ВЕРНУТЬСЯ К СЕБЕ: Врата Теней.(1) (2/2)

– Он поборник справедливости, сама знаешь. Кроме того, только за Вратами Теней рассыпаются все иллюзии и обманы. Он хотел наказать их.– Он… наказал. – В лаконичном ответе Сатурн отозвалось эхо неизвестных в этом мире кошмаров, и Плутон не решилась расспрашивать ее дальше.– Почему Хронос решил сделать это именно сейчас? – спросила Сатурн. – Это часть его плана?– Нет. Это не было предначертано. Ее Величество Селена вынудила его сделать это. По праву своей жертвы.

Воительница Теней улыбнулась:– Даже с другого берега Вечности Светлейшая помогает нам.– Как она и обещала, – кивнула Плутон. – Так что же, сестра?Сатурн не спешила отвечать на вопрос.– Как это повлияет на исполнение задуманного Хроносом будущего? Он учитывал этот вариант?– Нет. – Голос воительницы Времени стал напряженным. – Он вышел из игры. Позволил истории пойти так, как она сама выберет.Обе они замолчали, осознавая огромность случившейся перемены.– Это риск, – тихо сказала, наконец, Сатурн. – И это шанс. Для всех нас. Что-то осталось незавершенным. Недосказанным. Не прожитым до конца…– Мы все не прожили свою жизнь до конца, – еще тише ответила ей Плутон. – Тогда… тысячи лет назад.Они молча посмотрели друг другу в глаза.– Ты думаешь, это возможно? – прошептала Воин Времени. – Все вернуть?– Светлейшая предрекала, что весна вернется, – задумчиво ответила ее подруга. – Возможно, поэтому заставила Хроноса отпустить Четверых. Возможно, то, что произойдет, каким-то образом будет связано с их судьбой.– Ты слышишь бурю? – одними губами произнесла Плутон.– Бурю, которая унесет все следы долгой зимы, – отрешенно проговорила Сатурн. – Все следы нынешнего мира.– Хоти, – тихо и тревожно сказала Плутон. – Я впервые не вижу будущего. Совсем.Воин Теней взглянула на подругу ясными и глубокими глазами.– А ты и не можешь его видеть, – спокойно ответила она. – Его еще нет. Мы делаем его. Сейчас.Она встала под аркой и опустила свой клинок, вонзив его в камень порога.– Я открою Врата Теней, – сказала она. – И приведу оттуда Четверых. Только вот… какими они вернутся? Что будут помнить и чувствовать? Этогоя не знаю…– За это не волнуйся, – ответила ей Плутон. – Относительно их памяти Хронос дал мне кое-какие… указания.Судя по мрачному виду подруги, эти указания содержали в себе мало приятного. Но об этом она подумает потом, решила Сатурн. Сейчас главное – вернуть ушедших.И это само по себе будет непросто. Тьма нелегко отпускает своих пленников. Даже после смерти.Воин Теней поудобнее перехватила древко своего оружия. И резко, снизу вверх, полоснула по клочьям тумана, клубящимся в арочном проеме. Те разошлись, как ветхая бумага. В открывшейся за ними пустоте переплетались сполохи цветных огней и вихри непроглядной тьмы.

Сатурн сделала шаг вперед, обернулась.– Дождись нас, Пеллар, – очень спокойно сказала она.И исчезла в проеме.Клочья тумана сомкнулись за ней.

…Ненависть.Ненависть окружала ее плотным коконом, ненависть была ее одеянием, ее воздухом, кровью, текущей в ее венах. Ненависть была кинжалами, впивающимися в бесплотное тело, рвущими обугленное сердце в клочья. Ненависть была огнем, сжигающим ее заживо. Ненависть заполняла черную пустоту в том месте, где когда-то была живая душа.Ненависть была ее смыслом и целью, ее клеткой, ее миром, ееличным адом.Ненависть была ею.О, как она желала вырваться хоть на секунду. На полсекунды. На тысячную долю секунды…Ее ненависть была достаточно велика, чтобы испепелить Землю. И тех, кто жил на ней.Тех, кто должен был умереть.…Как она могла так просчитаться?! Так недооценить силу крови Лунного Дома, текущей в венах пробудившейся Принцессы? Она была так уверена в своем превосходстве. Она наслаждалась, играя с девчонкой, как кошка играет со своей жертвой. Наслаждалась, видя ее боль…Ей следовало уничтожить ее сразу же после ее пробуждения. Но как велико было искушение использовать в игре Эндимиона! Он был идеальной козырной картой. Идеальным носителем для Металлии. Идеальным орудием пытки для Принцессы…Но Принцесса выдержала.Проклятие ей. Им всем. Сотни, миллионы проклятий. У девчонки был лишь один призрачный шанс из миллиарда, она была одинока, измотана горем и болью, напугана…Но она оказалась сильнее. Единственное, чего не учел Повелитель Металлия, единственное, против чего у него не было оружия – ее любовь.Любовь… Из ее горла вырвалось шипение. Любовь – иллюзия для слабаков. Прикрытие для обмана. Глупость побежденных. Мечта, ведущая к смерти…Не-на-ви-жу…Она не должна была выжить, не должна, не должна!!!Они все не должны.Призраки минувшего окружают ее, их лица искажены от гнева и агонии, они хохочут, глумятся над ней…НЕНАВИЖУ!!!…Однажды она вернется на Землю. О-о, она вернется, и тогда…Яростные стрелы ненависти впиваются в грудь, мысли, сердце, испепеленную душу. Кислотой разливаются по венам – это медленная пытка. Она беззвучно вопит, исходя ядом ненависти, которая лишь умножает ее страдания и закаляет невидимые прутья ее клетки.Ненависть…Прозрачный фиолетовый свет колыхает окружающую темноту. Холодный серебряный блик скользит по зеркальной стали.Еще один призрак? Убирайся!!!– Нет, я не призрак.

Прохладный чистый голос впивается в мозг, как стеклянная грань. Фигура в очень знакомом костюме выступает из лихорадочного тумана.Сейлор-воин.Одна из них.Новая волна ненависти стискивает горло раскаленным арканом.– Узнаешь меня, Потерявшая имя?– Надеюсь, что ты уже мертва, – сдавленный голос той, что когда-то звалась Берилл, напоминает шипение змеи. – Для тебя же лучше. Потому что иначе я помогу тебе в этом.– Нет, я не мертва. И ты ничего не можешь мне сделать. По крайней мере, здесь.Маленькая девочка, ребенок. Но глаза… Глаза врага, смертоносные, пылающие.– Я Сатурн, Воин Разрушения. И у меня поручение от Хроноса.Сатурн. Сильнейшая из них. Шипение в ответ:– Я не желаю подчиняться Хроносу.– Не имеет значения, Потерявшая имя. Здесь это не имеет значения.Спокойный голос, очень спокойный, отражающий ярость, как зеркальное стекло.– Я здесь, чтобы забрать Четверых.Темная Королева торжествующе хохочет, корчась в пламени собственной ненависти.– Ничего не выйдет, сейлор-воин. Они мои! Они полностью принадлежат Металлии!– Нет, не полностью. Я здесь, чтобы воззвать к тому, что осталось неприкосновенным в их сердце.– Зови!!! Зови, и увидишь, кто из них откликнется! Они принадлежат Тьме и не пойдут на твой зов.Сатурн едва заметно улыбается.– Это будет… не совсем мой зов, Потерявшая имя. И они на него откликнутся. И ты отпустишь их.Хриплый смех становится громче.– Да я их и не держу, воин! Каждый из них запер себя в собственной тюрьме. И даже если ты откроешь им дверь – они не выйдут.– Они выйдут. У них есть кое-что, не принадлежащее Металлии.– Не строй надежд, воительница. Тьма терпелива и всемогуща. Нет ничего, что можно ей противопоставить.– Нет, – Сатурн снова улыбается, теперь уже открыто. – Кое-что есть.Она неуловимо быстрым, скользящим движением заносит клинок и останавливает зеркально блестящее лезвие в миллиметре от груди Темной Королевы.

Как раз напротив незаживающей раны там, куда вонзилась когда-то алая роза.

– Неужели ты не догадываешься, что?И, резко отдернув клинок, она шагает прямо сквозь тьму, окутавшую Королеву Погибель. Черные клочья испуганно разлетаются в стороны от фиолетового огня.Вслед ей доносится хриплый смех и крики, похожие на стоны:– Иди! Иди и зови их! Вот увидишь, у тебя ничего не выйдет, воин. Ты не сможешь вернуть их!…Сатурн вздохнула. Она вспомнила обреченные, потерянные взгляды, которые украдкой подмечала у своих подруг. Вспомнила боль в глазах Хранителя. Вспомнила печаль Принцессы.Она сможет. Ради тех, кто ей дорог, она сможет.Она должна.…Лед.Мутный, свинцово-тяжелый, едкий, как кислота. Совсем не похожий на его родную стихию. Тот лед был прозрачным, голубоватым, чистым. Он пах покоем и свежестью. Этот был похож на кошмар. Серый, мертвый. Бесконечный.Тонкие льдистые иглы вонзались в кожу, причиняя тянущую, вязкую боль. Потом боль уходила и уносила с собой все чувства. Все ощущения. Серый липкий иней пробирался по венам до самого сердца, медленно замораживая кровь. Отключая мысли. Парализуя нервы. Унося память.

Холодно…О Небо, как холодно.Но Небо не откликнется. Здесь его нет. Здесь ничего нет. Ни свежего ветра, поющего в скалах, ни северного чистого моря, ни ясной звенящей голубизны горизонта. Ничего.Только лед.Холодно.Он все чаще сомневался, что все это когда-то существовало. Ему начинало казаться, что это часть галлюцинаций, призраков, прячущихся в ледяных изломах. Они звали его тревожными голосами, то упрекая, то прося о чем-то.Что-то он не сделал. Кого-то не уберег. Позволил произойти чему-то ужасному.

Когда это было? Где? В снах?..Лед заполнил весь мир. Да, наверное, эти беспокойные голоса приснились ему. Так же, как небо, ветер и море. Их никогда не было.И никогда не было этих глаз……Глаза появлялись редко. Они всегда молчали, теплые, глубокие. Чисто-голубые, как несуществующие цветы из несуществующих снов.Очень грустные. Очень знакомые.Когда они появлялись, лед начинал таять, шипя, как разъяренная змея. Боль в мертвеющем сердце становилась чуть слабее…Он тянулся к ним, тянулся отчаянно, всем своим существом. Тянулся, как к единственной надежде. Тянулся, чтобы утешить, защитить, спасти.Тоска в этих глазах разрывала ему душу.Но как только ему удавалось приблизиться хоть на вздох, начинался кошмар.Печаль в голубых озерах стремительно превращалась в боль, в страдание. В агонию. Они наполнялись слезами, и с каждой слезинкой из них вытекала жизнь. Теплые капли мгновенно превращались в кристаллы льда. Лед покрывал все хрустальным крошевом, и родные глаза медленно стекленели, останавливались.Кажется, он рвался к ним, бился в ледяных тисках, но серые иглы не пускали, раздирали грудь… Он кричал, но из горла не появлялось ни звука…Он закрывал глаза, призывая холод, медленно цепенея, чувствуя, как ледяная паутина медленно ползет по венам к сердцу. Он ждал смерти.Смерти не было.Ничего не было.

Только лед…– Лорд Кунсайт.Этот голос… Снова призраки?– Лорд Кунсайт, вы меня слышите?Сквозь мутную пелену появляются глаза. Не те глаза, другие. Эти тоже похожи на цветы… фиалки. Да, они назывались фиалки…– Лорд Кунсайт, отзовитесь!Следом за глазами проступает тонкая фигурка. Хрупкая, детская. Темные волосы. Кто?– Я пришла за вами, лорд Кунсайт.Кунсайт? Это… его имя. Да, он успел забыть, но это его имя! Кто это?Он замечает длинное древко, зеркальное лезвие немыслимой остроты. Что-то мелькает в голове. Коса… Смерти?!О Небо, неужели… Наконец-то.– Ты… пришла убить меня?Тихий смех. Теплый.– Нет, милорд. Вернуть к живым.Лезвие со свистом падает, рассекая ледяной панцирь в пыль. Детская ладошка в перчатке тянется к нему.Он не двигается. Сначала он должен узнать…– Она… Те глаза… Она мертва?Девчушка улыбается. Будто хорошо понимает, о ком речь.

– Она жива, милорд.– Ты… отведешь меня к ней?– Да, милорд.Он протягивает руку, касается маленькой ладони. Горячей. Очень горячей. Пламя вихрем пролетает по венам, прогоняя лед. Это больно, но он рад этому. Это означает, что он жив.

Значит, есть шанс найти ее. Защитить, утешить, вытереть слезы…Спасти.