я. Люблю. Тебя. – Нефрит взял ее лицо в ладони, склонился ближе так, что его непереносимо синие глаза обжигали, словно две сверхновые звезды. – Больше никаких страхов. Никаких сомнений. Никаких теней между нами. Никогда.И, не дав ей произнести ни слова, он склонился ниже, поймав ее вздох своими губами.– И, боюсь, тебе придется терпеть мой ужасно самовлюбленный характер, – пошутил он пару минут спустя.Мако прыснула со смеху, едва успев отдышаться. Нет, как он все-таки умеет нарушить возвышенный момент!– Что ж, думаю, это будет справедливо, – задумчиво ответила она. И ехидно добавила: – В конце концов, ты ведь тоже будешь меня терпеть, никуда не денешься.– Тебя я готов терпеть до скончания времен, несравненная! – рассмеялся Нефрит. – Особенно если ты будешь так же потрясающе готовить.– Мужчины! – фыркнула Мако. – У вас только одно на уме.– Олененок, – очень невинным тоном произнес Второй Лорд. – Мне всегда казалось, что под термином ?одно? в этой поговорке подразумевалась не еда, а м-м… нечто другое.Мако ахнула, моментально сделавшись пунцовой.– Ну все! Ты меня довел! Самодовольный…– Да…– Невыносимый…– Да…– Напыщенный…– Да. И ты совершенно не можешь передо мной устоять.– Ха! Размечтался! – возмущенно отрезала воительница Юпитера, выразительно скрестила на груди руки и отвернулась.– Злюка, – нежно улыбнулся Нефрит, легонько проводя пальцами по ее шее.– Хвастун.– Плакса.– Хулиган.– Я хулиган? – искренне удивился Лорд Звезд. – Это почему же?– Потому что без спроса лазаешь по чужим комнатам.– Но это была не чужая комната, олененок, – мягко поправил ее Нефрит. – Это была твоя комната.– Это была моя спальня!– Ну правильно. Ты же устала, и тебе надо было поспать. Куда мне было тебя нести, не в обсерваторию же?– Нет, он опять шутит! – Макото страдальчески вздохнула. – Ты серьезным быть можешь?– Могу, – мгновенно сменив тон, ответил Нефрит. – Только этой серьезности в нашей жизни уже было столько, что от нее просто нечем дышать. Я… устал постоянно держать удар, Лита.– Прости, – прошептала Мако. – Вот теперь я тебя обидела…– Ты не можешь меня обидеть, – покачал головой он. Потом неожиданно лукаво улыбнулся: – И потом, ты такая милая, когда сердишься.– Опять за старое?

– Ну а что я могу поделать, если это так? – развел руками Нефрит. – Я ведь тоже никогда не мог перед тобой устоять, принцесса.Мако набрала воздуха для еще одной возмущенной отповеди, но внезапно рассмеялась.– Ну тебя, – сказала она. – Никогда тебя не переспоришь.– Ну а кто у нас глава Высшего Дипломатического Корпуса Терры, по-твоему? – очень скромно спросил Нефрит.– Теперь уже никто, – пошутила девушка и осеклась, потому что шутка получилась совсем не веселой.– Прости. – Голос Второго Лорда изменился. – Все никак не привыкну, что теперь мир… совсем другой.– Ничего, – вздохнула Мако. – Привыкнешь. Он не такой уж и плохой, этот мир, знаешь.Она сказала это просто, без задней мысли. В ее голосе не отразилось ни упрека, ни боли. Но синие глаза Лорда Звезд потемнели от скрытой безнадежности этих слов.

Он порывисто, почти резко обнял девушку, будто пытаясь защитить.– Ты что? – удивилась она.– Ничего. – Нефрит прижал ее крепче, погладил по волосам. – Просто мне хорошо с тобой, олененок. Хорошо в любом мире, где бы мы ни были.Мако засмеялась, чуть откинув голову.

Ей тоже сейчас хорошо. А если в ее смехе и есть нотка печали – что за важность? Разве радость в этом мире бывает без печали? Счастье – без боли? Любовь – без слез?..Она молча закрывает глаза, ни о чем не думая, и ничего больше не желая.

Она просто – есть.И горящее вечернее небо рассыпается где-то в вышине, и опадает вниз тысячами мягких розовых лепестков, и щекочет лицо и ладони.И ветер, сонный, неожиданно теплый, перебирает переплетенные пряди золотисто-каштановых и красно-каштановых волос. И два дыхания тоже переплелись в одно, и кровь в одном и том же ритме пульсирует по венам, и мысли, кажется, тоже одни и те же, и сны, и воспоминания…И там, в этих воспоминаниях, сейчас не кровь и пепел, а текучее небо цвета сердолика, и деревья, взлетающие к небесам, и медовый запах травы, и звон браслетов на утренней заре. И воздух все так же свеж и сладок, и мир все так же молод, как был когда-то, и надежда вовсе не мертва…

Разве может быть мертва надежда? Глупости, господа.Надежда бессмертна.

Уж они-то двое теперь знают это совершенно точно.…– Знаешь, Лита… Я тут давно хотел спросить…– Ну?– Те печенья… Помнишь, ты нас тогда на Юпитере угощала? Такие маленькие… Это ведь ты их пекла?– Хм… Ну, да. А что ты вдруг вспомнил?– Они были вкусные.Тихий смех.– Я, милый мой, невкусного вообще не готовлю, сам знаешь. Ты к чему клонишь-то, хитрец?– Ну… Если тебе не трудно… У тебя рецептик не запомнился?– Ох! И почему я не удивлена, а? – Теперь смех уже не тихий, а заливистый и веселый. – Признавайся, это и было тайной целью твоего примирения?– О да, – он смеется в ответ. – Я давно вынашивал сей коварный план. Ну, так как?– Ладно уж, Ваша Светлость. Но учтите, у меня есть небольшое условие.– Да, миледи?– Ты вообще знаешь, как эти печенья назывались у нас на Ганимеде?– А причем здесь это?– А притом. Они назывались ?поцелуйчики?.– А-а-а… О… Ох…– Вот именно, ох. С вас, как с гостей, конечно, спрос был невелик, но вообще-то за каждую печенюшку полагалось платить поцелуем. Таков был обычай.– О.– Что, больше сказать нечего?– Да нет. Просто я пытаюсь припомнить, сколько я тебе должен.

– Вообще-то… – застенчиво, – можно платить и авансом…– М-м-м… И вы, леди, предпочли бы получить плату прямо сейчас?..– Как вам будет угодно, милорд. – Усмешка. – Только вы сразу прикиньте, сколько печений вам нужно.

– О-о, миледи, много. – Медленная, горячая улыбка. – Очень, очень много…

Она тихо смеется в ответ.– Тогда, полагаю, вам стоит начать прямо сейчас…И ночь опускается шатром над их головами. Она еще совсем юная, застенчивая, с румянцем на западной горбушке неба. Ночь многое видит… но ничего не скажет.И с дерева медленно облетают последние лепестки, и первые звезды, появляются в кружеве отцветающих ветвей. Они подмигивают, крупные, тяжелые, как спелые ягоды, сонные, как глаза младенца.

Звезды, как всегда, знают все, но, конечно же, тоже ничего не скажут……Потом, позже, будут еще и беседы, и воспоминания. Друзья со своими проблемами, расспросами и тревогами. Прошлое, с которым надо как-то жить. Будущее, за которое надо бороться.

Все это будет. Потом.А сейчас они просто молча смотрят на темнеющее небо – террианский лорд, прошедший сквозь ад, и девочка из волшебного леса, пережившая три смерти.

И нет давно уже древней благородной Терры – Планеты Легенд – и сказочные леса Юпитера эпохи назад стали пеплом. Забылись и былые победы, и былые поражения.Но они выжили – и он, и она. Они прошли по таким дорогам, с которых не возвращаются – и, однако же, вернулись. Они многое потеряли – и многое сохранили. Они несказанно изменились – и остались собой.

И они любили друг друга.И, в конце концов, все остальное было не так уж и важно.…– Ты слышишь? Они поют.– Кто, милая?– Звезды. Они поют.Недолгая тишина. Расшитая звездами вечность пологом простирается по небу, застилая прошлое, пряча будущее. Теплая, уютная вечность, пахнущая цветами, тополями и сандалом.Небесные Сестры о чем-то многозначительно подмигивают в вышине. И впервые за несчетные годы в их мерцании нет ни укора, ни грусти.– Да, олененок. – Синие глаза улыбаются. – Они поют.В саду Священной Земли медленно раскрывает лепестки вторая роза. Бледно-розовая, цвета первого поцелуя зари. Свежая, как роса. Пьянящая, как молодое вино.

Роза цвета нежности.