Глава 9 (1/1)

Тацуя не отвечает — ему трудно говорить. И он изо всех сил цепляется за брата, даже не задумываясь о том, что может его заразить — он просто боится остаться один, когда настолько слаб и беспомощен. Он не рассказывал этого Рё, но когда они с матерью переехали в Осаку, и ему случалось болеть, никто не сидел рядом и не держал за руку. Не подбадривал, не делился теплом. А сейчас страхи вернулись, и Тацуя шепчет в бреду:— Не уходи... не бросай меня...— Я с тобой.Температура высокая, но не критическая. Рё заставляет Тацую выпить лекарство, что он принес по пути в спальню, и вновь сплетается с горячим телом, прижимая его к себе. Тяжело дыша и пылая жаром, Тацуя проваливается в тяжелую дрёму, из которой периодически выходит и снова проваливается. Он ощущает под щекой тело брата, на талии — его руки, а перед его мысленным взором снова и снова возникают хаотические видения прошлого, наваливаясь скопом. А ещё, ему очень холодно, и он сильнее вжимается в брата. Его сознание не фиксирует, сколько времени они так проводят, но в какой-то момент он открывает глаза и по теням в комнате замечает, что уже вечер. Рё всё так же возле него. Губы у Тацуи потрескались, и жажда мучит нестерпимо.— Рё...— едва слышно произносит он, — можно мне попить?— Сейчас... — Нишикидо разжимает объятия. — Я вернусь через пару минут.Он немного подогревает слабый травяной чай, чтобы тот не был ледяным. И возвращается в комнату, утоляя жажду брата и щупая его лоб. "Зря мы поспешили с выпиской...". Тацуя опустошает чашку и с облегчением откидывается на подушки. Глубоко вдыхает, прислушиваясь к себе. Его всё ещё знобит, зато голова почти не болит.— Знаешь ... — говорит он брату, — мне уже немножко лучше. Спасибо.— Я ничего не сделал.— Ты был рядом, — тихо возражает Тацуя, — а это многое для меня значит. Очень многое.Рё снова спешит на кухню и заливает в термос теплый чай, затем спокойно возвращается под одеяло.— Иди сюда... И спи, попозже тебе надо будет хорошо поесть.Уэда привычно укладывается под бок брату, с теплотой ощущая, как Рё обнимает его за плечи:— Разве что, совсем немножко... посплю.Он зевает и неожиданно крепко засыпает. Так крепко, что не чувствует, встаёт ли с кровати брат. И когда он в следующий раз открывает глаза, то за окном уже утро, и он по-прежнему прижимается к брату, уткнувшись лицом ему в грудь. Не поднимая головы, чтобы не тревожить Рё, он легонько гладит его бок и бедро.— А?.. Я не сплю, не сплю я. — Рё сонно трет глаза. — Как ты?Он тянет Тацую вверх, чтобы рассмотреть бледное лицо.— Уже утро? Завтрак-завтрак!Тацуя тихо смеётся:— Рё, ты такой милый. И потрясающе заботливый. Но знаешь, у меня совсем нет аппетита, не хочу я есть.Он целует брата в подбородок:— Отдохни немного. В том числе и от меня. Поваляйся в постели, организуй себе горячую ванную. А я ещё немного подремлю.— Мало ли чего ты не хочешь... — ворчит Нишикидо. — У тебя полчаса на сон.Он поднимается и идет в душ, затем одевается и спешит на кухню, откуда заявляется с чашкой горячего бульона.— Вот... — он все-таки будит брата. — Выпей это и спи хоть до вечера.Вылакав бульон, Тацуя кутается в одеяло, сворачивая его на манер кокона, и снова засыпает. А Ниши пользуется моментом и занимается какими-то домашними делами. Но через несколько часов его терпение лопается, и он идет в спальню, чтобы снова сжать в своих объятиях горячее тело любимого. Он не спит, но ему достаточно просто находиться рядом. И когда Тацуя просыпается ближе к вечеру, то обнаруживает, что в постели он не один.— Люблю тебя...— признаётся, утыкаясь носом брату в районе подмышки.— А я тебя больше. — Рё целует черную макушку. — Ты только не щекочи меня.— Хорошо.Тацуя подтягивается немного выше и ложится брату на грудь:— Как ты? Как день провёл?— Да так... — неопределенно ведет рукой. — Скучно одному.— Скучно? Сходил бы, развеялся. С Окурой, например.— Не хочу тебя оставлять. Да и вообще — не хочу.Он гладит Тацую по голове и проверяет ладонью его температуру:— Как ты себя чувствуешь?— Намного лучше себя чувствую. Ведь рядом ты, а это благотворно на меня влияет. И кстати...Тацуя приподнимается на локте:— А попробую-ка я встать с кровати. Мне надо в туалет, да и есть хочется.Рё беспокойно смотрит на него:— Хорошо... Но осторожно. И сразу говори мне, вдруг что.Уэда, держась за брата, осторожно встает с постели и одевается в пижаму, заботливо подобранную Рё. Потом, сходив в туалет, направляется на кухню.— Чем кормить будешь? — интересуется, усаживаясь на стуле.— Супом. Но минут пятнадцать придется подождать.Рё ставит перед Тацуей тёплый сок, а сам принимается за готовку: у него готовы ингредиенты и надо довести все до готовности. На выходе получается фасолевый крем-суп с креветками, который он и разливает по пиалам, выставляя на стол к нему салат и чайник, чтобы лишний раз не бегать.— Надеюсь, моя готовка пойдет тебе на пользу.Уэда с удовольствием пьёт свой любимый сок, посматривая на мельтешащего по кухне брата. "Такой домашний, такой родной...".— О фасолевый! Я люблю фасоль!Тацуя осторожно пробует суп:— Ммм... вкусно! Рё, ты отлично готовишь!Словно кот, вылакав всю пиалу, он смущённо просит:— А можно добавки? Я салат пока остерегаюсь есть, слишком тяжелый он для меня.Рё наливает добавки и наблюдает за поглощающим суп Тацуей. "Подумать только! Полгода назад у меня не было ничего, а теперь есть персональное счастье, которое сводит меня с ума. Да если бы мне сказали, что такое возможно, я бы назвал поведавшего это психом. Но... Я счастлив, впервые за долгие годы счастлив".— Хочешь еще чего-нибудь? — он наливает брату чай.— Ммм... я, наконец, наелся.Уэда берёт в руки горячую чашку, и некоторое время греет об неё пальцы.— Нет, спасибо. Но знаешь, меня тянет на улицу. Я только и делаю, что валяюсь в кровати. Ну, или хотя бы на балкон... Температуры-то у меня уже нет.— Никакой улицы! — Отрезает Рё. — Но на балкон можно — на несколько минут.Он ждет, пока брат допьет чай, а потом заставляет его одеться теплее, и они выходят на балкон. Огни города уже зажглись и вид просто шикарный.— Обожаю смотреть на город ночью... — Нишикидо обнимает брата сзади, укладывает подбородок на его плечо. В его надежных объятиях, чувствуя его тепло и поддержку, Тацуя вдруг понимает...— А знаешь, мне совсем не страшно. Благодаря тебе, я теперь ничего не боюсь.Уэда поворачивает голову и целует Рё.Они ещё некоторое время наслаждаются прекрасным видом, но Тацуе нельзя долго находиться на холодном воздухе. С сожалением покинув балкон, он раздевается и снова забирается в кровать, не забыв принять очередную дозу лекарств.— Мне уже хочется поскорее выздороветь.— Я очень хочу, чтобы это желание поскорее осуществилось.Рё поправляет одеяло и идет гасить свет в квартире, заодно прихватывая питье для брата. Вскоре он тоже ныряет под одеяло, разваливаясь со своей стороны. Они в кровати, но спать не очень хочется. Тацуя сворачивается калачиком и смотрит на тёмный силуэт брата, честно пытаясь уснуть. Понимая, что это бесполезно — он ведь выспался за день, он берёт в руки пульт и спрашивает Рё:— Тебе не помешает, если я включу телевизор? Я не могу уснуть.— Не беспокойся, включай.Загорается плазма, а Рё, развернувшись, утыкается носом в шею брата.— Жаль, что каникул осталось совсем немного.— Ага...Тацуя чувствует укол вины: каникул и так было немного, и вместо того, чтобы отлично проводить время, он валяется в кровати. И из-за него Рё тоже вынужден сидеть дома… Эх, если бы не тот его побег! Смотреть телевизор резко расхотелось. Выключив, Тацуя убирает пульт подальше и закрывает глаза — спать не хочется, но надо.Ниши водит носом по шее Тацуи:— Что такое? Как же телевизор?— Не хочу.Рё обнимает брата, прижимая к себе, как маленький ребенок любимую плюшевую игрушку:— Спасибо, Тацуя... — шепчет он еле слышно. — Ты научил меня быть счастливым.Уэда старается, чтобы его голос звучал ровно, но когда брат произносит то, что произносит, он не выдерживает. Горячие капли падают на волосы Рё, и сбивчиво звучит:— Прости меня... прости за испорченные каникулы!— Эй, что за глупости ты говоришь?Он целует брата в щеку и чувствует соленую влагу.— Плачешь?! Милый, ну ты вообще, о чем рыдаешь? Мне все равно где мы и что делаем, главное — вместе. Не реви...Он прижимает Тацую к себе и беспорядочно целует его лицо. Прижимаясь к нему, Уэда всхлипывает:— Мы строили планы... ты старался, снял комнату, мы даже вещи собрали — и вот...— Ох... хватит думать об этом. Поездка только отложилась, съездим, как будет время, это не проблема.А потом, немного успокоившись, Уэда шепчет:— Я так люблю тебя, Рё...Очередное признание греет душу:— Я тоже тебя люблю. Все хорошо.Тацуя затихает в его объятиях. И понимает, что пришло время для самого главного признания.— Спасибо тебе. За то, что не сдался тогда, не отступился.— Я не мог. — Рё улыбается. — Спасибо тебе, что переступил через себя, через принципы, через все.Он целует парня в висок:— Я не представляю своей жизни без тебя.— Я не мог тебе сопротивляться, — сознается Тацуя, — без тебя, как брата, я продержался всего ничего. Ты был такой предупредительный, милый, заботливый... Я просто не мог устоять перед тобой. И сейчас я ни капли не жалею об этом. Я счастлив быть с тобой, Рё.— Я рад, что все так сложилось.Они засыпают, обнявшись, на этот раз спокойно, окунувшись в тепло и нежность друг друга.Шли дни и Тацуя медленно, но верно поправлялся. Рё постоянно был рядом, заботился, иногда забегали друзья и звонил отчим. Почему-то Тацуе была приятна его забота, хоть он и был далёк от того, чтобы назвать его отцом. Если родной отец и интересовался его здоровьем, то Уэда этого не знал, а Рё ничего не говорил.Выздоровел Тацуя аккурат за два дня до начала занятий. Они с Рё как раз вернулись с небольшой прогулки, и сейчас вешали куртки, мокрые от растаявшего снега. Привычным жестом коснувшись серёжки, Тацуя заметил:— Подумать только, совсем скоро я стану студентом.Шутливо целуя Рё в нос, он рассмеялся:— А тебе, братик, ещё целый год предстоит мучиться в стенах родной школы.— Не дразнись! — хохочет Рё. — Подумаешь, взрослый выискался.Рё даже думать не хочет о будущем и о том, как могут измениться их отношения.— У меня вместе с поступлением начнется постоянная занятость. Даже в школе полегче с этим.Голодные, они идут на кухню, и Тацуя деловито роется в холодильнике, доставая продукты:— У меня точно так же будет. Придётся часами просиживать в библиотеке, готовиться...— Зубрилка... — беззлобно фыркает Рё. — По окончанию первого курса я выхожу на практику в нашу компанию, вот в чем дело.— В вашу компанию?Тацуя бросает овощи в кипяток и поворачивается к брату:— Значит, тебя всё же влекут финансы, да? А мне вот нравится психология. Хочу работать криминалистом-психологом.— Можно сказать и так... — Рё неопределенно качает головой.— Как думаешь, выдержим ли мы? Не спасуют ли наши отношения перед почти постоянной занятостью?Заданный вопрос отражает и его мысли, но:— Слишком много сомнений, об этом даже думать не надо. Надо быть уверенными, что все будет хорошо, пока мы сами этого желаемВынув овощи, Тацуя готовит лапшу:— Это если жизненные обстоятельства нас не разведут... Так, мой руки, обед вот-вот будет готов.Ниши замирает, услышав это, а потом поднимается, шагнув к брату и сжав ладони на его плечах:— Как ты можешь говорить подобное? — ему хотелось встряхнуть Тацую. — Или, если что-то и произойдет, ты легко примешь это?Тацуя удивлён реакцией Рё и спешит его успокоить:— Эй-эй, я не собираюсь бросать тебя ни при каких обстоятельствах ... Чёрт!Он обнимает брата за талию:— Я лишь хотел сказать, что нам нелегко придётся, если стажировка в компании заставит тебя путешествовать по стране, или ещё что.Тацуя целует брата:— Для меня будет нестерпимой долгая разлука с тобой.Рё еще немного хмурится, но быстро успокаивается в родных объятиях:— Все проблемы будем решать по мере их поступления, хорошо?Он страстно отвечает на поцелуй, сминая пухлые губы Тацуи.— А теперь давай есть.— Давай.Лапша с овощами идёт на славу, после — чай со сладостями, а остальное время парни тратят исключительно друг на друга. Зима сменяется весной, и в один прекрасный день Тацуя получает приглашение из Васэда явиться в назначенное время для сдачи экзаменов. Уэда как раз пришёл из школы вместе с братом, Рё уже переодевался в спальне, когда на него налетел радостный брат с объятиями и поцелуями:— Ты прикинь! Через неделю я буду экзамен писать! Ух, а я так готовился! Надеюсь, что не зря!— Эй-эй, полегче! — Смеётся Рё, обнимая брата. — Поздравляю, любимый! Постарайся там хорошенько.Он закрепляет свои слова жарким поцелуем.— Я уверен, что ты идеально сдашь.— Ох, я надеюсь на это! Но и волнуюсь немного ... но, Рё, это же чудесно!Вдоволь потискав брата, Тацуя неожиданно предложил:— А давай поедем к океану? Я теперь и плавать и нырять умею.Рё задумывается:— Океан?.. Поехали, я только "за". Но когда?Тацуя удивился:— Как "когда"? Сегодня. Сейчас. Переоденемся, поедим и поедем.— О... Неожиданный какой. — Улыбаясь, Рё тянет брата к шкафу. — Давай воплощать твое желание!На сборы уходит совсем немного времени, и вскоре братья стоят на пороге квартиры:— Ничего не забыли? Пошли скорее, а то пока доберемся...Добираться им предстоит автобусом, который после часовой поездки, доставляет их прямиком к пустынному пляжу. Оказавшись на нём, братья подыскали укромное местечко вблизи невысоких скал и, расстелив плед на песке, принялись раздеваться. Тацуя, оказавшийся в тех самых чёрных стрингах, разделся быстрее и кинулся в невысокие волны, помахав брату ручкой:— Догоняй меня!— Ох уж!Рё выразительно фыркает, увидев, во что одет брат, и бормочет под нос:— Надеюсь, тебя в таком виде никто не увидит... Люблю пустынные пляжи.Он, не спеша, раздевается и так же идет к воде — медленно и спокойно. Весна еще не перешла в жаркое лето, и он наслаждается прогретым за день, но все еще свежим воздухом. С удовольствием окунаясь в воду, Ниши ныряет и ловит Тацую за пятку. А тот с удовольствием плескается в тепловатых волнах, не смотря по сторонам, и пропускает момент, когда Рё ныряет. Поэтому, почувствовав, прикосновение к пятке, Тацуя рвётся в сторону по двум причинам — страшно и щекотно. И возмущённо кричит вынырнувшему брату:— Чёрт, Рё, не смешно же! И ты знаешь, что я боюсь щекотки!Рё хохочет:— Смешно! Мне виднее!Он подплывает к брату ближе, ведя рукой по его боку до ягодицы, за которую и щипает:— Медуз не боишься?— Ай!Тацуя шутливо шлёпает брата по руке:— Синяк же будет! Нет бы, поцеловать... А будь тут медузы, пляж бы закрыли. Кстати, я хочу нырнуть!Что тут же и проделывает, ненадолго задержавшись под водой. Оказавшись на поверхности, он с улыбкой замечает:— А всё же это классно: уметь плавать.— И вообще, очень полезное умение.Рё плывет к берегу, оседая на мели и просто наслаждаясь движением воды:— Я, если честно, больше люблю купаться в стоячей воде.Немного поплескавшись в волнах, Тацуя присоединился к брату:— А мне нравится колыхаться в волнах, чтобы они сами управляли мной. Словно морская звезда, развалиться и отдаться на милость стихии.Внезапно он рассмеялся:— Вот уж не думал, что скажу такое, ведь совсем недавно я даже думать боялся об океане.— Не все так страшно как кажется, да?— Верно.Через некоторое время Уэда вопросительно посмотрел на Рё:— Я уже есть хочу.Высказанное желание удивляет Ниши:— Ну ты шустрый... Только же обедали! Ну, пошли, составлю тебе компанию.Тацуя смущается:— Я не обжора, просто... захотелось что-то.Они приходят к расстеленному пледу, и Уэда моментально набрасывает на себя пушистое полотенце — он немного продрог, да и светить обнаженной попкой вне воды нет желания. Порывшись в сумке, он достал две коробочки с едой, тут же протянув одну брату.— О, рис с курицей. Это я люблю.Братья насыщаются, и в процессе Рё говорит:— Знаешь... Хорошо бы так отправиться вместе на несколько дней. Я уже не помню, когда в последний раз отдыхал не в городе.Тацуя отложил еду:— Так давай поедем куда-то на выходных. На Окинаву, например.— Посмотрим. Обязательно съездим, если ничего не измениться.Рё проводит тыльной стороной ладони по щеке Тацуи, поглаживая:— У нас будет время подумать над этим."Ну, у меня — так точно". Тацуя прижимает к щеке, а потом целует ласкавшую его руку:— А может, мы, наконец-то, поедем на эти самые горячие источники? Обещаю не болеть и не портить отдых.— Тоже вариант. Я не прочь понежиться в горячей воде, пока не наступила жара. Вот сдашь экзамены и поедем хоть куда.Рё смотрит на море, на небо, довольно потягивается и встает:— Пошли еще искупаемся?— Точно. После экзаменов не помешает расслабиться.Тацуя встаёт и тоже тянется всем телом:— Я только "за".Он берёт брата за руку, и они вдвоём ныряют в тёплые волны. Купание затягивается на час, ведь им нечасто выпадает возможность выбраться на побережье. Но и в удовольствии надо знать меру, так что, вдоволь наплескавшись, братья с сожалением выбираются на берег. Вытираются, одеваются, забирают вещи — и вот уже автобус везёт их домой. Расслабленный Тацуя привалился к брату, положив голову ему на плечо:— Давай в следующий раз окунёмся в твою любимую стоячую воду.Рё обнимает любимого и, привлекая его поближе к себе, украдкой целует брата в макушку.— Обязательно. Именно так и сделаем.Он зевает и старается не уснуть, до дома потом еще и дойти надо. Почувствовав поцелуй, Тацуя про себя улыбнулся. Хоть Рё и выступал против публичной демонстрации их отношений, однако и сам не устоял перед братиком. Довольный, Тацуя обнял его за талию, и они так и просидели всю долгую поездку.Домой они добрались довольно быстро, так как желали быстрее оказаться в тёплой и уютной постели. Переодевшись и побросав вещи в стиральную машину, они наскоро поужинали и тут же завалились в кровать. Естественно, что Тацуя тут же подкатился Рё под бок с признанием:— Я люблю тебя.— Я тебя тоже.Рё оставляет на коже Тацуи мелкие, беспорядочные поцелуи, прижимая его как можно ближе:-— Знаешь, я тут вспомнил... эти черные трусы... шикарно смотрятся на твоем теле.Тацуя улыбается, прижимаясь к Рё:— Значит, мне надо совершить ещё один поход по магазинам и закупить подобного белья.Смеётся:— Что, ты не знал, срывать с меня или оставить, как есть?— Ага. И решил остановиться на втором варианте.Рё замирает, прижавшись губами к ключице брата.— Горячий...— Любимый...Тацуя гладит его плечи, ерошит волосы и тихонько вздыхает — прикосновения брата волнуют, вызывая мурашки по всему телу.Ниши наваливается на брата сверху, вжимая в постель. Раздвигает его ноги коленом, удобно устраиваясь. И припадает к темному кружку соска, целуя и облизывая.— Конфетка! — со смешком фыркает он.Действия брата вызывают неприличный стон, и Тацуя сильнее прижимает его голову к груди:— Рё!..Опускает руки на его ягодицы и вжимает в свой пах:— Хочу тебя.Рё хмыкает:— Ну, думаю, что мои намерения очевидны.Он еще какое-то время ласкает грудь Тацуи, а после начинает спускаться ниже, покрывая поцелуями торс.— В ближайшую минуту я еще выслушаю пожелания, если они есть.— Пожелания?Уэда судорожно комкает простыню, извиваясь под братом:— Я ... можно мне... можешь сделать римминг? Пожалуйста!Рё усмехается и целует живот брата.— Перевернись, пожалуйста. — Тихо говорит он, отстранившись. Когда Тацуя выполняет пожелание и становится на колени, Ниши заворожено гладит его спину, ягодицы, ноги. Налюбовавшись, он надавливает на его поясницу, заставляя прогнуться, и массирует упругую попу, не спеша приступать.Руки брата на его теле заставляют Тацую закинуть голову и слегка стонать — прелюдия в исполнении Рё всегда невероятно его заводит. И, повинуясь его нажиму, Тацуя не просто прогибается, а становится в колено-локтевую, донельзя открываясь перед братом. Рё массирует, а Тацуя тихо стонет и слегка покачивается под его движениями.Потом Нишикидо не выдерживает, раздвинув белые полушария, лижет между ними. Сначала, осторожно, будто пробуя, а после надавливая на темное колечко мышц, слегка проникая внутрь. Стоны брата заводят донельзя, но Рё не отрывается.— Рё... Рё...Уткнувшись лицом в руку, Уэда стонет, не переставая. При проникновения языка брата внутрь, у Тацуи разъезжаются ноги, и он сильнее прогибается в талии, желая более глубокого проникновения. Рё толкается внутрь, насколько это возможно. Его терпение на пределе, и он начинает ласкать руками тело брата — ноги, бедра, живот, и специально обходит особо чувствительные места.— Рёооо... — протяжно стонет Уэда, подаваясь назад. Он не может терпеть — брат возбуждает его, даже не касаясь чувствительных местечек, и член Тацуи начинает сочиться смазкой. — Возьми меня!Нишикидо не заставляет ждать: услышав просьбу, он еще раз целует ласкаемое местечко и выпрямляется. Он придерживает Тацую за бедра и плавно входит в его тело, начиная двигаться:— Я люблю, когда ты такой... — склоняется к уху Тацуи и нежно целует его плечо.— Братишкаааа...— выдыхает Тацуя, насаживаясь на член Рё, начиная привычный им обоим страстный танец, совершаемый под аккомпанемент охов, вздохов, стонов и просьб...И стоит Рё едва коснуться его плоти, легонько сжать, как Тацуя весь сотрясается, обильно кончая брату в руку. Отходя от полученного наслаждения, Рё приводит их в порядок. Он крепко удерживает Тацую у себе в руках и нежно целует:— Любимый...Он думает о том, что порой забывает, что с Тацуей его связывают самые близкие родственные связи. Он просто любит.Это далеко не первая их ночь вместе, но сколько бы времени ни проходило, а Тацуя всё так же засыпает в объятиях любимого брата — с той самой первой ночи. Он просто не может себе представить, чтобы они лежали в постели не обнявшись. И признание в любви обязательно, даже если один и так в курсе чувств другого. Но до чего же приятно сонно шептать на любимое ухо:— Я люблю тебя... очень сильно люблю.И неважно, одобряет ли их отношения общество, или нет — Тацуе нет до этого дела. Он просто любит. И он счастлив.Следующая неделя проходит весьма сумбурно. Тацуя немного волнуется и это заметно, по крайней мере для Рё — в том как он нервно покручивает ручку в руках, а потом сразу бросает, заметив свой невольный жест. Или замирает, задумавшись, и что-то явно по учебе вспоминая. Когда Ниши надоедает наблюдать, он просто подходит и обнимает любимого брата, берет в руки его ладони и целует их, шепча успокаивающие слова и отвлекающие глупости, желая, чтобы тот расслабился хоть немного.На самом деле Тацуя очень благодарен Рё за заботу. И то, что брат замечает такие детали в поведении Тацуи, очень трогает последнего, ведь у него заботливый не только любовник, но и брат. И Тацуя очень ценит такие моменты, и всегда прижимается к Рё, шепча слова любви.Наконец, наступил тот самый, волнительный день. Тацую освободили от занятий, и впервые за долгое время их пути с братом разошлись. В автобусе на Уэду вдруг накатило неожиданное спокойствие — отступать некуда, остаётся идти вперёд и будь, что будет. Сидя в огромной аудитории, он флегматично поглядывал на часы. Как только прозвучала команда от экзаменатора, аудитория синхронно перевернула листок и испытание началось.Из аудитории Уэда вышел совершенно измотанным. Хоть он и был уверен в большинстве своих ответов, но нервное напряжение дало о себе знать. Даже есть не хотелось. Ну что же, через два дня он будет знать свой результат. Вернувшись домой, он быстро приготовил обед для брата, который немного позже придёт из школы, и устало вытянулся на диване. Там и задремал.В школе без брата было грустно. Не то чтобы обычно они часто пересекались, но простое осознание, что Тацуя далеко, тяготило. Пасмурное настроение вернуло старого Ниши — язвительного и эгоистичного, поэтому колкостей не досталось лишь наиболее близким. Зато домой он просто летел, зная, что брат должен быть дома, либо где-то на пути. Зайдя в гостиную, он увидел любимого спящим.— Чудо мое... — прошептал он и опустился рядом с диваном на пол, рассматривая брата.Почувствовав сквозь сон чужое присутствие, Тацуя медленно открыл глаза. Сонно улыбнувшись, он протянул руку и коснулся щеки Рё:— Привет... Поцелуешь меня?— Еще спрашиваешь!Рё нежно поцеловал теплую ладонь, а потом перебрался на диван, склоняясь над братом.— Я соскучился. — Шепчет он в любимые губы. — Как экзамен?Тацуя уложил Рё на себя:— Я уверен, что всё правильно написал, но всё равно немного волнуюсь. Через два дня буду знать результат. И мягко поцеловал его:— Я тоже по тебе скучал. Оказывается, я настолько привык, что ты рядом, что не готов надолго разлучиться с тобой.Ещё некоторое время братья были заняты исключительно собой, а потом Тацуя предложил:— Давай поедим. А потом снова продолжим, если желание сохранится.— Скоро такие дни станут обыденностью... — задумчиво заметил РёВ присутствии Тацуи он забывает обо всем — о голоде, о времени. Остаются лишь только они одни, и Нишикидо просто растворяется в этом ощущении. Поэтому на замечание по поводу желания он тихо фыркает:— Пошли.Они долго ужинают, болтая и просто наслаждаясь вечером. Рё нахваливает готовку брата и испытывает уже привычное чувство внутреннего трепета. "Замечательный семейный вечер" — такая мысль всё чаще проскальзывает у Тацуи, пока он с братом отдаёт дань ужину. Как ни странное, но он совсем не скучает по матери, не хочет наладить отношения с отцом. Ведь рядом брат и любимый, а больше Тацуе ничего не надо. И лишь когда они оказываются на пороге спальни, Тацуя отвечает на замечание Рё:— Но эта обыденность нисколько не повлияет на силу наших чувств.Полностью раздевшись, он жадно целует брата и тянет его в постель.— Да, я знаю это. Ничто не изменит наши отношения, нас. Я не позволю.На это раз их секс не безудержно-страстный, а медленно-ленивый, в котором превалирует нежность. Они с упоением ласкают друг друга, растягивая удовольствие, и не спешат удовлетворять телесную потребность, ведь балансировать на грани так сладко и томительно...Пара дней пролетает в один миг, и вот, возвращаясь с братом из школы, Тацуя замечает в их почтовом ящике письмо. С замиранием сердца вытянув, Уэда сразу заметил логотип университета.— Рё, это наверняка с результатом экзаменов... Чёрт, мне страшновато его открывать.Письмо делает брата взволнованным, а Рё любуется им:— Не беспокойся.Он почему-то уверен, что результат положительный. — Если хочешь, давай я открою. Но для начала нам стоит все-таки подняться домой.Они поднимаются в свою квартиру и, едва оказавшись внутри, Уэда с нетерпением оборачивается к брату:— Давай, открывай, а то я так волнуюсь, что даже поесть не смогу.Рё плюхается на диван и осторожно вскрывает письмо. Выбрав нужные строки, он старается выдержать серьезное лицо.— Тацуя... я должен тебе сказать... Уэда в волнении вытирает вспотевшие руки о брюки и внимательно наблюдает за выражением лица брата. Тот предельно серьёзен и у Тацуи всё холодеет внутри."О, нет! Нет-нет! Неужто провалился?!"— ... что ты поступил!Эмоции калейдоскопом сменяются — удивление, возмущение, радость — и Тацуя бросается Рё на шею:— Братишка, я поступил! Я поступил!Радостно осыпая брата поцелуями и всё ещё не веря, Уэда довольно смеётся:— Мы обязаны это отпраздновать, и теперь уж точно поедем на источники. Ведь поедем же?Глядя на счастливого брата, Рё трудно удержаться от признания:— Люблю тебя! И потом:— Обязательно съездим! Как же иначе? И задумывается:— По такому случаю нужен особенный подарок! Прости все, что угодно!— Особый подарок? Хмм ...Внезапно он тихонько шепчет:— Научишь меня кататься на лошади?Рё хохочет над просьбой:— До чего же простое желание! Запросто, в этом нет ничего такого.— Спасибо!Рё целует Тацую в нос.— Если хочешь передумать, то у тебя есть пара мгновений. Если нет — пошли готовить ужин.— Ты рядом, ты меня любишь, чего ещё желать?.. И да, я есть хочу!Нишикидо рассуждает вслух:— Значит, на выходных едем на источники. На каникулах — на Окинаву... Культурная программа какая, а!Сегодня на ужин у них морские гребешки в соусе терияки, и Тацуе помощь Рё приходится весьма кстати. Поужинав, братья принимаются за учёбу, потом — совместный душ, и вот уже они в постели смотрят на ночь дораму.— Мы совсем, как семейная пара, — со смешком замечает Тацуя.— Почему "как"? — так же отвечает Рё и хохочет. — Я бы на тебе женился.Ниши отвлекается от дорамы начиная тискать Тацую.— Мой сладкий!Тацуя недоверчиво смотрит на брата:— Да? В самом деле, женился бы?— А то! Чтобы иметь законное право на тебя, и никто не мог бы меня попрекнуть.Рё улыбается, но он серьезен. Но, заминая тему, он принимается расцеловывать тело Тацуи, наслаждаясь его нежностью и чувствительностью.Тацуя вздыхает:— Жаль, что Япония не признаёт однополых браков... А впрочем, только юридически. А в бытовом плане мы будем считаться законными супругами.Тема интересная и серьёзная, и Тацуе хочется поговорить об этом, но тут Рё касается его губами, и все посторонние мысли мигом улетучиваются, уступая место желанию.