Глава XV (1/1)

Заполучив славное жилище и весьма удовлетворительный доход, г-н Ламаник намеревался жениться и, взыскуя примиренья с семейством Лонгборна, имел ввиду брак, ибо собирался выбрать кого-либо из своих племянников, если они окажутся столь красивы и милы, как о сём твердила молва. Таково было его возмещенье?— искупленье?— наследования поместья их отца, и г-н Ламаник полагал свои замыслы блестящими, достойными и удачными, а кроме того, беспредельно щедрыми и бескорыстными с его стороны. По личной встрече замыслы сии не претерпели изменений. Пленительное личико юной г-жи Пайнс подтвердило намеренья г-на Ламаника и упрочило его строгие представления о привилегиях старшинства; таким образом, в первый вечер выбор его остановился на Мейбл. Утро, однако, принесло перемены, ибо во время четвертьчасового tête-a-tête с г-жой Пайнс перед завтраком, беседы, коя открылась его пасторским домом и естественным путём привела к озвучиванию пасторских надежд на то, что хозяйка дома сего обнаружится в Лонгборне, наряду с весьма обходительными улыбками и общим ободреньем исторгла из г-жи Пайнс предостереженье относительно той самой Мейбл, кою г-н Ламаник выделял. Касательно младших она не возьмётся утверждать… Она не может ответить с уверенностью… Впрочем, не знает ни о каких питаемых ими склонностях… Однако, старшая её дочь, должна г-жа Пайнс отметить… Она полагает своим долгом намекнуть… По всему вероятию, скоро будет помолвлена. Г-ну Ламанику оставалось только переключиться с Мейбл на Мейсона?— и сие было осуществлено вскоре, пока г-жа Пайнс ворошила огонь в камине. Разумеется, Мейсон заменил Мейбл, ибо следовал за нею по рожденью и красоте. Г-жа Пайнс лелеяла сей намёк в душе и верила, что обручена будет не только старшая дочь; человек, о коем накануне она не находила в себе сил беседовать, ныне пребывал высоко ею ценим. Намеренье Энни прогуляться до Меритона не было забыто; брат и старшая сестра согласились отправиться с нею, а г-ну Ламанику надлежало их сопровождать по просьбе г-на Пайнса, коему не терпелось избавиться от гостя, дабы получить библиотеку в своё личное пользованье. Время, кое миновало до прибытия собрания в Меритон, проведено было за напыщенными пустяками со стороны г-на Ламаника и вежливыми кивками остальных. По прибытьи, внимание младшей он больше не занимал. Взор её тотчас зашнырял по улицам в поисках офицеров, и ничто, кроме разве только весьма элегантной шляпки или же поистине нового муслина в витрине, не могло вернуть её к обществу. Однако вниманье всех Пайнсов вскоре было привлечено молодым человеком, прежде никогда ими не виданный и располагавшим весьма благородной наружностью, каковой гулял по ту сторону дороги в сопровожденьи офицера. Офицером был тот самый г-н Байрон, относительно чьего возвращенья из Лондона Энни пришла осведомиться. Всех поразила внешность незнакомца, все раздумывали, кто бы это мог быть; Энни, полная решимости сие по возможности разузнать, первая направилась через улицу, притворяясь будто ей что-то потребно в лавке на той стороне, и, к счастью, как раз ступила на тротуар, когда там же на обратном пути оказались два джентльмена. Г-н Байрон испросил дозволенья представить своего друга г-на Уикхема, вместе с ним прибывшего из города и принявшего назначенье в сей полк, о чём г-н Байрон счастлив сообщить. Так сему быть и надлежало, ибо для несокрушимости очарованья молодому человеку не хватало только мундира. Обличье его было весьма благоприятным: он располагал красотою, замечательной статью, хорошей фигурою и весьма приятными манерами. За знакомством с его стороны последовала радостная готовность к беседе?— притом готовность совершенно подобающая и скромная; вся группа стояла и весьма приятно беседовала, и тут на улице показались братья Сайферы верхами. Увидев знакомые лица, двое джентльменов приблизились и приступили к положенному обмену любезностями. Говорил главным образом Уильсон, и обращался он главным образом к юной г-же Пайнс. Он, сказал Уильсон, как раз направлялся в Лонгборн, дабы справиться о её здравии. Г-н Сайфер подтвердил сей тезис кивком и уже начал было принимать решенье не обращать взора своего на Мейсона, как сей взор заворожен был виденьем чужака; по случайности Диппер заметил, что г-н Уикхем и г-н Сайфер воззрились друг на друга в глубочайшем изумленьи. Оба переменились в лице: один побелел, другой покраснел. Через пару мгновений г-н Уикхем коснулся цилиндра?— приветствие на кое г-н Сайфер еле соблаговолил ответить. Что бы сие значило? Невозможно догадаться; невозможно не желать выяснить. Ещё через минуту г-н Уильсон, очевидно не заметивший произошедшего, попрощался и вместе с братом ускакал. Г-н Байрон и г-н Уикхем проводили друзей до двери г-на Вентворта, а затем откланялись, невзирая на настойчивые просьбы Энни зайти и невзирая даже на то, что г-жа Вентворт распахнула окно гостинной и громко сие приглашенье поддержала. Г-жа Вентворт всегда рада была видеть племянника и племянниц, а двух старших, в последнее время отсутствовавших, приняла особенно радушно и изливала своё изумленье касательно их внезапного возвращенья домой, о коем, поскольку их отвезли не в их собственном экипаже, она бы и не узнала, не встреть на улице мальчика, что служит на посылках у г-на Стренджа, так тот ей сообщил, что они больше не отправляют микстур в Незерфилд, ибо брат и сестра Пайнс уехали; но тут её любезность обращена была на г-на Ламаника, поскольку Мейбл его представила. Г-жа Вентворт приняла его наивежливейшим приветствием, на каковое он отвечал чрезмерно, умоляя простить за то, что вторгся в дом, не будучи прежде знаком с хозяйкою, однако льстит себя надеждою, что сию оплошность можно оправдать его родственными связями. Г-жа Вентворт немало затрепетала пред лицом подобного переизбытка воспитанья, однако её созерцанье одного чужака вскоре было прервано восклицаниями и вопросами касательно другого, о ком, однако, она могла сообщить лишь то, что всем уже было известно, а именно: г-н Байрон привёз его из Лондона и приезжий получит чин лейтенанта в ***ширском полку. Она, прибавила г-жа Вентворт, наблюдала за ним последний час?— он прогуливался туда-сюда по улице, и если б г-н Уикхем появился вновь, Энни, безусловно, возобновила бы сей обычай, но увы, более никто не миновал окон, за исключеньем немногих офицеров, кои в сравненьи с чужаком стали ?скучными, неприятными субъектами?. Некоторым из них предстояло обедать у Вентвортов назавтра, и г-жа Вентворт обещала попросить мужа о визите к г-ну Уикхему, дабы передать приглашенье и ему, если семейство из Лонгборна вечером придёт. О сём договорились, и г-жа Вентворт объявила, что все славно сыграют в лотерею, а затем слегка перекусят горячим на ужин. Перспектива сих забав всех немало воодушевила, и гости расстались с хозяйкою в наибодрейшем расположеньи духа. Г-н Ламаник повторил свои извененья, выходя из комнаты, и с неколебимою вежливостью был заверен, что в таковых решительно нет надобности. По дороге домой Мейсон поведал Мейбл о том, что наблюдал меж двумя джентльменами, и хотя Мейбл защищала бы каждого или обоих, если бы поведенье их представлялось неправильным, она была в состояньи объяснить подобные манеры не более, чем её брат. По возвращеньи г-н Ламаник немало угодил г-же Пайнс, восхищаясь манерами и любезностью г-жи Вентворт. Он заявил, что, за вычетом леди Кэтрин и её дочери, никогда не видал столь изысканной дамы, ибо она не только приняла его с безмерной вежливостью, но даже подчёркнуто включила его в своё приглашенье на следующий вечер, хотя видела гостя впервые в жизни.