Глава XI (1/1)

Едва г-жа Пироника и г-жа Хёрст удалились, Мейсон побежал к сестре и, удостоверевшись, что та надёжно защищена от холода, проводил её в гостиную, где две сестры приветствовали Мейбл, многоречиво повествуя о своём удовольствии; Диппер никогда не видел их столь приятственными, как в тот час, что миновал до появления джентльменов. Дамы располагали немалыми способностями к беседе. Они могли с точностью описать развлеченье, с юмором пересказать анекдот и с воодушевленьем посмеяться над знакомцем. Но как только вошли джентельмены, Мейбл лишилась безраздельного вниманья. Глаза юной г-жи Пироники тотчас устремились к г-ну Сайферу, и, не успел он толком войти, ей уже понадобилась ему что-то сообщить. Старший Сайфер обратился к юной г-же Пайнс с вежливым поздравленьем, но велеречивость и теплота явили себя только в приветствии Уильсона. Тот полнился радостью и вниманьем. Первые пол часа он ворошил дрова в камине, дабы на Мейбл не повлияла смена обстановки, и по его просьбе она села по другую сторону от огня, подальше от двери. Затем он уселся подле неё и почти не с кем более не говорил. Мейсон, читая в углу напротив, созерцал всё это с немалым наслажденьем. Когда завершилось чаепитие г-н Сайфер взял книгу, юная г-жа Пироника поступила так же, а г-жа Хёрст, занятая главным образом своими браслетами и кольцами, то и дело вмешивалась в беседу Уильсона с юной г-жою Пайнс. Внимание Пироники не менее захвачено наблюденьем за тем, как продвигается чтение г-на Сайфера, нежели её собственным чтением; она неустанно задавала ему вопросы или то и дело заглядывала на его страницу. Ей, впрочем, не удалось понудить его к какой бы то ни было беседе: он лишь отвечал на её вопросы и читал дальше. В конце концов, немало измученная попытками развлечься книгою, каковую выбрала лишь потому, что сие был второй том книги г-на Сайфера, юная г-жа Пироника слегка зевнула и изрекла:?— Как приятно проводить вечера подобным манером! Всё-таки нет забавы подобной чтенью, вот что я вам скажу! Сколь быстро устаёшь от всего прочего! Когда у меня будет собственный дом, я буду несчастна, если не устрою там великолепную библиотеку. Никто ей не отвечал. Тогда она зевнула снова, отшвырнула книгу и взглядом заметалась по комнате, ища развлечений; услышав как г-н Уильсон поминает своей визави о бале, г-жа Пироника внезапно повернулась к нему и сказала:?— Кстати, Уильсон, ты всерьёз помышляешь устроить в Незерфилде танцы? Я бы тебе советовала, прежде чем ты решишь, спросить присутствующих; Я сильно заблуждаюсь, если средь нас нет таких, для кого бал?— скорее кара небесная, нежели удовольствие.?— Если ты о Билле,?— откликнулся Уилл,?— он может, если ему угодно, отправиться в постель до начала; что же до бала, сие дело решённое?— я разошлю приглашенья, как только Николс приготовит белого супу*.?— Я бы гораздо больше любила балы,?— отвечала она,?— еслиб они проходили иным манером, но обычное устройство подобного собранья отдаёт невыносимой скукою. Было бы существенно разумнее, будь на балах важнее беседа, а не танцы.?— Существенно разумнее, не буду спорить, однако бала сие и отдалённо не напоминало бы. Юная г-жа Пироника не отвечала; вскоре она поднялась и прошлась по комнате. Фигурой сия дама была изящна, двигаться умела, однако г-н Сайфер, в коего она целила, оставался несгибаемо прилежен. В отчаяньи чувств она вознамерилась совершить ещё одну попытку и, повернувшись к Дипперу, молвила:?— Господин Мейсон Пайнс, позвольте уговорить вас последовать моему примеру и пройтись по комнате. Уверяю вас, сие весьма освежает, если долго сидеть, не меняя позы. Мейсон удивился, однако согласился тотчас же. Не меньших успехов юная г-жа Пироника достигла и на подлинном фронте своей любезности: г-н Сайфер поднял голову. Новизна подобного вниманья удивила его не меньше, нежели Диппера, и он машинально закрыл книгу. Его тут же пригласили последовать их примеру, однако он отказался, прибавив, что способен вообразить лишь два резона, кои заставили их вместе гулять по комнате, и обоим его общество станет препоною.?— О чём это он? —?Юной г-же Пиронике до смерти хотелось знать, что он разумеет, и она спросила Диппера, понял ли тот.?— Ничего не понял,?— был ответ,?— но не сомневайтесь, он нарочно мучает нас, и наилучший способ его разочаровать?— не задавать вопросов. Пироника, впрочем, не в силах была разочаровать г-на Сайфера и посему настойчиво потребовала объяснений этих его двух резонов.?— Я совершенно не возражаю их пояснить,?— отвечал он, едва она позволила ему раскрыть рот. —?Вы избрали сию методу времяпрепровожденья, поскольку либо тесно дружны и намерены обсудить свои секреты, либо же сознаёте, сколь выигрышно смотрятся ваши фигуры при хотьбе; в первом случае моё присутствие вам помешает, во втором же мне гораздо сподручнее любоваться вами сидя у камина.?— Ах! Как возмутительно! —?вскричала юная г-жа Пироника. —?В жизни не слыхала подобной гадости. Как мы накажем его за такие речи??— Нет ничего проще, если вы к сему расположены,?— отвечал Мейсон. —?Мы все умеем терзать и карать друг друга. Дразните его?— смейтесь над ним. Вы близко дружите, вы должны знать, как сие осуществить.?— Но честное же слово, я не знаю. Уверяю вас, сему моя близость меня пока не научила. Дразнить уравновешенность и разум! Нет-нет, полагаю, здесь он одержит верх. Господин Сайфер может себя поздравить.?— Над господином Сайфером нельзя смеяться! —?вскричал Мейсон. —?Какое редкое достоинство?— надеюсь, редким оно и прибудет, ибо мне было бы весьма прискорбно иметь много таких знакомых. Я обожаю смеяться.?— Госпожа Пироника,?— молвил он,?— чрезмерно меня превозносить. Мудрейшие, лучшие люди,?— нет, мудрейшие, лучшие их деянья могут быть представленны нелепыми персоной, для коей шутка?— первейшая в жизни цель.?— Безусловно,?— отвечал Диппер,?— такие люди есть, однако, надеюсь, я не из них. Мне хочется верить, что я никогда не смеялся над мудрым или добрым. Глупости и чепуха, капризы и бестолковость меня забавляют, не стану отрицать, и я смеюсь над ними, когда только могу. Их-то вы, однако, и лишены.?— Вероятно, сие никому не под силу. Но цель жизни моей?— избегать тех слабостей, кои зачастую подвергает насмешкам сильный ум.?— К примеру, тщеславье и гордость.?— Тщеславье?— и в самом деле слабость. Но гордость?— где развит характер, гордость всегда обуздана. Диппер отвернулся, дабы скрыть улыбку.?— Надо полагать, ваше исследованье господина Сайфера окончено,?— сказала юная г-жа Пироника. —?Каков же результат??— Я совершенно убедился, что господин Сайфер лишён недостатков. Он сам неприкрыто о сём заявляет.?— Нет,?— отвечал тот. —?Я не имею подобных притязаний. У меня достаточно изъянов, но, надеюсь, они не есть изъяны ума. За нрав свой я поручиться не смею. Мне представляется, он черезчур неуступчив?— для удобства окружающих явно черезчур. Я не умею с надлежащей быстротою забывать чужие глупости и пороки, а равно нанесённые мне обиды.Чувства мои не гаснут при всякой попытке их погасить. Меня, пожалуй, следует назвать обидчивым. Если моё доброе мненье потеряно, оно потеряно навсегда.?— Вот это и впрямь недочёт! —?заметил Мейсон. —?Незыблемое негодованье в самом деле омрачает нрав. Но вы удачно выбрали недостаток. Я не могу над ним смеяться. Я ни чем не угрожаю вам.?— Я считаю, в любом характере имеется склонность к особому злу, естественный изъян, коего не преодолеть и наилучшему воспитанью.?— И ваш изъян?— пристрастье всех на свете ненавидеть.?— А ваш,?— с улыбкой парировал Уильям,?— с умыслом всех понимать наверно.?— Помузицируемте! —?вскричала юная г-жа Пироника, утомлённая беседою в коей не могла принять участия. Никто ни словом не возразил, крышку фортепиано подняли, и Сайфер, поразмыслив не стал об этом жалеть. Он уже сознавал, сколь рискует, уделяя Мейсону чрезмерное вниманье.