Война (1/1)

В полуразрушенном Мемфисе еще существовали. Конечно, такие, как Мосдей, жили на широкую ногу, наживаясь на бедствии и грабя других, но большинство пряталось и все же существовало. Как существует не пристреленное жестокой рукой животное, уже почти мертвое, но все-таки живущее.Магдалина даже не удивилась, увидев все это. Она сама узнала столько страданий, что эти не стали для нее потрясением, через её душу прошло столько людей, отечатавшись в ней, как следы на песке, что её трудно было сломить. Но её сердце жалобно сжалось, из него, раненого, все равно засочилась кровь при виде изможденного деда Аруха, усталого Кахи, бедных жителей города, в которых девушка признала знакомых. Её душа осталась нетронутой Лукавым и так же чувствительна, только чувства притупились после пережитых потрясений и медленно, как Нева, ломающая по весне лед, оттаивали. Вестница печально улыбнулась людям, сидящим в большой комнате, которые проводили её печальными сочувствующими взглядами.Магдалине, как госпоже, как представительнице одной из самых известных фамилий не только в Египте, но и в мире, отвели отдельное помещение. Многие знали о смерти Матвея Эльвена и предполагали найти его племянницу одной из главных кандидаток на управление компанией, надеялись на благосклонность к ним. Девушка прошла в предложенную ей комнату. Она была небольшая, скорее всего, когда-то являлась детской. Здесь стояла небогатая, небольшая кровать под скромным теплым цветастым пледом, письменный стол, залитый въевшимися в щели чернилами, старый рассохшийся стул. Но главное - потертые бордовые гардины с золотыми кисточками, закрывающие все окно. Вестница в последнее время полюбила темноватые тона, в полутьме лучше видны потоки ?особой энергии?, их легче найти, поймать, использовать. Стены были оклеены светлыми полосатыми, где-то отходящими и оборванными, обоями, пол из потрескавшегося паркета. Выбирать не приходилось, но она была рада и такому углу. Главное - уединение и безопасность от Мосдея.-Госпожа Магдалина, если хотите, можно снять шторы, будет светлее, - предложил Кахи, следуя за ней.-О нет, спасибо. Мне приятна твоя забота, и то, что ты нашел для меня целую комнату... Единственное, о чем я попрошу - уединение и свечу на стол, - ответила вестница, склонив голову и осторожно присаживаясь на стул. Слуга молча кивнул и удалился.Она осталась одна, закрыла светлые, как некогда небо над Мемфисом, глаза и задумалась. В комнате почти не пахло пылью, только какой-то стариной, бумагами и ссохшимся деревом, как во всех старых заброшенных помещениях. Девушка прекрасно понимала соотношение своих сил и сил Лукавого или Хранителя. Безупречное владение оружием и, что еще важнее, умение правильно обращаться с ?особой энергией?. Оружие Магдалина и не думала использовать, максимум, что она сможет сделать со своими кинжалами - куда-нибудь их кинуть, и то не очень точно, а вот поработать с энергией точно следовало. Она решила для себя это так же твердо, как когда-то заучила теорему Пифагора. Вестница снова открыла глаза, по которым на миг скользнул голубой отблеск света, подобно набегающей на берег волне. Через все щели пола сквозила ?особая энергия?, просачивалась через стены, обитала в гардинах, пряталась под пледом. Вся комната была пропитана ею и Магдалине это очень нравилось. Было, чем себя занять.Вошел Кахи со свечой в руке, поставил её на стол и поинтересовался, не сможет ли госпожа потом осмотреть людей и попробовать им как-нибудь помочь. Та согласилась, но не ранее, чем через день. Слуга поклонился и вышел, закрыв скрипуче-певучую дверь.Вестница осталась совсем одна. Она уже знала, с чего начнет. Положила на пол фотографию Мосдея, шар с городом, похожим на Петербург, и один из кинжалов, присутствие которых постоянно ощущала. Затем встала в отдалении от них, где был сильный поток энергии, расслабилась, закрыв глаза и откинув назад голову. Магдалина чувствовала, как её наполняет космическая субстанция, как растекается по её жилам, подобно крови, как хмелем ударяет в голову, дурманит, кружит и наделяет силой невероятной. Ощущает, как нетерпеливо бьется и искрится она у самых её пальцев, как бегают по спине мурашки от предвкушения магии, предчувствуя её, как предчувствуют любовь счастливые молодые, как, заполнив весь внутренний резервуар, мечтает вырваться наружу.Магдалина открывает глаза. Они сияют, горят, как северное сияние над далекими неизведанными землями, нездешним голубым светом. Как снега Арктики, как ручей подо льдом, точно вены под белой кожей. На ней уже не платье, а та самая туника и вестница вновь ощущает за своей спиной сильные крылья, до боли напрягает мышцы, чтобы сделать аккуратный взмах ими и, как ребенок, радуется успеху. Тогда скромная счастливая улыбка озаряет осунувшееся лицо с тонкими чертами.Магдалина поднимает руку, направляя её на фотографию. Сосредотачивает внимательный взгляд, медленно двигает руку вверх, не сводя глаз со снимка. Она напряжена, как натянутая на арфе струна, осторожна, как дикий зверь. Фотокарточка медленно, нехотя, поднимается с пола, плывя в воздухе, зависает и покачивается, послушная руке девушки. Та снова улыбается, на миг теряет контроль, и снимок возвращается в исходное положение.Она не сдается и чувствует, что энергия никуда не делась и все так же живо циркулирует по венам. Пару раз поворачивая кисть, разминая её, снова направляет руку на фотографию, точно намереваясь её взять. Взгляд снова напряженно прожигает дыру в некрасивом лице Мосдея. Снимок плавно, легко, точно лебяжье перышко, поднимается и летит, покорный одной лишь Магдалине, оказывается под самым потолком. Девушка не отводит глаз, продолжая контролировать его, осторожно начинает приближать к себе. Энергия кружит голову и сводит с ума, обещает безграничную власть, поэтому так трудно не поддаться ей. Фотокарточка плывет прямо в руку и через секунду пальцы ощущают холодную матовую поверхность. Вестница счастливо улыбается, но эта улыбка больше похожа на усмешку. "На первый раз хватит" - решает она, и садится за стол, обхватывая голову руками.Энергия уходит медленно, тяжело. Тело девушки сотрясает крупная дрожь, будто кто-то невидимый резко хватает её за плечи, руки не желают сжиматься в кулак, ничего не чувствуют. Магдалина хрипит, не в силах даже кричать от дрожи и внезапно накатившейся слабости. Она не понимает, что происходит, когда лоб покрывает холодная испарина, когда резко расширяются зрачки, и она падает со стула, больно ударяясь о пол, перекатываясь по нему, кусая губы от беззвучного отчаяния. Крылья снова исчезают и вспоминаются, как сон, прекрасный и невозможный.Ей кажется, уходит не энергия, а жизнь. Вестница умирает, так и не попробовав отстоять мир, увидеть Роланда и спасти кузенов. Глаза закатываются и сознание медленно, как тягучая карамель, уплывает.Опять появляется этот грозный Ангел. Кромка песков из окна дирижабля уже совсем близко и это значит, что все меньше времени остается до решающей битвы и нужно спешить...Именно боль от удара об пол помогает Магдалине очнуться и увидеть над собой потолок с паутиной в углу, на которой гордо сидел маленький паук.-Вот только ты не вздумай заговорить, - предостерегла его девушка, поднимаясь и отряхивая уже привычное платье от пыли. Паук, совершенно по-человечески, пожал передними лапками и уполз. Эльвен села за стол и стала рисовать на обрывке бумаги, который лежал на столешнице вместе с огрызком карандаша.На самом деле рисовала она редко, и всегда считала, что это у нее плохо выходит. Но сейчас необходимо было успокоиться, выплеснуть часть своих эмоций и морально подготовиться к следующим попыткам работы с ?особой энергией?. Поэтому, ожесточенно грызя карандаш, по старой привычке, Магдалина рисовала. Под её нежной осторожной рукой медленно оживали сначала маховые перья, затем крылья... Потом появилась вестница, с прекрасными глазами и удивительной счастливой улыбкой. Под её пальцами искрилась энергия. По небу, за ней, плыл дирижабль, с сильным уверенным капитаном на носу. Чуть дальше, на тонком горном перевале, две тени, одна крылатая, вторая похожая на рыцаря борются друг против друга. И два мальчика, окруженные ?особой энергией?, стоят на краю площадки вместе с каким-то мужчиной. Через некоторое время в руках вестницы появляется зеркало.Магдалина рисует не задумываясь, водит карандашом как повезет, на бумаге появляются образы того, что она чувствует сиюминутно. Девушка внимательно смотрит на графику и внезапно осознает, что оказалось на листе. Разве это не она смотрит в зеркало? Разве не Роланд ведет дирижабль, рисунком так же похожий на "Тион"? Разве это не Хранитель и Светоносный на горном карнизе скрестили свои мечи? Разве не кузены с такими невинными лицами наблюдают за концом мира или... началом новой жизни? Но зачем там Мосдей? Неужели...Кто водил её рукой на этот раз - Лукавый ли, ангел ли - неважно, без сомнения, все это что-то значило. Предсказание? Осязаемое видение? Она не знала и хотела это разгадать. Понять, что ждет впереди, и что нужно делать дальше?Хлопнула дверь, и с привычным почтительным поклоном вошел Кахи. Он поинтересовался, не желает ли госпожа подавать ужин. Магдалина отрицательно качнула головой. Потом немного подумала и добавила:-Принеси мне воды, Кахи. Больше ничего не надо, - улыбнулась она той легкой, скорее ощутимой, чем видимой, улыбкой. Как ветер в пустыне, который налетает на миг, колышет волосы путника, целует его в самые губы и бесследно исчезает. Слуга поклонился, вышел и вернулся через две минуты с хрустальным стаканом, полным прозрачной воды. Девушка единственным взглядом поблагодарила его и через мгновение опять осталась одна.Эльвен мало ела, потому что догадывалась, что любая еда может быть отравлена, ведь пепел вулкана давно попал в город. Поэтому пила только воду и съесть могла какие-то фрукты, безобидные на вид, но и то внимательно осмотрев. В гостях у фараона ее кормили с царского стола, подстреленными птицами с севера, да и она знала, что Сети II невыгодно убивать ее. Первый день в Мемфисе напоминал день голодовки, если бы не одна маленькая деталь. Так как она относилась к существам с небесной кровью, пусть и смешанной, то ?особая энергия? питала не только её душу, но и тело. Как вампира питает кровь, так вестница получала физическую силу от энергии. Она поняла это случайно, еще в Москве, когда несколько дней выслеживала одного некроморфа, оставив кузенов на попечение работников гостиницы. Потому что не чувствовала голода. Но потребность в воде оставалась одной из самых важных.Магдалина не спеша выпила полстакана и подошла к кинжалу и шару, которые продолжали лежать на полу. Она знала, что ей необходимо освоить еще два умения: умение переносить по воздуху предметы и умение бросать предмет в любом направлении не трогая его руками. Поэтому вестница с решительным видом встала на прежнее место, откуда ключом била ?особая энергия?, и, запрокинув голову назад, приготовилась ко все еще болезненному перевоплощению в небесное существо.На этот раз было легче. Крылья уже лучше подчинялись ей, она постепенно привыкала к ним, осознавала их частью себя и начинала принимать свою сущность. Поэтому безбоязненно вытянула вперед руку, перед этим поправив полуперчатку, и внимательно посмотрела на шар. Город внутри него, так похожий на Петербург, сейчас напомнил Магдалине весь мир. Искусственный снег лежал нетронутый, спокойный, под куполом из стекла, город дремал, жил, ничего не случалось. Вестница напрягла пальцы, через них тут же потекла энергия, обволакивая шар, поднимая его вверх. Когда он оказался на уровне лица девушки, она осторожно, не теряя концентрации, приблизила его к себе и перевернула. Снег полетел и закружился, город проснулся и заметался, спасаясь от него. Понаблюдав за этим, вестница перевернула его обратно и пошла по комнате, точно успокаивая его, чуть покачивая в такт шагам. Не так ли и их мир перевернулся, и в нем пошел не то снег, не то пепел? Не высшие ли силы и ?особая энергия? перевернули его, что сейчас с такой легкостью, проделала она? Чтобы все вернуть, надо опять перевернуться, чтобы проснуться в привычном родном мире.Шар послушно плыл в её руках, плавно колыхаясь, зависая в эфире и даже не думая падать. Вестница позволила себе улыбнуться и опустить шар на стол. Она почти не чувствовала усталости от использования энергии, как это обычно было с ней раньше. Магдалина чуть приподнялась над землей, пробуя летать, задержалась в этом положении и опустилась, радуясь, как ребенок. И через миг снова стала серьезной, опять поднимая руку и легко шевеля пальцами, вокруг которых тут же запорхали голубые искры, как большие экзотические бабочки. Кинжал, послушный только ей, взмыл в воздух под её пристальным взглядом и повис, ожидая дальнейших действий. Девушка нашла на стене выемку, завела руку назад, точно размахиваясь. Оружие повторило траекторию, как дирижабль повторяет курс. Резкое движение Магдалины, резкий свистящий звук, резкая серебряная молния, резкий разрыв ?особой энергии?, идущей от вестницы, с кинжалом. Острое лезвие прочно воткнулось в противоположную стену. Уверенным пружинистым, как у прежней Магдалины, шагом, похожим на шаг молодого леопарда, она подошла к стене и с усилием выдернула кинжал за резную рукоятку, ловко подкинула его в руке и сама, без всякой магии, воткнула его в пол. Вестница торжествовала.Осталось совсем-совсем немного времени, но она знала, что успеет. Что не выйдет бороться за мир безоружной неумехой, первоклассницей Небесной школы. И что появляется маленький, трепещущий, как колибри, шанс перевернуть волшебный шар и проснуться в новом мире.Весь вечер в комнате Магдалины горела одинокая свеча и слышались свистящие звуки, звуки падения, неторопливых шагов. Вестница терпеливо отрабатывала новые навыки, метая кинжал и бродя с хрустальным шаром по комнате, вычерчивая в воздухе фигуры фотографией. Как только где-то далеко часы, наверное, на вокзале Мемфиса, пробили полночь, она заставила себя попрощаться с магией и улечься в постель. И стала молиться, чтобы уснуть без кошмаров и проснуться живой. К своему счастью, она быстро провалилась в сон без сновидений.Утром вестница проснулась легко, быстро вскочив с постели, как в детстве. Рассвета было не видно из-за дыма, которого за ночь стало намного больше - мир вступал в последнюю предсмертную агонию. Магдалина почистила платье, уложила волосы, накинула на кровать покрывало, убрала на пояс кинжал, поставила на стол семейную фотографию, и шар, с городом похожим на Петербург, на подоконник положила фотографию Мосдея и вышла из комнаты. Коридор был пуст, и лишь когда она дошла до комнаты, то увидела всех жителей, прятавшихся от опасности. Точно летучие мыши, скрывающиеся в темноте пещеры. Откуда-то с краю вышел Кахи, склонившись перед девушкой.-Ты говорил здесь есть больные? - спросила она, проходя по комнате. Осунувшиеся бледные лица, впалые тусклые глаза наблюдали за ней отовсюду. Даже маленькие дети любопытно провожали её, не плача и не крича. Словно все жизненные соки из них уже были выпиты, а существовали только тени. Как пересохшее русло реки с жалким ручьем по низу, как сиротливые, после отлива, скалы, как сердце пустыни. Девушка невольно ускоряла шаг и отводила свои глаза. Было в этом что-то страшное, от чего кидало в дрожь. И такой резкий контраст с её комнатой, в которой ?особая энергия? сама липнет к рукам, просит её использовать, а здесь нет ни намека на нее, ни тонкой голубой живой нити. Все мертво.-Да, много. Особенно плох дед Арух, - ответил слуга, следуя за ней. Внезапно вестница остановилась. Несколько десятков глаз устремились к ней, но она даже не шелохнулась.-Приведи его ко мне. Я... Я попробую что-нибудь сделать, - решительно проговорила Эльвен, повернулась на стершихся каблуках и ушла к себе.Она не знала, зачем хочет это сделать, не знала, как это сделает. Одного желания помочь было недостаточно, вестница это понимала, и ей нужна была тренировка. И лучше, чтобы возможность лечить принадлежала ей без преображения. Магдалина поймала поток ?особой энергии?, играя, пропустила его сквозь пальцы, превратила в круг, рассеяла. Она покорялась ей, признавая её главной, признавая в ней небесную кровь, слушала ее зов.Хлопнула дверь, и вестница резко обернулась. В комнату вошел Кахи, поддерживающий деда Аруха, который слабо улыбнулся при виде госпожи. Он был совсем болен, глаза сухо блестели, высохшие, как ветки старого дерева, руки дрожали, фигура давно ссутулилась и напоминала замысловатый вьюн, седые волосы падали на тонкое старческое лицо, изборозденное морщинами, точно океан волнами.-Оставь нас, - кивнула Эльвен Кахи и с жалостью посмотрела на старика. Она усадила его на стул. Он бледными, почти бесцветными, а раньше карими, глазами посмотрел на нее, не понимая, что с ним сделают.-Дед Арух, пообещайте, что то, что вы здесь увидите, останется здесь, - Магдалина присела рядом, взяла его руки в свои руки. Тот кивнул. Вестница благодарно улыбнулась.Энергия сама опутала её запястья, закружила вокруг пальцев. Девушка закрыла глаза, удержавшись от желания запрокинуть голову от приятного возбуждающего ощущения, визуально представила синий, светло-голубой, поток, направила его со своих рук в руки деда Аруха, представляя, как он, перегоняясь по его венам, по его жилам, забирает всю хворь, темнеет. Она открыла глаза - лучистый серебристый свет хлынул из них, как луна из черного неба льет свои потоки на седой недвижный океан. Магдалина терпеливо начинает забирать энергию себе и тут же возвращать её земле, чтобы самой не ослабеть. Свет вспыхивает и играет по рунам на ладонях, но теперь полуперчатки не дают даже маленькой искре стать видимой и выдать в девушке ее магическую сущность. Тонкие нити не рвутся и исчезают, дед Арух удивленными живыми глазами смотрит на нее.-Ты... Ты совершила настоящее чудо! - сказал он, и на посвежевшем лице появилась улыбка. Она передалась и вестнице, у которой была маленькая победа - она смогла вылечить человека, облегчить ему страдания, и не выдать небесного происхождения, ведь ?особая энергия? видна только людям, работающим с магией. Дед Арух легко вскочил на ноги, вслед за ним поднялась и девушка, пряча все еще сияющие глаза.-Госпожа, требуйте от меня все, что пожелаете! - с готовностью ответил слуга. Она засмущалась, как прежде, когда помогала людям и получала, как ей казалось, незаслуженную похвалу.-Мне ничего не надо. Только обещайте ничего не говорить и беречь себя, - ответила вестница, положив руку на его плечо и ободряюще сжав его. Арух кивнул и вышел. Магдалина обессилено опустилась на кровать, полностью опустошенная энергетически, но счастливая. Ей нужно было немного отдохнуть перед тем, как приступать к лечению других, восстановиться.Поэтому она, улыбнувшись, как солнышко на небе в облаках, позволила себе снова заснуть.