Глава 2. О "коробке", крышах и скрытой страсти (1/1)

Обшарпанные стены здания, служившего офисом, мерно покачивались перед глазами. Минт, на лбу которого от натуги выступила испарина, покрепче перехватил шатающегося Эрта за талию и горестно выдохнул. До его ?апартаментов?, как гордо величал юноша крохотную каморку на крыше, оставался всего один лестничный пролёт, но тот воспринимался проспиртованным мозгом как непреодолимое препятствие. — …Отличная же идея, Кхун’Минт! — омерзительно воодушевлённо вещал рекламщик, заткнуть которого после седьмой банки пива стало попросту невозможным. — Смотрите! Вот туда, — он резко выбросил вперёд руку, едва не влепив автомеханику по носу, — стойку! Можно что-нибудь тематичес-с-ское, что у вас там, гм… С заклёпками! А! Нет! Лучше граффити! У вас есть знакомые художники? Да неужто? Доса-а-адно… И вазочку с конфетами!Минт, уши которого уже вяли от непрерывного потока бессвязной информации, невольно фыркнул.— Вазочку с конфетами? Вы помните, что у нас тут не детский сад, а авторемонтная мастерская?Эрт обиженно насупился, недовольный, что его идею не оценили по достоинству. Всем известно: приличные конторы держат на информационных стойках вазочку с бесплатными леденцами! Это же самая базисная часть маркетинга!— Что вы предлагаете? Давать всем по пиву? — он резко остановился, точно упрямый ослик. Минт покачнулся, но успел выставить ногу вперёд и покрепче перехватил за талию ретивого гостя. Терпеливо выдохнул и перевёл на собеседника чуть менее мутный взор.— Мотоциклисты — те же водители. Мы постоянно за рулём, — напомнил парень. Эрт несогласно фыркнул и вдруг завозился, стремясь освободиться из медвежьей хватки парня.— Вы категорически не желаете привнести в свою жизнь нечто новое! Неудивительно, что ваша мастерская неконкурентноспособна. Дальше я сам, благодарю!Скрипнув зубами, механик, тем не менее, покорно разжал руки и пропустил гостя вперёд, дабы подстраховать его в случае падения. — А куда мы идём? — бодро и почти ни разу не оступившись, поинтересовался запоздало Эрт. В отглаженной белоснежной рубашке, при галстуке, пиджаке и в просторных домашних штанах Минта он выглядел нелепо, но при этом как-то особенно аутентично.— В мою скромную обитель, — напомнил юноша, обгоняя его и попутно звеня мелочевкой в карманах в поисках ключей. — Мы, вроде, условились, что вам нежелательно уезжать в таком состоянии домой.— А, ну да, конечно, — ответственно согласился Эрт, пьяно уставившись в широкую спину байкера. Его мозг не зафиксировал, когда они успели преодолеть лестницу. Теперь парни топтались на тесной площадке без окон — тёмной и грязной. Стены украшала облезлая штукатурка, видевшая, кажется, ещё Раму Восьмого, а под ногами ощущались неровности. За дверью обнаружилась ещё одна лестница, на этот раз — винтовая и не такая длинная. Она тонула в тени, и очертания её можно было угадать только благодаря неяркой полоске тусклого света, льющегося откуда-то сверху.Как выяснилось, этот путь вёл на крышу.Неизящно вывалившись на остывающий после жаркого дня шершавый рубероид, Эрт выпрямился и, собрав в кучу разъезжающиеся глаза, принялся деловито осматриваться. Само здание офиса было небольшим, посему и крыша оказалась не такой уж широкой — огороженная со всех сторон проржавевшим парапетом, чуть неровная и явно пострадавшая от сезонных дождей, она бы ничем не отличалась от тысяч других крыш, что Эрту довелось увидеть за свою жизнь, если бы не одно ?но?: на ней здание не заканчивалось. В западном углу стояла крошечная бетонная коробка с рядом замызганных окон, из которых струился неяркий жёлтый свет. Имелась даже дверь, коей выступала занавесь из множества деревянных бус, мерно постукивающих друг о друга от ветра.Жилище Минта торчало посреди крыши, точно зуб мудрости — нелепый и непонятно зачем оставленный. Под окнами стояли малопонятные деревянные ящики, среди них обнаружились кадки с иссохшей землёй, в которой росли чудом выжившие растения. Некоторые из них ползли по стене пристройки, подобно плющу, создавая настоящий зелёный ковёр. Только вертикально расположенный.Минт, тем временем, по-хозяйски прошёлся вдоль обиталища, собирая в одну кучу валяющиеся то тут, то там мотоциклетные шины. Это выглядело до того нелепо, что было почти мило: так, пожалуй, ведут себя барышни, забывшие накануне свидания убрать со спинок стульев наряды. Эрт расплылся в глуповатой улыбке и, засунув руки в карманы штанов (отчего его портфель свободно повис на одном из запястий, при каждом шаге ударяя парня по бедру), направился следом за хозяином эксцентричного места.— Извини, — буркнул механик, шумно грохнув шины в кучу, — не думал, что когда-нибудь приведу сюда гостей. Дженни и Синдзи привыкли, а других нет нужды звать в дом.При слове ?дом? рекламщик только нервно фыркнул. Пока они шли, расслабленный алкоголем разум не анализировал открывшиеся перспективы, которые сейчас обрушились на парня всей своей сокрушающей мощью. Ему придётся здесь ночевать. Здесь — на чёртовой крыше в компании малознакомого грязного авторемонтника, в районе, где сконцентрировалась вся нищета Бангкока. Не так он себе представлял эту работу.— Туалет вон там, — махнул рукой куда-то в сторону Минт. — Да, не очень цивилизованно, но я подвёл унитаз к водостоку и подсоединил к трубам, что этажом ниже. Слива нет, однако…На секунду отключившись от чудовищной информации, Эрт заторможено перевёл взор на указанный объект. В отдалении, справа от бетонной коробки, именуемой ?домом?, стояла покосившаяся деревянная конструкция без двери и крыши, больше напоминающая ширму, в центре которой действительно гордо высился доисторического вида унитаз. Вполне возможно, найденный на одной из местных свалок. Рядом стояла бадья с застойной (очевидно, дождевой) водой и пластиковым ковшиком, покачивающимся на поверхности.— Наверху бойлер, всего 200 литров, но на душ хватает, — продолжил оповещать механик, кивнув в сторону рыжего от ржавчины гигантского чана, установленного на крыше его ?коробки?, как принялся называть про себя жилище парня Эрт. — Питьевую воду я держу в офисе, там прохладно. Портфель плавно перекочевал с запястья рекламщика в ладонь и тут же прикрыл грудь — жестом, ставшим уже таким привычным, юноша невольно отгородил своё трепетное сердце от всей этой холодящей душу картины, и натужно сглотнул.Ещё не поздно сбежать. Ну и пусть дорога займёт чёртову прорву времени. Пусть он сумеет поспать всего пару часов, прежде чем снова окажется в этой сраке мира — всё лучше, чем оставаться на ночь в месте, где долбанный унитаз стоит прямо на крыше, ничем не скрываемый!— Кхун’Минт, — хрипло позвал он. Голос позорно дал петуха, и Эрт откашлялся, пытаясь выровнять тембр. — Это очень любезно с вашей стороны, однако, думаю, что будет крайне неприличным навязываться…— Да перестаньте, — скривился, ничуть не обидевшись, механик. — Условились уже. Проходите, — и он поспешно скрылся за занавесью.Вздрогнув от глухого перестука бусин, с чувством стукнувшихся друг о друга, юноша ещё какое-то время неловко топтался на месте, собираясь с силами. Он понимал, что безбожно пьян: мир перед глазами покачивался и расплывался, когда ему не удавалось сфокусировать взор на чём-то конкретном. Брюки сушились где-то внизу, и в целом, состояние и вид молодого специалиста оставляли желать лучшего. Садиться в такси в таких обстоятельствах было опасно: в лучшем случае — обокрадут, в худшем…Мысль оборвал скрип створок: из распахнувшегося окна показалась голова Минта.— Ну чего застыли? — поинтересовался ворчливо тот. — Заходите! Холодает уже.На ватных ногах парень прошествовал в ?коробку?, мысленно костеря себя за безвольность и неуместную вежливость. Любой другой адекватный человек давно бы рвал когти из этой кошмарной помойки!?Тряпка! Тюфяк!? — безжалостно ругал себя Эрт, проходя через занавесь и тут же застывая на пороге соляным столбом.Внутри ?коробка? представляла собой одну-единственную комнату, больше походившую на сбывшуюся мечту подростка. На неровно окрашенных сероватой известью стенах пестрели плакаты с автомобилями, байками, рок-бандами, а также вырезки из старых журналов с возмутительно обнажёнными женщинами. От обилия бородатых металлистов, мотоциклов и голых грудей голова Эрта позорно закружилась, отчего ему пришлось обессиленно привалиться плечом к косяку. Дальнейший беглый осмотр выявил видавшую виды тахту, заботливо укрытую пледом ручной вязки из грубой шерсти — рекламщик надеялся, что не собачьей, — пуф справа от двери и пузатый низкий холодильничек — слева. Рядом с ним — тумба, на ней — электрическая плита на две конфорки, замызганная и явно часто используемая. По единственной незастеклённой стене ползли щупальца из разноцветных проводов, часть которых уходила к холодильнику и плите, часть — к висевшей над головой одинокой лампочке, лишённой абажура.— У вас… мило, — с кислой физиономией выдавил Эрт, деликатно присаживаясь на краешек приземистого потёртого пуфа. По сторонам он старался больше не глазеть, считая это дело неприличным и щадя свой травмированный рассудок. Подумав, юноша высвободился из туфель и деликатно пристроил их подле себя, туда же поставил и портфель. Пусть местечко, в котором ему довелось оказаться, мало было похоже на дом, но правила приличий никто не отменял. А они диктовали: зайдя в чужую обитель — разуйся.Минт в ответ на его комплимент неопределённо дёрнул плечом, то ли соглашаясь, то ли показывая, что плевал он с высокой колокольни на мнение постороннего мужика относительно своей берлоги. Он сгрёб с тумбочки початую пачку сигарет и, подойдя к окну, закурил.— Нет, правда, — устыдившись, упрямо повторил рекламщик, на что хозяин ?коробки? неожиданно скривился:— О бога ради! Вы всегда такой приторно душный или оказываете мне особую честь?Задетый резкими словами, Эрт вскинул на него гневный, но всё ещё мутный взгляд.— Я пытаюсь быть вежливым.— Называйте вещи своими именами, — снисходительно фыркнул механик, со вкусом втянув в себя терпкий дым и выдохнув его через ноздри. — Привели в халупу, ночевать придётся на жёстком полу, туалет на улице, душа нет… Чему тут умиляться?— Гостеприимству, — мрачно парировал Эрт, поднимаясь.Алкоголь бурлил в крови, подстёгивая сделать что-нибудь этакое, и только вдолбленная под корку головного мозга установка ?в любых ситуациях держать себя в рамках приличий? не позволяла нахамить парню.Плечи рекламщика устало опустились. Что он делает? Напился среди бела дня, позволил притащить себя в дом малознакомого мужика… Неужели ему стало настолько наплевать на собственную жизнь и безопасность?— Я, пожалуй, пойду, — решительно и угрюмо оповестил Эрт, неловко подобрав с пола свой портфель. В процессе он чуть накренился, но сумел сохранить вертикальное положение.— Ну куда вы пойдёте? — неожиданно мягко поинтересовался Минт. — В таком состоянии?— Всё нормально с моим состоянием! — огрызнулся парень, со второй попытки вдев ступни в свои лакированные туфли. — Благодарю вас за предложение, однако лучше мне будет отправиться домой, Кхун…— Просто Минт, — перебил его юноша, смотря на гостя с прежним снисхождением и едва скрытым любопытством, точно на диковинную зверушку. — Мы же ровесники, не так ли?Рекламщик захлопнул рот и недоумённо посмотрел на него.— Мы едва знакомы, — обескураженно напомнил он.— Это поправимо, — ухмыльнулся парень.Эрт почувствовал, что от этой двусмысленной фразы на щеках медленно, но неотвратимо проступает румянец. Честное слово, что не так с этим парнем? Очевидно же: его интересуют девушки, если верить всем этим плакатам и той красочной истории, что поведала пару часов назад Дженни. Если это флирт, то он какой-то…?Калечный?, — не очень логично закончил про себя гость, туповато рассматривая светлое лицо собеседника. Тот лукаво щурился и улыбался краешком губ, будто раздразнивал. Но только вот зачем?Юноша всё ещё курил, выдыхая в замызганное, открытое настежь окно струйки сизого дыма, и с каждой новой затяжкой на его щеках проступали те самые сногсшибательно эротичные ямочки.Рекламщик с трудом отвёл взор и тут же опустил его в пол. Он знал, что такое пристальное изучение может быть превратно истолковано.— Зачем вам это? — не выдержав, спросил Эрт, по привычке прижав портфель к груди, точно таким образом пытался защититься. — Весь этот разговор — он… Фамильярный.— Именно, — неожиданно спокойно подтвердил Минт. — Вам двадцать шесть, не так ли?— Так.— И мне. Вы, случаем, не мартовский?— Ч-ч-чт… Как вы узнали? — растерянно вопросил тот.— Интуиция, — фыркнул парень. — Ну и длинный язык одной начальницы, любящей совать свой нос в чужие дела, — добавил он со смешком. — Ну какой я вам, к чёрту, Кхун? Вы бы меня ещё Пи нарекли.— Вы не понимаете, — заупрямился Эрт. — Да, я поддался на уговоры, нарушил все допустимые нормы приличий, распив алкоголь прямо посреди рабочего дня… Но сейчас мне лучше вызвать такси и отправиться восвояси. Завтра утром я вернусь и приступлю к выполнению своих обязанностей. Нам предстоит вместе работать. Вам вовсе необязательно делать мне одолжение и…— Ску-у-учно, — нараспев протянул Минт, демонстративно закатив глаза. После последней затяжки докуренная сигарета отправилась в массивную пепельницу с маслянисто-чёрными боками, а парень добавил, выдохнув дым: — Хватит занудствовать! Оставайтесь. Выпьем ещё пива, поболтаем. Сейчас 18:15, час-пик. Домой попадёте не раньше, чем через три часа, из этого района так просто не выехать. К тому же, ни один здравомыслящий таксист не сунется в Клонг Той по доброй воле после захода солнца, а даже если и сунется — переплатите так, что за неделю потом не отработаете. Да и опасно это. Вы нетрезвы, а таких попутчиков нередко оставляют на обочинах избитыми в одном исподнем.Побагровевший от гнева Эрт молчал, с силой вцепившись в свой портфель. С каждой минутой, проведённой в обществе невыносимо нахального панка, он всё больше распалялся. Да и в целом, весь минувший день представлялся какой-то сюрреалистичной комедией — иначе и не скажешь. И пусть Минт всего лишь озвучил его собственные умозаключения — как только его угораздило вляпаться во всё это?!— Отлично! — сквозь зубы процедил рекламщик, заставляя свои пальцы медленно разжаться. — В таком случае, спасибо. Я ценю вашу заботу и заверяю, что…— Скучно! — вновь строго перебил его Минт. Лицо его было предельно серьёзным, но глаза смеялись. — И давайте уже на ?ты?, договорились? Одногодкам не пристало ?выкать?. Так вот. Скажу начистоту, Эрт. В ближайшие пару недель, как ты верно заметил, нам предстоит работать вместе, а это значит, что тебе придётся большую часть времени прыгать по нашей помойке и руководить рабочими, которые, к слову сказать, высокий слог не разумеют. Как и львиная доля автомехаников. Дженни так вообще с души воротит от всей этой чванливости, она у нас дама компанейская, что и пыталась продемонстрировать сегодня. Думаешь, она всех гостей мастерской пивом угощает и на ночь оставляет?Юноша пару раз недоумённо хлопнул глазами. Так что же — весь тот антирабочий произвол, что эти трое учинили сегодня днём… Это проявление благосклонности?— Эээ… — растерянно проблеял он, старательно отводя глаза. — Я, право, не знаю, что и сказать.— Ничего не говори, — фыркнул, развеселившись, Минт. — Когда ты открываешь рот, получается какой-то высокопарный выхлоп. — А оскорблять сотрудников и будущих коллег — это тоже часть местного гостеприимства? — не сдержавшись, огрызнулся Эрт.— Никто не пытается никого оскорбить, — пожал плечами механик. — Всё исключительно в твоей голове. Слышал поговорку ?в чужой монастырь со своим уставом не лезут?? Ты сейчас на чужой территории. Тут свои законы и правила, и, если хочешь хоть немного наладить контакт с местными аборигенами, научись изъясняться на их языке и следовать их обычаям.Какая-то часть Эрта (вероятно, та, что отвечала за упрямство) противилась сказанному, другая же с интересом навострила уши и вздёрнула по ветру нос. Логика в словах авторемонтника, безусловно, была. Если он начнёт козырять здесь своим образованием и манерами, может статься, что это существенно затормозит работу. А Эрт не привык плохо выполнять свои обязанности. Он влез в совершенно неизвестную сферу, и ему предстояло изучить этот мир изнутри, чтобы понять, как, чёрт возьми, привлечь потенциальных клиентов. Возможно, предложи он написать на баннере что-нибудь, сродни ?Наши специалисты решат любую проблему! Высококачественный ремонт и техосмотр!? — ?Мотор-роллер? просто поднимут на смех. Другое дело — нечто, вроде ?Гремит кардан? Масло в баке, как ослиная моча? Заруливайте к нам — у наших ребят руки не из задницы растут! Посмотрим, починим, потрындим. Завсегдатаям — кружка пива бесплатно!?.Прыснув от этой мысли, рекламщик перевёл взгляд на Минта и неожиданно обнаружил, что тот смотрит на него с неприкрытым удовлетворением.— Ну так что? — довольно поинтересовался он, провокационно вскинув бровь. — Я прав?— Прав, — сдался юноша, тепло улыбнувшись. — Чёрт с вами. Перестроюсь. Потребуется время, но я приложу все усилия.— Вот и ладушки! — добродушно отозвался парень, отлепляясь от окна.Он прошлёпал к маленькому холодильнику, нагнулся и вытащил две холодные бутылки с пивом.— О нет, — попытался откреститься Эрт, — мне на сегодня хватит.К его удивлению, хозяин апартаментов не стал напирать — только пожал плечами, мол, как угодно, и с щелчком откупорил крышку. Вторую бутылку юноша покорно засунул обратно в холод.— Мы семья, — сказал Минт, плюхнувшись на тахту и кивком предложив гостю располагаться. — Поначалу, когда я только приехал, тоже никак не мог привыкнуть. Но Синдзи и Джен — экземпляры на редкость дружелюбные. Потому притирания прошли спокойно.Эрт выпустил наконец портфель и снова опустился на пуф, внимательно слушая. Подумав, он вновь стянул туфли, с каким-то странным озорным чувством избавился от носков и, запихнув их в обувь, вытянул ноги. Застиранные, просторные штаны, одолженные Минтом, дали пузыри на его худых, цыплячьих коленях, но в данный момент рекламщика это мало беспокоило. День выдался сумасшедшим, и оттого не менее сюрреалистичный вечер представлялся самой логичной вещью на свете. Так почему бы просто не отпустить себя?— Я так понимаю, Дженни уже успела поделиться с тобой последними сплетнями? — ухмыльнулся Минт, удобно раскинувшись на тахте и пригубив холодного пива.— М-м-м, — неопределённо мотнул головой гость, не зная, будет ли уместным рассказывать механику о том, что подруга сдала его в первый же час со всеми потрохами.— Да брось, — хохотнул юноша. — Буду честным: про твой приезд все знали задолго до непосредственно приезда. — Я всё ещё не понимаю, как к этому относиться, — сконфуженно улыбнулся Эрт, в смущении принявшись тереть пальцами высокий лоб. — Такая любознательность — она… Почти пугает.— Привыкнешь, — пожал плечами байкер. — На самом деле, всё зависит от того, как к этому относиться. Подумай сам: Клонг Той — редкостная клоака. Тут всюду шныряют нелегальные мигранты, контрабандисты и прочие подозрительные личности. Не всякая контора согласиться отправить сотрудника в столь опасный район. Да ещё и отдаст его в полное распоряжение нанимателя на такой долгий срок. Что-то тут нечисто, вот она и проверяет, где собака зарыта.— И отчего у меня чувство, точно Кхун’Вайт меня попросту продал? — не сумел сдержать тихий смех рекламщик. Он постепенно расслаблялся: Минт вёл себя дружелюбно и непринуждённо, всем своим видом показывая, что желает найти точки соприкосновения в новым знакомым. Его открытость не могла не подкупать.— Начальники — они вообще существа занятные, — искренне рассмеялся механик. — Но, возвращаясь к волнующей меня теме, скажу: Дженни всегда преувеличивает масштаб катастрофы. Такова уж она. Дели сказанное наполовину — и получишь нечто более или менее правдоподобное.— Что ж, имеет ли смысл спросить тебя напрямую? — поддавшись правилам заданной игры, ухмыльнулся Эрт. — Или не следует проявлять заинтересованность столь откровенно? Мне показалось, честность тут в почёте.Минт булькнул, поспешно глотнув пива, и рекламщик довольно улыбнулся: ему всё-таки удалось смутить этого рубаху-парня. — Спрашивай, — подумав, разрешил тот. — Лучше ты от меня всё узнаешь, чем понаберёшься дурацких сплетен. Но при таком раскладе я оставляю за собой право на равное количество ответных вопросов. Идёт?— Идёт, — кивнул юноша, подбираясь. — Какое у тебя образование?— Серьёзно? — искренне удивился парень. — У тебя такой шанс вытащить из меня подноготную, а ты спрашиваешь про образование?— Мне показалось, что ты несколько отличаешься от здешней публики, — пожал плечами гость, расслабленно скрестив на груди руки и опёршись спиной о стену. — И чем же?— Не знаю. Речью, манерами, способом подавать себя в обществе, — говоря всё это, Эрт задумчиво постукивал указательным пальцем по предплечью, точно вёл невидимый счёт. — Госпожа Дженни, например, сразу оставляет впечатление немного взбалмошной, но цепкой и проницательной… женщины. Таким палец в рот не клади. Кхун’Синдзи явно из рабочих — может, бывший путешественник, волею судьбы остановившийся в Бангкоке, а может, приехал сюда на заработки — что несколько странно, но…— Первое, — широко улыбаясь, перебил его Минт. — Синдзи исколесил всю Азию, а в Бангкоке застрял, потому что у него угнали байк. Жил, как придётся, курьером вон подрабатывал, чтобы с голоду не сдохнуть. Пока в один из дней не повстречался с Джен — та его в оборот и взяла.— Интересно… — ответил на улыбку Эрт. — Но что же всё-таки с образованием?— Высшее, — подмигнул ему парень, сделав несколько добрых глотков. — Только что-то мне подсказывает: Дженни об этом уже растрепала. Возникает закономерный вопрос: зачем уточнил?— Хотел подробностей, — смутившись, дёрнул плечом Эрт. — Я привык к тому, что люди, за чьими плечами вуз, не работают обыкновенными механиками в неизвестной автомастерской. Говоря начистоту, госпожа Дженни рассказала и о твоём бизнесе. Что же заставило такого умного парня бросить всё и поселиться в ?Мотор-роллере??— Женщина, — проникновенно оповестил Минт, ни на секунду не задумавшись. — Всегда всему виной женщина, Эрт.Тот только мрачно усмехнулся:— Могу со всей серьёзностью поспорить с этим утверждением.— А зачем? — удивился байкер, отставляя полупустую бутылку на подоконник и придвигаясь ближе к гостю. — Идиомы закрепляются в языке неспроста. К чему опровержения? Слышал же — шерше ля фам!— Многие идиомы устарели или отвечают запросам преобладающей части общества, — снисходительно уточнил рекламщик, так же невольно подаваясь вперёд. — Что делать нам, скромным гомосексуалистам, в таких ситуациях?Глаза Минта азартно сверкнули, а чувственные губы будто против воли начали расползаться в ехидную улыбочку.— Всерьёз решил сравнить свои отношения с союзом мужчины и женщины?— А ты, стало быть, гомофоб? — голос Эрта тут же стал ледяным и твёрдым. — Или считаешь, что однополые пары — это так, блажь, похоть и безрассудство? Чтобы ты знал: со своим спутником я прожил около четырёх лет и намеревался прожить всю оставшуюся жизнь. В то время как многие традиционные пары разводятся спустя год после свадьбы. Да как ты вообще… — он вдруг запнулся, наконец-то рассмотрев, что его оппонент выглядит ну совсем уж неприлично довольным. — Ты специально, что ли?— Ага, — покаянно кивнул Минт, хохотнув. — Как иначе было вытащить из тебя эту информацию?— Жулик, — разом обмякнув, протянул Эрт. — Бесчестный жулик.— Зато не гомофоб, — продолжал веселиться механик. — Если уж откровенно, я ко всем отношусь одинаково. До Джен ни разу вот не видел катоя — и что? Мы отлично ладим.На кончике языка так и крутился вопрос, с какой периодичностью и регулярностью Минт ?ладит? с начальством, но рекламщик благоразумно воздержался от него. В конце концов, этот перекрёстный допрос пусть и был забавным, но не задевал ничьих интересов. Пока. И желательно, чтобы так и оставалось.— Мне всё-таки нужно пиво, — сдавшись, рассмеялся юноша, на что хозяин учтиво махнул в сторону холодильника.Вытащив покрытую капельками бутылку, Эрт откупорил её и тут же глотнул хмеля прямо из горлышка.— Ты всегда идёшь на такие ухищрения, чтобы вытащить из людей нужные сведения? — поинтересовался он спустя время.Механик устремил на него проницательный взор и коротко отрапортовал:— Нет, не всегда. Лишь в тех случаях, когда человек пытается быть не тем, кто он есть на самом деле.— Что ещё за шутки? — нервно фыркнул заинтригованный Эрт. — Я — тот, кто я есть. И не пытаюсь никем казаться.— Лукавишь, — покачал головой парень. — По всему выходит, что ты — исключительно приличный пай-мальчик, живущий в строгих рамках каких-то своих догм. Никогда не забываешь чистить по утрам зубы, никогда не выйдешь в свет в мятой рубашке, не ответишь грубостью на грубость. Вежливый, учтивый и тошнотворно правильный. С машиной, модной квартирой в каком-нибудь приличном кондоминиуме с бассейном и спортзалом… Ну а то, что мужчин дамам предпочитаешь, — так и здесь свои принципы, не так ли? Если уж и жить с парнем — так только с одним, приличным, имеющим железобетонные социальные привилегии. Кто был твой избранник? Учитель? Социальный работник? Или, может, ветеринар?— Врач, — угрюмо сообщил Эрт, присасываясь к бутылке. Его потрясло, с какой прозорливостью этот панк отметил самые главные составляющие того, что Эрт считал своим ?Я?. — Не удивлён, — победно улыбнулся байкер. — Как его звали?— Сэм.— Сэм… — посмаковав слово, протянул тот. — И ты его ненавидишь, не так ли? Впрочем, нет. Ты зол на него. До сих пор.— Вовсе нет! Сэм просто оказался не готов… Он оказался… — Эрт замолчал и отчаянно прикусил нижнюю губу. Меж бровей его обозначилась упрямая складка: парень явно не желал развивать неприятную тему.Но Минт, очевидно, не утруждался правильной трактовкой жестов: уничижительно фыркнул и шумно глотнул пива прямо из бутылки.— Кем? Уебком?Рекламщик резко выпрямился. На скулах его проступили пунцовые пятна.— Да что ты понимаешь… — возмущённо начал он, потрясённый такой вопиющей бестактностью.— Я понимаю чуть больше, чем тебе хотелось бы, — с наглой ленцой перебил его механик, задумчиво присасываясь пухлыми губами к стеклянному горлышку. — На сколько он был тебя старше?— С чего ты взял…— На сколько?— На десять лет, — обречённо уткнулся в переплетённые пальцы лбом юноша и добавил со стоном: — Чёрт бы тебя побрал, откуда ты всё это знаешь?— Жизненный опыт, — хмыкнул тот, отставляя допитую бутылку на пол. — Только вот зерно моих наблюдений не в этом.— А в чём же?— В том, что ты ничерта не такой паинька, каким пытаешься казаться.— Вроде, мы это уже оспорили, — вскинул на него напряжённый взор Эрт. И тут же обнаружил, что Минт сполз с тахты и теперь сидит на полу прямо напротив него, едва не касаясь коленями вытянутых ступней гостя. Смутившись, рекламщик заёрзал и сел на пуф с ногами, подогнув их под себя.— Ничего мы не оспорили, — выдержав паузу, негромко продолжил байкер. — Я всего лишь перечислил атрибуты той жизни, что ты счёл для себя правильной. Но вот здесь, — он протянул руку и вдруг бестактно ткнул пальцем в грудину гостя, заставив того задержать дыхание, — совсем иная начинка.— Какая, к чёрту, начинка… — прошелестел тот. Во рту внезапно пересохло, и Эрт поспешно облизал губы. Минт проследил за этим действием потемневшим и преисполненным научного любопытства взором, а затем повторил:— Иная. Посмотри на себя. Ты же похож на спящий вулкан. Надёжно укрытый ледяной шапкой, в недрах которого клокочет пламя. Знаешь, что говорят про таких людей? ?В тихом омуте черти водятся?. Ты подавляешь себя, перекраиваешь… А всё ради чего? Ради одобрения? Не-е-ет, — протянул он, не согласившись с самим собой. Минт, не переставая, изучал бледное лицо собеседника — пытливо и бесстыдно, точно пытался прочесть на нём ответы на свои вопросы. — Скорее, ради того, чтобы не быть осуждённым. Что послужило тому причиной? Может, что-то из детства? Юности? Тебя не унижали в школе?— Не твоё дело, — слабо отозвался Эрт, на которого слова оппонента, да и вся ситуация в целом, действовали, как заклинания факира на змею. Ещё минута — и он, подобно кобре, встанет на хвост, расправит воротник и закачается, как под гипнозом, в один ритм с движениями флейты.Никто никогда не говорил с ним так. Эрт настолько привык к образу плюшевого зайчика, что попросту оказался не готов к иному мнению. Он всегда представлялся себе милым, неконфликтным и спокойным юношей — хороший работник, преданный и ласковый любовник, ответственный и в жизни, и в браке, если можно было назвать так их длительные отношения с Сэмом. Может, и скучный, но уж точно надёжный и стабильный во всех смыслах. И теперь эти непривычные определения вливались в уши, впитывались нутром, точно вода иссохшей землёй — жадно и неосознанно, с таким затаённым упоением, что это было почти стыдно. Не падкий на комплименты Эрт сейчас ощущал в себе странную потребность насытиться ими — такими незнакомыми, будто чужими словами, описывающими — как дико! — его самого.— Ты хоть когда-нибудь всматривался в то, что таится у тебя на дне зрачков? — вкрадчиво продолжал Минт, словно не замечая оцепенения, охватившего рекламщика. — Как-нибудь попробуй. — Я не понимаю… — растерянно пробормотал тот. — Зачем ты мне это говоришь? Что я должен увидеть?— Что ты должен увидеть? — неподдельно изумился байкер. — Да у тебя же там настоящий Ад.На мгновение Эрту показалось, что пол ушёл у него из-под ног. Он судорожно вцепился в бутылку и прижал её к груди, как до этого всегда прижимал портфель, пытаясь угомонить дурно заколотившееся сердце. Не мог обычный человек глядеть так глубоко в него. Просто не мог. Эрт не хотел этого, его вполне устраивал тот образ, о коем так презрительно отозвался Минт и который юноша предлагал к рассмотрению каждому встреченному человеку. И сейчас ему казалось, что с него болезненно и садистски неторопливо сдирают панцирь.— А сам-то? — распалено парировал он, вперив острый взор в зарвавшегося механика. — Не хочешь показать настоящего себя?— О чём ты? — нахмурился тот.— О том, что тебе нравятся такие вот пай-человечки, — ухмыльнулся криво Эрт. – Нравится непокорность людей, строго придерживающихся заданных обществом правил. Это как преодоление препятствий, верно? Чем недоступнее цель — тем сильнее удовольствие от схватки. Та девушка, о которой говорила госпожа Дженни, — она тоже была правильной?Минт дёрнулся, как от пощёчины, и поспешно опустил глаза. На щеках его расцвёл гневный румянец, губы сжались в нить. Он долго молчал, мрачно изучая пол под собой, после чего вдруг расслабился, прикрыл глаза и устало хмыкнул:— 1:1. Знаешь, ты напомнил мне её.— Ну охренеть… — совсем перестав сдерживаться, пробормотал возмущённо Эрт, но был перебит тихим:— Только как отражение в кривом зеркале. Там, где она бахвалилась, ты молчишь. Где она скромничала — ты прыщешь ядом. Забавно…— Не нахожу в этом ничего забавного!— …забавно, потому что ты — мужчина.Сердце Эрта сделало предательский кульбит и забилось где-то в животе. Он медленно сглотнул и покрепче прижал к себе почти допитую бутылку с пивом. — Ты что же, пытаешься со мной заигрывать? — хрипло уточнил юноша, пытливо всматриваясь в хмельно блестящие глаза напротив.— Можешь не беспокоиться, я не собираюсь к тебе приставать, — снисходительно фыркнул Минт.— Больно надо! Кто я, по-твоему? Одинокая ?брошенка?? Нищий, вымаливающий милостыню? — багровея от гнева, прошипел Эрт.— О нет, — понизив голос, неожиданно согласился механик. Медленно поднял руку и задумчиво постучал указательным пальцем по своим пухлым губам. — Ты не брошенка, это точно. Пойми меня правильно: я сам пока не понял, что именно в тебе так интригует. С того самого момента, как ты шагнул на территорию нашей мастерской, от тебя было глаз не оторвать. Как объяснить… Ты словно выходец из другого мира, но и часть нашего единовременно. Думается мне, приди ты в рваных джинсах и косухе — образ был бы чуть более аутентичный.— Слова знакомые, а смысла — ноль, — выдавил всё ещё ощетинившийся Эрт. — Я не ношу никакие косухи и уж тем более — только подумайте! — рваные джинсы! Я приличный человек, у меня хорошая работа, зачем оно мне?!— Зачем… — шумно выдохнул Минт, подбирая слова и отчего-то совсем не обращая внимание на гнев собеседника. — Вот именно. Всё, что ты можешь спросить – это глупое ?зачем?. Но что-то в тебе есть такое… Чертячье. Не могу понять, что. Может, страсть? Как мог человек, носящий в себе столько страсти, прожить четыре года в качестве плюшевого зайчика под боком у взрослого дяденьки? ?Плюшевый зайчик? и ?дяденька? резанули слух, и Эрт болезненно дёрнулся, про себя твердя, как мантру: ?Он не может знать, что я называл Сэма “дядей Сэмом”. Не может! Это обыкновенное совпадение!?Только вот этих совпадений было слишком много для одного дня. Они нервировали, иной раз и вовсе выбивали дух, и они были, чёрт бы их побрал.— Ты пьян, — натужно просипел Эрт, вставая и залпом допивая остатки пива, чтобы затем, прихватив с пола пустую бутылку Минта, выбросить их в деревянный ящик, служащий мусорной корзиной.— Ты тоже, — легко согласился байкер, так же поднимаясь. — А посему предлагаю лечь. У нас будет ещё много времени, чтобы познакомиться, — обратился он к спине гостя, застывшего скорбным памятником самому себе подле дверного проёма. — Оставь рефлексию. И прости, если я наболтал лишнего. Ты мне импонируешь, это случается крайне редко, оттого я такой несдержанный. Если хочешь, наутро можем сделать вид, что этого разговора не было.— Нет, всё в порядке, — взяв себя в руки, обернулся к нему с натянутой улыбкой Эрт. — Просто я не привык вести такие беседы с едва знакомыми людьми. Уж не обессудь. Это пугает.— Тебя многие вещи пугают, как я вижу, — усмехнулся тот, выуживая из-под пледа тонкий бугристый матрас и швыряя его на пол. — Просто подумай о том, что я тебе сказал. Скрывать такие данные — крамольно.Эрт так и не понял, было ли сказанное очередным грубоватым комплиментом, но решил не уточнять. Он дождался, когда хозяин комнаты расстелет бельё, оказавшееся неожиданно чистым и свежим, и, выключив свет, покорно взгромоздился на тахту, зарываясь носом в колючий плед. Минт, устроившийся на полу, взбил свою подушку и сонно буркнул:— Спокойной ночи. Я разбужу тебя, когда наступит время работать.— Спасибо, — прошелестел тот. — И тебе.Некоторое время юноша нервно пялился в потолок, всё никак не способный унять мечущиеся мысли, но вскоре усталость и алкоголь взяли своё — веки его смежились, и парень погрузился в глубокий сон. В конце концов, судьба по большей части была к нему благосклонна. Сейчас ему предлагался совершенно иной, не знакомый ранее путь, но разве же это делало его априори плохим?..