Глава 4. Прогулка верхом. (1/1)

Мак-Гайр не знал, как именно Рейдлер объяснил слугам разбитую вазу и вскрытый замок, но лично у него после этого случая неприятностей не было - и это было самым главным. Очевидно, он напоминал Рейдлеру сына до такой степени, что скотовод готов был покрывать все его проступки и выходки. Ему, разумеется, это было только на руку.На следующее утро, как только подсохшие лужи перестали грозить размокшей дороге, большинство ковбоев, выбранных Рейдлером для работы на выгоне, погрузили запасы провизии в фургон и, попрощавшись с гостеприимным хозяином, развернули коней в сторону пастбищ. В следующий раз Россу предстояло заехать за провизией через два месяца.Поскольку Рейдлер своё предупреждение не отменял, Мак-Гайр не стал больше выходить из своей комнаты, только любопытно проводил уезжающих взглядом из окна. Дорого бы он дал, чтобы сейчас сидеть в седле резвой лошадки и скакать рядом с ними! Скачек и адреналина ему не хватало даже больше, чем состязаний на ринге. Но попробуй намекни старику об этом - тут же решит, что здоров, и усадит на какую-нибудь клячу, а то и работать заставит!За окнами, насвистывая какой-то национальный мотивчик, прошёл Иларио. Юноше удалось узнать, что его семья в порядке, а старшая замужняя сестра и мать скоро осчастливят родственников очередными потомками."Как мало дураку надо для счастья!" - раздражённо подумал Мак-Гайр, стаскивая насквозь промокшую за ночь от пота рубашку и подхватывая полотенце со спинки кресла. В последнее время он очень полюбил умываться по утрам - это избавляло от мерзкой липкой испарины, так свойственной больным чахоткой.Выйдя на галерейку, больной склонился над тазиком и с отвращением посмотрел на своё отражение. Провалившиеся щёки, резко выступающие скулы с алыми пятнами чахоточного румянца и мрачный взгляд битого жизнью человека - тот ещё "красавец".Умыться он не успел. Сзади мелькнула какая-то тень - и задумавшийся Сверчок оказался основательно впечатан лопатками в кирпичную стену дома. Грудь взорвалась острой болью, протестуя против жестокого обращения, и он вскрикнул. Если бы в него выстрелили - и то, наверное, не было бы так больно.Напавший на него человек вздёрнул лёгонького Мак-Гайра в воздух, предусмотрительно держась сбоку от него, чтобы его нельзя было достать даже теоретически. Впрочем, это было излишне: сжигаемый болью боксёр вряд ли смог бы сейчас драться. Взглянув на напавшего, Мак-Гайр увидел Красавчика Джо. Метис смотрел на него, злобно оскалившись и наслаждаясь беспомощностью вчерашнего обидчика.- Что, гадёныш, больно? - ухмыльнулся он. - А будет ещё хуже! За то, что ты меня так опозорил, будешь рассчитываться долго и мучительно, девочка!Сквозь затуманенный болью мозг Мак-Гайра эти слова прорвались лавиной ужаса. Он попытался вырваться, встрепенулся и по счастливой случайности смог дотянуться до руки метиса, удерживающей его ворот.В то время, когда Сверчок блистал на ринге, он таким ударом ломал конечности противника. Сейчас сил у него было гораздо меньше - но и того хватило, чтобы Джо с воплем выпустил свою жертву, схватившись за локоть. Сверчок, почувствовав под ногами пол галерейки, тут же рванулся к дому.- Ах ты гадёныш! - изумлённо прошипел Джо у него за спиной. Наверное, он и впрямь был не совсем нормальным, как про него украдкой сплетничали, потому что преследовать человека, находящегося под крышей Рейдлера, было чистым безумием.Влетевший в двери дома Сверчок запнулся о порожек и рухнул как раз к ногам подошедшего Рейдлера. Тут бы ему крикнуть: "Помоги!" Но тот, кто решит, что Сверчок Мак-Гайр позовёт на помощь, будет самым распоследним глупцом. Он только резко вздохнул и зашёлся в мучительном приступе кашля.Правда, Рейдлер и сам уже всё понял. Он сурово нахмурил брови, выпрямился, закрыв судорожно кашляющего парня собой. При его габаритах это было легко проделать.Джо, выбежавший с галерейки пару секунд спустя, наткнулся на спокойный мрачный взгляд и выжидательно скрещенные на груди руки. Волк преследовал маленькую сторожевую собачку - и с разбегу налетел на вооружённого охотника.Возможно, он не испугался бы, если бы столкнулся с ответной агрессией. Но скотовод только спокойно посмотрел в бешеные, белые от ярости глаза и сказал:- Охолони, парень. Оставь ребёнка в покое. Иди домой и проспись хорошенько, от тебя спиртным несёт за милю.- Этот мелкий говнюк должен ответить мне за вчерашнее! - с ненавистью выдохнул метис. - Уйди, старик!- Оставь мальчика в покое, - повторил Рейдлер так же ровно. - Тебе ведь не нужны неприятности?Что-то в его глазах сообщило Джо, что если он схватится за револьвер, ему придётся худо. И метис отступил. Глухо бормоча проклятия и суля скорую, но короткую встречу, он быстро прошёл по галерейке и, вскочив на своего коня, ударил его шпорами.- Негодяй! - проворчал Рейдлер. - Ни чести, ни совести нет!Он повернулся к едва отдышавшемуся Мак-Гайру.- Ну, как ты, сынок?- Да катитесь вы с вашей защитой! - зло выдохнул неблагодарный спасённый. - Свою честь я как-нибудь сам защищу! А этот гад мне ещё попадётся! Я ему наваляю, извращенцу!Рейдлер улыбнулся. Гневный Мак-Гайр напоминал растрёпанного воробья, угрожающего коту. Правда, пена на его губах выступила отнюдь не от бешенства.Вытерев рот, больной поднялся, но ноги у него подгибались от напряжения, боли и пережитого страха, поэтому, сделав первый же шаг, он чуть не полетел носом в пол.Руки Рейдлера не дали ему упасть. Скотовод поднял свою невеликую ношу на руки и понёс к комнате.- Не спорь! - объяснил он. - Я просто уложу тебя на кровать. Ты же еле на ногах держишься.- Ещё бы! - обиженно протянул Сверчок. - Этот маньяк из меня чуть дух не вышиб! Вот почему, когда надо, вас нет?!Он даже не заметил, что сам себе противоречит. Сердито шмыгнув носом, он уткнулся в плечо Рейдлера. Спина его под ладонью скотовода явственно вздрагивала."Бедный мальчик. Он, конечно, перепугался до смерти, хоть и не покажет этого. Надо сказать Иларио, чтобы находился при нём неотлучно!"Где-то в груди его вспыхнула вдруг нежность. Рейдлер почти задохнулся от жалости и любви к несчастному дрожащему существу на своих руках. "Я никогда не помог бы плохому человеку. Пусть иногда он везёт себя не лучшим образом, я не вижу зла в его глазах. Надо вытащить его из дома! Прогулка на свежем воздухе да сон под открытым небом ему будут полезны..."- Что, изобретаете коварный план, как бы запереть меня здесь навеки? - ехидно спросил Мак-Гайр и чихнул, что несколько смазало эффект от его слов.- Нет. Я думаю предложить тебе конную прогулку по окрестностям, - невозмутимо ответил скотовод. - Тебе нужно больше дышать воздухом, сынок.- Опять?! - Мак-Гайр так и вскинулся. Рейдлер, прикрывающий его одеялом, даже удивился внезапной прыти умирающего паренька. - Опять вы за своё?! Я же болен, я еле встать могу, а вы меня прогоняете в эти дикие заросли, где одни индейцы и бешеные быки! За что? Что такого я вам сделал?- Ну, как хочешь, - тяжело вздохнул скотовод. - Я скажу Иларио, чтобы зашёл к тебе.- Нет уж, обойдусь без вашего домашнего пёсика! - огрызнулся Сверчок. - Убирайтесь из моей комнаты, я хочу спать!"Не нужен мне никакой Иларио! - говорили его полные боли и ярости глаза. - Я хочу, чтобы со мной посидел ты, разве не понятно? Я скучаю!"К сожалению, Рейдлер не умел читать мысли. Он только улыбнулся и пожелал своему протеже хорошего отдыха.Оставшись один, Мак-Гайр в ярости пнул подушку.- К чёрту! К дьяволу! - бушевал он. - Ненавижу его! Запер меня здесь без общения и развлечений, да ещё издевается!В чём конкретно заключалось издевательство, Мак-Гайр точно не мог бы сказать, но у него было ощущение, что он выглядел перед Рейдлером глупо. А он очень не любил оставаться в дураках.Когда подушка, кровать и даже кресло были должным образом испинаны, Сверчок уселся на постель, поджав под себя ноги, и приготовился злиться по-настоящему. Все, ВСЕ на этом богом забытом ранчо были заняты делом, и только ему оставалось лежать в постели и ждать приближающуюся смерть!Если бы только ему не было так больно... Теснота в груди становилась совершенно невыносимой, а ночью только врождённая гордость мешала ему заплакать от безысходности. Смерть подкрадывалась к нему, как терпеливый палач подкрадывается к давно намеченной жертве. Скорее всего, через пару месяцев он уже станет ничего не соображающим от боли овощем и сам попросит Рейдлера или Иларио прикончить его."Наверное, они с большим удовольствием это сделают!"У него вырвался истерический смешок."Я умираю. Я лечу в пропасть, а единственный, кто мог бы подхватить, меня бросил! Смешно".Вскочив с кровати, он забегал из угла в угол в крайнем волнении. Его все бросили! Его оставили умирать!Подбежав к окну, Мак-Гайр влез на сиденье кресла-качалки и поднял раму. В прокуренную комнату ворвался свежий ветерок. Поёжившись, Мак-Гайр поднялся на кресле и выглянул во двор.Рейдлер, отославший слуг по различным поручениям, стоял возле крыльца и стирал. Он надел широкий фартук, изначально предназначавшийся для работы в саду, а на волосы, чтобы не мешали, повязал платок. Руки его были по локоть в мыльной пене, да и вообще, похоже, ему доставляла удовольствие возня с домашними делами.Заметив выглянувшего из окна протеже, скотовод весело улыбнулся и помахал ему. Разлетевшиеся брызги пены искрились на солнце.Сверчок отпрянул, поскользнулся на подушке и свалился с кресла на пол под добродушный смех Рейдлера. Вскочив, он обругал кресло, окно, солнце, весь дурацкий мир и особенно - гадкого Рейдлера (впрочем, последнего - очень тихо и шёпотом).Забравшись под одеяло, Мак-Гайр натянул его до самых ушей. Щёки его пылали."Чёртов старикашка! Чёртов мерзкий старикан с его неизменной понимающей улыбкой, ласковыми глазами и такими сильными, надёжными руками! Ну почему он единственный, кто был добр ко мне со дня смерти мамы?! Зачем он рассказал мне о своём сыне? Ненавижу его!"...Ближе к вечеру, когда Рейдлер управился со стиркой и прочими домашними делами, Мак-Гайр подошёл к нему. Почему-то страшно смущаясь и не глядя скотоводу в глаза, он пробормотал:- Ну ладно, так и быть! Где там ваши клячи? Только один я не поеду! - прибавил он тут же немного испуганно.Рейдлер улыбнулся и кивнул головой:- Конечно, я поеду с тобой, малыш.Конюх Бейкер по прозвищу Старик никаким стариком на самом деле не был. Кажется, он был даже моложе Рейдлера. Но как ещё его могли прозвать за вечную привычку брюзжать по всякому поводу и твердить: "А вот раньше..." Дальше обычно следовало подробное объяснение, что именно было так прекрасно во времена его далёкой юности. А ещё у Старика была привычка называть всех, кроме хозяина, "детками".Но, при всех его недостатках и чудачествах, Старик знал своё дело как никто и был фанатично предан хозяину. Иларио шутил, что с лошадьми Старик ладит гораздо лучше, чем с людьми - и это действительно было так.Когда Рейдлер заглянул на конюшню, Старик Бейкер чистил Пайсано. Небольшой серый жеребчик стоял под щёткой смирно, только изредка взмахивал от удовольствия пушистым гладким хвостом. Рядом с Пайсано ожидала своей очереди его подруга, очаровательная гнедая кобылка Альбарера. Она покосилась на вошедшего Рейдлера большим карим глазом и томно вздохнула. Лошадка привыкла, что хозяин всегда угощает её чем-то вкусным, когда приходит на конюшню. Вот и сейчас Рейдлер протянул красавице пригоршню сухариков, которые она взяла с его ладони крайне деликатно.- Добрый вечер, Бейкер, - поздоровался Рейдлер. - Как тут лошадки поживают?- Да так, всё пока в порядке как будто, - сдержанно ответил конюх. - Только вот Росио что-то прихрамывать начала, пришлось подковы менять, копыта чистить... Боюсь, деточке не так долго осталось.Такой нелогичный вывод Старик делал каждый раз, когда речь заходила о здоровье, так что Рейдлер пропустил эту присказку мимо ушей.- Мы с моим другом хотим немного проехаться по окрестностям, - сообщил он, - так что оседлай-ка нам пару коняг. Вот, скажем, Пайсано и Альбарера как раз подойдут...- Как скажете, синьор, - согласился Бейкер, доставая сёдла и упряжь. - А маленький синьор знает, что вы собрались с ним кататься?Рейдлер засмеялся.- Эх, Старик, умеешь ты всё под сомнение поставить! - воскликнул он. - Да, мой друг согласился проехаться около ранчо, подышать свежим воздухом.- Будьте поосторожнее, синьор, в горах сейчас неспокойно, - предупредил вечный пессимист. - Мы вас три дня ждать будем, а потом отряд на поиски пошлём.- Не накаркай! - полушутливо одёрнул его скотовод. - Только обвала бедняге и не хватало, к его-то недугам! Нет уж, проедемся с ветерком, подышим, отдохнём...- Да, маленькому синьору не так долго осталось, пусть порадуется! - подтвердил конюх. Не успел Рейдлер сказать ему, чтобы не шутил так, из-за его спины раздался резковатый голосок Мак-Гайра:- Да уж, я очень здорово утешусь ночной прогулкой перед смертью!Он уже оделся и сейчас застёгивал пуговицы куртки, ёжась от вечерней прохлады.- Бейкер шутит, - настойчиво сказал Рейдлер. - Он привык ждать от жизни худшего и не хочет признавать, что ты выздоровеешь, и очень скоро.- Разве что случится чудо! - кривая усмешка с головой выдала отношение Мак-Гайра ко всяческого рода чудесам. - Но это уже не важно. Я готов к вашей пытке, можем ехать.Рейдлер подал ему руку, чтобы помочь сесть в седло, но Сверчок только презрительно фыркнул:- Что я вам, девчонка какая? - и сам лёгкой птичкой вспорхнул на спину Альбареры. Оказавшись на лошади, он деловито поёрзал в седле, осмотрел доставшееся ему средство передвижения и быстрыми, ласковыми движениями огладил лошадиную гриву.- Красотка, хорошая девочка, молодец... - тихонько забормотал он. Альбарера прихотливо изогнула шею и довольно зафыркала.Старик Бейкер покачал головой с удивлением и - Рейдлер мог бы поклясться в этом - с долей уважения.- Ишь ты... - проворчал он. - Ну, если девочка его не сбросит в ближайшие пару часов, значит, быть ей его лошадкой, это точно!Мак-Гайр поднял голову, наткнулся на полный гордости за него взгляд Рейдлера - и досадливо поморщился. Почему-то ему было очень приятно, что он сумел отличиться на глазах у скотовода. Но не мог же он показать это!Они выехали на закате. Солнце уже село, и только самый край неба ещё окрашивался в алые и багряные тона. Пайсано бежал чуть впереди подруги лёгкой, нетряской рысью, так что Рейдлер имел возможность указывать дорогу. Сверчок скорчился в седле, мрачно оглядывая окрестности. Он видел перед собой совсем не то, что его спутник. Если для Рейдлера открытая прерия была полна запахов, звуков и чувств, то бедняга Мак-Гайр словно провалился в недружелюбную пустоту.- Надеюсь, мы ненадолго уехали? - ворчливо поинтересовался он. - Тут холодно и противно! И мне уже покурить охота, сил нет!- Только доедем до гор, взглянем с отрогов на рассвет - и сразу назад! - заверил его Рейдлер. - Я взял тебе сигарет, так что без курева ты не останешься, сынок. Ты, главное, воздухом дыши. Тут смога нет, всё чистое, природное...- К чертям природу! - заявил Сверчок, перекинув ногу через седло и раскуривая протянутую сигарету прямо на ходу. - Если у меня нет комфорта, никакая природа не поможет!- Что ж, по крайней мере, посмотришь, какие тут прекрасные ночи! - грустно улыбнулся скотовод. - Может, наше звёздное небо сможет тронуть твою душу...- Душу тоже к чертям! - заявил Мак-Гайр и сладко зевнул: от свежего воздуха его сразу потянуло в сон. - Вот вернусь домой и сразу... а-ах! отосплюсь как следует!Он предоставил Альбарере идти следом за Пайсано и, отпустив узду, задремал. Рейдлер, внимательно понаблюдав за ним некоторое время, с радостью отметил, что сейчас во сне Мак-Гайр не кашлял.Аккуратно перехватив поводья лошади своего спутника, скотовод направил обоих лошадей к виднеющимся вдалеке отрогам гор. А чтобы уснувший молодой человек не упал с седла, Рейдлер поехал совсем рядом с ним, готовый подхватить в любой момент. У него было подозрение, что маленький боксёр, упав на землю, может просто потеряться в высокой траве, скрывшей лошадей по самые животы.Спящий чуть пошевелился и, склонившись, примостил голову на плечо Рейдлера. На его остреньком личике появилась довольная улыбка. Наверное, плечо скотовода отлично играло роль подушки.Тихонько вздохнув, Рейдлер осторожно пошевелился, стараясь не уронить своего протеже, и поудобнее подхватил поводья. Он хотел доехать до своего любимого плато в горах к рассвету. "Я покажу тебе, как прекрасна заря в наших краях, мой мальчик! И она заставит тебя кричать от восторга, или я не Кертис Рейдлер!"Два всадника, следуя стремя в стремя, быстро скрылись в сгущающихся сумерках, и с галерейки ранчо Солито уже нельзя было увидеть ничего, кроме колышущихся теней.На прерии опустилась короткая летняя ночь.