Бездельник (1/1)

На узких улицах Соултауна в такую жару нечасто встретишь людей. А те, которых посчастливится, теснились в рассеянной тени низких, тонких деревцев, спасаясь от палящего солнца. Пожалуй, именно солнце все считали здесь главным наваждением. Да ведь никто из них и не знал, что самое главное наваждение лишь ждало своего часа, чтобы выйти на свет.Мимо двух стражников, лениво прикорнувших к тёплой стене, прошел человек странного вида. Походка его была уверенной, улыбка?— спесивой. Голову покрывала красная тряпка, завязанная на затылке, которую натянул он на глаза вплоть до носа. Этот человек, что так небрежно накинул на плечи такой же красный пыльный плащ, на самом же деле скрывал под ним легкий короткий клинок меча. Открытой осталась лишь потрёпанная рукоять, словно специально выставленная напоказ, чтобы подразнить служителей порядка. Один из стражников, едва приподняв закрывавший сонные глаза шлем, фыркнул, пробормотал: ?Показушник??— и вновь опустил шлем. Для странного человека в пыльном плаще это был удар по гордости. Но он продолжал самодовольно улыбаться, беззаботно прогуливаясь под палящим солнцем, словно ничего и не было.Он, плохо скрывая интерес, рыскал по сторонам, бегал глазами от стены к стене. Странный человек явно задумывал некую пакость. В тот день ему было слишком скучно наблюдать эту унылую, сонную картину, и он решил слегка взбудоражить её. Как бы встрясти чахлый денёк? Долго ломать голову над этим ему не пришлось. Человек в красном плаще без единого зазора подошёл к лавке, скрытой от слепящего света в тени тента, и без интереса оглядел товар, словно вот-вот собирался пройти мимо. Но торговец попался бдительный.—?Иди своей дорогой, негодяй! —?грубо гаркнул он, отгоняя странного человека рукой. Словно тот был и не человеком вовсе, а бродячей собакой, что снуёт от дверей к дверям.А он, этот странный человек, ничуть не оскорбившись, взглянул на небритого хрыча исподлобья и улыбнулся. Недолго размышляя, он быстро схватил с прилавка одно большое красное яблоко и в тот же миг сорвался с места, довольствуясь своей выходкой. А вслед за ним мчался истошный вопль старикашки:—?Ловите вора!Да уже никак не мог нагнать быстрого разбойника. Всё выше и выше, уступ за уступом он старательно взбирался на крышу. За ним увязалось двое медлительных стражников, разбуженных поднятым шумом. Но и им за ловким вором было уже не угнаться. Красный плащ быстро скрылся в вышине.Плоская крыша оказалась горячей и ощутимо обжигала ноги, если долго стоять на месте. Но разбойника это ничуть не смутило: сейчас он, нашкодив, был в прекрасном настроении и вовсе не замечал жары. До сих пор посмеиваясь над тем глупым торговцем и вытянутыми лицами стражников, он безо всякой опаски сел на край высокой крыши, свесив ноги. Желтый камень через толстые кожаные перчатки грел руки; лёгкие тряпичные ботинки, подвязанные тонкими шнурками до середины голени, болтались над такой низкой улицей, и с высоты было видно, как к тени жались такие маленькие люди, словно тень была единственным их спасением. Разбойник вдруг глубоко вздохнул, снял с головы нагретую на солнце тряпку, пригладил волосы. Последний раз взглянув вниз, он пошёл-таки своей дорогой.Достав из-за пазухи яблоко, разбойник всё крутил его в руках, оглядываясь. На одной из стен висело объявление розыска. Разбойник сорвал листовку, вгляделся в неё внимательно. После крупного ?РАЗЫСКИВАЕТСЯ? следовали криво нарисованный портрет (что за бездарность рисовала это?!) и цена. Целых сорок два золотых соулона.—?Хах! —?вполголоса?воскликнул он, преисполненный гордости. —?Да я здесь настоящая звезда!Наслаждаясь мнимой славой, разбойник непринужденно повернул голову чуть правее, где висела ещё одна листовка. И вся гордость за ту горсть монет, которую назначили за его голову, вдруг растворилась. На том объявлении был другой разбойник, вида строгого и бывалого, за которого назначили?— подумать только! —?пять тысяч золотых. Да на фоне этого выскочки разбойник в красном плаще в один миг оказался никем! Совершенно! И та цена в сорок два золотых соулона показалась вдруг столь жалкой и никчёмной, что разбойник в кратком порыве ярости чуть не разодрал пускай и кривой, но собственный портрет. И просто так мириться с этим беспределом он не собирался.—?Да кем он себя возомнил?! —?кипишил разбойник, задыхаясь от распиравшего его гнева. —?Разыскивается за пять тысяч соулонов?! Я могу сделать лучше!Он сейчас был готов на что угодно. Уняв буйные чувства, разбойник решительно сказал прямо в нарисованное лицо соперника:—?Еще посмотрим, кто здесь вор.И откусил от сочного, мясистого яблока, но тут же сплюнул с отвращением: добыча оказалась червивой.—?Пожалуйста, мистер, пожалуйста!.. —?окликнул двух стражников маленький белобрысый мальчик.Будучи очень взволнованным, он подскочил к двум высоким, страшным мужчинам, и потянул одного за край рукава.—?Не трать мое время! —?прикрикнул стражник, своим резким и тяжёлым голосом отпугнув ребенка. —?Исчезни!Перепуганный мальчишка тут же дал дёру, и стражник едва удержался, чтобы не пнуть мальца для придачи ускорения. Из-за этого гадкого воришки ему и его сослуживцу придется патрулировать в такую жару добрую половину Соултауна?— тут у любого будет угнетённое расположение духа. Да ещё и этот надоедливый ребёнок прицепился. Стражник плюнул на сухую землю, поворчав, и собрался пихнуть в бок расслабившегося сослуживца, чтобы продолжить патруль. Второй стражник тем временем уже облокотился о стену, едва ли не засыпая, и клевал носом. Первый даже замахнулся, но тут же получил по затылку увесистым красным яблоком, надкушенное кем-то с одного бока. Что за неуважение?—?Кто это сделал?! —?в ярости закричал стражник, обернувшись.Прямо перед ним стоял тот самый разбойник, который так нагло ограбил торговца этим утром. Именно он был причиной их нежелательного патруля. Этот оборванец, что сейчас держался так самонадеянно, гадко им ухмылялся, щуря жёлтые глаза.—?Приветствую, джентльмены! —?крикнул разбойник и, вовсе потеряв всякий страх, махнул стражникам рукой. Это было последней каплей.—?Лови этого говнюка!Погоня началась.***Руфус, пребывая в прострации, сидел на дощатом полу, наблюдая за тем, как в ярком солнечном луче кружатся белые пылинки. На фоне этого яркого луча также был виден Стюарт, что со странным выражением лица следил за Скароу. Стью слегка поджал губы (которых, в общем-то, у него и не было) и чуть насупил брови, и Руфус никак не мог понять, что же это выражение могло значить. Возможно, упрёк? Новоиспечённый воин не знал точно.—?Сейчас я научу тебя наносить удар,?— говорил Скароу, расстилая на досках старый, пыльный коврик, что он достал из недр шкафа. —?Поднимайся.Руфус встал и почувствовал, как голова пошла кругом. Молодой человек был уже без своего тёмного плаща и кожаного жилета, оставшись в одной простенькой рубашке с коротким рукавом и широких штанах, державшихся на пряжке крепкого, толстого ремня. С дороги он ещё не отдыхал и слишком устал, чтобы разлепить тяжелые веки. Руфус разве что подремал час другой, распластавшись на дощатом полу. А Стью ведь говорил, что ученику сперва нужно выспаться, но Скароу?— как всегда, в общем-то?— не слушал. Пугалу было важно сделать всё как можно скорее, ведь ?дело это не требовало отлагательств?. Руфус это прекрасно понимал, но поделать с собой ничего не мог: голову окутал густой туман, навевающий только сонливость.Правда, когда Руфусу прямо в лоб прилетело что-то небольшое и плотное, в один миг стало не до сна. Едва не потеряв равновесие, он тут же твёрдо встал на ноги и взглянул вниз. По доскам катилось яблоко.—?Просыпайся! —?бодро прикрикнул Скароу. —?Нам предстоит много работы.И вновь метко запустил в Руфуса яблоком, на этот раз сбив того с ног. Стюарт, не желая более наблюдать за избиением новичка (он ведь мог поклясться, что Скароу просто отыгрывается за предыдущих учеников!), вышел из Тренировочной комнаты.—?Я буду внизу,?— бросил он на прощание.Его уход заметил лишь Руфус, лежавший на полу. А новое яблоко тем временем рассекало прохладный воздух, направляясь к поверженному ученику. Недолго думая, Руфус схватил свою палку?— вновь получить по лицу яблоком было бы позорно?— и, когда красная точка была совсем близко, выставил палку перед собой. Чудодейственным образом яблоко отскочило от палки прямо в окошко, которым служила прорезь в толстой стене.—?Хорошо! Очень хорошо! —?одобрительно кивнул Скароу. —?А теперь сделай то же самое стоя!Пока Руфус поднимался, опираясь на локти, он вдруг понял, откуда взялись яблоки. Скароу, свершая странные, но незамысловатые движения руками-палками, вроде как делал их из воздуха, а после с азартом запускал в измученного ученика одно за другим. Бесовская магия… Сам Руфус с отчаянием осознавал, что ничего такого не умеет, и всего ему придётся добиваться своими силами. Вырывать из лап жизни цепкими пальцами. Именно так.Ещё одно яблоко было успешно отбито палкой и отлетело в противоположную стену. Махать палкой налево и направо оказалось очень просто. Руфусу это даже начинало нравиться. И нравилось до тех пор, пока яблок не стало слишком много и они не обсыпали его всего тяжёлым красным градом. Голова вновь шла кругом, и перед глазами плыло злорадствующее лицо сира Скароу. Он протянул Руфусу пару стебельков четырехлистного клевера.—?Твоя награда,?— сказал Скароу.—?Зачем мне это? —?скептически спросил Руфус, но подарок принял.—?Потом узнаешь,?— с толикой загадочности ответил учитель и приободряюще хлопнул ученика по плечу. —?Поднимайся. Нам пора на Арену. Теперь-то ты точно сможешь набить морду тому кроту. Руфус в это мало верил. Он повертел в пальцах крупные зелёные стебли и, едва заметно ухмыльнувшись, спрятал их в карман рубашки. Он кое-как встал, злобно скрипя. Закрепил на себе кожаный жилет и влез в тёмный плащ, зацепив на нём пару тонких, продолговатых пуговиц, хотя знал, что будет жарковато. Спрятал по внутренним карманам плаща несколько яблок, на всякий случай вытащил маленькие скляночки из всех мест, где те могут по неосторожности разбиться, и, растрепав рыжие волосы, быстрым шагом отправился за своим учителем.И снова Арена. Даже побывав здесь второй раз, Руфус не изменил своего мнения: всё также грязно и неказисто, но стоило признать, что достаточно просторно для боёв. Теперь, со второго взгляда, гладиатор ясно видел, насколько большим оказалось поле для двух соперников?— есть, где развернуться. И это было хорошо. Очень хорошо.Плохо было то, что Руфус понимал, что вскоре не сможет даже ходить, чего уж говорить о том, чтобы поднять меч. Этот меч, который Руфусу подарил Скароу, хоть и был тупым и выглядел так, что вскоре вот-вот развалится, всяко был лучше простой толстой палки. Хотя, это как посмотреть… Там, где не помогал меч, Руфус использовал волшебные яблоки, которые он предусмотрительно разложил по широким карманам. И кинуть таким яблочком в противника было куда эффективнее, чем лупить того тупым мечом.Весь в поту, воин рухнул на колени, с облегчением выдохнув. Плащ, который он скинул, одиноко лежал на Арене неестественным тёмным пятном. Рядом же валялся щит, что чудом остался цел. Рубашка вымокла от пота и неприятно липла к телу вместе с песком, который, высыхая, ощутимо стягивал кожу тонким слоем грязи. Но воин настолько устал, что даже не стал отряхиваться. Он, ощущая пускай тяжёлый и позорный, но триумф, смотрел, как побежденный крот, быстро перебирая лапами, полз обратно в свою нору. Руфус лишь пару раз поцарапал эту злобную тварь?— на большее тупой меч был не способен?— и не стал добивать крота, когда тот вдруг перестал нападать и ретировался. Но сир Скароу был резко против.—?Убей, или убьют тебя! —?грозно кричал он с высокого балкона. —?Сколькому ещё нужно учить эту бестолочь…Последнюю фразу Руфус не расслышал из-за назойливого гудения. Словно в его уши забился целый рой комаров, и они жужжали, жужжали, жужжали… Руфус даже встряхнул рыжей головой, отгоняя этих невидимых комаров, но всё было тщетно.—?Не расслабляться! —?предупредил Скароу.Вскоре гладиатор понял, откуда шел этот низкий гул. На Арену очень скоро вылетел огромный, массивный комар и низко пролетел над песчаным полем, поднимая своими крыльями тучи пыли. Руфус лишь открыл рот и сдвинул брови до самой переносицы, не находя нужных слов. Насчёт такого они не договаривались.—?Это Король Москит, последний на сегодня,?— сказал Скароу. Он чуть ли не кричал, скрывая резкий голос, чтобы его было слышно. —?Победишь?— получишь вознаграждение. На этот раз соулонами.Тяжко вздохнув, Руфус быстро встал на дрожащие ноги и приготовился к защите. За сегодня он успел три раза перетерпеть побои от какого-то крота, пока тот не ушёл сам, бросив помятого гладиатора. С обычным комаром-переростком он-то уж точно справится. И если не ради соулонов, то ради защиты собственного достоинства.Из-за слепящего солнца и тучи пыли враждебное насекомое казалось лишь засвеченным силуэтом, и смотреть на такой силуэт было невыносимо. Когда комар пролетел прямо над Руфусом, воин, даже не взглянув на противника, просто поднял над головой меч, слепо надеясь, что разрубит мягкотелое насекомое пополам и на этом всё закончится. Но не тут-то было. Когда комар остался целым и невредимым, а Руфус взглянул на свой меч, он вдруг понял, что у него больше нет оружия. Клинок меча просто-напросто слетел с рукояти, наткнувшись на Короля Москита. Прискорбно. Руфус даже не стал оборачиваться к учителю, ибо и так понял, что сир Скароу сейчас не в восторге. И что теперь делать?Насекомое тем временем сделало круг по Арене и, достаточно разогнавшись, теперь вновь летело на Руфуса, явно намереваясь откусить гладиатору голову. Он ловко присел, увернувшись от атаки. И взглянул под ноги. Самым доступным оружием сейчас были камни и кости, как бы позорно это ни выглядело. Всё равно ниже, чем есть сейчас, в глазах учителя он не упадёт. Вытащив из песка увесистую кость, Руфус на глаз взвесил её. Такой вполне могло хватить, чтобы на время оглушить какого-нибудь крепкого громилу. Что насчёт комара? Когда Король Москит вновь летел на гладиатора, Руфус, выждав нужный момент, прицелился и запустил в комара костью. Насекомое вмиг перестало махать прозрачными крылышками и упало вниз, при этом, прежде чем окончательно приземлиться, немного проелозил по песку. Руфус, взглянув на комара, ещё подрагивающего, без толики каких-либо чувств, вздохнул с облегчением: наконец-то этот отвратительный гул прекратился.—?Поздравляю! —?крикнул Скароу и захлопал в ладоши. Стук палки о палку не очень был похож на аплодисменты. —?Это было эпично! Ну, не совсем, но всё же…В один прыжок сир Скароу оказался рядом с Руфусом.—?Весьма… Необычный способ вести бой,?— подметил он. Не удержался от подколки.Руфус лишь стыдливо отвёл взгляд на рукоять с обломком клинка. Скароу смекнул, в чём дело.—?А, не переживай за эту рухлядь,?— махнул он рукой. —?Она бы всё развалилась?— надо же было кому-то её доломать.Руфуса это не то, чтобы успокоило,?— немного утешило. Чучело без лишних слов протянуло ему мешочек с соулонами и склянку с густой красной жижей. Склянку Руфус тут же спрятал за пазуху, а мешочек держал в дрожащих руках осторожно, боясь выронить.—?На этом всё,?— чинно сказал учитель. —?Держи, ты заслужил. Прогуляйся по базару, купи себе новый меч, Руфус,?— ты теперь в своём распоряжении. Удачи, юноша! Я буду у себя, если понадоблюсь.С этими словами сир Скароу исчез так быстро, что Руфус даже не заметил, когда чучело вообще успело в один миг ускакать на одной лишь палке.***Руфус и вправду решил, что сперва он сходит на Торговую площадь, как и посоветовал ему учитель. Сперва прогуляется, прикупит себе барахла, а потом завалится на кровать и проспит до вечера. Измученное тело так и просило отдыха, изнывая по здоровому сну, и глаза у Руфуса уже начинали слипаться, но вот сознание пребывало в абсолютной бодрости. Правильно говорят: дурная голова ногам покоя не даёт.Он шёл медленно, не торопясь?— был способен лишь на это. Возможно, шёл даже, слегка покачиваясь, из-за чего люди кругом принимали его за бродячего пьяницу и целесообразно обходили того стороной. На поддатого бродягу он был похож и из-за чумазого лица, и из-за грязной накидки, и из-за дурных глаз?— такого любой стороной обойдёт. Руфусу бы стоило держаться края, а не вышагивать по середине улицы. Так и на стражу нарваться недолго. Стоило бы ему также убрать мешочек с добром, спрятать его за пазухой, но Руфус до сих пор не верил, что заработал на Арене первые свои деньги,?— ему нужно было постоянно проверять, на месте ли мешочек с соулонами, не снится ли ему всё это. Он был так рад и встревожен одновременно, пожалуй, впервые в жизни. И улыбался, как дурак, не зная, как унять это чувство.Он прогуливался по одинаковым закоулкам, направляясь на Торговую площадь. Руфус как раз проходил мимо базара, когда выискивал себе учителя, и?— понимая, конечно, что это важно?— запоминал дорогу. Так что воин почти точно знал, куда он шёл. Почти точно: Руфус не исключал возможности потеряться. Он отмечал для себя ориентиры, вроде цветов, необычных вывесок или ярких шторок, которыми завесили окна. Если бы, к примеру, он увидел ту странную резную колонну, которая ничего не поддерживает, то сообразил бы, что стоит повернуть направо. А если бы он наткнулся на те вычурные занавески с вышитыми цветами, то точно знал бы, что нужно шагать прямо. Руфус твёрдо верил: таким образом, если запоминать улицы по небольшим ориентирам, он никогда не потеряется. Разве что кто-нибудь вдруг решит снести колонну или сменить занавески?— тогда вся система разрушится.На душе у Руфуса было как-то неестественно легко и хорошо, совсем не под стать настроению (разум его тогда разнился с сердцем), и яркое солнце, освещающее тесные улочки, уже казалось не таким жарким. Руфус бы даже смело пустился в припрыжку, если бы не усталость, валившая с ног. Улица, по которой он шёл, уходила вниз, постепенно расширяясь, пока не переросла в небольшую площадь, заставленную торговыми палатками. Здесь было просторнее, и Руфус этому был рад, ведь чувствовал, что теснота Соултауна начинает давить на виски, и духота уже понемногу перекрывает лёгкие. Лишь бы голова не закружилась, думал он. Как только Руфус подошёл площади достаточно близко, в многоголосом гомоне базара все мысли растворились в один краткий миг, и остались после них лишь пряные запахи вперемешку с какими-то нежными ароматами и разноцветные всполохи ярких одеяний торговцев, пылающих всей этой простоты жителей Соултауна. Их одежда была более невзрачной и серой, спокойной, и Руфус в своём тёмном плаще тоже никак не выделялся на их фоне. На всякий случай он скрыл свои рыжие волосы под капюшоном, чтобы не привлекать внимания. Он сейчас просто-напросто грязный, пыльный бродяга, на которого никто и не посмотрит. Этого ему и нужно. Почему-то Руфусу казалось, что каждый встречный человек видел его на пустой Арене, смеялся над ним, хоть и понимал, что это лишь глупый полусонный бред. Вот только ничего уже не мог поделать: это странное чувство от него не зависело ровно так же, как и прилипшая к лицу улыбка, которую он никак не мог отодрать.Сказать честно, Руфус хоть и имел в ватной голове жиденький план, что делать дальше?— он не знал. Сейчас воину нужен был лишь новый меч для дальнейших свершений и хороший сон?— на этом всё, пожалуй. Руфусу в тот миг было важно побыстрее отыскать нужного торговца и покончить со всем этим. Поскорее бы, поскорее бы. Он на всё той же весёлой ноте шёл по краю площади, где людей было намного меньше, чтобы ненароком не сбить никого с ног. За яркими жёлтыми стенами виднелся редкий зелёный лес, и жару на миг развеяла мнимая прохлада. Жара вернулась, когда Руфус обнаружил, что во рту стоял сухой вкус песка. Как бы он не пытался его сплюнуть, песок всё равно хрустел на зубах. После возни на Арене песок был даже там, где его вообще быть не должно?— чему уж тут удивляться? Пришлось терпеть.Прыжок с крыши на крышу. Пара мгновений свободного падения?— и вновь твердь под легкими ногами. Для человека, не привыкшего к каждодневной борьбе за выживание, такая пробежка может показаться слишком рискованной. А вот для разбойника, вынужденного выживать в этом мире, мрачном и холодном даже под палящим солнцем,?— это вся его жизнь.Надо же было так вляпаться! Он ведь хотел только подразнить тех олухов-стражников, а в итоге нарвался на целую рать. Зачем только полез, дурак? Разбойник с самого утра пытался оторваться от погони, но всё оказывалось тщетно: как только он убегал от одних стражников, то тут же натыкался на других, и так весь день. Ему начинало надоедать. За каждым поворотом наверняка скрывался клёпаный шлем стражи, и их острые копья всегда были готовы пронзить разбойника насквозь, чего ему, в общем-то, не очень хотелось.Разбойник про себя отметил, что стражники стали умнее и теперь предусмотрительно поджидают юркого нарушителя и на крышах тоже. Нужно было затеряться в переулках. До него вдруг донеслись разномастные голоса и запахи?— какая радость! Он как раз пробегал над Торговой площадью?— если сойти здесь, то скрыться в толпе не составило бы труда. Так Разбойник и решил. Не спуская темпа, он продолжал бежать и взглянул вниз, где увидел подходящую одинокую палатку. От туго натянутого тента вполне можно будет отскочить на другую крышу, где есть спуск. Возле неё, палатки, правда, уже стоял какой-то оборванец в тёмных одеждах, накинувший на голову капюшон. Такая жара на улице… Этот странный человек задумчиво рассматривал не то товар, не то торговца. Разбойник даже не беспокоился: от одного-то шуму не будет.Выбрав место пониже, он ловко спустился и после, не останавливаясь, сиганул вниз, метясь прямо на тент. Вот только не увидел разбойник, что на соседней крыше зоркий лучник уже натягивал тетиву…Руфус, в целом, понимал что денег на новый меч ему хватало. Но было в этом что-то неправильное. Руфус почему-то решил, что неправильным здесь было бы вот так вот сразу спустить честно заработанные соулоны на обычный меч. Слишком просто для таких трудов. Он сперва глядел на хмурого торговца, после?— на острый клинок, и вроде бы уже хотел отдать часть из своего мешочка за новое оружие, но что-то его мучило. Что-то не давало покоя. Пока он ломался, даже не заметил, что кругом началась какая-то странная, беспричинная суматоха. Руфусу было не до того: он сейчас стоял перед сложным выбором. Купить или послать всё к чёрту?Но он не успел ни то, ни другое. Всё произошло очень быстро: стрела в тенте торговой палатки; перепуганный, но живой торговец; красный плащ, мелькнувший перед глазами, и россыпь разноцветных звёзд; после чего?— кромешная тьма. Первым делом Руфус схватился за затылок, которым больно ударился о мостовую. Вроде ничего не разбил: крови на руках не было. После же услышал разъяренный крик где-то сверху: ?Лови его! Держи!?. Крик едва проступал сквозь звон в ушах. Затем же Руфус увидел, как с него неловко сползает фигура в красном. Держась за опущенную голову, фигура едва слышно ругалась и постанывала, явно проклиная этот день.Посадка оказалась мягче, чем предполагал разбойник. Прикрывая больную голову, он, преодолевая жуткое головокружение и жжение где-то в боку, начал подниматься, собираясь убежать?— разбойник слышал, как завопил тот подонок, что подбил его. Внезапно он осознал, что мягкой посадка оказалась неспроста. Разбойник, чертыхаясь, взглянул вниз и его постигли одновременно вина и смущение. Неловкость даже. Оказывается, он упал прямо на того обрванца в тёмных одеждах, вот ведь дурак качконогий! Разбойник сквозь зубы втянул воздух и хотел было извиниться (понимал, что сам виноват), но лишь вытянулся в лице, нелепо открыв рот. Разумные слова наружу не лезли, точно в глотке застряли. Оборванец, которого он сбил, оказался юношей с хоть и чумазым, но довольно приятным лицом. Ромбовидным, каким-то вытянутым, но не лишённым невинных черт. Из-под капюшона выбилась копна мокрых рыжих волос, прилипших к высокому лбу. Когда пострадавший убедился, что на руках его нет крови, он вдруг уставился на разбойника. Без злобы, с удивлением, подняв вверх тонкие брови. Должно быть, опешил не меньше. Разбойник быстро задрал голову, взглянув наверх, но лучника уже не увидел. Пора бы бежать.Почему-то он не мог сбежать просто так. Ощущая тупую боль в боку и странный позыв совести?— столь мерзкое чувство ещё никогда его не посещало,?— разбойник как-то неловко извинился и торопливо подал юноше руку. И пострадавший без тени сомнения принял помощь. Разбойник тем временем краем глаза заприметил, что во второй руке оборванец сжимал позвякивающий мешочек, туго перевязанный красным шнурком. Эх, воровская натура! Ничего с ней нельзя поделать! Как бы пытаясь поднять юношу за обе руки, разбойник довольно ловко перехватил мешочек себе и быстро спрятал его под красным плащом. Юноша ничего не заметил. Хорошо. Очень хорошо. Но пора спешить.—?Я очень прошу прощения,?— тараторил в раскаянии разбойник. Прозвучало сухо. —?Вы в порядке?—?Да, кажется, да,?— заторможенно отозвался юноша, отряхивая пыль с накидки.Они обменялись странными взглядами. В глазах разбойника?— совесть и конфуз, в которых таилась лукавость; в глазах юноши?— и благодарность, и некое сомнение. Разбойник, не сказав больше ни слова, поспешил скрыться. Неправильно вышло, должно быть, да ничего зазорного он не видел в том, чтобы обокрасть наивного дурачка. В следующий раз умнее будет.Руфус, поджав губы, смотрел вслед убегающей фигуре в красном. Как же нелепо всё вышло: старался ни на кого не натолкнуться, а в итоге сам был сбит. Проблема-то на него с неба свалилась. Буквально. Руфус бросил короткий взгляд на крышу. Оттуда, видимо, упал тот парень. И что он только там забыл? Из-за всей этой кутерьмы Руфус внезапно смог принять решение, и хотел было отсчитать из мешочка соулоны за новый меч, как вдруг осознал… Что руки пусты. Лихорадочно оглядев мостовую и потоптавшись на месте, Руфус ничего не нашел.—?Брать будете? —?спросил торговец. Удивительно, даже такой инцидент не помешал его работе.Руфус с рассеянной злостью взглянул туда, где исчез вор. Настроение было бесповоротно испорчено.—?Я потом зайду,?— угрюмо сказал он торговцу.После чего развернулся и ушёл вглубь Торговой площади.