ВЕРНУТЬСЯ К СЕБЕ: Врата Теней.(1) (1/2)
Они были сильнейшими среди сильных. Они укрощали стихии, как укрощают диких коней, и, как кони, те несли их в битву.Но пришла тьма, и пламя, и лед, и ветер лишились души и жизни. И их дикие кони сбросили их в бездну.И сила не спасла их.Они были безрассудно отважны. Смерть держала их за руку, но они лишь смеялись ей в ответ. И, смеясь, танцевали на клинке Судьбы.Но пришла тьма, и клинок вонзился им в сердце, обратив его в камень, и они перестали быть живыми.И отвага не спасла их.Они были честны и благородны. Их благородство было рождено не правом крови, но силой духа. Честь была их молитвой, их законом, их мечом.Но пришла тьма, и белое стало черным, и меч обагрился кровью невинных.И честь не спасла их.Но они любили – так, как умеют любить воины. Любили верно, неистово, нежно.
Они любили и были любимы в ответ.И любовь спасла их.(?Хроники Терры?. Хранилище манускриптов Священного Иллюзиона.
Перевод с древнетеррианского лорда Джедайта,
Третьего Ши-Тенноу Терры).ШАГ ПЕРВЫЙ: ВРАТА ТЕНЕЙ.Есть ли на свете что-либо более беспощадное,
чем смерть? Только жизнь.(Из личных записей лорда Нефрита, Второго Ши-Тенноу Терры). Серый туман медленно стелился над пустотой. Сквозь него едва проступали призрачные контуры высокой вытянутой арки с двумя колоннами – черной слева и белой справа. Дверей в проеме не было – там клубился все тот же туман. И было тихо. Здесь, у Предела Теней, всегда было тихо. Сейлор Сатурн, она же Воин Разрушения, она же Хотару Томо бесшумно подошла к месту своей вечной службы. Осторожно присела на порог возле белой колонны, положила рядом свой смертоносный клинок. Зеркально отполированный металл едва слышно звякнул о камень. Ей нравилось иногда приходить сюда – не по долгу службы,а просто так, чтобы посидеть в тишине. Если подождать подольше и запастись терпением – а терпения Стражу Теней было не занимать – то можно было услышать голоса.
Голоса были беззвучными, они отдавались в сердце и нервах тихой вибрацией, похожей на щекотку. Они говорили о прошлом, о настоящем… изредка о будущем. Иногда они пели, иногда плакали. Сатурн любила их слушать.Она не могла, подобно своей старшей подруге, воительнице Плутона, предсказывать многочисленные варианты будущего, просчитывать их комбинации на несколько шагов вперед. Но она умела видеть внутреннюю суть вещей и слышать звон тончайших струн, плетущих человеческие судьбы. И иногда это позволяло ей знать – чувствовать – наперед то, что случится. Она очень редко говорила об этих предчувствиях. Но не ошибалась никогда.Порой это ее огорчало. Порой пугало. Порой исполняло надежды.Сатурн вздохнула и откинула голову, прислонившись затылком к белому камню колонны.
Мир, который она считала родным, погиб несколько эпох назад. А забывать она не умела. Поэтому и не думала, что прошедшие тысячелетия что-либо изменят для нее. Но неожиданно они изменили все.Она была готова к пробуждению и битве. Она была готова встретить Тьму в любом из ее обличий и бесстрастно нанести удар. И она была более, чем готова принять смерть – даже от рук сестер-воительниц, если это будет необходимо. Смерть уже давно ее не страшила.Но подаренная ей жизнь стала для нее полной неожиданностью.…Ей нравилось быть Хотару Томо. Нравилась ее просторная комната в доме Харуки и Мичиру, коллекция фонариков, украшавшая ее стены. Нравились атласные ленты, которые Мичи пришила ей на платья. Нравились солнечные лучи, будившие ее по утрам, веселая болтовня младших воительниц, их шутки и смех.
Ей нравилось снова быть живой.Но больше всего ей нравилось смотреть на Принцессу. Хотару знала, что в этом мире ее зовут Усаги, и учится она в старшей школе, но про себя она называла ее только так – Принцесса. Ей, умеющей видеть истинную суть вещей, было трудно воспринимать сияющего ангела, который когда-то на руках вынес ее из мрака, как обычную японскую школьницу.От Принцессы исходили тепло и свет. Свет давно погибшего Серебряного тысячелетия, свет незабвенной Королевы. Она была словно маяк в туманной мгле новой чужой эпохи. Она казалась такой хрупкой, такой… не соответствующей этому странному миру, в который превратилась древняя Терра… то есть, Земля. Неудивительно, что Хранитель планеты так яростно защищает ее. Он постоянно наблюдает за ней настороженным и нежным взглядом. Любовь между ними осязаема, как горячий свет…
Хотару смотрела на них и радовалась.Да, она научилась радоваться и грустить. Научилась сочувствовать. Но она по-прежнему предпочитала оставаться в тени, тихо и внимательно наблюдая, впитывая звуки, краски, чувства – даже неосознанные. Чужие боль и счастье. И порой беспокоясь за подруг.В последнее время ее беспокойство стало сильнее. Хотару не могла понять, в чем дело – ничто не предвещало новой беды, и новых врагов вроде бы тоже не было на горизонте. На внешних и внутренних границах царило спокойствие.Но что-то шло не так. Определенно не так.Была какая-то неправильность в веселом смехе ее подруг, какая-то… пустота рядом с ними и вокруг них. Все чаще в их рассказах о планах на будущее мелькала неуверенность. Все чаще в непроницаемых глазах Хранителя Земли сквозила застарелая безнадежная боль, и все чаще Принцесса смотрела на него грустно и тревожно.Неправильность ощущалась и во всем мире. В воздухе, ветре, воде. Город стал казаться Хотару и вовсе каким-то ненастоящим… ненужным, что ли…И светлое будущее, откуда приходила ее лучшая подруга Юная Леди, все чаще представлялось ей иллюзорным. Тем более, что, когда девочки-воительницы рассказывали об этом будущем, в их голосах было мало радости…Словом, что-то было не так. Но что – непонятно. И воину Сатурна это очень не нравилось.Поэтому она и пришла сегодня в это тихое место, чтобы успокоиться и подумать. Послушать голоса. И понять, наконец, что происходит.
А что-то явно происходило.Голоса сегодня были необычно тревожными. Были яростными. Были радостными и горюющими. Голоса чего-то ждали. Звали кого-то…– Хоти.Сатурн вздрогнула и открыла глаза.
Сейлор Плутон, она же Воин Времени, она же Сецуна Мейо стояла перед ней, небрежно прислонившись плечом к черной колонне. И, судя по всему, стояла там уже давно.Хотару стало стыдно. Впервые в жизни она задумалась так, что полностью перестала замечать происходящее – это надо же! И это называется, древний воин…– Думала, придя сюда, подождать пока ты появишься, – продолжила Плутон. – А смотрю, ты уже здесь. Как ты узнаешь, где нужна, сестра – уже тысячи лет удивляюсь…– Не знаю, – слабо улыбнулась Сатурн. – Само получается.– Ты здесь не в урочное время, – отметила ее собеседница. – Что-то случилось?Вишневые глаза воительницы Плутона были проницательны, как два лазера. Скрыть от них что-либо было невозможно. Да Сатурн и не делала этого никогда.– Пока не знаю, – медленно ответила она. – Но что-то происходит, Пеллар. Или вот-вот должно произойти…Плутон вздрогнула от звука своего древнего имени. Оно напомнило ей давно ушедшее. Сатурн явно употребила его не просто так. Впрочем, и она сама назвала ее по-старому…
– Иногда я думаю, что ты узнаешь обо всем происходящем едва ли не раньше самого Хроноса, – усмехнулась она. Затем, резко посерьезнев, продолжила: – Да, Хоти, ты права. Кое-что происходит.Хотару встала и устремила бездонный фиолетовый взгляд на подругу.– Говори.Плутон чуть крепче сжала древко своего жезла. Багряный камень в нем слегка засветился.– Хронос говорил со мной.– И?.. – от Хранителя Времени Сатурн уже давно не ждала ничего хорошего.– Он приказал возвратить Четверых.Фиолетовые глаза полыхнули огнем.– Мне?– Да. Никто, кроме тебя не сможет войти во Врата Теней и вернуться живым.Сатурн покачала головой.– Даже мне это будет не так-то просто. Их наверняка нужно искать где-то рядом с местом пребывания Металлии. Он не отпустит их так просто.– Но шанс есть.Воин Теней вздохнула.– Было бы намного проще вернуть их сразу после победы над Негаверсом. Они тогда были наиболее близки к тому, чтобы вспомнить… Но Хронос запретил.