Глава 6. (1/2)
— Сколько я спал, Хави?— Сегодня третий день, Бальд.Юноша медленно открывает ставшие вдруг слишком тяжелыми веки. Взору бледно-голубых и таких чистых искренних глаз предстает безоблачное небо, принявшее нежно-малиновый цвет, по которому, словно пушистые сладкие сливки, плывут молочно-белые облака, лишь с самых краев позолоченные лучами заходящего солнца.Маг, неся на руках бесчувственное, покрытое кровью тело принца, быстро прокладывает себе путь сквозь пышные заросли. Пока деревенские жители не очнулись от шока и не пробились сквозь барьер, поставленный чародеем. Рурука, стараясь не отставать,следует за ними. Приняв человеческий облик, рыжий юноша тащит в руках немногочисленные пожитки Хави и Бальда. Прочь от разрушенной деревни. Прочь от разъяренных, убитых горем поселян, готовых разорвать принца Аресвиского голыми руками.Принц поворачивается на бок, скривившись от боли в затекшей спине. Хави склоняется к нему, проводит длинными холодными пальцами по гладкой и такой мягкой щеке юноши. Бальд не пытается отстраниться, лишь как-то отрешенно смотрит в сапфировые омуты.
Халвил оборачивается. Кажется, погони нет. Очевидно, поселяне не рискнули связываться с прославленным чародеем. Маг опускает измученное израненное тело другана траву. Бальд стонет от боли, но не приходит в себя. Мокрые от пота темные пряди прилипли ко лбу, и Хави убирает их за уши.— Где Рурука, Хави? – безразличным голосом спрашивает юноша. Халвил пожимает плечами.— Не волнуйся, он скоро вернется. Мало ли, что пришло в голову священному зверю.
Бальд кивает, чувствуя, как горечь сковывает железными тисками грудь, как боль встает невыносимым комом в горле, и, сливаясь с чувством полной безысходности, в бритвенно острой муке растворяется в невыплаканных слезах, скопившихся в уголках миндалевидных глаз.
Халвил кладет ладонь на пышущий жаром лоб принца. Рурука подбегает к магу, и рубиновые глаза расширяются от испуга.
— Забудь, — шепчет под нос чародей, и руку мужчины охватывает нежный серебристый свет, мягкой пеленой растекаясь по лицу неподвижного Бальдрига. Плотный серый туман окутывает голову юноши, стирая воспоминания, смешивая и путая между собой образы и звуки, отравляя запахи, искореживая прикосновения… Принося с собой такое сладкое, но столь ложное облегчение.— Прости меня, Бальд, — шепчет Хави, не убирая руку. Кролик с ужасом смотрит за магическим очищением. – Прости меня, это все я виноват, и только я. И только мне следует помнить об этой трагедии.Принц вцепляется руками в плащ Халвила, проливая горькие, безудержные слезы, содрогаясь всем телом и беспомощно хватая ртом воздух.
— Бальд! Ну что ты, Бальд!
Маг прижимает к себе юношу, словно любящая мать маленького ребенка. Бальда колотит, и Хави гладит принца по голове, плечам, спине…
— Х-Хави, – всхлипывая, осипшим голосом произносит юноша. – Почему мне так плохо? Почему у меня такое ощущение, что я забыл нечто очень важное? Почему?!— Бальд…Хави чувствует, как цепкие пальцы принца сильнее стиснули его одежду на спине. Бальдриг утыкается лицом в грудь мага, и тот замирает, боясь пошевелиться, боясь даже вздохнуть. Постепенно рыдания стихают, и Бальд отстраняется от мужчины, избегая встречи с пристальным взглядом чародея.
— Прости, пожалуйста… Я не знаю, что на меня нашло…Принц не успевает договорить. Хави накрывает его губы поцелуем, отчаянно прижавшись к юноше, не в силах ослабить хватку. Бальд чувствует, как язык мага проникает ему в рот, и зажмуривается, не пытаясь сопротивляться, отдаваясь чародею целиком и полностью. Хави отрывается от юноши, помутневшими глазами смотря тому в лицо. Принц, отчаянно краснея, старается не опускать взгляд, чувствуя, как возбуждение удавом скручивается где-то внизу живота. Маг яростно стаскивает с юноши одежду, не обращая внимания на жалостливый треск рвущейся ткани. Руки в отчаянной жажде прикосновений дотрагиваются до кожи на спине и груди носителя голубых кровей, губы мага покрывают поцелуями шею Бальда, то и дело спускаясь к впадинке между ключицами. Бальдриг тихо, но так сладко стонет, и вся выдержка чародея летит к чертям. Принц кричит, когда Хави быстро, слишком быстро спускается к его давно возбужденному члену и вбирает его в рот. Стоны вырываются изо рта юноши, и он даже не пытается их сдержать. В момент, когда Бальд уже готов был кончить, Хави выпускает его плоть, и вновь приникает поцелуем к искусанным губам принца. Тонкие длинные пальцы скользят по пояснице вниз, и юноша дергается, испустив невольный вздох боли, когда они проникают внутрь сквозь плотно сжатое колечко ануса. Халвил не останавливается, даже когда Бальд стонет сквозь плотно сжатые зубы, продолжая растягивать непокорное отверстие. В конце концов, маг притягивает юношу к себе. Бальд одним движением насаживается на член Хави, и крик тонет где-то в пурпурном темнеющем небе. Халвил начинает двигаться, неторопливо и осторожно, но принц сам наращивает темп. Стоны вырываются из груди обоих, смешиваясь между собой в какой-то невероятной музыке страсти. Бальд, вцепившись пальцами в плечи мужчины, кончает, с громким криком откинувшись назад и чувствуя, как маг последовал за ним, наполнив его нутро своим семенем. Обессиленный принц падает в объятия мужчины, дрожа всем телом и совершенно отрешенным взглядом смотря куда-то вдаль.
— Мой, только мой. Мой, — шепчет чародей на ухо юноше, и тот закрывает глаза, чувствуя, что в более плотные сети он никогда не попадал прежде. Связанный по рукам и ногам, но купаясь в такой сладостной неге, принц Аресвиский чувствовал, что ему уже не вырваться, как бы он ни старался.Кажется, воздух в лесу, который окружал Селиасдейл плотным зеленым кольцом, насквозь пропитался каким-то иным, не свойственным человеку духом. Чем-то таким, что не найти в простых людских поселениях. Бальд, вдохнув полной грудью, перевел взгляд на Хави, что ехал на Кибе чуть поодаль от принца. Чем ближе подъезжали они к городу, тем удрученнее становился маг. Темные синие глаза как-то отрешенно глядели вперед, между бровями часто залегала задумчивая складка, а руки сильнее стискивали поводья, от чего конь возмущенно фыркал и глубже вонзал когти в покрытую мхом землю. Принц, опустил голову, сжав зубы. ?Это из-за меня…? Пришпорив кобылу, юноша догнал мага, поравнявшись с ним.— Хави.Чародей, казалось, очнулся от минутного забытья. Вздрогнув, он перевел взгляд на Бальда, с лица которого, казалось, окончательно сошла вся краска.— Что?— Это из-за меня, да?Халвил перевел взгляд на узкую тропку, петляющую между деревьями перед ними, словно зеленая изворотливая змейка. Еще несколько верст, и величественный лес расступится перед громадой древнего города, выстроенного из белоснежного, не поблекшего и не утратившего от времени своего великолепия мрамора.
— Что из-за тебя? – нарочито спокойным тоном произнес маг. Ничего не дрогнуло в его низком уверенном голосе, однако, это обеспокоило принца еще больше. Рурука тихо соскользнул с плеч Бальда. Очевидно, не стоило обременять сейчас юношу своим присутствием, таким лишним в теперешнем состоянии Бальдрига.
— Хави, не притворяйся, пожалуйста. Почему у меня не проходит ощущение того, что я совершил нечто страшное? – горько проговорил принц, стискивая серебристую гриву лошади в руках. – И почему я не помню, как мы покинули деревню? Я что-то сделал, да? Я…— Бальдриг. – Маг слишком резко одернул юношу, не позволяя тому закончить. Приостановив Кибу, Халвил взглянул в нежно-голубые и такие красивые глаза принца, в глубине которых отражалось безоблачное небо. – Ты веришь мне?
— Да…— Ты веришь, что я не стал бы ничего скрывать от тебя?— Да, но…— Так веришь или нет?
Юноша обреченно посмотрел на мужчину. Может ли он соврать? А почему нет? Но принцу почему-то свято хотелось доверять магу, закрыв глаза на все подозрения, прокравшиеся в душу незваными гостями, и теперь скребшимися в ней маленькими острыми коготками. ?Что же со мной такое??— Верю. – ?Вот и все, Бальдриг. Ты слишком плотно увяз в сетях?.Хави положил ладонь юноше на плечо, и спустя мгновение на руке мага сомкнулись пальцы принца. Бальд не отводил взгляда, заглядывая прямо в сапфировые глаза друга, словно пытаясь что-то разглядеть за обсидиановой чернотой зрачков. Он не может врать. Конечно, нет!— Обещаю, скоро все закончится. Ведь ты мне веришь?— Верю.Искренне верю. Слишком наивно, как ребенок. Так, как не может позволить себе доверять кому-то наследник голубых кровей. Ты ведь не предашь меня, Хави? Останься со мной до конца, пожалуйста…Деревья, раскинувшие пышные зеленые ветви, тянущие корявые пальцы к путникам, медленно едущим по узкой тропке. Пышные, покрытые яркими красивыми бутонами кустарники, робко примостившиеся под мощными, покрытыми смолой, стволами. Все тот же пейзаж, так успевший опротиветь за столько месяцев странствия. Даже с трудом пробивающееся сквозь листву золото солнечных лучей не доставляет больше радости. Слишком долгий путь. Слишком уставшие душа и тело. Но вот лес робко расступается перед нависшей громадой города, и путникам предстает во всем своем великолепии Селиасдейл. Величественное, притягивающее под свои своды волшебников со всего света, хранилище древней магии. В центре города возвышалась Академия, скребя высокими шпилями небо, а от нее своеобразными окружностями выстроились остальные здания. Солнечные лучи отражались от белоснежного мрамора, и, казалось, будто город сам отбрасывает свет, яркой звездой полыхая на земле. Бальд прищурился, с немым восторгом взирая на это великолепие. Однако, Халвилу было не до восхищения привычным видом города. Маг, скосив взгляд, наблюдал, как троицу друзей постепенно зажимают в кольцо разведчики Селиасдейла.