Глава двадцать восьмая (1/1)

Я злилась. Совершенно не могла понять, что именно вызвало такие чувства, но все же злилась и даже не пыталась этого скрыть. Зачем? Конечно, отражение злости на моем лице выглядело удивительно неестественным и отвратительным, однако сейчас никакого значения подобные мелочи не имели, потому что важно было в данный момент совершенно иное. Точнее казалось важным, не являясь им на самом деле.

Меня окружала ложь. Ложь была вокруг меня, внутри меня и даже я сама в какой-то мере была лишь иллюзией себя. Мысли, чувства, мечты - все это существовало лишь несколько мигов, тут же сменяясь иногда на совершенно противоположное вместе с изменением ситуации.Впрочем, эти размышления тоже, конечно же, были ложными от начала и до конца. Ситуация такая казалась мне забавной и любопытной, но, судя по всему, свидетельствовала о начинающемся сумасшедствии.

Думать об этом я не желала. Именно поэтому важнейшей целью на сегодняшний день была назначена прелестная игра в собственную смерть, затеянная одновременно для безмозглого политика-героя и моего любимого создания. Риск? О да, огромный и почти гарантирующий потерю жизни уже всерьез, но почему-то сегодня меня это совершенно не страшило. Я была абсолютно безумна.Вчера началась война. Пока еще не слишком масштабная, скорее просто вооруженный конфликт на нейтральной территории, но количество жертв оказалось просто немыслимым. Если бы я могла считать их всего лишь солдатами... если бы... Но вместо того я проследила за получением праха почти каждого погибшего его родственниками. Я смотрела на смерть почти каждого. На развороченные взрывами тела, на отчаянно-обреченные лица запертых в падающих самолетах и горящих машинах, на дрожащие руки впервые выстреливших по живому человеку. На командиров, впервые теряющих своих подчиненных, и на погибающих по приказу. На трусов, пытающихся отсидеться в безопасности, и на героев, заслоняющих собой товарищей. Смотрела и ненавидела себя за то, что это происходило. И смеялась. Не знаю почему. Просто мне было очень-очень плохо и хорошо одновременно.

Только думать я об этом больше не хочу. Может быть, этот эксперимент, совершенно бессмысленный и нелепый, станет для меня последним. Наверное, так оно и будет, но теперь я даже хочу этого. А может быть и не хочу. Не знаю.Любопытно. Меня так сильно хотят убить, что я просто не могу оставить это желание без внимания. В конце концов, почему бы и не поиграть в золотую рыбку, раз уж собственная жизнь перестала волновать? Так легко. Снять с себя всю возможную защиту, позволить нанести не слишком серьезное ранение, используя расчеты и голограмму, а потом имитировать смерть при помощи очень дорогого и очень редкого препарата привезенного с Земли. О свойствах его не знает никто, кроме меня,в этом я уверена абсолютно.

Надеюсь, после моей гибели Адольф не сойдет с ума и не разнесет эту прелестную планету в клочья. Она нравится мне пока, да и потеря тела окажется для меня фатальной. Остановка сердца ведь произойдет лишь на несколько часов, и, если за это времяс бездыханной тушкой меня что-нибудь случится, очнуться я уже не смогу.Всегда мечтала поиграть в Ромео и Джульетту, хотя обнаружить, очнувшись, смерть любимого человека было бы больно. Только вот может ли быть еще больнее? Наверное, может. Вряд ли есть предел в этом странном чувстве.Зато на некоторое время я сделаю совершенно счастливым хотя бы одного человека, а это уже совсем не мало. Интересно, как это - чувствовать себя спасителем целой планеты? Вряд ли мне когда-нибудь доведется почувствовать это самостоятельно, но, если Адольф не убьет незадачливого героя раньше, можно будет попробовать считать его память, хотя это и очень сложно. При имеющихся у меня приборах и вовсе смертельно, но, разумеется, не для считывателя, что немаловажно. Желающего умереть так глупо не найдешь, пожалуй, и за сотню лет, а уж я им становиться тем более не собираюсь.Адольф... большая проблема. Я бы, конечно, проинструктировала его, если бы мне не была интересна в первую очередь именно реакция моего создания. Все же у меня нет точных данных, а предположения достаточно противоречивы. Жаль будет, если он сойдет с ума или превратится в бесчувственную машину. Какие прелестные эмоции. Мне будет жаль, если мой любимый перестанет существовать. Досадная неприятность, не более того. Впрочем, я ведь и впрямь чувствую и думаю именно это, так что не стоит обманывать себя, пытаясь ощутить несуществующее.

Странно вовсе не то, что я почти не придаю значения своей любви - чувства и раньше нередко затмевались любопытством после большого потрясения. Но только почему я не переживаю о своих исследованиях, в которых Адольф занимает не последнее место? Забавно. Вот об этом, пожалуй следует подумать, если, конечно, удастся остаться в живых после реализации рискованного плана. Быть может, я потеряла интерес к своей цели? Что же, иэто предположение тоже стоит проверить несколько позже. Остается лишь выжить. Не так уж сложно, если всерьез подойти к данной проблеме, хотя от случайностей также зависит многое.

Итак, маленькая записочка для моего любимого творения, и можно действовать.Начало войны полностью поглотило мое внимание, не оставив ни одного свободного уровня сознания. Я одновременно занимался произнесением очередной проповеди, планированием быта моих последователей, контролем нескольких подчиненных, находящихся в зоне боевых действий и отслеживанием одного многообещающего человека, который слушал мою речь с несомненным интересом, но без всякой убежденности уже в четвертый раз.

О, война, несомненно, была очень кстати. Убийство в этом небольшом вооруженном конфликте нескольких любимых народом военных и парочки родственников приближенных к правительственному аппарату людей спровоцирует пока лишь прощупывающие силы противника страны на более активные действия. Необходимо лишь подобраться к нужным лицам незаметно, так, чтобы это выглядело случайным. Пока люди не готовы к серьезной войне, но скоро...

О новом оружии уже начинают узнавать, и в этот раз оно будет впервые применено на живых людях. Испуг заставит действовать быстрее, пока страшный боеприпас не стал производиться массово. И не только, да даже и не столько испуг, сколько нежелание терять статус сильнейших и, самое главное, цветок жизни, гарантирующий высшим чинам дополнительные годы, на которые они уже привыкли рассчитывать. Того, кто приобрел внезапное преимущество следовало уничтожить сразу же, пока такая возможность еще есть.Большая удача, что этот конфликт удалось спровоцировать уже сейчас. Скоро начнется формирование военных блоков, и есть шанс привлечь несколько стран, ранее не участвовавших в борьбе между сильнейшими. Да и на вербовку последователей в нашу организацию начало войны подействует как сильнейший катализатор. Присоединятся многие из тех, кто не желает войны, а у властных структур не будет времени на детальное изучение деятельности новой группы. Зато оно будет у журналистов, ведь среди них уже многие работают исключительно на меня. Нас будут хвалить и критиковать, нами будут интересоваться, и это станет залогом успеха.Главное - не допустить быстрого распространения области военных действий на территории самой страны. Во-первых, Она этого не хотела, ну а во-вторых, перенос постоянной базы будет нелегким делом. Конечно, я уже подыскал подходящий остров, который вполне подойдет для расположения на нем скрытого маленького домика, но он находится слишком далеко от места, где придется устроить поселение наших последователей. Все же расположить предполагаемые несколько тысяч человек достаточно уединенно, чтобы снизить до минимума контакты с обществом, но достаточно близко к людям, чтобы привлекать внимание, очень непросто. Место такое, разумеется, нашлось, хотя оно и совсем не идеально. В случае войны защитить это поселение будет нелегко, не говоря уж о том, чтобы вообще оградить от военных действий. А ведь это необходимо. Высказанная Ей идея о единственном оплоте цивилизации в послевоенном мире была бы очень любопытна, даже если бы и не являлась Ее идеей.

Впрочем, о защите можно подумать и несколько позже. Тем более, что в отдельном поселении останутся жить далеко не все. Еще с самого начала я планировал деление всех последователей на так называемые "круги": внешний, внутренний и некую прослойку между ними. Люди из внутреннего круга, естественным образом, будут жить в поселении достаточно закрыто, без права выхода в "человеческие" города. Внешний круг напротив составят попросту сочувствующие, что будут посещать специальные дорогостоящие тренинги и семинары, готовясь войти в число воинов Создателя. Ну и немногочисленной прослойкой окажутся, конечно же, вербовщики, работающие с людьми из внешнего круга и привлекающие новых сторонников. На самом деле система эта очень проста на словах, однако построить ее в реальности вряд ли будет так уж легко. К счастью, в отличие от моих предшественников на Земле, я располагаю почти неограниченным стартовым капиталом и некоторыми техническими достижениями тридцатого века, а потому задача несколько упрощена.

Однако, есть и свои минусы. Так, изучив в теории традиции этого общества, я все еще не могу полностью подстроить свой тип мышления под некоторые особенности, а потому нередко допускаю не слишком крупные, но раздражающие просчеты. Да и наличие немаленького количества других обязанностей тормозит продвижение любопытной кампании.Только, в отличие от тех людей, я права на неудачу просто не имею. Слишком многое от этого зависит, в том числе и Ее любовь. Я давно уже заметил, что чтобы любить мужчину, многим женщинам необходимо видеть его сильным и восхищаться им. Она тоже вовсе не исключение. Довольно-таки странно восхищаться собственным творением как отдельной личностью, но не могу сказать, чтобы меня это расстраивало.

А ведь эти люди, которые сейчас с горящими глазами слушают мою проповедь, скоро будут испытывать ко мне чувства, сравнимые с моей любовью к Ней. Различием будет разве что отсутствие сексуального желания, но ведь это далеко не главная составляющая отношений. Впрочем, как раз отношения будут совершенно другими, и чем-то мне даже нравится наличие едва заметной, но совершенно непреодолимой дистанции. Субординация явление и без того интересное, а если ты находишься на самой верхушке пирамиды, то и вполне приятное.Все эти люди сейчас такие одинаковые. Кроме, пожалуй, одного мужчины, что стоит скраю, не пытаясь приблизиться, и внимательно вслушивается в каждое произносимое слово, никак не показывая своих эмоций. Это странно. Когда остальные кричат, он кричит вместе со всеми, но как-то совершенно по-другому нежели остальные. Неискренне. Так, будто чувствует, что совершает нечто глупое и бессмысленное.

Умный. Несомненно умный и очень любопытный, ведь я уже не в первый раз вижу его на своих выступлениях. Интерес во мне борется с осторожностью. Конечно, можно завербовать его и прямо сейчас, использовав генератор чувств или другие способы воздействия, но слишком интересно, что предпримет этот странный человек дальше. Можно ведь и просто наблюдать. Опасность в данной ситуации может грозить только ему самому, а поэтому предпринимать какие-либо действия сейчас вовсе не обязательно. Пожалуй, он станет первым из моих приближенных, но позже, потому что проповедь пора завершать.

Она больше не может продолжаться, ведь мой мир исчез. Я почувствовал слабый отголосок чужой боли и ощутил последние удары сердца в чужой груди. А потом рассмеялся. Громко, не скрывая искреннего счастья и не обращая внимания на удивленные взгляды. Я свободен?