Глава 2. (2/2)

Яркий калейдоскоп красок, и мы уже в дикой лесной глухомани на востоке Германии. У меня даже в такой глуши есть связи.

Словно растущий из самой земли ветхий деревянный дом, едва проглядывающий сквозь густые, до самой земли, ветви вековых деревьев. И ни с чем несравнимый затхлый запах болота неподалеку. Единение с природой в эти тяжелые времена дается непросто, вот и приходится забираться в такие дебри.

Бодро иду к дому, тихо напевая скабрезную песенку, которыми так любят развлекать людей уличные актеры. Фауст, то и дело спотыкаясь о выступающие корни и незаметные в густой траве камни, молча следует за мной. В голове мелькает шальная мысль – а он сильно будет ругаться, если споткнется и упадет? Ладно, это я потом проверю.

Стучу в дверь, с сомнением глядя на слишком уж обветшавший с моего последнего посещения дом. Вдруг уже померла давно?

С минуту ждем – ни движения. Стучу снова, уже начав раздражаться. Не может быть, чтобы мы зря сюда пришли.

Когда я уже почти потерял терпение и готов был со злости спалить все к черту, дверь без скрипа открылась, и в проеме показалось морщинистое, обрамленное седыми волосами лицо старухи.

— Ну, здравствуй, красавица, — улыбнулся я. – Узнала?

Чего ты на меня так вылупилась? Да, это я, только немного сменивший внешность.

— Сколько лет прошло-то, — прошамкала ведьма, демонстрируя в улыбке отсутствие почти всех зубов, — а ты почти не изменился. Только вот рогов и хвоста теперь нет.

— А их теперь никто и не носит, — радостно смеюсь я, входя в хижину и таща за собой Фауста.

— Успокойся, она все сделает, как положено, — шепчу ему на ухо, пока ведьма разжигает огонь в очаге. Смертный кивает, хмуро глядя поверх горбатой спины старухи на языки пламени. В неверном танце огня тени становятся длиннее и гуще. Хоровод темных образов на деревянных, покрытых паутиной и плесенью стенах. Они замирают и двигаются снова, плавно или резко, в такт танцу пламени под беззвучный вальс. Кажется, у моей тени проглядывают рога… Стоп. У меня не может быть тени – я бесплотен. Всего лишь иллюзия – старуха явно понабралась новых фокусов за прошедшие годы.

— Мне нужно, чтобы этот человек оставался таким же, как сейчас, до конца жизни.

Что-то бормочет, не оборачиваясь. Из свисающих с потолка связок и пучков трав, кореньев и чего-то еще, о происхождении которого не хочется даже думать, ведьма выбирает подходящие ингредиенты, шепча заклинания на древнегерманском. Непроизвольно морщусь от запаха тухлых яиц, идущего из котла. Право слово, даже в пыточных камерах Ада ароматы лучше. Там пахнет каленым железом, кровью и паленой шерстью. И все же в любом случае это лучше, чем мерзкое варево из котла. Судя по выражению лица Фауста, он со мной абсолютно согласен, хоть ни разу и не бывал в пыточных Преисподней. Ничего – у него еще все впереди. Уж я-то его теперь точно так просто не оставлю…

Фауст

У меня смутное ощущение, что зря я все это затеял. Нечто в плошке совсем не вызывает у меня хороших ощущений. Мало того, что воняет страшно, так я еще и уверен, что оно вряд ли по вкусу похоже на вино… Жидкость пенится и бурлит, как кипящая вода. Ну уж нет, я это пить не буду!

— Не волнуйся.

Ощущаю на плечах прикосновение холодных рук. Мефистофель склоняется ко мне сзади, шепчет, словно пытается успокоить. Только не очень-то это у него получается…

— На вкус оно не такое мерзкое, как может показаться.

Чего ты там шепчешь? Ты-то это не пробовал, я уверен! Ладно. Не буду вести себя, словно сопливый юнец. Демон вряд ли бы допустил моей смерти до положенного срока – как-никак, но законы контракта они чтят и свято соблюдают. Во всяком случае, мне хочется в это верить. Принимаю дрожащими руками плошку и подношу ко рту. О боже, этот мерзкий запах!!.. Старательно сдерживая рвотные позывы, пью, вдыхая как можно реже, чтобы не чувствовать невыносимой вони. Мефистофель поглаживает меня по плечу круговыми движениями, стараясь не поцарапать длинными когтями. Снова успокаивает? Как мило. Допиваю, прижимая руки ко рту. Вот сейчас точно все зелье окажется на полу… Боже, как больно! Сгибаюсь пополам, держась за живот. Кажется, от почти невыносимой боли в желудке и теперь уже в висках глаза вот-вот вылезут из орбит. Почему так шатается пол? Это странно… Кажется, я начал бредить. Едва не падаю, но меня подхватывают чьи-то руки. Не удивляюсь, понимая, что Мефистофель крепко держит меня, не давая повалиться на пол безвольным мешком. Боль постепенно уходит, но теперь меня почему-то клонит в сон… Как хочется спать… Спать… Почему ты так пристально на меня смотришь своими алыми глазами? Кажется, я вновь начал бредить…

— Фауст…

Это он зовет меня? В темноте, сгустившейся вокруг, довольно сложно это понять. Я уже сплю? Я так быстро уснул?..

— Просыпайся, олух смертный!

Резко открываю глаза. Мефистофель ощутимо трясет меня за плечи. Лицо такое недовольное. Сам виноват, что привел меня к той старухе! Резко сажусь на постели. Постели? Разве у ведьмы в доме была постель? Солнечный свет льется в окно, растекаясь золотом по деревянному полу, и я прикрываю глаза.

— Сколько я спал? – спрашиваю, держась за голову. Ноет, словно от похмелья.

— Сегодня третий день.

Третий день?! Вскакиваю на ноги, тут же вскрикнув от резкой болевой вспышки в висках. Точно похмелье. Только я уже не помню, когда последний раз так набирался…

— На.

Приоткрываю слезящиеся глаза. Мефистофель протягивает мне какие-то ягоды… ярко-голубого цвета.

— Это что?

Я уже опасаюсь есть все, что он мне предложит.

— Съешь. Полегчает.

Ну да. Как я помню, ты говорил, что и омолаживающее зелье по вкусу довольно нечего… Однако ягоды я съедаю без вопросов. Мефистофель улыбается. Ну да, я тебя уже слушаюсь. Доволен?

— Где мы?

А боль и правда проходит…

— В гостинице. Я решил не оставаться в доме у старой карги, там развернуться негде.

— Ясно…

Оборачивается ко мне. Глаза сверкают нетерпеливым огнем, зрачок сузился почти до толщины волоса. Жуть-то какая…

— Давай, собирайся! Нас ждут великие дела. У нас дальше по списку деньги, слава и женщины… Так? Так. Вот с женщин и начнем. Подберем тебе подходящую самку.

Невольно передергиваюсь от грубости и похабности последнего слова. Ну, что еще можно ожидать от демона?

Мефистофель

— Повернись! – Аж самого до костей пробирает от собственного властного голоса. Фауст недовольно качает головой, глядя на девушку. – Слишком тощая. Следующая!

Уже которые сутки таскаю его за собой по лучшим борделям Европы – и то не так, и это не эдак. Никогда еще таких разборчивых не видел. Эта слишком костлявая, у этой зад в дверь не пролазит, у третьей нет груди, у четвертой лошадиное лицо.

— Эта была последней, — со вздохом отвечает хозяйка борделя, садясь рядом. – Милый, может, ты сам уже отдохнешь? – Проводит кончиками тонких белоснежных пальчиков по моей щеке. – Твой спутник явно не настроен на выбор моих девочек, — это она говорит уже совсем шепотом, обняв меня так крепко, будто я мешок с деньгами. – Может, ему больше по нраву мальчики?

А что, хорошая идея. Может, это действительно решение проблемы. Но, черт возьми, с этого и надо было начинать, коли правда! Можно подумать, какая трагедия. Я и не на такое дома насмотрелся.

Взяв ладонь хозяйки в свою, подношу пальцы к губам и целую, едва касаясь бархатистой кожи губами. Проникновенный взгляд глаза в глаза, она томно улыбается, поправив выбившуюся из прически прядь темных вьющихся волос.

— Не сегодня, дорогая. Но я обязательно загляну к тебе на днях. — Подмигиваю и встаю с кресла.

Выходим с Фаустом на улицу и молча идем по направлению к ближайшему кабаку. Дождь как из ведра – ненавижу воду. У меня всегда плохое настроение в дождь.

Подогретое вино с пряностями – то, что нужно. Ну что ты на меня так смотришь опять…

— От тебя никакого толку. – Вот это заявление.

— Мой дорогой друг, — вздыхаю, подперев щеку ладонью. – Может, ты все-таки раскроешь мне свою страшную тайну?

— Какую?

— Тебе нужна не женщина, а мужчина.

— Пошел к черту.

— Я и так у него периодически бываю. И все-таки…

— Ты скорее сделаешь из меня какого-то извращенца, чем признаешь, что не можешь найти мне подходящую спутницу. — Он откидывается на спинку стула, сложив руки на груди. Такой возмущенный – сейчас точно разорвет меня на куски и скормит их бродячим собакам… Что-то я размечтался.

Делаю небольшой глоток вина, из-под полуприкрытых век глядя на Фауста. Неужели сам найти не можешь? Вон какой красавец – темноволосый, статный, высокий. А уж одет-то как – хотя это уже с моей подачи. Да девочки на тебе пачками виснуть должны.

— Тогда опиши мне конкретно, какая тебе нужна. Внешность, характер.

Описывает. Ну прямо идеал с картины художника. И чего вам всем вечно нужно одно и то же? Никакого разнообразия.

— Елена Троянская, не меньше, — задумчиво говорю я, наблюдая за паучком, ползущим по ближайшей стене.

— И что? – Кривит губы в усмешке.

— Как крайний вариант, можно и ее. — Пожимаю плечами и беззвучным заклинанием смахиваю паучка со стены в бокал сидящего за соседним столиком франта.

— И все-таки, демон, где же самые красивые женщины? Только не таскай меня по борделям снова.

— Как где? На шабаше, конечно.