13. Разделяя боль (1/1)

Не мать. Не сестра. Не жена. Не подруга.Я просто тихонько держу твою руку. ?Въедливый запах масляной краски и растворителя вперемешку с застоявшимся духом крови. На полу у стены?— несколько новых картин в подрамниках, на столе?— пачка акварелей, написанных с какой-то неуверенной нежностью, на мольберте?— набросок какого-то портрета углем, ничего явного, одни хаотичные точки да рваные линии.Горло распирает от немого крика и невыносимого жжения; дышать решительно нечем?— не помогает раскрытое настежь окно: впору выйти через него же.—?Выпейте, Станислав Михайлович.На дне стакана взрываются шипучкой какие-то таблетки. Стас тупо смотрит на тонкую руку, на сжатые пальцы?— и горло схватывает еще сильнее.—?Это еще нахрена? —?привычно не стесняется в выражениях. —?Я не барышня кисейная, чтоб меня успокоительным пичкать,?— от боли в груди голос срывается на хриплый полурык. Наталкивается на сдержанно-твердый взгляд прозрачно-апрельских и будто под гипнозом протягивает руку к стакану. Прохладная вода растекается по гортани долгожданной свежестью?— и дышать становится чуть-чуть легче. Чуть-чуть?— но не настолько, чтобы кипящая в грудной клетке ярость улеглась, растаяла, стихла: знай Стас точно, кто это сделал, он не сидел бы сейчас как последний идиот в этой тесной гостиной, задыхаясь от невыносимого запаха крови и невозможности сделать хоть что-нибудь.—?Станислав Михайлович, я хотела вас попросить,?— Лаврова осторожно усаживается на край кресла?— аккуратно, будто с опаской; смотрит прицельно?— кажется, что в самую душу. —?Я понимаю, что вы сейчас чувствуете, правда понимаю. —?Кривая ухмылка на губах Карпова замирает болезненной гримасой?— да что ты можешь понимать, девочка??— Но я хочу вас попросить не совершать необдуманных поступков. У вас, конечно, есть свои специфические методы, и понятия о справедливости тоже… Но мы сами, без вас, найдем тех, кто это сделал.—?Не понимаю, о чем ты.В светлых глазах напротив чистые озера скрываются под неподъемными льдами.—?Давайте вот без этого, ладно? Мы же с вами оба понимаем, что версия с каким-нибудь случайным грабителем не выдерживает никакой критики. А если учесть, что до этого вы активно искали тех, кто на вас напал, и их хозяев… Они пытались узнать у нее, где вас искать, так?Каменное молчание.Стас тупо смотрит прямо перед собой; ровная интонация словно сквозь вату доносится мерным гудением.—?Я хотел сделать ее счастливой,?— голос бесцветен и мертвенно-сух. —?А получилось, сделал все, чтобы ее не стало.И вздрагивает будто под током?— теплая ладонь тихонько касается сжатого кулака. Но больше всего Стас благодарен сейчас за эту тишину?— за отсутствие шаблонно-безличных ?сочувствую?, ?мне очень жаль?, ?держитесь?; лишь ободряюще-легкое касание руки?— и столько в этом простого человеческого, что становится нервически-смешно.Красавица и чудовище, твою мать.Стас тисками сжимает в своих руках тонкие пальцы и скалится по-звериному хищно, отчетливо ловит током пробежавшее напряжение?— именно напряжение, настороженность, не страх, а в следующую секунду Лаврова рывком отдергивает руку и отодвигается даже.Хрупкие принцессы всегда боятся кровожадных драконов?— классика жанра ведь.Гулкую тишину разрывает едва слышимый звон?— на журнальный столик брякает связка ключей.—?Это еще что?—?У меня подруга в командировку уехала,?— неестественно-буднично пожимает плечами Катя,?— ключи мне оставила на всякий случай. Думаю, вам оставаться здесь…—?А я призраков не боюсь,?— и снова звериный оскал. —?Люди пострашнее будут, знаешь ли.И только когда тихо хлопает входная дверь, Стас без сил сползает прямо на пол, закрывая глаза и задыхаясь от распирающей изнутри дикой ярости.Раненый зверь не знает жалости.