Глава 63 (1/1)

Ты ведёшь нескончаемую войну, Охотясь за чудом. И когда ты тянешься к звёздам, Другие просто возвращают тебя с небес на землю. Within Temptation ?Endless War? Чанёль наблюдал за полётом ?Стеллы? из узкого окна комнатушки, в которой его заперли. Оно находилось высоко над полом, поэтому парню пришлось встать на кривой деревянный табурет и приподняться на носочках, чтобы достать носом до запылённого стекла. Пак был заворожен увиденным зрелищем. Оно было чем-то удивительным, на грани фантастики. Поражающим гораздо сильнее, чем кишащие на улицах мёртвого города заражённые. К ним Чанёль уже привык. Научился если не бояться, то хотя бы постоянно быть готовым к нападению. А к полёту корабля он оказался не готов. Поспешно вытерев ладонью собравшиеся в уголках глаз слёзы, парень продолжал балансировать на скрипучем табурете до тех пор, пока ?Стелла? не исчезла из виду. Но даже после, наблюдая за тающим в закатном небе огненным следом, Чанёль не мог смириться с мыслью, что крайне важный этап его жизни остался позади. Если подумать, то последние пять лет его жизни были сосредоточены вокруг корабля. Пока он жил на ?Спасителе?, то принимал участие в строительстве ?Стеллы? и её охране. А когда господин Джи отправил его на поверхность, возложив на плечи невероятную по своей сложности миссию, он и вовсе стал ключевым звеном всей операции. Сколько времени прошло с того момента, когда Чанёль прибыл на сушу? Несколько недель. А такое чувство, будто полжизни перед глазами пролетело. Тогда, в начальной точке его опасного путешествия, всё было иначе. Он хотел лишь подняться на поверхность, запустить механизм и вернуться обратно на дно, чтобы навсегда покинуть ставшую смертельно опасной планету. У него была любимая девушка, стабильное будущее и довольно высокая в иерархии ?Спасителя? должность. Сам господин Джи к нему благоволил. И всего лишь одна случайная встреча с человеком из прошлого разрушила все планы Чанёля, перевернув его существование с ног на голову. Если подумать, то от встречи с Бэкхёном было куда больше несчастий, чем радости. Именно из-за Бёна Пак передумал улетать в космос. Именно из-за его влияния изменил свои приоритеты и взгляды на жизнь. Он лишился Мики — своей хрупкой, нежной возлюбленной. Наблюдал за её убийством и не смог защитить. И призрак девушки теперь вечно будет его преследовать — изо дня в день, из года в год. И даже друг, его лучший друг, покинул его. Сейчас Сехун находился на распарывающей своим носом облака ?Стелле?. Смотрел на окружающих его людей, которых спас, подарив шанс на нормальную жизнь. О летел в неизвестность, но рядом с ним была Змея, ставшая той, кто перевернула уже жизнь Сехуна. Принесла ли она ему радость, успокоение и счастье? Несомненно. Но почему тогда Чанёль и Бэкхён не смогли стать опорой и защитой друг для друга? Почему между ними вечно стояла непреодолимая стена, которую они, вроде как, и пытались разрушить, но так и не сломали до конца? Жалел ли Пак Чанёль, что остался здесь, а не улетел? Он не знал. Всё в его душе смешалось, потеряв прежнюю определённую форму. Когда золотой след от ?Стеллы? испарился, став почти незаметным, Пак спрыгнул с табурета и добрёл до железной койки, застеленной тонким серым пледом. Сев на самом краю, он облокотился на широко расставленные колени и уставился в одну точку, заново прокручивая в памяти короткий разговор, состоявшийся парой часов ранее. *** — Кёнсу, дружище, я невероятно рад нашему сотрудничеству! — обнимая впавшего в оцепенение До, ворковал Чживон на глазах у потрясённого Чанёля. — Всегда приятно общаться с умными людьми! — Что здесь происходит? — недоумённо воскликнул Чанёль. — Кёнсу, ты?.. — Кёнсу, может повторишь нашему общему знакомому то, что сказал мне несколько минут назад? — положив руку на плечи мужчины, оскалился Бобби. — Что именно? — тихо уточнил До, угрюмо нахмурив брови. — О Бэкхёне, — с усмешкой подсказал лидер северян. — Ах, о нём? — лицо Кёнсу разрезала холодная усмешка. — Он не вернётся. Более того, я уверен, что Бэк уже мёртв. Вы же его изрешетили с головы до пят — после таких ран не выживают. — Замолчи! — рявкнул Пак, бросившись к До, но его тут же перехватили северяне, не позволяя сделать ни шагу. — Бэк жив! — Ты что? Забыл о нашем уговоре? — тут же разозлился Бобби, грозно сверкая потемневшими глазами. — Если этот гадёныш ещё жив, так даже лучше. Уж поверь, я с огромным удовольствием придушу Бёна собственными руками, наблюдая за тем, как его по капле покидает жизнь! Чанёль поморщился, но продолжать спор не стал. Ощущая нервную дрожь, охватившую его от слов Кёнсу, парень упрямо смотрел в землю, вяло отбрыкиваясь от северян, так и норовивших побольнее заломить ему руки. Предположение, высказанное До, поселило неуверенность в его душе. И хотя умом Пак понимал, что Бэк не мог погибнуть, что его регенерация должна была одержать верх над поразившими тело пулями, но червячок сомнений уже начинал его глодать. Что, если Бэк действительно умер? Утонул в Элейском море, так и не доплыв до берега? Это значило, что ни Чанёля, ни кого-либо другого уже нельзя было спасти. Единственной их надеждой всегда оставался Бён Бэкхён, а на что они будут способны, если того больше нет? Неожиданно для себя Пак понял, что страшил его далеко не плен и удушливые объятия Бобби. Гораздо больше страданий ему приносила мысль, что с Бёном могло случиться непоправимое. Но Бэк не имел права умирать, потому что Чанёль в нём нуждался. Потому что всё его чёртово существование теряло смысл, если Бёна не было рядом. — …Я говорил ему, что мы должны собрать вещи и уплыть на яхтах, но он не захотел. Сказал, что у нас мало времени на подготовку. Что выходить в открытое море без чёткой цели и построенного маршрута — подобно смерти. Да и не желал всю жизнь прятаться и жить в страхе, подсознательно ожидая нападения. Бэк хотел дать этот бой и выиграть его. Надеялся на оружие, крепкие стены. Верил в себя и в каждого из нас. Видимо, его вера была недостаточной, а излишняя уверенность стала губительной. Чанёля обожгло обидой, и он не понимал до конца, что стало тому основной причиной. То ли тот факт, что Бэкхён обсуждал столь важный вопрос не с ним; то ли то, что Кёнсу, в принципе, посмел заговорить о Бёне и его планах при мерзком Чживоне. Всё, что знал Пак о намерениях мужчины, так это о его нежелании призывать сразу же армию заражённых. Все, в том числе и сам Бэк, понимали, что, обратившись в монстра, будет крайне сложно вернуться в своё обычное состояние. Слишком велик был риск так и остаться в шкуре заражённого, повредившись разумом. Никто из них прежде не примерял на себя подобную роль, так что последствия подобного обращения были окутаны тайной. Хватило бы Бёну сил справиться с собой? Смог бы он вернуться обратно или навечно застрял в том состоянии? Каждый задавался этими вопросами, откладывая амбициозный план на самый крайний случай. Жаль, что он всё-таки наступил. — Знаешь, меня всё же заботит другое. Что, если Бэкхён, так же как Чонин или мой милый предатель Ви, обладает… как же это назвать… повышенной регенерацией? Откуда они почерпнули эту способность? Ты знаешь? — подойдя вплотную к Кёнсу, хищно прищурился Чживон. Пак торопливо, пока До не ляпнул лишнего, дёрнулся в руках сдерживающих его северян, вынуждая мужчин обернуться и обратить на него внимание. — Почему ты так поступил? Бэк верил в тебя больше, чем в кого-либо! — мстительно выплюнул Чанёль. — Я — солдат. Я привык выполнять приказы главнокомандующего. Когда-то им был Бэкхён, теперь им стал Бобби. Вопросы? — невозмутимо и холодно произнёс Кёнсу. — Предатель! — Пусть так, — равнодушно пожал плечами мужчина, вновь повернувшись лицом к Чживону. — Даже если у Бэкхёна есть аналогичная способность, чего я, впрочем, лично не наблюдал, вероятность, что он вернётся, равна нулю. Сам посуди, что он может противопоставить огромному порту, напичканному вооружёнными северянами? У него нет могучей армии за спиной, даже захудалого ружья не найдётся. Бэкхён сейчас словно муравей против стада слонов. Вы пробежитесь по нему, затопчете и даже не заметите этого. Бобби довольно фыркнул, хлопая Кёнсу по спине, а Чанёль удивлённо взглянул на До, неожиданно чётко понимая, что окончательно запутался в происходящем. *** Бессонная ночь и нервное потрясение дали о себе знать — Пак сам не заметил, как уснул, свернувшись клубком на жёстком матрасе. Он видел сны — яркие, безумные, плавно перетекающие из одного в другой. Вот он сидел на берегу моря и с тоской вглядывался в горизонт, ожидая появления неведомого корабля под белыми, трепещущими на ветру парусами. То брёл по серому городу, залитому дождём, и вглядывался в разбитые стёкла домов, силясь увидеть единственно нужный силуэт, но какой именно — он не знал. А потом, будто провалившись на несколько этажей вниз, очутился в комнате Бэкхёна, каждый предмет в которой был ему отчётливо знаком. Бён сидел со стороны изголовья, подложив под спину мягкую подушку, а Чанёль — не он, а тот, что из прошлого — развалился у него в ногах. Отпив глоток из бутылки из тёмного стекла, парень передал Паку пиво и провокационно облизнул губы, хотя сам вряд ли отдавал себе отчёт в том, насколько сексуально выглядел в тот момент. Чанёль же, испуганный мыслями, пришедшими в его дурную голову, принялся жадно глотать алкоголь, даже не чувствуя толком его горечи. Самое забавное, что спящий Пак действительно проживал эту сцену в реальности и точно знал, что последует дальше, и всё равно, наблюдая за происходящим из тёмного угла чужой спальни, нетерпеливо заламывал пальцы, уговаривая себя не вмешиваться в происходящее, не нарушать этого тихого вечера — одного из последних перед перевернувшей весь мир трагедией. — Есть что-то, чего бы ты не смог мне простить? — спросил Чанёль, поставив на пол пустую бутылку. — Не знаю, — вяло отозвался Бён, поглядывая на друга из-под полуприкрытых ресниц. — Мне хочется верить, что ты бы смог простить мне всё, — нервно играясь с молнией на толстовке, пробормотал Пак. — Что-то случилось? Ты меня пугаешь, — насторожился всегда отличающийся чуткостью Бэкхён. Чанёль хотел крикнуть, что да, случилось! Что он, чёрт возьми, за спиной лучшего друга крутил роман с парнем, позволяя тому себя целовать, ласкать и касаться в самых интимных местах. Что он, Пак Чанёль, эталон мужественности среди девушек, получал удовольствие, когда его члена касались грубые жёсткие губы, и неизменно жадно кончал в покорно подставленный рот. Что даже от одной мысли при этом у него внутри всё переворачивалось, а в низу живота скручивался клубок из острого болезненного наслаждения. Смог бы принять Бэкхён такого Чанёля — ущербного и неправильного? Стал ли его осуждать? Или, может, выгнал из дома и из своей жизни, удалил все контакты, занёс в чёрный список и больше никогда не подал руки? И, что самое волнительное и ужасное, стал бы он с ним общаться, если узнал, что на месте Чживона Чанёль хотел бы видеть его самого — мелкого, порой надоедливого, но такого любимого Бэка? Пак так ничего ему и не сказал, упрямо сохраняя молчание в ответ на все расспросы. Тогда горько вздохнувший Бён, недовольный тем, что у лучшего друга были от него секреты, пересел к нему вплотную и крепко обнял, навалившись с плеча, уткнувшись тёплым носом в покрытую мурашками шею. — Я люблю тебя, — шепнул тогда Бэк, гладя его по спине поверх футболки. — Я всё тебе прощу, даже не сомневайся в этом. — И я тебя люблю, — произнёс из своего угла Чанёль, хотя и знал, что те двое его не услышат, пребывая в своём особом измерении, куда уже нет входа ни живым, ни мёртвым. — Я так тебя люблю, Бён Бэкхён! Именно здесь, в удушливо-болезненном сне, Пак понял и принял эту правду. Он любил Бэкхёна уже много лет, и никуда от этого не деться. И даже испугайся Чанёль и покинь планету на ?Стелле?, счастливее от этого он бы не стал. Его судьба была предрешена именно в тот момент, когда он, спустя долгие пять лет, вернувшись на сушу, увидел перед собой героя своих снов и пропитанных теплом и болью воспоминаний. Новый Бэкхён совсем не напоминал старого, но оказался ещё более привлекательным и манящим. Он гипнотизировал растерянного Чанёля своей силой и невероятным мужеством. Да, злил. Да, вызывал ответное желание причинить боль и ударить. Но было в этой исступлённой вымученной ярости что-то большее, чем слепая ненависть. Будто чувство, почти погибшее, припорошенное пылью прожитых лет, засохшее без тепла и солнца, неожиданно дало ростки, распускаясь красивым могучим деревом, жадно тянущим свои ветви к небу. И где бы ни был Чанёль, каким бы огромным не оказалось расстояние между ним и Бэком, он продолжил бы его любить просто потому, что не умел иначе. И он бы верил в него, когда другие отвернулись. Ждал его возвращения, когда остальные перестали надеяться. Он бы отрёкся от всего мира, лишь бы Бэкхён вновь оказался здесь, рядом с ним, и можно было его обнимать, целовать, дышать им, медленно умирая. Не нужна была Чанёлю никакая ?Стелла?. И весь этот проклятый мир был не нужен. Только бы Бэк выжил, только бы вернулся за ним. И пусть это желание эгоистично и опасно, но Пак не собирался искать себе лживых оправданий. Он прекрасно понимал, что став пастухом стада из заражённых, Бён рисковал не вернуться в привычное состояние, навсегда застряв в том месте, откуда не было выхода. Что правильнее для него, возможно, было уехать как можно дальше от побережья, начав вдали, там, где его никто не знал, новую жизнь. Вдруг тогда Бэку удалось бы сохранить рассудок и спастись? Но нет, Чанёль не смел допустить такой мысли. Бэкхён не имел права начинать новую жизнь без него — куда-либо уезжать, находить новую любовь и создавать команду, потому что Пак ради него отрёкся от былой цели и остался на проклятой планете, значит и Бён должен был поступить так же. Потому что между ними существовала особая связь, которую невозможно разорвать ни временем, ни расстоянием. Потому что по одиночке они попросту не протянут. Пускай это малодушно, лицемерно и эгоистично, но Бэкхён обязан вернуться, а там будь что будет. Ощутив лёгкое прикосновение к щеке, Чанёль дёрнулся и бросил прощальный взгляд на Бёна, обнимающего его версию из прошлого, а уже в следующую секунду вернулся в крохотную комнатушку с серым потрескавшимся потолком. — Ты будто ангел, когда спишь, — произнёс склонившийся над ним Чживон, и по спине Пака побежали мурашки от пропитанного притворной сладостью голоса. — Не хотел тебя будить, но всё же хочу отвести тебя к этому вашему доктору — пусть осмотрит твои синяки. Чанёль, стараясь не показывать своей радости, нахмурился, неохотно поднимаясь с жёсткого матраса. Всё же хорошо, что пока северяне тащили его сюда, то успели отвесить пару болезненных тумаков и даже разбить локтем нос. Лицо Пака до сих пор было стянуто коркой засохшей крови, которую он не стал стирать, хотя в углу комнаты и стоял умывальник. — Не пытайся сбежать, — пригрозил Бобби, прежде чем распахнуть дверь. — Я похож на психа? — закономерно удивился Чанёль, выходя в широкий коридор. Ранее парню не удавалось так глубоко забираться в порт, поэтому он не сразу разобрался в какую сторону стоило идти. Благо, Чживон подтолкнул в нужном направлении, показательно демонстрируя зажатый в ладони пистолет — будто бы он нашёл в себе силы ранить Чанёля, на поиски которого потратил столько лет. Впрочем, обольщаться на этот счёт было ошибочно, поэтому Пак демонстрировал показательную покорность, в глубине души лелея надежду, что хотя бы оказавшись рядом с Югёмом, сможет узнать у него некоторые подробности происходящего в порту. — Та хрень, что летела по небу, и есть та самая ?Стелла?? — внезапно поинтересовался Чживон. — Ага, — неохотно кивнул Пак. — Чонин и Кёнсу кое-что успели рассказать мне о ней. Я даже на миг пожалел, что не оказался на её борту, но потом понял, что мне это не нужно. Я лидер северян — самой могущественной банды нового мира. Кого мне бояться здесь, чтобы позорно бежать в небо? Чанёль лениво пожал плечами, не желая говорить на эту тему с Бобби. Тот шёл чуть впереди, и его волосы, сплетённые в мелкие косички, покачивались от каждого движения. Пак бы многое отдал, чтобы намотать их на кулак, а затем швырнуть Чживона в стену, наслаждаясь хрустом сломанного носа. Дьявол, это наименьшая боль, которую он желал ему причинить. — Надеюсь, что проклятый Бён не сбежал на этой тарелке в космос, иначе мне придётся построить такую же и кинуться в погоню, — хохотнул мужчина, бросив на Чанёля хитрый взгляд через плечо. — Зачем тебе это? — резко остановившись, выдохнул Пак. — Ты получил меня — это ведь то, чего ты хотел? Так зачем тебе нужно убивать Бэкхёна? Если он выжил, то пусть живёт себе где-нибудь. Ты ведь и так отнял у него всё, что было. — Ты серьёзно так ничего и не понял? — распахнув ресницы, изумился обернувшийся Бобби. — Моей целью был далеко не ты. Все эти годы я охотился за Бэкхёном. Моя жажда его смерти была движущей силой, благодаря которой я спасся в первые дни после трагедии и встал на ноги, когда всё закончилось. Я собирал свою банду по крупицам, обучал их искусству убийства и навязывал свою идеологию. И они шли за мной, и верили в меня. Мы проделали огромный путь сюда, в эту точку, не для того, чтобы я смог обладать тобой, хотя, не спорю, это стало приятным бонусом. Но главной моей целью было затушить пламя мести, уничтожавшее меня изнутри всё это время. Лишь убив Бэкхёна, я смогу спокойно дышать. Лишь его смерть даст мне причины жить дальше. Мы не уживёмся вместе на этой земле, не в этой жизни. — Но за что ты так его ненавидишь?! — потрясённо развёл руками Чанёль. — За то, что так сильно тебя люблю, — одними губами прошептал Бобби. — Идём. Мне некогда с тобой возиться, когда на вечер такие большие планы! Мужчина ускорился, и Пак также невольно прибавил шаг, пытаясь незаметно расспросить об этих самых планах. Впрочем, Чживон сохранял загадочное молчание, не нарушив его до тех самых пор, пока они не вошли в просторную комнату, заменившую Югёму привычный медицинский кабинет. Здесь не было ни стеклянного шкафа с инструментами, ни стола, заваленного медицинскими приборами. Только пара коек и тумбочек, да вывернутые наизнанку аптечки. Кроме Кима, весьма обрадованного появлением Пака, здесь нашёлся и Лукас. И хотя лицо паренька было обмазано йодом и заклеено пластырями, выглядел он весьма сносно после всех свалившихся на него потрясений. За исключением врачей, в комнате нашлись пара северян, явно выполняющих функции охранников, лежащий на дальней койке Ви, нервно посматривающий в сторону Бобби, да разгуливающий взад-вперёд Чонин, раздражённо пинающий всё, что попадалось ему под ноги. — Осмотрите его, — властно приказал Чживон, подтащив к себе стул. — А где Джехён и Тэн? Ты обещал им помочь! — встрепенулся Чанёль. — Знаю, и им помогли. — Да, не переживай. Я сделал всё, что смог, — многозначительно вмешался Югём. Понимая, что Ким вколол им регенерацию, и это большее, что он мог для них сделать, Пак немного расслабился. В конце концов, теперь от них ничего не зависело. Усевшись на одну из коек, Чанёль послушно задрал грязную футболку, пока ловкие пальцы Югёма прощупывали рёбра, а Лукас, закрыв их собой от болтающего с охранниками Чживона, нарочито медленно наполнял шприц лекарством. — Они не знают о младенце, — шепнул Ким. — Но нашли Дичка. Внутренне похолодев, Чанёль поджал губы и покосился на хохочущего Бобби. — А где женщины? — Заперли их обратно в подвал, но это ненадолго. — О чём вы там шепчетесь?! — заметив неладное, громко возмутился Чживон. И пока взволнованный Пак лихорадочно подыскивал наиболее безопасный вариант ответа, дверь распахнулась и на пороге кабинета показался очередной северянин, вооружённый до зубов. — Мы проверили северное крыло порта — там чисто! — бодро отрапортовал бородач. — Теперь проверяем южное? Югём обеспокоенно покосился на Пака, ясно давая понять, что младенец прятался в подвале именно с той стороны здания. — Да, проверь и ту сторону, — кивнул Чживон, одним махом разбивая зыбкие надежды отчаявшихся мужчин. — Остальные пусть займутся приготовлениями к вечеру — разведут костры, потрясут вражеские запасы на предмет еды и выпивки. И да, выберите женщин помоложе и посимпатичнее — гулять, так гулять! Мужчины одновременно заулюлюкали, громко хлопая в ладони. Радующиеся головокружительной победе, жаждущие уничтожить всё, что осталось от прошлых хозяев, они горели желанием как можно скорее установить на завоёванной территории свои правила, пометить всех, кто здесь остался, разворовать то, что ещё можно было растащить.Таков был их план — гнусный, подлый, пропитанный фальшивой воинственностью. И, поймав на себе липкий взгляд Бобби, Чанёль отстранённо понял, что его участь была не завиднее, чем у женщин, которым сегодня предстояло стать развлечением и мясом для изголодавшихся по девичьим прелестям северян. — Кстати, что там с тем мелким ублюдком, которого мы нашли? — когда за бородачом захлопнулась дверь, спросил Чживон. — Смею предположить, что этот ребёнок уникален, раз смог сохранить свою нормальность среди тысяч мелких новорождённых монстров. — Потому мы его и похитили. Негоже нормальному ребёнку жить среди заражённых, — буркнул Югём, ощупывая повреждённый нос Пака и стирая с него кровь влажным от спирта ватным диском. — И что, даже никакой цели под этим не имели? — лукаво прищурился Бобби. — Думаю, что пацанёнок-то не такой простой, каким вы пытаетесь его выставить. И я приложу все усилия, чтобы докопаться до сути. — А ты у Кёнсу спроси или у этого! — ткнув пальцем на хищно оскалившегося Чонина, предложил Чанёль. — Хлебало завали! — накинулся на него Ким, но его вовремя оттащили северяне, отвесив пару отрезвляющих тычков. — Чонин, твоё поведение в последнее время жутко меня огорчает, — прохладным тоном заявил Бобби. — Что один меня предал, подло сбежав; что ты мечешься и мельтешишь перед глазами. — Я не предавал! — возмутился было Ви, тут же показательным жестом закрыв себе рот. — Ты сам виноват в том, что я себя так веду! — подскочил к Чживону разъярённый Чонин. — Ты помнишь наш уговор, или мне тебе напомнить? — Напомни, — посмеиваясь, закинул ногу на ногу Бобби. — Ты мне сказал, что, если я помогу тебе захватить побережье и убить Бэкхёна, ты позволишь мне вернуться в бункер, жить там и сколотить свою собственную банду! Именно поэтому я решил с тобой сотрудничать! Теперь вспомнил? — кривя раскрасневшееся лицо, вопил в лицо лидера Чонин. — И что же сделал ты? Подорвал вход в бункер, выволок из него пленных мужчин и показательно расстрелял. Тех же, которых поклялся дать мне убить, показательно отпустил и даже оказал медицинскую помощь! А теперь я узнаю от твоих шестёрок, что ты и вовсе решил сравнять бункер с землёй, заминировав его! — А что не так? — искренно изумился Бобби. — Если ты забыл, то побережье мы захватили не благодаря тебе, а своими собственными усилиями. Что касается Бэкхёна, то я не видел его трупа. Выходит, что он всё ещё жив. Так о каком договоре ты мне тут толкуешь, если сам не выполнил ни одного его пункта? — Вот ублюдок! — выплюнул Чонин, даже не заметив, как побледнело и окаменело лицо Чживона. — Да я последние годы только и мечтал, чтобы бункер стал моим! Я даже приложил свою руку к тому, чтобы проклятый Бён Михён сдох раньше срока, позволив мне занять освободившееся место и стать лидером! Но нет, сначала на моём пути встал Бэкхён, а теперь я повёлся на твои пустые обещания! Бобби медленно поднялся и подошёл вплотную к распалённому Чонину, даже не пытающемуся прервать торопливый поток слов и оскорблений. Все, кто был в комнате, замерли в этот момент, ощущая, как надвигалось нечто чёрное и опасное. Даже Югём остановился, не донеся иглу шприца до чужого сгиба локтя буквально на сантиметр. — Знаешь, что я тебе скажу? — уперев палец в чужую грудь, прошипел Чонин. — Я тебя нена… Чанёль вздрогнул, пропустив тот момент, когда Чживон выхватил из-за ремня нож и полоснул им по беззащитному горлу Кима. Недоумённо отпрянув, мужчина булькнул, пока из распоротой глотки толчками выталкивалась густая тёмная кровь, а затем, пошатнувшись, неуклюже повалился на пол, где затих спустя несколько мгновений. Пак, пребывая в пугающем оцепенении, наблюдал за быстро увеличивающейся лужей крови, очнувшись лишь в тот момент, когда та коснулась его пыльного кроссовка. Торопливо вскочив, он отбежал в сторону, продолжая следить за мёртвым врагом, уже никому не способным причинить зла, и с ужасом понимал, что не ощущал ни радости от чужой смерти, ни превосходства, ни счастья от свершившейся наконец-то расплаты. Чонин оказался всего лишь разменной картой в беспощадной игре, которую вели Чживон и Бэкхён все эти годы. Более того, все, кто находились сейчас в комнате, да и во всём порту, включая самого Чанёля, были всего лишь немыми статистами в их извечном сопротивлении. Они могли ненароком погибнуть или их могли целенаправленно убить, но от этого бы ничего не поменялось. Эта война закончится только со смертью одного из них, и Пак в одинаковой степени жаждал и боялся грядущего боя. — Правильное решение. От него было больше шума, чем пользы, — подал голос Ви, растирая сломанное, излишне быстро срастающееся бедро. — Заткнись, если не хочешь закончить так же, — отстранённо заметил Чживон, вытирая окровавленный нож о собственную штанину. — Вы закончили с Чанёлем? — Да, — кивнул Югём, пряча шприц с лекарством в карман. — Он цел, если не считать пары ссадин. — Так это замечательно, — усмехнулся Бобби, поманив Пака за собой. — Идём, я покажу тебе одно место. *** Чанёль не стал говорить, что ранее ему уже доводилось бывать в этом месте. Правда, попадал он сюда гораздо менее удобным способом, а вот компания была в разы приятнее. Чживон же, явно надеясь удивить парня, решительно распахнул люк, ведущий на крышу, и поднялся туда первым, терпеливо дожидаясь, когда Пак вскарабкается следом. И когда тот разогнулся, обводя знакомое место тоскливым взглядом, Чживон с грохотом захлопнул люк, отгораживая их от внешнего мира. Пак всё ещё помнил, как они с Бэком ползали между многочисленных труб и прятались в потайных нишах, чтобы портовые не заметили их с вышек. И глупая надежда, что где-то здесь сейчас прятался Бён неожиданно придала сил и уверенности. — Мои люди прочесали крышу — здесь нет ни души, — будто прочитав его мысли, ядовито прошипел Бобби. — Ну как, тебе нравится вид? Теперь всё это — наше. Чанёль внимательно осмотрелся, хмуря брови. С одной стороны от порта гораздо более спокойно, чем несколько часов назад, шумело притихшее море. С другой стороны виднелся дымившийся бункер, возвышались бесконечные мусорные горы, а рядом с входом в порт ещё валялись трупы, которые северяне собрали в одну кучу и намеревались поджечь, боясь нашествия заражённых. Во внутреннем дворе же вовсю шли приготовления к вечеру — ярко горели костры и одурманивающе пахло мясом, а северяне оглашали огромную территорию своим рокочущим смехом. Выдохнув, Пак поднял лицо к небу, успевшему стать тёмно-синим, подёрнутым идущими с севера грозовыми тучами. И хотя над головой переливались серебром сотни звёзд, Чанёль ощущал грядущую бурю. Он видел далёкие пока зарницы и слышал ещё тихие раскаты грома. Чувствовал, как электризовался воздух, загустевая на глазах, попадая в лёгкие медленно, будто неохотно. И когда порыв ветра, смешанный с песком и пропитанный запахом дыма, ударил в лицо, Пак счастливо улыбнулся — он жаждал прихода стихии. — Скоро ваши костры погаснут под ливнем, а вы сами спрячете свои сырые задницы в порту, — повернувшись к Чживону, спокойно произнёс парень. — Нет, буря пройдёт мимо и не заденет нас, — уверенно возразил Бобби. — Но даже если ветер сменит своё направление и тучи придут на побережье, мы сможем спрятаться под крышей и продолжить вечеринку уже здесь. На смотровых башнях ярко загорелись огни, и Пак поспешно отвернулся, пряча глаза от ослепительного света. Бобби же приглашающе махнул рукой, предлагая Чанёлю сесть на одну из труб. Сам он устроился напротив, сохранив дистанцию в ничтожный метр. Парень чувствовал себя в его обществе неуютно, понимая, что рядом с Чживоном можно было ожидать любой подлости. И сам Пак, ровно так же, как и Чонин, мог послужить вспышкой ярости. Бобби ничего не стоило распороть горло и Чанёлю, тем более, когда он ясно дал понять, что основной причиной его войны был далеко не парень напротив, а ненавистный Бён Бэкхён. — Признаться честно, я до сих пор с трудом верю, что наши пути пересеклись, — неохотно, нарушая ставшее слишком уж напряжённым молчание, признался Пак. — Ты не хотел этого, верно? — рассмеялся Чживон, хотя в его глазах плескалась ледяная злоба. — Но я ещё в тот момент, когда ты со своим дружком садился в машину и уезжал, понял, что однажды найду вас и заставлю заплатить по счетам! — То, что случилось тогда… Каждый спасался, как мог, — пожал плечами Пак. — Серьёзно? — сдавленно процедил мужчина. — Ты сейчас специально так говоришь, чтобы разозлить меня, или на самом деле идиот? — Я… — Заткнись и слушай! — моментально озверев, приказал Бобби побледневшему парню. — Ты, блядь, только что стонал, пока я делал тебе минет, а уже через минуту, забыв о моём существовании, запихивал в новенький автомобиль гадёныша Бэка, даже не вспомнив обо мне! Но разве то, что случилось между нами в твой день рождения, было нелепой случайностью? Чанёль упрямо молчал, слушая гневный монолог Чживона, пытающегося, видимо, выплеснуть из себя всю ту боль, что копилась в нём на протяжении пяти лет. Да и что он мог сказать? Как оправдать себя, если в момент опасности действительно даже не подумал о том, с кем только что был близок? — Ты был первым парнем, который мне по-настоящему понравился. И поверь, что я вынашивал эту симпатию к тебе не один месяц, прежде чем решился открыто проявить интерес! — Бобби растёр ладонями лицо, продолжая говорить на одном дыхании, боясь сделать хотя бы крошечную паузу в своём рассказе. — Благодаря тебе я наконец-то понял, что мне нравились парни! Из-за чувств к тебе я пережил столько нервных потрясений! Я буквально ненавидел себя за ту любовь, что испытывал в твой адрес, настолько неуместной и грязной она мне казалась. Но время шло, а чувства не утихали, и тогда я решил сделать шаг вперёд, наплевав на собственные страхи. Чживон перевёл дыхание и решительно поднялся, продолжая бурно жестикулировать, будто бы переводя свой монолог на язык для глухонемых. И, пожалуй, Чанёль ощущал себя в эту минуту именно таким. Он не желал знать правду и не хотел разбираться в чувствах Бобби, не собирался быть свидетелем его безумия. Но что ему оставалось делать? — Я любил тебя! Радовался каждому твоему взгляду и сообщению. Жил от встречи до встречи с тобой. Любовался украдкой, когда мы вместе ходили в душ после секции. Обнимал при встрече, надеясь, что ты ничего не поймёшь. И ты не понимал до тех пор, пока я не сказал тебе обо всём в лоб. И ты, чёрт возьми, оказался таким же, как и я. Ты не сбежал, не послал меня, даже не ударил, а захотел попробовать и проверить себя. Я ведь был для тебя просто тренажёром, не так ли? Мужчина отвернулся, продолжая смотреть на приближающиеся чёрные тучи, утыканные иглами вспыхивающих молний, а Чанёль неожиданно покачнулся, положив ладонь на резко заколовшее сердце. Не понимая, чем это может быть, парень зажмурился и задержал дыхание — орган под его рукой застучал бешено, торопливо, причиняя невыносимую боль. На одно короткое мгновение Паку даже показалось, что его парализовало, и тогда он слабо пошевелил скрюченными пальцами, убеждая себя в обратном. — Но ты всегда любил его! Мерзкого проклятого Бён Бэкхёна! — резко обернувшись, закричал Чживон. — Ты хотя бы знаешь, какими глазами на него смотрел? Стоило ему щёлкнуть пальцами, как ты сбегал с наших свиданий. И даже когда мы лежали в одной кровати и целовались, ты мог бесцеремонно прервать мои ласки и написать ему очередное сообщение. Бэкхён был для тебя первым во всём, а я, дай бог, если занимал сотую строчку в списке твоих приоритетов. Но если ты меня не любил и не ценил, то зачем тогда подпускал столь близко? Зачем позволил этому чувству окрепнуть и отравить меня? Пак смотрел на него пустыми глазами и даже вдохнуть не мог, до того чудовищной болью ломало его грудную клетку. Чживон же, явно ничего не заметив и списав состояние парня на запоздалое раскаяние, сел на прежнее место и устало усмехнулся. — Теперь понимаешь, что я ощутил, когда ты сбежал вместе с ним, бросив меня одного в сошедшем с ума мире? Ты не то что не предложил мне свою помощь, но даже не вспомнил обо мне! Сел и уехал, пока у меня во рту ещё оставался вкус твоей спермы. Ты предал меня, Пак Чанёль. Ты сделал меня таким! И, поверь, я достану Бэкхёна, где бы он ни прятался, и убью его! Я знаю, он не способен убить меня, но он может попытаться тебя похитить, а я не позволю случиться этому во второй раз. Он труп — это лишь вопрос времени. Крики северян на мгновение утихли, а затем тут же загудели с новой силой, разом набрав несколько оборотов. Фонарь на одной из вышек со скрипом повернулся, охватив ярким лучом серую поверхность крыши, и метнулся в ту сторону, откуда надвигалась буря. Бобби обеспокоенно вскочил, вглядываясь вдаль, и Чанёль, с трудом собрав силы, встал на ослабевших подкашивающихся ногах, не веря своим глазам. — Что это такое? — в ужасе прошептал Чживон, сделав потрясённый шаг назад. Пак же, видя огромную чёрную толпу, направляющуюся к порту из глубины мёртвого города, не сдержал торжествующей улыбки. И плевать, что дышать удавалось через раз, а из-за тупой сердечной боли вся левая половина тела казалась онемевшей и чужой. И Чанёль смеялся — каким-то чужим каркающим смехом, истеричным, царапающим горло, вглядываясь в приближающуюся армию, среди сотен солдат которой шёл её отчаянно смелый генерал. Бэкхён был жив. Он пришёл за ними. — Бобби! — ворвавшись на крышу, громко позвал один из северян. — Что нам делать?! Бросив на Чанёля испепеляющий взгляд, Чживон схватил его за плечо и ощутимо встряхнул, но зрачки Пака оставались пустыми, будто выгоревшими изнутри, и мужчина видел в них лишь своё собственное искажённое отражение. — Если он там, то я убью его! — прошептав в чужое лицо и запечатав запёкшиеся сухие губы отдающим горечью поцелуем, пообещал Бобби. — Отведи его в комнату и охраняй! Кивнув в ответ на полученный приказ, северянин отошёл в сторону, пропуская лидера, а затем громко позвал Чанёля по имени, но тот и головы не повернул в его сторону. Торопливо вытерев рот о собственное плечо, Пак слепо направился к краю крыши, не в силах бороться с самим собой — стадо манило его с невероятной силой. Притягивало, будто крохотную скрепку к большому магниту. — Ты куда? Упасть решил? — рыкнул бородач, бросившись следом. Он поймал парня у самого края крыши и резко дёрнул на себя. В момент падения больно ударившись рукой о трубу, Чанёль скинул с себя странный морок, охвативший его, и с неожиданной силой пнул мужчину в живот. И пока тот, растерянно хватая ртом воздух, пытался встать, Пак поднялся первым и бросился к люку. Что, если у него получится затеряться среди паникующей толпы? — Стой, мразь! — рыкнул бородач, быстро нагнав его и повалив обратно, навалившись сверху и принявшись душить. — Если Бобби с тобой церемонится, то я не стану! Пак, оглушённый ударом о жёсткое покрытие, видел в чужих голубых глазах лишь ненависть и злобу, безрезультатно пытаясь оторвать от своего горла крепкие сильные пальцы. Вот только мужчина был крупнее и мощнее его, и безоружный, придавленный Чанёль, ещё не отошедший до конца от случившегося с ним приступа, не мог ничего толком ему противопоставить. — Скажу, что ты с крыши упал и шею себе сломал, — дышал табаком в покрасневшее от натуги лицо парня северянин. Чанёль изо всех сил царапал его запястья и пинал, но для здоровяка все его удары были будто укус комара. Им словно бы двигало что-то большее, чем просто зависть к неприкосновенному любимчику лидера. И Пак даже не удивился, когда услышал об истинной причине ярости. — Ты убил моих братьев. И ты за это заплатишь, — сквозь зубы процедил северянин. Глаза Чанёля предательски закатились, когда последние капли воздуха закончились, а лёгкие начало нещадно жечь. Паку казалось, будто те раскалились настолько, что вот-вот должны были вспыхнуть ярким пламенем и сгореть дотла. И тогда он захрипел из последних сил, слабо ударив северянина кулаком по затылку. Тот лишь сильнее сцепил пальцы, явно собираясь не просто задушить, но и сломать начинающую хрустеть шею. И когда Чанёль понял, что всё закончено, что помощи больше ждать неоткуда, он закрыл слезящиеся от натуги глаза и вспомнил Бэкхёна. Пак хотел воскресить в памяти другого, более понятного, близкого и родного — Бэка из прошлого. Того, кто тайком боготворил его и гордился их дружбой. Того, кто всегда был рядом, пытался понять и помочь советом или делом. Тот Бэкхён был мягким и чертовски нежным. Он тянулся за Чанёлем, всегда пытаясь найти одобрение в его глазах. Но отчего-то вспомнился другой. Искалеченный, прошедший через десятки испытаний, нещадно изломанный судьбой. Тот, которого Пак никак не мог понять, подхода к которому не успел найти. Этот Бэкхён был чужим и незнакомым, но именно он тянул к себе и будоражил. И теперь уже Чанёль тянулся за ним и силился найти одобрение в холодно прищуренных глазах. Пытался ему помочь и поддержать, подставить своё плечо, когда нужно, хотя и понимал, что Бэк никогда не признается в своих слабостях. И этот новый Бэкхён виновато улыбался ему и тянул руки, лишая страха и сожаления о столь нелепо и рано прерванной жизни. И пусть Чанёль так и не узнал, чем закончилась их война, но он сделал этот последний, самый сложный шаг. Но прежде, чем сознание окончательно покинуло Чанёля, пальцы на его шее странным образом ослабли. Торопливо открыв глаза, парень удивлённо уставился на застывшего над ним северянина, больше не совершающего попыток его убить, разом превратившегося в безвольную, напичканную соломой тряпичную куклу. Последнее, что заметил Пак, прежде чем мертвец рухнул на него всей своей тяжестью, была торчавшая из его горла острая окровавленная стрела.