Глава 17. Поглощение. Часть вторая. Кровь и жертва. (1/2)

Пристрастья не питая к трупам,Спасибо должен вам сказать.Мне ближе жизненные соки,Румянец, розовые щеки.Котам нужна живая мышь,Их мертвою не соблазнишь.Иоганн Вольфганг фон Гете. Фауст.?Ну, что же… приступим?, - довольно подумал негодяй.

Однако замыслам Аарониро не суждено было сбыться. Неожиданно раздался жуткий грохот и противоположная стена рухнула, осыпаясь градом осколков. Поток света хлынул внутрь, жадно захватывая пространство. Монстр почувствовал нестерпимую боль, его плоть стала съеживаться и распадаться под этим слепящими лучами. Он жутко взвыл, выпустил свою добычу и отполз в глубину залы, чтобы скрыться в темноте.- Клево долбанули, камрад! – послышался чей-то до невозможности наглый голос и в образовавшейся бреши нарисовался Пустой, похожий на скелета. – Так, а вон и наша прекрасная принцесса, которую надо спасти. Хватаем и…- Ицуго! – из-под ног Пустого выкатилась маленькое, яркое и заполошное создание - девочка с треснутой маской на голове. Она отважно бросилась вперед к юноше, который бледный и недвижимый лежал на холодном полу.

- Ицуго! Цто с тобой? – она подбежала, размазывая слезы по лицу грязными кулачками. Упала на колени и осторожно погладила парня по голове.- Ах, ты стерва! – раздался отвратительный писклявый вопль из темноты. На месте головы Аарониро теперь красовалась огромная стеклянная колба, в которой, словно рыбы в аквариуме, плавали две головы. Противный голосок принадлежал той голове, что была внизу стеклянной посудины. – Отойди от него, слабачка! Это моя добыча!- Сволац! Да посол ты! – малявка вскочила на ноги и, раскинув руки, загородила собой неподвижного Куросаки. – Я не дам Ицуго в обиду!- Нелл-сама! – ее спутники со всех ног кинулись к своей госпоже, а в пробитой стене показалась морда Бавабавы. Он попытался протиснуться внутрь, но застрял и принялся усилено извиваться, чтобы расширить вход.- Гады, я вам его не отдам! – уродливый монстр стремительно обрастал плотью, принимая облик бывшего лейтенанта Сибы.

- Идиот! – пробасила верхняя голова чудовища. – Мы не можем подойти к этим насекомым, так давай применим серо!Колба медленно втягивалась в почти сформировавшуюся голову Кайена, чудовищно искажая черты его лица. Этот кошмарное преобразование вместе с отвратительной ухмылкой на губах могли привести в ужас кого угодно. Монстр вытянул правую руку вперед, его пальцы были скрючены от злости.- Серо! – выкрикнул он нормальным человеческим голосом. На его ладони образовалась лиловая сфера, которая взорвалась с оглушительном треском, выпуская губительную энергию. Заряд был очень мощным и незадачливым спасителям могло не поздоровиться, если бы не…- Аммм! – малышка широко открыла рот и проглотила серо одним махом.- Что?! Как это? – подивился Новена, таращась на невиданное зрелище.Между тем Нелл сильно покраснела, как будто залпом выпила кружку горячего чая. Ее маленький животик громко забурчал, а изо рта, словно из пасти огнедышащего дракона, вырвалось серо усиленное в десятки раз.

- Аааааа! Твою мать!.. – крик Девятого потонул в грохоте чудовищного взрыва…16.50 время Уэко МундоГриммджо влетел под своды капища: внутри лениво колыхались целые облака пыли, а под ногами противно хрустела мелкая щебенка. Сквозь пылевую завесу тускло пробивался белый свет, испускаемый огромными шарами под потолком.

?Ну и бабах тут был. Неужели это Куросаки так??, - мысленно подивился Шестой, но тут же отругал себя за глупость: реацу взрыва была совершенно другой.?Наверное у мальчонки есть союзники в Уэко Мундо. Парень-сюрприз, и когда только успел??, - сокрушено подумал Гриммджо, залетая под своды полуразрушенного строения.- Ай, бл*ть!

На полу было разлито что-то скользко-клейкое, из-за этого Шестой не удержался и, проехав как по катку, впечатался в кусок обрушенной стены. Сдавленно закричала Азалия, но ее крик тут же потонул в потоке ругательств, которые Секста обрушил на Куросаки, каменную преграду, вставшую на их пути и на самого себя.

Гриммджо мгновенно вскочил на ноги, оскальзываясь на вязкой субстанции, хлюпавшей под ногами. В полукруге света он увидел незнакомых ему Пустых, которые свирепо потрясали оружием и грозили кому-то невидимому в темноту. Около них кружилась угреподобная тварь с костяной мордой, наверное, в качестве группы поддержки, а чуть поодаль маленькая девочка в бирюзовой хламиде плакала над его неподвижным фрасьоном. Джаггерджак моргнул: более идиотической сцены он не видел за всю свою жизнь! Однако раздумывать над увиденным он не стал и стремглав бросился к Ичиго, который сейчас напоминал сломанную куклу. Голова мальчика была запрокинута назад, его волосы были светлыми от пыли, а кожа выглядела неестественно серой.Белая форма юноши была испачкана грязью, разорвана в нескольких местах и покрыта бурыми пятнами крови. Гриммджо наклонился и опустил руку на шею юноши, неосознанно нащупывая сонную артерию. Биение сердца едва ощущалось, как и поток реацу.

Азалия тоже подбежала к Ичиго и засуетилась около него, попутно словами успокаивая малютку Нелл. Глядя на них, Гриммджо вдруг осознал, насколько он восхищается своим бывшим врагом: каким же сердцем надо обладать, чтобы придя на вражескую территорию, найти здесь тех, кто полюбит и будет сопереживать!

?Чертов Новена, ты мне за все ответишь!?, - Гриммджо до боли сжал зубы и выпрямился, намереваясь нашинковать сволочного гиллиана мелкой соломкой.

- Прекрасная дева вернулась и привела храброго самурая, который нас, конечно, спасет от чудовища! – заорал рогатый Пустой, приветственно отсалютовав Шестому сверкающим мечом. – Возрадуемся!- Пеше, чему ты радуешься? Посмотри, это же Гриммджо-сама, янсу! – опасливо возразил ему более разумный товарищ.Тем временем ?храбрый самурай? двинулся в их сторону. Разум героя был объят столь праведным гневом, что казалось еще секунда и его просто разорвет от переполнявших эмоций. Вставать сейчас на его пути было равносильно самоубийству.- Какого… - далее последовала непередаваемая конструкция, призванная вогнать слушателей в трепет и передать всю глубину его чувств, - здесь происходит?!Вместо ответа Пеше протянул руку и трясущимся пальцем указал в темноту. Гриммджо повернулся и скривился от отвращения - Аарониро в ресурексионе являл собой поистине мерзкоезрелище. Он подошел ближе и остановился на границе освещенного пространства.

- Эй, мразь, - голос Шестого вдруг стал необыкновенно спокойным и тихим, словно мгновение назад он не орал благим матом, выплескивая бешенство. Сейчас он всем своим видом олицетворял собой угрозу и возмездие. – Объясни мне, перед своей смертью: какого хрена ты сделал это?Огромный клубок щупалец, покрытых склизкой кожей зашевелился, образуя причудливые петли. Аарониро был страшен не столько своей формой, сколько теми ассоциациями, что рождало сознание тех, кто видел его. Он был воплощенным хтоническим демоном, темным и страшным как тот мир, в котором он родился и жил.* Даже влияние Хогеку не смогло дать этому существу разум; Новена так и не смог обрести свою личность среди тысяч душ, что он когда-то пожрал. Им двигало лишь одно желание – поглощать ради поглощения. Его можно было сравнить с лесным пожаром или цунами, и то, и другое было стихийно и беспощадно.

Гриммджо очень хорошо понимал это, как и нелепость, заданного собою же, вопроса. Но он хотел услышать ответ, чтобы понять мотив того, кто символизирует неуемную жадность.- Ты назвал меня ?мразью?? А кто ты тогда, а?! Кошка-переросток! – ярость звучала в словах гиллиана, ярость была в его жестах и движениях, ярость плескалась во взгляде серо-голубых глаз, что некогда принадлежал Кайену Сибе.

– Неужели ты хочешь сказать, что отличаешься от меня в лучшую сторону? Ты такое же чудовище, которое способно только жрать! – голос Аарониро сейчас больше походил на звериный рев. – В тебе нет искренности, зато есть способность трусливо прятаться за свою показушную человечность и наигранные эмоции, дарованные тебе врагом. Какое право ты имеешь оскорблять меня своим снисходительным взглядом, мразь! Я сделал это, потому что такова моя потребность, я честен! Достаточен ли мой ответ для тебя?- Вполне, - Гриммджо спокойно положил руку на рукоять катаны.- Теперь ответь на мой вопрос. Скажи, Гриммджо Джаггерджак, почему тыне сожрал эту маленькую дрянь, хотя вполне мог это сделать? Это страх, да? Боязнь Айзена так сильна, что ты даже не можешь ослушаться его приказа…Его тирада была прервана хлопками, которые так не к месту прозвучали под сводами этого полуразрушенного сооружения.

- Мои аплодисменты, - прозвучал глубокий бас Бараггана и затем послышались его тяжелые шаги. Гриммджо стоял, не оборачиваясь и кусая губы – интонация Луизенбарна не предвещала ничего хорошего. – Несмотря на то, что ты тупое животное, Аарониро, Айзену все-таки удалось пробудить в тебе частичку разумного. Ты даже научился формулировать вопросы.- Барагган, - потрясенно прошептал монстр. – Ты сам пришел за мальчишкой?- Это так удивляет тебя? Неужели того, что я рассказал вам всем про маленького шинигами, было недостаточно? Тогда я беру свои слова насчет разумности обратно. И еще, тебе будет оказана честь – умереть от руки короля Уэко Мундо, - в последних словах старика мелькнула горькая ирония. Он остановился около Шестого. – Гриммджо, забирай своего фрасьона с его теплой компанией и уносите отсюда ноги.

- Зачем тебе марать руки, старик? Я сам могу убить эту тварь, - проворчал Джаггерджак, не поднимая глаз на Луизенбарна. Его душила злость и обида, уже в который раз его добычу забирали у него из-под носа.Последовала пауза и Гриммджо уже приготовился к тому, что Сегунда пошлет или отчитает его. Поступит, как всегда делали его боссы – вытрет ноги и уйдет, не оглянувшись. Но в этот раз все было по-другому.- Гриммджо, - голос Второго звучал почти ласково и это внушало большие опасения. – Не забывай, что я король и не могу оставаться в стороне, когда грядут перемены. Хороший правитель никогда не будет прятаться за спины подчиненных. Он всегда должен быть в первых рядах, чтобы принять грамотное решение. И еще: мы все дети Уэко Мундо и если я являюсь глашатаем его воли, то только я могу судить, миловать или казнить в этом мире.Глухо звякнул металл: Барагган достал из-за спины свой топор. Новена, жалко пискнув, еще больше вжался в темный угол, словно стремясь слиться со стеной.

- Я уже вынес приговор за непослушание и приведу его в исполнение сам. Пантера, займись мальчишкой, докажи, что ты хозяин своего слова - сделай то, о чем мы договаривались, - Сегунда кашлянул и продолжил. - Советую поторопиться и уйти отсюда раньше, чем Кулхорн скроет все здесь под куполом Белой Розы. Истлевай, Арроганте!Гриммджо замер на секунду, борясь с животным ужасом, который накатил на него, когда он почувствовал ресурексион Второго. Но это длилось лишь мгновение, затем он быстро развернулся и заорал, глядя на опешивших Пустых:- На выход, идиоты! – одним махом подскочил к Ичиго, закинув его на плечо, а свободной рукой перехватил малявку в поясе. Пеше схватил Азалию за руку, увлекая за собой, а впереди всех неслись Дондочакка и Бабабава. Оставаться здесь было опасно…17.30 время Уэко Мундо

Джаггерджак смотрел на своего фрасьона и медленно закипал от ярости. За сегодняшний вечер Шестой сделал множество несвойственных ему вещей: во-первых, он волновался и испытывал раскаяние; во-вторых, спасал всяких идиотов, которые этого совершенно не заслуживали; в-третьих, зачем-то успокаивал малявку, которая закатила истерику от расставания с дорогим другом ?Ицуго?; в-четвертых, приводил в себя этого самого ?Ицуго?, который изволил пребывать в глубочайшем обмороке; в-пятых…

?Есть ли смысл продолжать список моих геройских деяний. Наверное, нет, все равно всего не упомнишь?, - устало думал Шестой, потирая лоб. Ясно было одно: лимит его доброты был исчерпан на ближайшие десять лет и, произошедшее в дальнейшем являлось лучшим тому подтверждением.Как только Ичиго очнулся и сел, растерянно хлопая глазами, Гриммджо сразу же со злостью залепил ему пощечину. Парень схватился за щеку и весь сжался, вбирая голову в плечи. Сейчас он выглядел очень жалким, беззащитным и был похож на побитого загнанного зверька. Джаггерджак скрипнул зубами: как же его бесило, когда фрасьон был в таком беспомощном состоянии! Хотелось наброситься на эту бестолковую мелочь и колотить до тех пор, пока мозги в рыжей башке не встанут на место, вернув этому существу подобие бывшего противника.

Ичиго же молчал, не поднимая глаз на босса, и выдавал свое недовольство лишь сердитым сопением.

- Посмотри, как ты выглядишь! - опасно зарычал Гриммджо. Он видел синяки и засосы на молочно-белой коже юноши в вырезе косоде, и, буквально, полыхал гневом. Сама мысль, что кто-то осмелился касаться его добычи и оставлять подобные отметины, вызывала у него животную ярость и головную боль.- Что же ты молчишь? Неужели не спросишь, почему я ударил тебя? – нарушил молчание Джаггерджак, чтобы отвлечься от своих мыслей. Казалось, еще немного и он защелкает зубами от злости как бешеная собака.- А зачем спрашивать? – ответил Ичиго вопросом на вопрос. Он так и сидел на кровати, не меняя положения, и говорил очень тихо. – Я сам виноват, не послушал тебя – вот ты и бесишься.- Да? – Гриммджо внезапно остыл, когда понял, что мальчишка даже не подозревает об истинной причине. Он глядел на Ичиго, отмечая, как тот шмыгал носом и неуклюже теребил собственный пояс, как прижимал руку к покрасневшей от удара щеке и покусывал припухшие губы. Еще совсем наивный ребенок, не более. Куросаки поднял голову, взглянув на босса, и Шестой внезапно осознал, что сердиться расхотелось, когда он увидел перед собой эту насупленную рыжую морду с обиженным щенячьим взглядом.

- Ну ладно, - снисходительно бросил Гриммджо. – Иди, вымойся, а то смотреть тошно.Ичиго повиновался, встал и сделал шаг по направлению к ванной. Однако организм юноши был слишком истощен и он, качнувшись, завалился вперед на четвереньки. Растерянно тряхнул головой и поднес руку ко рту, словно борясь с накатившей тошнотой.Гриммджо тихо выругался и, подняв фрасьона на руки, понес его в душ. Похоже, придется еще немного побыть няней и помыть чужую попку, то есть тощую задницу. Опустив взгляд вниз, арранкар заметил, что Куросаки отчаянно покраснел и судорожно вцепился тонкими пальцами в белую куртку Эспады.?Хм, засмущался что ли?, - подумал Джаггерджак и сам удивился. Он ощутил, что сердце в груди предательски дрогнуло. Что же с ним происходит?Добравшись до ванной комнаты, он поставил Ичиго на ноги и прислонил к стене, будто куклу.

- Раздевайся, - сухо приказал арранкар.Парень стал неуклюже расстегивать застежку формы: его пальцы слегка дрожали и, поэтому дело шло из рук вон плохо.- Бл*дь, копошишься как муха на морозе! – в сердцах выругался Джаггерджак и, оттолкнув руки неумехи, в два счета справился с застежкой. Затем быстро стащил одежду с фрасьона и присвистнул от изумления.Все тело Ичиго было покрыто багрово-синими пятнами и неглубокими воспалившимися порезами, а еще он был весь грязный от засохшей слизи и крови.?Аарониро – тварь, и почему я не грохнул его сам?!?, - с бешенством подумал Шестой, сжимая кулаки. Ревность снова разворачивалась в нем, подобно кобре готовой к броску. Должно быть, это отразилось на его лице, потому что Куросаки испуганно сжался под тяжелым взглядом босса.- Дальше! – рявкнул Гриммджо.- Я сам могу помыться… - начал было Ичиго, густо краснея.- Дебил! – грохнул Джаггерджак, затем шумно вздохнул и продолжил более спокойным голосом. – Ты еле держишься на ногах. Давай, я тебе помогу, а то ведь захлебнешься в луже.- Пошел на хрен, - едва слышно послал босса рыжий.- Сейчас ты пойдешь, - сказал Гриммджо с недоброй ухмылкой. Он включил воду и втолкнул Ичиго под душ. Затем сам шагнул к нему, не обращая внимания на собственную намокающую одежду, и притянул к себе. Развязал оби парня и наклонился, сдирая мокрые прилипшие хакама с его ног.

- Черт! – и тут все в отметинах и засохших потеках крови. Гриммджо показалось, что еще чуть-чуть и его голова просто лопнет от злости.