Глава 17. Поглощение. Часть вторая. Кровь и жертва. (2/2)

Ичиго отступил и вжался спиной в холодную кафельную стенку, стремясь быть как можно дальше от странно ведущего себя наставника. Шестой смотрел на него глазами ошалелыми от ярости: хотелось просто отхлестать эту бестолочь по глупой наивной морде, так, чтобы рыжая головенка моталась из стороны в сторону. Но нет, впервые за очень долгое время в нем проснулась обычное человеческое чувство – жалость. Он крепко стиснул зубы, отвернулся и, взяв кусок серого мыла, принялся остервенело намыливать собственные ладони.Затем, не церемонясь, ухватил Куросаки за локоть и привлек к себе. Одной рукой вцепился в волосы и запрокинул голову, второй принялся осторожно намыливать парня, начиная с шеи и спускаясь на грудь.

Арранкар был в страшном смятении, потому что никак не мог понять, что с ним происходило. Почему он был так нежен с этой маленькой сволочью? Даже касаясь ублюдка сейчас, он старался не задевать порезы и синяки, чтобы не причинять лишней боли. Отчего? Доброта что ли взыграла? Хрень какая.Пытаясь отвлечься от мучающих его мыслей, Гриммджо стал злостно материться, склоняя фамилию Куросаки в оборотах такой этажности, что сам себе удивлялся. Ему стало чуть легче.Он спустился к животу мальчишки, обводя напрягшийся пресс, ниже, едва задевая кончиками пальцев жесткие волоски в паху и мягкий, трогательно висящий член. Дальше, к внутренней поверхности бедер, измазанных в крови и засохшей слизи, которая становилась неприятно скользкой от воды и этим бесила. Ну как можно было не дать отпор слабейшему из Эспады и допустить подобное с собой? Задавать вопросы не хотелось, слова душили. Только ругань перемешанная с полузвериным рычанием – просто выпустить пар, чтобы не убить эту дрожащую дрянь. Нестерпимо…- Господин! – в душевую заглянула встревоженная Азалия.- Тащи полотенце и покрывало, бл*дь! – машинально рявкнул Шестой, разворачивая фрасьона спиной к себе и вновь хватая мыло.

Проклятье, опять эти сине-багровые пятна, от них уже в глазах рябит. Сейчас он точно не выдержит и разорвет гаденыша в маленькие клочки! Или завалит и трахнет… Ладонями он огладил израненную спину мальчишки, опускаясь вниз, на поясницу, затем еще ниже, между ягодиц, почти касаясь тугого входа. Ичиго испуганно вздохнул и сильно выгнулся, стремясь избежать неприятных ему прикосновений.

- Стой смирно, подлый! – рыкнул Гриммджо, стискивая скользкие от мыла бока парня. Похоже, Новена и тут постарался, полазив своими сратыми щупальцами там, где не надо. Наглядно убеждаться в этом Шестому расхотелось: разумом-то он понимал, что Ичиго и так сейчас не сладко, и надо бы проявить толику сочувствия.

Но, с другой стороны, как же раздражала эта наивная паскуда! Злила его тупость и простота, которые привели к такому плачевному результату. Он, такой беззащитный и никчемный, бесил так, что хотелось нагнуть прямо здесь и вставить по самые гланды. Оттрахать это хлипкое сволочное создание до потери слабого пульса, чтобы он орал и выл как самая последняя сучка и умолял о пощаде, обрывая собственные ногти о неровности противоположной стены.Но… нельзя. Гриммджо шумно выдохнул через нос, быстро смывая грязь с чужого тела. Нельзя, потому что в этом случае он ничем не будет отличаться от поганого Айзена. Секс – это тоже своего рода битва. И в ней нужна абсолютная и безоговорочная победа: добровольное согласие партнера. Использование физической силы или морального прессинга над растоптанным врагом – низость и в таком действе нет ничего, оно бессмысленно и отвратительно. Джаггерджаку же хотелось завоевать Ичиго, приручить настолько, чтобы он сам встал перед ним, прогибая спинку.

Закончив, Гриммджо выключил воду и все-таки не удержался, шлепнув по голой заднице пацана с такой силой, что даже рука онемела. Тот как-то вяло дернулся и даже попытался вякнуть что-то неприличное.- Заткнись, мразь, - прошипел Шестой, разворачивая Ичиго лицом к себе. Рыжий опустил голову, мелко вздрагивая и сутуля плечи. С его потемневших мокрых волос стекали струйки воды, прозрачные капли покрывали истерзанное тело. Всего лишь маленький худющий придурок с трогательно выпирающими ключицами и плоским животом, чем-то похожий на мосластого щенка. Ничего привлекательного или интересного, но почему он так притягателен для Гриммджо?Шестой и сам был весь мокрый, но вот что странно: холода он совсем не чувствовал. Наоборот, ему было жарко. Внезапно, повинуясь какому-то внутреннему капризу, Гриммджо сделал шаг вперед, попутно отмечая, что под ногами противно хлюпнула вода. Мгновение, и вот он уже обхватил парня за талию, привлекая к себе. Провел носом по его белой шее, вдыхая запах чистой кожи и мыла, едва коснулся губами, потрогал языком. Ичиго дрожал, но сопротивления не оказывал.

В какой-то момент Гриммджо увлекся и перестал быть осторожным - неловко припал к особенно глубокому порезу, задевая и причиняя боль. Ичиго мгновенно среагировал, рефлекторно оттолкнув его, и вскрикнул:- Нет! Не хочу!Слова многократным эхом отразились в замкнутом пространстве комнаты, ядом проникая в сознание арранкара и причиняя боль его самолюбию. Он резко замахнулся и наотмашь ударил парня по лицу, раз, второй, третий… Никакой пощады, невзирая на полное отсутствие сопротивления. Тяжелые рубиновые капли крови смачно разбились о белый кафель стены, оставляя алые потеки…- Господин, прекратите! – истошный женский крик разом отрезвил Гриммджо. Он повернул голову и увидел, как маленькая служанка повисла на его руке, отчаянно пытаясь прекратить избиение.

- Отстань, дура! – рявкнул Шестой, мысленно восхищаясь смелостью девчонки. Мало обитателей Лас Ночес решились бы остановить его в таком состоянии. Он перевел взгляд на скорчившегося у своих ног Ичиго и презрительно скривил губы. Азалия тем временем накинула на беднягу Куросаки большое белое полотенце.- Я сам, - сказал Гриммджо, забирая у нее покрывало. – Иди к себе.- Да, господин, - девушка скользнула сочувственным взглядом по фигуре фрасьона, развернулась и вышла. Джаггерджак наспех вытер мокрого мальчишку, находящегося в полубессознательном состоянии. Затем быстро завернул его в покрывало и отнес в комнату на кровать.17.45 время Уэко МундоАзалия зашла в комнату так тихо, что стоящий спиной к двери Шестой даже не услышал. Ичиго дремал на кровати, закутанный в покрывало: видны были только рыжие вихры да заостренный нос. Эспада стоял над ним, опустив голову на грудь.

Азалия тихонько выдохнула – все-таки не зря Гриммджо имел славу одного из самых привлекательных мужчин Уэко Мундо. Ее сердце сделало тревожный перестук, когда она разглядела, что из одежды на Шестом были только мокрые хакама, едва держащиеся на бедрах. Может быть она бы еще поглядела на эту восхитительную картинку, но сейчас ее больше заботило состояние Ичиго. С того момента, когда они нашли парня в капище она непрерывно чувствовала колебания его реацу: она то падала до нуля, окрашиваясь в белый, то начинала зашкаливать, полыхая черно-красным. Это было ненормально и очень сильно пугало арранкаршу. Организм семьдесят восьмого не смог бы долго выдерживать перегрузок, вызываемых такими чудовищными скачками. Чего бы ей это не стоило надо прояснить ситуацию.Азалия деликатно кашлянула и тихо позвала:- Простите, господин.Гриммджо молниеносно обернулся, весь подобравшись как огромная потревоженная кошка, и вперился в нее недовольным взглядом:- Ты! – в его голосе послышалась плохо скрываемая злость. – Я же велел тебе убираться отсюда!Однако Азалия и ухом не повела. За сегодняшний день ей уже стало ясно, что Гриммджо только с виду страшный и ужасный, а на деле милый и справедливый. Оставалось только надеяться, что все-таки она правильно умеет составлять суждения о характере своих начальников. Да, иначе будет плохо…- Гриммджо-сама, я вам одежду сухую принесла, - как можно спокойней ответила девушка,украдкой наблюдая за реакцией Шестого. Хм, как странно, он рот открыл, а потом отвел взгляд. Неужели ему стало неловко? Может еще и ?спасибо? скажет?Но чуда не произошло - Секста лишь сдержанно кивнул, одобряя заботу о своей персоне. Наверное, все-таки вышла ошибка насчет мнения о нем, а отвернулся он, потому что ему стало противно. Конечно, она так и ходит с оборванной юбкой и перепачканными в крови ногами с ободранными коленками. Тьфу, аж самой тошно стало!

- Ну чего тебе еще? – словно подтверждая ее мысли, прорычал Джаггерджак. – Давай, вали!Вот он, час икс! Азалия набрала в грудь побольше воздуха и выпалила одним махом:- Господин, что происходит с Куросаки-саном? Он умирает, да?

Гриммджо медленно повернулся и уставился на нее как на привидение. Шеффилд мысленно попрощалась с белым светом: сейчас он ее стукнет об стенку и размажет по полу. Ничего подобного, Эспада лишь продолжил смотреть на нее с неприкрытым удивлением.- Откуда ты узнала об этом, женщина?- Просто почувствовала, господин, - ответила девушка, млея от недавно перенесенного страха. Лишь спустя секунду, до нее дошел смысл сказанного Шестым -она была права и Ичиго погибает!- Если нужна моя помощь… - она запнулась, не зная как правильно сказать. – Я готова, если моя жизнь будет полезна.- В этом нет необходимости, - глухо ответил мужчина. Его синие глаза странно блеснули и, помолчав, он добавил. – Иди к себе. Все остальное моя забота.Шеффилдкивнула, ощущая, как у нее пересохло в горле, и пошла к двери. Поверить в то, что она сейчас услышала было очень трудно, почти невозможно. Уж кто-кто, а Джаггерджак избыточным альтруизмом никогда не страдал. И еще эта странная забота с его стороны, и избиение, и взгляды – он явно был неравнодушен к Ичиго.

- Азалия, - девушка замерла в дверях, пораженная тем, что Шестой запомнил ее имя. – Если завтра ты придешь сюда и найдешь меня мертвым, то первым сообщи об этом Бараггану.- Я поняла, мой господин, - едва слышно прошептала девушка и вышла, плотно прикрывая за собой дверь.18.20 время Уэко МундоГриммджо переоделся, сел на краешек кровати и уставился в маленькое полукруглое окошко из которого лился лунный свет. Ичиго спал, дыша тихо и размеренно. Уровень реацу мальчишки был относительно стабильным, поэтому Шестой решил не будить его.?Пусть чуть сил поднаберет, да и мне надо морально подготовиться?, - здраво рассудил арранкар.Сейчас Пустого вновь начали одолевать сомнения в правильности своего решения. С одной стороны в нем говорили жалость к Ичиго и чувство мести Айзену, но с другой – чувство самосохранения никак не желало замолчать. Кем он станет впоследствии? Барагган ничего об этом не сказал, лишь только намекнул, что гарантий нет: в лучшем случае его развитие просто остановиться, как у Шаолонга или Лионесса, в худшем произойдет регресс, как у Дироя. Все слишком непонятно с этим Куросаки, чтобы делать какие-то прогнозы.

Внезапно его внимание привлек громкий стон, он обернулся и увидел, как фрасьон сильно запрокинул голову, словно в судорожном припадке, и схватился за горло.От него исходила черно-красная реацу, такая темная, тягучая, образуя плотное поле. Гриммджо выругался сквозь зубы: опять началось! Он быстро положил правую руку мальчишке на солнечное сплетение, ощущая под пальцами напрягшиеся мышцы пресса, а другой откинул рыжую взмокшую челку и дотронулся до лба. Поток чужой духовную силы хлынул через Шестого, причиняя боль и вызывая тошноту. Черт, какая гадость сидит в этом хрупком на вид теле! Аарониро просто придурок если думал поглощать такое: это же яд в чистом виде, абсолютная отрава.

Ичиго издал какой-то не то всхлип, не то вздох и расслабился. Замер, тяжело дыша. Гриммджо отвел его руки от горла и сжал кисти мальчика в своих ладонях: пальцы были ледяные. Арранкарнаклонился и подышал на них, согревая.- Гриммджо, - неожиданно позвал Ичиго тихим и замученным голосом.

- Чего тебе? – растерянно пробормотал Джаггерджак, гладя чужие тонкие пальцы. В его душе сейчас проснулось и заворочалось нечто жалостливо-противное, совершенно недостойное звания строгого сенсея. Мысленно арранкар возвел очи к потолку: Ками, ну почему он превращался в такого бесхребетного идиота, как только видел это рыжее недоразумение?- Мне холодно, - едва слышно прошептал Ичиго. – Тело как будто чужое и сердце останавливается. Скажи, я умираю?- Да, - просто ответил Гриммджо. Скрывать правду не имело смысла, бывший шинигами все чувствовал и легко бы распознал ложь.

Наступило тягостное молчание. Арранкар выпустил руки мальчика и встал. Ичиго распахнул глаза, казавшиеся черными в сумраке комнаты, и с тревогой взглянул на босса. Он явно не хотел сейчас оставаться в одиночестве.- Успокойся, я никуда не ухожу, - проворчал Джаггерджак и, пройдя к столу, взял с него свою катану. Он спиной чувствовал встревоженный взгляд парня и, поэтому, не оборачиваясь, торопливо прижал к губам угловатую цубу Пантеры, словно извиняясь за то, что должно было произойти.Обернувшись, Джаггерджак увидел, что Ичиго слегка приподнялся и вытянул шею, наблюдая за ним.?Детка боится темноты. Бл*, бабайка унесет?, - мысленно съязвил Гриммджо, но вслух ничего не сказал.- Гриммджо, скажи, а умирать страшно? – этот вопрос вызвал у Джаггерджака легкое помешательство. Уж чего-чего, а такой непосредственности от шинигами, пусть даже бывшего он не ожидал. Хотя если подумать – умирать всем страшно, дажебывалым воинам, что уж говорить о сопляке Куросаки.Мужчина молча вернулся на свое место, хмыкнул и, не удержавшись, ободряюще потрепал паренька по щеке.- Тебе еще рано об этом думать, мелкий.Ичиго обессилено опустился на подушку и демонстративно отвернулся – даже в такой ситуации он пытался показывать характер.

?Ага, надулся, обиделся, рожу скорчил – как предсказуемо и уныло. Ну, ничего, сейчас удивлю?, - подумал арранкар и погладил парня по шее, на которой виднелись уродливые кровоподтеки. Черт, он тогда явно перестарался с наказанием. В будущем надо будет держать себя в руках. Ичиго вздрогнул, поджал губы, но продолжил пялиться куда-то в темный угол комнаты, с мученическим видом снося пакостную арранкарскую ласку.- Что мне сделать, чтобы ты доверился мне? – прошептал Гриммджо, наклонившись к нему. Ичиго зажмурился и нервно сглотнул – Шестой почувствовал, как под пальцами перекатился острый кадык парня. Видно, что ни черта не понял вопроса, но переспрашивать не стал: наверное, побоялся издевок сенсея.

?Какого ты обо мне лестного мнения, малыш. Боишься, что буду высмеивать тебя, ведь я на полном серьезе спросил?, - невесело усмехнулся про себя Гриммджо.- Чего молчишь, придурок? Хочешь, я тебя по имени назову? – Джаггерджак потянулся к подростку, поцеловал в ухо и прикусил мочку – совсем не больно, лишь дразнясь. Он не надеялся получить ответ, ведь Ичиго продолжал усиленно смотреть в сторону, но к удивлению Гриммджо рыжий кивнул.- И-чи-го, - по слогам выговорил арранкар. Он дотронулся кончиками пальцев до щеки мальчика, легко провел. Очертил касанием острую скулу, дернул за рыжую прядку. Наклонился ниже, быстро зашептал. – Мне сейчас очень-очень нужно твое доверие. Чтобы я не сделал, не бойся. Просто расслабься и не сопротивляйся, хорошо?Опять последовал торопливый кивок. Гриммджо протянул руку к стопке чистых полотенец, лежащих около кровати. Одно он подложил Ичиго под голову, а другие принялся методично рвать на широкие полоски.?Какой послушный, когда смерть за плечами. Хотя о чем это я? Мне тоже страшно?, - думал он, раздирая белую махровую ткань. Несколькими полосами он крепко привязал руки Ичиго к железному изголовью кровати. Фрасьон смотрел на него расширившимися от удивления и страха глазами.- Ничего не бойся, - ободряюще подмигнул Гриммджо, перед тем как завязать мальчишке глаза. Затем арранкар наполовину вытащил катану из ножен и, поднеся свое левое запястье к тускло поблескивающему лезвию, совершил глубокий надрез. Черная кровь крупными бусинами закапала на пол, разбиваясь о твердую поверхность с противным влажным звуком. Было больно, но он ни единым жестом не выдал своих чувств. Отложил оружие в сторону, залез с ногами на кровать и одним махом оседлал бедра мальчишки.Ичиго испуганно выдохнул и замер, прислушиваясь к происходящему.- Что?.. – начал было, однако договорить так и не успел: арранкар жесткими пальцами вцепился в щеки мальчишки и сдавил, принуждая открыть рот. Парень вздрогнул и захрипел, почувствовав теплую кровь на своих губах. Он попытался вывернуться, оттолкнуть, но все было напрасно. Джаггерджак всем своим немалым весом буквально пригвоздил его к кровати, попутно сильнее прижимая свое запястье к губам фрасьона, и зашептал какую-то успокаивающую чепуху.По щекам юноши потекли темные ручейки, он захлебывался и давился, пытаясь отплеваться. Ичиго сопротивлялся из последних сил, не желая принимать чужеродную субстанцию. Однако, того малого количества, которое все же попало в его организм, оказалось вполне достаточным.Вскоре Куросаки обмяк и заурчал как довольная кошка. Его духовная сила вновь изменилась и сейчас до жути напоминала реацу рогатого демона, с которым некогда сражался Секста.Монстр сам тянулся вверх и жадно глотал чужую кровь, вгрызаясь в рану.?Ишь проснулся, гадина. Кушай-кушай, только не подавись, ненаглядный ты мой?, - морщась от боли, подумал Гриммджо. Шестой невольно представил себя со стороны - стало противно, ведь он такой же, если еще не хуже.

Внезапно Холлоу сильно сжал челюсти, прокусывая плоть чуть ли не до кости. Гриммджо сдавленно застонал: от боли перед глазами пошли красные круги. Черт, лучше бы он емусцедил свою кровь и дал в бутылочке с соской как младенцу!Однако Пустой Куросаки быстро понял, что грызть кормильца не надо, потому что тогда останавливался ток крови. Он на секунду оторвался от своего занятия, облизнулся и затем почти нежно обхватил губами чужую истерзанную руку. Провел языком по краям раны, подаваясь вперед, раздвинул ее. Растравил. Затем вновь отстранился и проделал все по новой.Гриммджо почувствовал, как забилось сердце, и тяжело задышал. Он замер и прислушался к себе. То, что Пустой вытворял с его рукой, вызвало в сознании мужчины недвусмысленные ассоциации. Хлюпающая влажность, движения чужих губ и языка, покусывания, которые были то игривы, то мучительны – все это очень сильно напоминало банальный минет.

Внизу живота все налилось тяжелой сладкой истомой, арранкар непроизвольно сжал бедра и заерзал, устраиваясь поудобней. Вставший на двенадцать член могуче стремился ввысь, болезненно упираясь головкой в грубую ткань одежды.

?Только у меня так бывает – встало на того, кто меня жрет. Да я просто идиот и извращенец?.В это время Холлоу насытился и принялся лениво облизывать истерзанное запястье Джаггерджака. Его щеки, кусок маски, подбородок и губы были щедро измазаны чужой кровью. Гриммджо смотрел на него и чувствовал, что больше не в силах противостоять своему внутреннему демону.Он убрал руку и, плохо соображая, что делает, потянулся к Холлоу. Монстр опасно заворчал, обнажая белые острые зубы. Не обращая на это внимания, Гриммджо впился грубым поцелуем в чужой испачканный рот: ощутил вкус собственной соленой крови и уловил странный запах озона, исходящий от этого существа. Прошелся языком по тонким губам, а затем, словно верный цепной пес, принялся вылизывать окровавленное лицо Холлоу. Тот, запрокинул голову, подставляясь еще больше, соглашаясь на эту ласку и показывая всем своим видом, что желает ее.Дальше все было как в пьяном тумане. Они не то целовались, как бл*дские голуби, не то грызлись, как два бешеных волка. Стоны перемежались рычанием, образуя какой-то кошмарный звуковой фон всему происходящему. Холлоу конвульсивно дергался, судорожно выворачивая руки в тщетной попытке дотянуться до арранкара. Тот, в свою очередь, впивался ногтями в беззащитное тело под собой, оставляя на тонкой бледной коже глубокие кровавые росчерки. Их реацу сталкивались между собой, образуя необычные цвета, новые сочетания, и каждое такое столкновение причиняло боль обоим.Гриммджо вцепился в собственный пояс, лихорадочно распустил его – хакама съехали на бедра, обнажая вставший член. Он понятия не имел, что надо делать дальше – просто стал тереться о плоский живот невольного партнера. Холлоу завыл на низкой ноте, резко дернул головой и ухитрился вцепиться зубами в плечо арранкара. В ответ последовал не менее жуткий рев и укус в белую шею.

Какой-то последней искрой угасающего сознания Гриммджо все же понял, чего от него добивался Демон. Он был не менее возбужден и таким образом настойчиво требовал разрядки. Арранкар переместился чуть ниже, чтобы соприкоснуться. Правой ладонью огладил оба члена, ощущая на пальцах смазку. Сильно сжал рукой, двинулся вверх-вниз, задавая быстрый темп.Они кончили почти одновременно: Холлоу сдался чуть раньше. Он выгнулся дугой, запрокинул голову и застонал. Гриммджо почувствовал, как тело под ним вздрагивает от накатившего оргазма. В глазах потемнело от желания, он буквально распластался на любовнике, стремясь каждой клеточкой своего тела ощутить сладостные конвульсии, и вцепился в его бледные плечи. Кожа под пальцами была прохладной и влажной, а еще он ощущал как вздрагивал живот его партнера, перемазанный в теплом и вязком…После разрядки наступило какое-то дикое опустошение, а все тело болело, как будто после тренировки и саднили места укусов. Во рту был навязчивый металлический привкус крови. Гриммджо лежал без сил на затихшем Холлоу и слышал частые удары его пульса. Хотя нет, это уже стучало сердце Ичиго, ведь, судя по измененной реацу, монстр покинул тело подростка.Усилием воли Гриммджо заставил себя приподняться, чтобы развязать руки и глаза мальчика. На тонких запястьях паренька остались некрасивые припухшие полосы от пут, а в остальном он выглядел очень даже неплохо. Чудесным образом исчезли уродливые отметины, которые оставил Новена – мальчик был бы чист как ангел, если бы не пачкавшие его кровь и сперма.

Гриммджо разглядывал его, испытывая какое-то извращенное удовольствие от осознания своего призрачного одномоментного собственничества.?Мой. Весь и целиком. Все это мое?, - думал он, осторожно водя ладонью по измаранному животу юноши. Он поднял руку и едва дотронулся кончиками испачканных пальцев до нежных губ Ичиго, но тут же отдернул. Вместо этого мужчина наклонился и поцеловал парня очень легко и бережно. Свою собственность нужно охранять ото всех и в том числе от самого себя.Сейчас арранкар ощущал сильную усталость и его нещадно тошнило. У Шестого едва хватило сил, чтобы кое-как перевязать свое запястье обрывками полотенца. Затем наплевав на все меры предосторожности, он вытянулся рядом с Ичиго и прижался к нему, укрыв их обоих покрывалом. Джаггерджак зарылся пальцами в яркие волосы и провел носом по шее мальчика. Такой теплый малыш, полный жизни и солнца – его персональное проклятие и спасение…Через несколько часов Гриммджо проснулся от пристального взгляда… существа с желтыми глазами. Он почувствовал, холодные чужие пальцы с острыми ногтями на своей шее и услышал надтреснутый шепот:

- Моя благодарность тебе будет безмерной…* Хтонические чудовища (от греч. земля, почва) – существа представленные во многих религиях и мифологиях, которые изначально олицетворяли собой дикую природную мощь земли, подземное царство. Помимо положительного значения (плодородие земли, возрождение) имело также и отрицательное, ведь земля рассматривалась также как усыпальница мертвых; соответственно, термин ?хтонический? несет мрачный отпечаток присутствия смерти и связанной с ней ?нечистотой?. Также имеет значение хаотического беспощадного начала.