Глава 1 (2/2)

— Окей! – закричал он. Я подскочил. – Кто тут хочет со мной драки? Иван, ты? Ублюдок-коммунист!Я закрыл лицо руками, чувствуя, что оно снова краснеет.— Тихо! – зашипел я. – Никто ничего не сделал! Просто заткнись, придурок!Альфред снова посмотрел на меня недоверчивым взглядом.— Что происходит? Серьезно. Тебе нужна моя помощь? Ты разве меня не ненавидишь?— Ненависть – слишком сильное слово, — вздохнул я. Я поправил форму, стараясь не замечать, что все ученики пялятся на наш столик. Можно только представить, какие сплетни бродили по залу в этот момент. Но неважно. – Ты мне не нравишься, так как ты совершенно другой человек, но я бы не сказал, что ненавижу тебя.— Понятно, — Альфред достал колу из рюкзака. Почему-то, он воткнул в нее соломинку и стал пить через нее.— Тебе сколько лет? Пять?— К твоему сведению, кола вредна для зубов. А когда ты ее пьешь так, чтобы она их не касалась – они не повредятся, — Альфред улыбнулся, явно чтобы продемонстрировать белоснежную улыбку, которая меня, надо признать, поразила. Я провел языком по зубам в зависти. Конечно, у меня была не стереотипная британская улыбка, но до Альфреда мне было далеко.— Кола вредна влюбом случае, как бы ты ее не пил. Ладно, мы ушли от темы. Я прошу у тебя помощи по математике. Я… не особенно в ней хорош.Губы блондина сложились в довольную улыбку. О Господи, готов поспорить, его эго выросло раз в десять. Его враг его превозносит. Наверно, это доставляло ему больше всего удовольствия.— Что я получу взамен?— Я не буду записывать тебя по причине нарушений в форме. По крайней мере, не так часто.

Альфред засмеялся, закинув голову назад. Я снова зарделся под взглядами школьников, смотревших на нас с удивлением. Вдруг Альфред снова сел ровно:— Знаешь что? Я согласен. Я помогу, если не будешь обо мне докладывать. Может, это не так хреново.— Плохо, — я поправил.— А?— Нет такого слова ?хреново?. Есть слово ?плохо?. – Меня очень раздражало, когда люди коверкают язык. Правила следует соблюдать.— По фигу. Когда начнем?Я быстро достал свой ежедневник, открыв его на сегодняшней странице.

— Я надеялся сегодня, сразу после уроков. Хочу побыстрее с этим разделаться. У меня еще много важных дел на этой неделе.— Вышивание крестиком и каллиграфия? – пошутил Альфред.— Вышивание крестиком и каллиграфия – формы искусства, — я вырвал клочок бумаги сзади блокнота, и быстро написал на нем, после чего передал его Альфреду. – Вот время и место. Там сегодня встретимся.Прозвенел звонок. Я взглянул на свой обед, в небольшой обиде, ведь я так и не успел его даже попробовать. Но оценки важнее. Альфред взглянул на меня, немного хмурясь.— Уверен, что хочешь этого? Я имею в виду, как только начнем, уже не отвертишься.А, так это испытание? Я усмехнулся:— Поверь, если я что-то начинаю, я не сдаюсь.Альфред улыбнулся в ответ. Мы встали со стульев, и тут он протянул мне руку. Рукопожатие было довольно неприятным – он явно не может рассчитывать силу.

— Увидимся после школы, — помахал мне он. Мне оставалось только порадоваться его энтузиазму.

****Я нервно смотрел на дверь. Время Х было две минуты назад, а Альфред все не появлялся. Комната студсовета была совсем другой, когда там никого не было. Свет солнца, падающий из окна позади меня, окрашивал комнату в красные и рыжие цвета. Но меня сейчас не особо волновала красота заката. Чертов придурок опаздывал.Дверь вдруг распахнулась. За ней показался Альфред с неизменной улыбкой на лице.— Хай, бровастик!— Ну-ка сел, идиот! Ты опоздал на две минуты! – зарычал я.— Блин, прости уж за то, что с братом прощался. – Альфред бросил сумку на парту, и сел напротив меня. Он тут же откинулся на стуле назад, так что тот опасно накренился, но я решил промолчать. – С чего начнем?Я пожал плечами.— То, что мы проходим, должно быть, тяжело для тебя, как никак я на год старше. Но, думаю, ты поймешь это быстрее, чем я.Я достал из сумки учебник и положил на стол. Альфред посмотрел на него и улыбнулся.— О, я помню его! Мы в прошлом году по нему учились!Моя челюсть чуть не ударилась об пол.— К-как? Это же старший класс!— Да, но я прохожу математику по продвинутой программе, — ответил Альфред, смотря поверх очков. Он выглядел намного младше без них. Но мои мысли оборвало то, что его челюсть двигалась. А он не говорил.— Ты… жуешь жвачку? – осторожно спросил я.— Да. И что? Ты сказал, что не будешь меня записывать.

— Не из-за твоих… нарядов, да, но это не значит, что ты теперь можешь делать все, что тебе заблагорассудится! – закричал я. Он думал, что вот так просто уйдет с этим?— Господи, да ты мастак говорить, — парень вынул жвачку изо рта. Я скривил лицо в отвращении. Розовый комок на его пальце истекал слюной.– Хочешь, чтобы я ее выкинул?— О, это было бы очень мило с твоей стороны, — Альфред тут же приклеил ее к обратной стороне парты. – Что это было?— Где? — он открыл учебник, совершенно не обращая внимания на меня.Я указал на парту.— Вот это!! Что ты только что сделал?! Быстро отодрал ее оттуда и выкинул в урну!Альфред взглянул на меня из-за книги все еще с улыбкой.— Ты стопудово много пьешь.— Ч-что? С чего ты это взял?— Слушай, я так же, как и ты, хочу домой. Давай уже начнем. – Альфред почесал затылок. Его рубашка поднялась, открывая участок тела, где по идее должен был быть его ремень. Я быстро отвел взгляд.— Да. Но сначала еще кое-что. Я хочу закончить этот балаган как можно быстрее, безо всяких выкрутасов, понятно? – я собрал свои записи.Альфред потянулся достать свои.— Слава Богу, у меня сохранились старые лекции. Можешь по ним изучить всю эту фигню, которую ты не понимаешь.Я взглянул на его листы, немного тронутый тем, что он принес их для меня. Затем я обратил внимание на его корявый почерк. Неважно. Главное, что я могу их прочи…— Это что??— Что? Ты имеешь в виду, единичная окружность?— Нет! Грамотность! А точнее, ее отсутствие! Ты можешь хоть одно слово правильно написать, а? – ругался я, отодвинув от себя каракули.— Какая к черту разница? Это мои записи.— Какая у тебя оценка по английскому?Альфред не мог посмотреть мне в глаза.

— Ну…Я прищурился.— Кажется, я придумал новые условия.

— Нет, — быстро ответил Альфред. Он погрозил пальцем. – Не-а. Мне нравились старые. Ты не будешь учить меня английскому.— Но тогда все будет просто замечательно, — улыбнулся я. Альфред посмотрел на меня. Создавалось ощущение, будто он старается не смотреть на мою улыбку… Нет, это просто смешно. – Я смогу честно исполнять свой долг, ты станешь лучше одеваться, и мы оба повысим свою успеваемость.

— Мне нравится, как я одеваюсь, — пробурчал он в ответ.— Альфред, — я говорил серьезно, но все еще с улыбкой. – Комиссия колледжа не будет смотреть только на оценки за физику или математику. Оценка по английскому тоже учитывается.****Прошло, наверно, больше часа, прежде чем я встал потянуться. Альфред, зевая, разминал шею. — Ну, все прошло лучше, чем я предполагал.— Да, — Альфред снова улыбнулся. Он встал и принялся собирать листки. – И ты не так плох в математике. Довольно быстро понимаешь. Просто нужно терпение.— Кику мне уже долго помогает, — я также прибрал свою часть стола.— Вообще, удивительно, что тебе не нравится математика. Ты же любишь правила и все такое.Я обернулся к нему, почему-то тронутый его словами.

— То же самое могу сказать о твоем английском. Хотя ты талантлив во всех этих цифрах и формулах. Должен признать, я недооценивал тебя.

— О, спасибо, чувак! – Альфред повесил рюкзак на плечо. – Знаешь, ты довольно милый. Ты встречаешься с тем французом?Мое лицо наверно никогда не было таким красным. Но не из-за того, что меня назвали милым (хотя я никогда с этим не соглашусь). А из-за того, что Альфред мог даже подумать о том, что я встречаюсь с Франциском.— К-как тебе вообще в голову пришло, что я с этой лягушкой встречаюсь?? Я ненавижу этого грязного ублюдка! Он просто ужасен!Альфред засмеялся. Даже захохотал, запрокинув голову; его смех отдавался от стен.— Так это правда! Ты все-таки гей!— Что-что, простите? – я отошел от стола. Я ни слова не сказал о своей ориентации, пусть Альфред и был наполовину прав.— Ну… ходили слухи. Я думал, это просто потому, что всех бесит, что ты такой вредина, но оказалось, это правда! – Альфред поднял указательный палец. – Ты возмущался, не потому, что это парень, а потому, что это Франциск.Я сверлил взглядом пол. Черт, он хитрил. Теперь у него есть отличный компромат на меня. Значит, у него есть преимущество, а это выводило из себя. Он был на год младше меня, а я президент студсовета. Если он расскажет о моей ориентации, я никогда больше не пройду выборы, не говоря уж о том, что не пойду на свидание, с парнем или девушкой.Мое волнение было так велико, что я не заметил, как он подошел. Встав рядом со мной, он оставил невесомый поцелуй на моей щеке. Я отпрыгнул; моя рука машинально дотронулась до покрасневшего лица. Видя, что я не могу выдавить ни слова, Альфред лишь усмехнулся.— Угу. Точно милый. До завтра!Дверь за ним закрылась, а я, все еще не в состоянии что-либо сказать, сполз по стене на пол. Этот ублюдок только что подарил мне мой первый поцелуй в щеку (если такое понятие вообще существует). Я понятия не имел, что делать дальше. Постойте-ка, по расписанию, у нас завтра урок английского. И так как это что-то вроде испытания, я просто не могу его пропустить.

И завтра настанет.