Часть 5 (1/1)

В начале одиннадцатого вечера в дверь Бака стучат.Он наслаждался спокойным вечером, а это значит, что он смотрел телевизор и пытался убедить себя, что не хандрит.Ну а что? Самый горячий мужчина, которого он когда-либо видел, появляется в его жизни, они занимаются невероятным сексом в течение трех дней, а в промежутках вместе бездельничают, ходят обедать, пьют пиво, спят обнявшись талию. А теперь Баку пришлось остаться более чем на 24 часа в одиночку, так что он имеет право на несколько симптомов абстиненции.Бак не смог точно определить настроение Техаса, когда тот уезжал вчера днем. Было что-то в том, как он трахал Бака в их последний раз на полу. Как будто он впервые увидел Техаса... в отчаянии.Но после этого парень помог ему прибраться, они посмотрели футбол по телевизору, и всё казалось прекрасным. Словно повседневная рутина. Техас даже поцеловал его на прощание.Так что он не уверен... что-то произошло? Видимо да. Это из-за свадьбы? Свадьбы сводят людей с ума. Он помнит свадьбу Мэдди. Дагу не нравились их мама и папа, а маме и папе нравился его статус, но не сам Даг, так что это было интересно, играть посредника между ними. А сама Мэдди выглядела сияющей, но также странно напоминала ему хрустальный бокал, поставленный рядом с краем стола, малейшая оплошность и он рухнет на пол, разбившись вдребезги.Это был последний раз, когда он видел Мэдди. У неё был медовый месяц, а потом... она была занята. И он был в колледже, а потом не в колледже, и... да.В любом случае. Наверное, всё дело в свадьбе.Поэтому он лежит на диване и пытается сосредоточиться на просмотре какого-то ситкома, и он решительно не думает о том, чтобы написать Техасу, когда раздается стук в дверь.Наверное, ему следовало бы сделать что-то ещё, кроме того, чтобы просто смотреть в глазок, но не похоже, что у него много чего можно украсть. Телевизор. Какой-то очень дорогой шампунь и косметика. Довольно симпатичная коллекция нижнего белья. Он не тот парень, к которому хотят наведаться случайные грабители, и он так сильно не разозлил пока ни одного клиента.Честно говоря, он знает на кого надеется, когда смотрит, и в кои-то веки Бак не разочарован.Он открывает дверь, и Техас - одетый в костюм, чёрт возьми - входит. Он весь сияет, его мягкие пушистые волосы уложены гелем, щетина исчезла (увы), он щеголяет в темно-синем костюме, который был явно сшит на заказ (Бак готов пустить слюни), его галстук ослаблен, а верхняя пара пуговиц расстегнута. Он выглядит так, как будто сошел со сцены или танцпола, и он настолько шикарен, что Бак не уверен что сможет это вынести. Немного похоже на то, что Техаса душит всё это, но, черт возьми, он очень, очень красив.А потом парень показывает бутылку текилы. Окей, теперь они поговорят.- Я улизнул, - объясняет Техас, когда Бак закрывает за ним дверь.- Ты выполнил свой долг, - ухмыляясь, соглашается Бак, - И захватил военный трофей. У меня есть бокалы.Он направляется к шкафам, пока Техас открывает бутылку. Баку не терпится развязать его галстук до конца, и сбросить пиджак. Но он не уверен, что хочет торопиться. В воздухе витает странное, какое-то хрупкое ощущение, будто вот-вот лопнет мыльный пузырь.- Как это было? - спрашивает Бак, - Кроме очевидного.Техас делает глоток, снимает пиджак и закатывает рукава. Черт возьми, да. Его руки великолепны. Весь он великолепен, но Бак немного помешан на предплечьях и руках....- Это было… всё в порядке, - Техас пожимает плечами, берет бокал и бутылку и направляется к дивану, Бак следует за ним, - Это просто напомнило мне о… ну, знаешь, обо всем чего у меня нет.Бак опрокидывает свою рюмку и тут же наливает ещё. - Да, я, блять, даже выпью за это. Моя сестра вышла замуж несколько лет назад, и я просто чувствовал себя пустым внутри всё это время.Техас кивает, развязывает галстук, бросает его куда-то, снимает ботинки. Желудок Бака трепещет от того, как небрежно тот относится к этому, от того, что Техас чувствует себя здесь достаточно комфортно, чтобы сделать это.- Ты хочешь поговорить об этом? - спрашивает Бак, - Или ты хочешь отвлечься?Техас, кажется, обдумывает это. Он смотрит на бутылку, потом на потолок и, наконец, на Бака. В уголках его рта прячется улыбка, а глаза прищурены, как будто он оценивает Бака и ему нравится то, что он находит.Бак давно не чувствовал, что людям нравится то, что они находят в нём. Обычно они проходят мимо всего этого… их интересует только пресс, татуировки и секс.Техас поднимает свою чашку, словно произнося тост. - Отвлеки меня.Что ж, у Бака это хорошо получается.Он чувствует, к чему это клонится, намек в голосе, в глазах, во всём, но он уклоняется от этой мысли и вместо этого просто начинает болтать о клубе. У него не было возможности по-настоящему поговорить о своей работе ни с кем. Он может говорить об этом со своими коллегами, но иногда он просто хочет поболтать с кем-то, кто не связан с его работой, а люди действительно не хотят слышать о том, что он работает стриптизёром. Они всегда… осуждают.Но Техас знает, и не осуждает, и он слушает с улыбкой, которая становится всё мягче и искреннее, когда Бак действительно вызывает её, жестикулируя руками, подражая тому, что люди делали, где и с кем. Техас задает вопросы, кажется он, искренне беспокоится о придурке Джазе, который пытается украсть рабочее место Бака, и смеётся, когда Бак рассказывает ему обо всем сумасшедшем дерьме, которое произошло.И они продолжают пить. Черт, неужели они ещё не допили бутылку? Комната приятно затуманена, когда он рассказывает о том, как Лейла (бармен) и Шугар (одна из танцовщиц) ходят вокруг да около, боясь признать свои чувства* - ха, какая ирония - и как Лейла должна уже просто сделать первый шаг и избавить бедную девушку от страданий...Внезапно Техас пересекает диван и берет лицо Бака в ладони, уставившись на него, как на загадку.- Что?Техас качает головой. - Ты...- Я?- Ты.Наверное, дело в текиле, но в этом есть что-то глубокое. Техас водит большими пальцами туда-сюда, прижимаясь им к уголку рта Бака, и его взгляд почти благоговейный.Затем он наклоняется, осторожно, как в первый раз, и целует его.Они оба слишком пьяны для настоящего поцелуя, который смог бы продлиться долго. Поцелуй становится неряшливым, Техас прижимает его к дивану, их руки и ноги повсюду, Бак дезориентирован, и в какой-то момент он почти бьет Техаса локтем в лицо, но Техас просто смеётся и тянет его ближе снова.- Обожаю этот костюм, - выдыхает Бак в какой-то момент, дергая Техаса за рубашку, - Конечно, будет жаль, если с ним что-нибудь случится.- Это твой способ сказать мне, что ты хочешь чтобы я разделся? - спрашивает Техас, смеясь в рот Бака. Черт, ему нравится смех парня. Он мягкий и гортанный, и кажется, он создан для того, чтобы Бак слушал его бесконечно.- Может быть, - Бак многозначительно двигает бедрами. Он очень хорош во всём этом шевелении. Ему платят за это.- Говорит человек в спортивных штанах и футболке, которая ему чертовски мала, - парирует Техасец, - Ты же знаешь, что они бывают больших размеров, да?- Я люблю их такими, - его слова звучат немного мягко, но он не сказал бы, что они невнятные. Это действительно последствия текилы, - Похвастаться... всякое такое, - Бак хлопает ресницами, - Я хочу впечатлить тебя.- Ты впечатляешь всех своих телом, - смеется Техасец, но он смеётся, и это цель Бака, так что Бак чувствует ужасную теплоту внутри.- Может быть, - эй, если у тебя есть что показать, почему бы не похвастаться этим, верно?Он умудряется раздеть Техаса до нижнего белья, а потом Бак снимает свои спортивные штаны, и в этот момент всё замирает, потому что они снова целуются, глубоко и грязно, и он действительно должен закончить с одеждой, но его руки в волосах Техаса, и Бак не может оторвать их, ни за какие деньги.Они должны перебраться в постель, действительно должны, и они это сделают - но у него в голове, в крови, в кончиках пальцев рук и ног такое приятное гудение, и он возбуждён, но ещё не совсем отчаялся, и ему так хорошо, когда кто-то теплый и счастливый в его объятиях, кто-то, кто любит его, кто-то, кто знает его, кто-то, кто остался из-за него.Кроме того...Техас не может остаться.Он скоро уедет домой. Свадьба прошла.Бак сглатывает, отстраняется, затем пытается снова поцеловать Техаса, чтобы вернуть себе самообладание, но вместо этого Техас начинает нежно целовать его в изгиб шеи, слегка покусывая (Боже, у мужчины серьёзная оральная фиксация, но Бак далек от жалоб), как будто он начал улавливать то, что чувствует Бак.- А когда ты… - остальная часть его предложения обрывается, когда Техас возвращается к одному из засосов на его шее, что фантастично, потому что Бак всё равно не был уверен, как закончить это предложение.- Завтра утром мы возвращаемся в Техас.Блять.Внезапно ему нужно больше места, чтобы развернуться, он хочет, чтобы Техас покрывал каждый чертов дюйм его тела, он хочет кожу на коже и язык во рту, и Бак не хочет думать о завтрашнем дне.Он легонько толкает Техаса в грудь. - Вставай, вставай, давай.Техас откидывается назад, и Бак, спотыкаясь, поднимается на ноги - комната кружится, окей, чёрт, он пьянее, чем думал - и сбрасывает с себя футболку, хватает Техаса за руку и тянет его к кровати.Он также снимает с мужчины нижнее бельё. Наконец-то, блять.Они падают обратно на кровать, и Техас снова целует его, на этот раз чуть более яростно, как будто он понял, что есть таймер, и он отсчитывает время. Бак обвивает руками шею Техаса и позволяет себе потереться об него. Они лениво трутся друг друга, но ни один из них не может зайти дальше, не с таким количеством алкоголя в их крови. И Бак просто наслаждается сладким низким гулом возбуждения, который дразнит его, и это не похоже на то ощущение, которое он получает от танцев в клубе.Это намного лучше.Техас опускается, чтобы поцеловать ещё один засос, который он оставил вчера, и Бак стонет. - Мне придется многое вытерпеть из-за этого на работе.- Они просто ревнуют, - ещё один поцелуй в другую отметину. Как будто Техас извиняется за то, что вчера был таким грубым. Как будто ему нужно извиниться. Хотя Баку это чертовски понравилось, и он готов к повтору в любое время.Скоро это будет единственное, что у него останется от Техаса.Бак отбрасывает эту меланхолическую мысль в сторону и хватает Техаса за плечи, сжимая его обратно в своих объятьях, это заставляет Техаса хмыкнуть от удивления, а затем засмеяться. - Нуждающийся мальчик, - поддразнивает он, и черт, кто ещё будет с ним так разговаривать?- Да, но тебе это нравится, - парирует он.В ответ он получает поцелуй, что определенно означает "да".Бак слишком взвинчен, чтобы иметь какую-то систематичность в своих поцелуях прямо сейчас, но Техас так же плох, поэтому он, кажется, не возражает. Бак сосет его язык, как будто ему за это платят, засовывает свой собственный язык в рот Техаса, кусает, облизывает и получает столько же, сколько даёт. И теперь он знает, что любит Техас. Три дня нереального секса с парнем, и он понял, как целоваться именно так, как хочет Техас - сладко и глубоко, и с легким намеком на зубы время от времени.Техас обхватывает руками бедра Бака, как будто они созданы для этого. - Я совсем забыл это.- Ммм?Техас сначала не отвечает, просто продолжает целовать его, поэтому Бак тычет его в плечо. - Что ты забыл?- Как это мило, - Техас прикасается губами к уголку рта Бака, как к секрету, - Просто целоваться.Да. Бак тоже забыл. Это радость средней школы, всё что вы умеете делать, но потом вы узнаете, что такое секс, и поэтому вы каждый раз мчитесь к финишу и забываете, что путешествие так же приятно. Иногда вам даже не нужна финишная черта.- Ты милый, - отвечает Бак, что... в некотором роде несет в себе те же чувства.Техас издает смешок. - Я тебе не нравлюсь, когда веду себя мило. Я тебе нравлюсь, когда я…- Я знаю тебя разного. И когда ты милый, - Баку кажется важным, что он это говорит, - Ты самый милый парень из всех, кого я знаю.Алкоголь - не друг красноречия.Техас отстраняется и склоняет голову набок, как любопытная немецкая овчарка. - Что ж, тогда скажу что ты самый хороший парень из всех, кого я знаю.Бак усмехается и пожимает плечами. - Я вообще неотразим.- Да, это так, - Техас снова целует его, и они просто... не останавливаются.Слова улетучиваются, и это просто поцелуи, снова и снова, пока Бак буквально не начинает зевать в рот Техаса, и тот взрывается смехом. Его голова лежит на плече Бака, он улыбается, и у парня ослепительная улыбка, мега яркая, она может затмить неоновое свечение вывески Вегаса.Они голые и просто лежат друг на друге в постели, но это, возможно, самая приятная ночь, которую Бак провел с кем-то за многие годы.Его глаза непроизвольно закрываются, и он чувствует, как Техас перемещается, делая их положение более удобным, уменьшает часть давления своего веса, чтобы Бак не был раздавлен. Бак чувствует нежный поцелуй на своем горле, а его плечо всё ещё используется как подушка.Если бы он мог остановить время, то выбрал бы именно этот момент.Может быть, я начинаю влюбляться в тебя, думает Бак, а потом алкоголь и усталость блаженно уносят эту мысль прочь, прочь, как бумажный кораблик вниз по реке.***Эдди понятия не имеет, который час, когда он просыпается, он просто знает, что ещё слишком рано. Ещё нет шести, ещё нет, у них есть ещё несколько часов, он это чувствует, но когда они легли спать?Он поднимает голову, чтобы проверить, и Бак тоже начинает шевелиться, голубые глаза, моргая, смотрят на него.Они не выключили телевизор. Холодное голубое сияние - единственное, что освещает комнату, купая их в своём сюрреалистическом свете, создавая впечатление, что больше ничего в этом мире не существует.Эдди всё ещё немного пьян, так что, должно быть, прошло не так уж много времени с тех пор, как они уснули. Он уже много лет не пил столько текилы - столько алкоголя, и точка. Слава Богу, его отец всегда настаивает на том, чтобы быть за рулём, потому что завтра у него наверняка будет жуткое похмелье. С тех пор как он вернулся домой в январе, он почти ничего не пил, кроме случайного пива. Его тело не будет радо последствиям.Но сейчас он всё ещё немного пьян, настолько, что мир немного расплывается по краям.Глаза Бака блестят в свете телевизора. Он выглядит как нечто из сна. Не романтического, а мягкого темного, из такого, где ты больше чувствуешь, чем видишь, и просыпаешься с чувством утраты, как будто тебя чего-то лишили.Эдди не хочет чувствовать себя опустошенным. Он так устал чувствовать себя одиноким. Бак - единственное, что у него было, единственное, что он сделал правильно, единственное, что никто не пытался у него отнять, а теперь он теряет даже это.Бак смотрит на него так, будто понимает.Эдди не хочет разговаривать. Он не может... он просто... поэтому он наклоняется и целует Бака, черт бы побрал его застоявшееся алкогольное дыхание.Бак слегка задыхается, но целует его в ответ.Далее всё происходит медленно. Эдди скользит руками вверх и вниз, в последний раз напоминая себе о теле, которое он так хорошо узнал, снова и снова перебирает пальцами маленькие впадинки, мускулы, впадины и подъемы ребер, изгибы бедер, нежные отметины, оставленные его же ртом, крошечные порезы и шишки, которые появляются в течении жизни.Они продолжают целоваться, и Эдди не хочет расставаться с теплом рта Бака. Наоборот, он хочет остаться здесь навсегда. Свернуться калачиком там, где безопасно, и никогда не уходить.Он слепо тянется за смазкой и презервативами - он уже знает, где они - и Бак слегка поднимает ногу, одной рукой он обхватывает затылок Эдди, а другой его бицепс, в то время как сам Эдди подтягивается на левой руке и скользит пальцами правой вниз.Три дня назад он понятия не имел, как это сделать, теперь он, не задумываясь, погружает в Бака сразу два пальца. Он на секунду прижимается лбом ко лбу Бака, просто ощущая эту связь, теплое дыхание Бака на своем лице.Он клянется, что чувствует биение сердца Бака кончиками пальцев.Бак закидывает ногу на плечо Эдди, сгибаясь, и Эдди скручивает пальцы, медленно растягивая его. Он ещё не сказал бы, что он эксперт, но они уже достаточно хорошо знают друг друга, так что ему не нужно спрашивать, не нужно говорить, он может просто медленно целовать Бака, пока его пальцы двигаются в устойчивом ритме.Он знает, что ведет себя слишком мягко. Он знает, что ведет себя так, как не должен, что он позволяет себе быть открытым и уязвимым, что целует Бака со всеми словами, которые не сказал раньше, со всеми страхами, которые преследовали уголки его сознания, и эмоциями, которые он не может найти способ выпустить из себя. Но сейчас всё это кажется нереальным. Единственная реальная вещь - это Бак, так что всё в порядке.Эдди добавляет ещё один палец, потому что действительно хочет убедиться, что Бак готов, и Бак в ответ сжимает его руку - и это явный сигнал. В ответ он целует Бака крепче, и тот жадно принимает всё это, втягивая язык Эдди в рот и с энтузиазмом посасывая его. Боже, Эдди никогда не испытывал такой зависимости, такого увлечения...Он отбрасывает эту мысль и вытягивает пальцы, надевая презерватив и смазывая себя, просто, чтобы быть уверенным, прежде чем скользнуть внутрь. В это время Бак слегка поскуливает, словно даже это вынужденное расстояния между ними слишком велико, и тут же притягивает Эдди к себе, возвращаясь к жадным, неистовым поцелуям.Вот оно. Это их последний раз. Последний раз, когда он будет с Баком, прежде чем ему придется уехать, прежде чем он вернётся к своей обычной жизни, к реальному миру. И он любит реальный мир, или, по крайней мере, часть его - он обожает своего сына, и он действительно любит свою семью, несмотря на то, как тяжело с ними было в последнее время - но он также не хочет покидать это безопасное место, это убежище, где он не один, не сам по себе, у него нет никакого багажа, он не Эдди Диаз. Он просто Техас.Бак извивается, упираясь пяткой в поясницу Эдди, подталкивая его. Эдди замирает ещё на мгновение, прижимаясь ртом к впадинке на горле Бака. Это его безопасное место, убежище.Затем он двигается.Бак обычно чертовски громкий (он понятия не имеет, что соседи Бака думают о них, но Эдди рад, что на этот раз ему всё равно), но сегодня он словно попал под те же чары, что и Эдди, и он только задыхается и иногда издает тихий, гортанный звук, похожий на сдавленный крик. Эдди старается, изо всех сил старается быть нежным, но ничего не может с собой поделать, он посасывает и кусает кожу Бака, совсем чуть-чуть, игриво, напоминая себе, как изгиб шеи Бака ощущается на его зубах.Он поднимает руку, чтобы придержать ногу парня, его пальцы впиваются в бедро Бака, и Эдди эгоистично надеется, что оставляет следы и там.Ногти Бака впиваются в спину Эдди по обе стороны от его позвоночника, и он задается вопросом, думает ли Бак о том же?Эдди не на что опереться, он держится только на одной руке, но он всё равно не хочет перемещаться и покидать тело Бака. Теперь они не столько целуются, сколько обмениваются дыханием, вялыми, беспорядочными попытками захватить рты друг друга, когда он меняет углы, пока не находит тот, который заставляет Бака резко схватиться за него.Эдди не имеет ни малейшего понятия, делает ли Бак это нарочно, как своего рода поощрение, когда Эдди находит угол, который ему больше нравится, или это непроизвольно, но в любом случае это заставляет глаза Эдди закатываться. Чёрт, чёрт, да. Он делает короткие, медленные, маленькие толчки, и Бак приветствует их каждый раз, его зубы захватывают нижнюю губу Эдди и сильно тянут, буквально затягивая его в грязный поцелуй, когда звук ударов кожи о кожу начинает перебиваться низким статическим жужжанием от телевизора.Это безумно заурядно - двое мужчин трахаются в полу пристойной однокомнатной квартире с включенным телевизором, на простом дешевом матрасе, используя дешевый магазинный лубрикант и презервативы, и они оба пахнут алкоголем и универсальным шампунем "два в одном" океанский бриз - но, может быть это просто алкоголь всё ещё плавает в крови Эдди, но его мозгу это кажется гораздо большим, несмотря ни на что. Он чувствует, что, купаясь в обыденности (и о Боже, как он скучал по обыденности, находясь за границей), он нашел возвышенное. Священное.Похоже, именно это он и надеялся найти, вернувшись с войны.Он дрожит всем телом, вероятно он пьян настолько, что, долго не протянет, поэтому он вгоняет свой член до упора и просто, блять, таранит простату Бака. Тот каждый раз резко вдыхает, дрожа у рта Эдди. У него вырывается настоящий скулеж, и Эдди проглатывает всё это, и он может поклясться, что почти чувствует этот вкус.Бак снова сжимается вокруг него, и, черт возьми, он видит звезды. Эдди опускает руку ещё ниже, хватает Бака за задницу и тянет его вверх, прижимая их животы друг к другу, так что член Бака оказывается зажатым между ними, и Бак может прижаться к Эдди. Бак издаёт такие звуки, будто пробежал много миль, его дыхание учащенное и прерывистое, когда он вцепляется в плечи Эдди, и, Боже, Эдди надеется, что он оставляет ярко-красные царапины там, где их не увидит никто, кроме Эдди и зеркала в ванной."Да, да, давай, так хорошо принимаешь меня..." отчаянно, думает Эдди, но в кои-то веки он не может заставить свой рот шевельнуться, произнести слова, которые, как он знает, так нравятся Баку, поэтому он просто целует его, везде, куда может дотянуться, и надеется, что Бак всё равно поймет.Бак позволяет Эдди делать всё что угодно с ним, и Эдди ошеломлен такой отзывчивостью Бака, тем, как Бак просто... всё так... у него даже нет слов, блять - блять. Так было во время танца на коленях, и он не стал реагировать на это лучше, не стал способным справиться с влиянием Бака, прикасающимся к нему, трущегося об него, сжимающегося вокруг него, весь этот плотный жар только его и только для него. Толчки становятся глубже, совпадая с движениями Бака, делая их движения синхронными, и Бак отпускает плечо Эдди, чтобы провести пальцами по волосам на затылке Диаза, мягко и нежно.Что-то внутри Эдди словно ломается.Бак наклоняет голову и глубоко целует его, и Эдди чувствует, как он откидывается на спину. Он полностью теряет ритм, его тело плотно прижимает Бака к себе, бедро Бака крепко обернуто вокруг него, и Эдди может раздвинуть ноги Бака ещё шире и наслаждаться оргазмом, который, кажется, зажигается у основания его члена, а затем взлетает вверх через его грудь, позвоночник, гремит где-то в черепе, а потом взрывается как фейерверк.Он хочет что-то сказать, но не знает, что. У него есть эмоции, но нет слов. У него никогда не хватит слов, чтобы описать этот момент.Бак смотрит на него снизу вверх, его глаза прикрыты, губы слегка приоткрыты, и даже при голубоватом свете телевизора, странно окрашивающем всё вокруг, Эдди может сказать, что его лицо раскраснелось. Он бы сделал снимок, если бы мог.Он чувствует, как теплые пальцы мягко скользят по его волосам. - Когда ты уйдешь?Эдди опускается, и переворачивается на бок. Его ноги переплетаются с ногами Бака, и их лбы прижимаются друг к другу. Наконец-то он может хорошенько рассмотреть прикроватные часы. - Примерно через час.Ему нужно вернуться в мотель и собрать вещи. Они выезжают в шесть утра, папа верит, что ранний старт лучшее время для поездок на машине.- Вернешься к своему тёзке, - мягко шутит Бак.Техас. Так его называет Бак. Вот и всё, что знает о нем Бак, понимает Эдди. Он не помнит, называл ли когда-нибудь Баку свое настоящее имя, но, оглядываясь назад, почти уверен, что не называл.Он не хочет быть Эдди прямо сейчас.На самом деле он не хочет быть никем.Есть так много вещей, которые он мог бы сказать, но рассказать про них означало бы упомянуть другие вещи. То, о чем он старается не думать, то, с чем ему придется иметь дело, когда он вернется домой. Его не-жена и как она ушла, оставив одну лишь идиотскую записку. Его сын. Его родители. Чувство, что он никогда не будет достаточно хорош и никогда не будет делать всё правильно.Он хочет сказать Баку спасибо, не в состоянии даже объяснить, почему благодарность необходима- Не раздавай свой номер каждому встречному техасцу, - вместо этого говорит Эдди, - Они не все такие милые, как я.Бак смеется. И это не похоже на его настоящий смех.Эдди ставит будильник на телефоне, а Бак достает салфетки, чтобы вытереть их, и в какой-то момент они снова засыпают. Бак утыкается лицом в шею Эдди, словно прячется там. Эдди знакомо это чувство. Последние несколько ночей они спали в необъяснимых позах, но сейчас Эдди впервые осознанно сам обнимает Бака.Он уже забыл, каково это - просто обнимать кого-то.Он и забыл, что ему это нравится.***Бак слышит короткий шум, а затем чувствует, как прогибается матрас. Он плавает на грани сна и реальности. Он видит, как солнце отражается в воде, но ему не хватает воздуха.Несколько незавершенных мыслей плавают в его голове, как обломки после кораблекрушения. Он позволяет им уплыть. И сам уплывет тоже.Губы прижимаются к его волосам. К подбородку. К месту под ухом. К уголку его губ. Большой палец гладит его по щеке.Но всё это исчезает, как и тепло. Он не осознавал, насколько ему тепло, пока оно не исчезло.Есть... вещи, которые он должен сказать. Он их не помнит. Он пытается пошевелиться... но вода слишком тяжелая.Звуки. Они ему знакомы, но он не может их назвать. Почему-то они означают потерю.Входная дверь тихо щелкает закрываясь.Бак тонет.***Его родители гадают, что сделало Эдди таким чертовски раздражительным сегодня утром. Они предполагают, что это произошло из-за того, что он задержался на вечеринке после свадьбы и слишком много выпил со своими двоюродными братьями, и это его вполне устраивает.Бак спал, когда он уходил, и Эдди чувствовал себя дерьмово из-за этого, но он не мог найти ничего, чтобы написать записку, и что бы он вообще написал? Бак знал, что он уйдёт, и он не собирался будить парня и изматывать его просто так... но Эдди мог бы побыть гребаным болваном и обнять его?Он никак не мог сделать это, не сделав всё между ними неловким. Как сказать своему партнеру на четыре ночи, что ты вроде как единственный мой друг, и ты единственный человек, кроме моего сына, с которым я чувствовал себя комфортно за последний год, так что спасибо за это?Да, Эдди не испортит хорошо проведенное время этой ерундой.Поэтому он уходит тихо. И только несколько раз целует Бака, прежде чем уйти. Просто, чтобы вспоминать, каково это. Он до сих пор помнит странное чувство утраты, когда в первый раз покинул квартиру Бака, не поцеловав его на прощание, и поймал себя на том, что жалеет об этом. Это глупо. "Отмахнись от этого и двигайся вперед", всегда говорит папа.И он это сделает. Но сейчас он... он рад, что не ушел просто так. Он рад, что поцеловал Бака на прощание. Даже если Бак, возможно, не вспомнит этого и, вероятно, ему будет всё равно в любом случае.Бак - веселый, общительный, дружелюбный парень. У него есть чувство юмора, харизма и эта очаровательная щенячья манера поведения. Эдди уверен, что он постоянно дает людям свой номер. Или получает их номера. Эдди не видит в этом проблемы для такого парня как Бак. И Эдди не станет его единственной связью, которая "всё усложнила".Папа настаивает на том, чтобы сесть за руль или, по крайней мере, порулить хотя бы в начале поездки, и Эдди (в кои-то веки) не собирается с ним спорить. Он просто садится на переднее пассажирское сиденье и прижимает свою ноющую голову к окну, наблюдая, как город исчезает, когда они выезжают на шоссе. Пустыня необъятна. Он уже и забыл, насколько. Сейчас ему это нравится больше, чем когда-либо прежде. Это так похоже на его состояние.Этот перерыв. Отпуск. Как раз то, что ему было нужно. Секс, расслабление и странная почти дружба.Нет причин чувствовать такую пустоту внутри.Нет никаких причин чувствовать себя пустыней.