Глава 10 "Экспектация". (1/1)

Каждый шаг даётся тяжело: она не босая, но ступни словно пробивают острые осколки, и хищники таятся, тенью, идя по кровавой тропе – вкусить бы кусочек да побольше, но хуже всего знать, что это – не зомби; ожившие мертвецы оказываются ненамного страшнее человеческих тайн, в одночасье обнажившись жестокой историей, пролившейся алым, в которой есть только проигравшие. Хочется вернуться, но она продолжает идти, практически постоянно оглядываясь, будто считает, что он обманул её, переступил через себя и сейчас просто следует за ней, надеясь, что она его не заметит. Игра в прятки затягивается, но Клэр понимает, что правил ныне не существует: возможно, что поступила неправильно, бросила, заставив смотреть на случившееся сквозь призму настоящего, почувствовать на себе отвратительный желчный вкус страха, когда в момент теряешь всё. Но успокаивать его – ребёнка во взрослом теле – значит впустую тратить время, и, понимая это, Редфилд становится тошно от себя: мечется из стороны в сторону, а найти выход не может, и выбирает меньшее, оптимальное, думает, что сможет одним патроном положить двух монстров, а, кажется, прошибает собственное сердце. От того замедляется, иногда останавливается, оборачивается и задаёт немой вопрос в пустоту, в голове генерируя ответы; доказательства расфасованы по карманам, а показать – некому. Клэр понимает, что возникшее расследование порождает больше вопросов, и она идёт туда, где, предполагает, найдёт хотя бы частичку ответов. А голос – ныне мёртвого – старика, поехавшего фрица, звучит хрипотой в голове; называть больного ?übermensch? - это ли не странность? Девушка ускоряется в шаге, стараясь сосредотачиваться не на Альфреде Эшфорде, а на альтер эго – Гилберте Крюгере; так проще разграничивать двух людей, являвшимся одним целым. Возможно, что она всё ещё ошибается, но карты складываются именно так, и сейчас Клэр чётко осознаёт одно: Редфилд пытается предотвратить чей-то эксперимент, смысл которого… до сих пор загадочен.Коридор с портретами, с ликами чужих, больше не пугает, не загоняет в саспенс; девушка предпочитает фиксироваться на ином и желает поскорее повстречаться с другим – в той самой злополучной комнате, отдающей затхлыми чёрно-белыми хрониками, они разминулись; единственный его путь шёл по потайному коридору, ведущему в неизвестность. Стив должен был или вернуться или оставаться там, но сейчас Клэр интересуется прочим: Скотта Хармана больше нет, и никто не помешает ей обследовать его комнаты на предмет новых улик. Роберт Доусон почему-то не кажется ей помехой – секретарь Александра Эшфорда слишком труслив, но врага не стоит недооценивать. Если когда-нибудь и состоится их встреча, то Клэр будет готова, но надеется, что обойдётся без жертв – смерть пожилого дворецкого она записывает в свой личный блокнот грехов.Девушка вздыхает, тормозит около дверного проёма и заглядывает внутрь: ничего не поменялось – значит, человека с портрета здесь не носило. Редфилд не раздумывает, а сразу действует, подбегая к прикроватной тумбочке и, открыв её, начинает искать среди документов хоть что-то, что поможет доказать Альфреду, что нужно отсюда как можно скорее бежать. Черновики эпикризов, различные письма и даже благодарственная телеграмма, адресованная непосредственно его отцу, никак не интересуют Клэр. Всё это – пустышки, которые даже не заставят её послушать. И ненужный бумажный хлам летит на незаправленную кровать, а она губу прикусывает в разочаровании, будто небольшая боль способна отрезвить и выдать порцию новых идей; ах, если бы – пока что уборка в ящике не приносит свои плоды. Лишь останавливается взглядом на пожелтевшей, ссохшейся записке, что чуть не разваливается в руке, но привлекает внимание: отправителем является сам Герман Вильгельм Геринг – обергруппенфюрер СС; оказывается, что когда-то давно в знак благодарности работы Скотта Хармана он подарил ему эксклюзивные парные золотые пистолеты Luger, изготовленные компанией ?Krieghoff? - вот и найдено потерянное коллекционное сокровище. Девушке неприятно это читать: развернувшаяся драма ничуть не цепляет её; вроде на дворе мирное – относительно – время, никакой Второй Мировой, а она чувствует себя шпионом, ищущей компромат на самого фюрера. От подобных мыслей кружится голова, и Клэр отставляет от себя чужое, дорогое, сокровенное; ныне это просто ненужный мусор, от которого следует избавиться. Поджечь бы всё это да гори оно адским пламенем, но Редфилд смаргивает неприятное, возникшее в сознании: несмотря на то, что главный стрелок ныне подбит, второй ещё бродит на свободе, а привлекать внимание сейчас – себе дороже.- Клэр!- Господи! – девушка резко разворачивается на каблуках, тяжело дышит, понимая, насколько сильно она стала ранимой после Раккун-Сити; испугаться возможного напарника и друга, отвлекаемая рекой собственных рассуждений, отзывается ноющей болью в груди. Живой человек оказывается в текущей ситуации страшнее любого из монстров. – Ты… Чёрт! Ты напугал меня!- Ну, извини, - пожимает он плечами, усмехаясь. – Не хотел, правда. Я вроде бы громко шёл. Надо было топтать как слон?- Твои шутки сейчас совершенно не в тему, - Редфилд на секунду прикрывает глаза и выдыхает, успокаиваясь. – Ох… Блядь… Больше так не делай, хорошо?- Замётано, - Бернсайд поднимает большой палец вверх. – Слушай, да чего ты такая бледная, как луна? Неужели ты настолько трусиха?- Поверь мне, у меня были поводы понервничать, - девушка выравнивает дыхание, говорит уже чётче, голос твёрже. - Это какие же? Таки пристрелила этого разноглазого дистрофика?- Не смешно, Стив, - хмурится Клэр. – Всё оказалось намного хуже, чем могло быть.- Я же слышал выстрелы! – пытается узнать он больше. – Думал, что ты, наконец, показала, кто в доме хозяйка!- Скорее, это мне показали.- Ты ранена, что ли? – Бернсайд меняется в лице, показывая крайнюю степень беспокойства по отношению к девушке. Клэр чувствует фальшивость, но не собирается даже в такой ситуации подыгрывать ему. – Но на тебе ни царапины! Если только немного…- Скотт Харман мёртв, - резко обрывает она, возвращаясь к комоду, выискивая интересное в следующем, нижнем ящике.- Харман? Это который фашист, что ли? Только не говори мне, что твой дружок его подстрелил?- Хуже, - отзывается Клэр. – Таблетка цианида.- Ого! – искренне удивляется Бернсайд. – А, что, так бывает?- Представь себе, что не только в фильмах.- Ага, - он отворачивается от неё, засунув большие пальцы в карманы камуфляжных брюк, - а ты не забыла о нашем уговоре? - А? – девушка оборачивается к нему. – Ты про пистолеты?- Уж точно не про твоего блондина.- Звучит как ревность, - ухмыляется Клэр. – Но нет, не забыла. Точнее, даже не собиралась.- Эй! Ты же обещала!- А ты не хочешь мне что-то рассказать?Парирует она, одним ловком движением, словно игральную карту с ведущей мастью, достаёт двумя пальцами свёрнутую в несколько раз напополам фотокарточку из, возможно, семейного архива. И бьёт ею по груди Стива, не сильно, но он успевает перехватить послание; открытка-фотография, таящая неприятный секрет, разворачивается в его руках: гладкая поверхность трескается, изображение портится, но Бернсайд всё понимает и шумно сглатывает, вопросительно глядя на девушку, ждущую, когда же он, наконец, раскроет свои истинные намерения на этом острове. Клэр не злится на него, но хочет хоть немного капель правды, хоть небольших кусочков откровений, чтобы понять, а действительно ли оба находились по одну сторону баррикад. Стив молчит, вглядываясь в зернистое изображение семьи, и Редфилд думает, что сейчас он снова разыграет перед ней личный перформанс, но вместо этого складывает фотографию в обратном порядке, пряча её во внутреннем кармане жилета. Его былой пылкий настрой и горящие глаза тускнеют – значит, удалось остудить пыл, и Редфилд не знает, как на это правильно реагировать: радоваться или же всё же молча сглотнуть.- Откуда это у тебя? – продолжительная напряжённая тишина рушится чужими словами.- Нашла в документах отца Альфреда, - не врёт она; правда – ключ к новым открытиям в данный момент.- И ты продолжаешь ему верить?! – внезапно меняется Стив: зажечь фитиль без спичек оказывается куда проще. – Я же говорил тебе…- Он сам ничего не знает, - спокойно защищает Клэр другого. – И я в этом уверена. Но я хочу знать ответы, Стив. - И что тебе даст моя информация?- Что я перестану в тебе сомневаться, - коротко кивает она, а пальцы поглаживают холодный металл пистолетной рукояти. – Ну, так что, будем дальше сотрудничать? Или каждый сам за себя?Он стоит, перекачиваясь с пятки на носок, будто взвешивает собственное решение; Редфилд его не торопит и возвращается к поискам в кипе забытых документов, иногда поглядывая на Стива. Бернсайд хмыкает, шумно выдыхает, постоянно озирается по сторонам, словно сам не знает, как ему поступить, и Клэр гложет любопытство: эти его ?важные дела? связаны непосредственно с отцом, который работал на ?Umbrella Corporation?, но тогда почему парень оказался за решёткой? Навряд ли здесь во главе проблемы был семейный конфликт. Девушка уже хочет поторопить его с выводом, сказать, что, наверно, им нужно расстаться, но, стоит открыть рот, как Стив тут же перебивает её мысли:- Ладно, я скажу, - он засовывает руки в карманы, - но тогда отдашь мне пистолеты, а?- Ну-у-у… - Редфилд кладёт указательный палец на губу, смотрит на потолок, словно действительно задумывается над своим дальнейшим действиями. Повторяет игру за Стивом, - я подумаю.- Клэр?- Скажешь честно, и они твои.- Отлично! – он радуется, как ребёнок, новым игрушкам и совсем не боится разоблачения. – Ладно, - и кашляет в кулак, привлекая внимание. – Я ищу своего отца, как ты поняла.- И?- Всё, - разводит он руками, будто не скрывает большую часть своей истории. – А ты ожидала что-то на уровне современных блокбастеров?- Твой отец работает или работал на ?Umbrella?, - вытаскивает из него клещами хоть что-то ещё. – Это ты мне как объяснишь?- Блядь, хер от тебя чего утаишь, - сдаётся, отворачиваясь, уколотый неприятным прошлым. – Сука, к чёрту тебя!..- Стив?- Извини, это так, мысли вслух, - выдыхает, стоя к ней спиной, кидая лишь короткие взгляды в её сторону, - хорошо, я расскажу. В общем…Выдерживает паузу, но у Клэр терпение на исходе.- Ну?- Мой отец работал всю жизнь на эту корпорацию. Я всегда думал, что он занимается хорошими вещами, - говорит с придыханием, - правда помогает людям. Для меня он был героем, пока он… он… - захлёбывается в собственных словах, что теперь тянутся вязкостью, неприятным. - Что?.. - Редфилд осторожно подходит ближе. – Что случилось?..- …Я не знаю, - честно признаётся он, и для Клэр это – подобно кипятку, который заливают ей за шиворот; просто вода, а жжётся нереальной болью, что хочется кричать. Неизвестность – хуже пыток. – Люди ?Umbrella Corporation? ворвались к нам в дом, они взяли меня и отца в плен, а маму… Стив отворачивается, и девушка слышит всхлипы, видит, как он быстро трёт кулаками веки, надеясь, что она не увидит его слёз; она могла бы посчитать это игрой на публику, хитрой манипуляцией, но всё выглядит так чисто и искренне, что Клэр сдаётся и верит ему. Но в голове возникают ассоциации, которые переплетаются друг с другом тугими щупальцами: проблемы отцов и детей касаются каждого из них в какой-то мере, не только Стива. Но эти путы родства когда-то были изорваны для самой Редфилд, пусть и не по своей воле.Девушка губу закусывает, а затем смотрит на Бернсайда, наконец, открывшего ей самое страшное, самое болезненное и чёрное – воспоминание, которое не скоро забудется:- …Они убили маму, - голос дрожит, и парень размазывает сбежавшие кристаллы слёз по щекам. – Расстреляли её, ублюдки, как ёбанный мешок с мишенью! Меня и отца схватили в плен. И я просто хочу посмотреть в глаза этому пидору и спросить: стоила ли семья всех этих грёбанных денег?!- Ты… Ты уверен, что всё дело в деньгах? – осторожно интересуется она.- Мне уже абсолютно всё равно, - собирает себя в кулак Стив, но от злости не выдерживает и пинает ботинком кровать, что скрипит, двигаясь чуть в сторону. – Я найду его, узнаю, что с ним и, если он жив, закончу его мучения быстрее. Она понимает, насколько сильно он подвластен сейчас негативным эмоциям; Клэр молча проглатывает неприятную сторону чужой истории, кладёт руку на плечо Бернсайда, чуть сжимая его, возможно, что отрезвляя, заставляя его отпустить стискивающие чувства и вернуться в реальность, идти не по воли возмездия, а ради собственного спасения. Девушка мягко улыбается ему и, кажется, эффект срабатывает: парень машет головой, убирая ниспадающие рыжие пряди, и отвечает ей тем же, усмехаясь:- Ладно, - заключает и говорит теперь более ровно, - я и так наболтал лишнего. И…- Уговорил, - Клэр прячет тихий смешок под собственной ладонью; он хоть и быстро переключается, но она рада, что он в порядке, - вот твои пистолеты.Она кидает свою Beretta M93R на постель, чтобы удобно было передавать через обе руки оружие, а затем лезет в карманы, вытаскивая оттуда коллекционные золотые Luger и отдаёт их Стиву, у которого глаза блестят, как у пирата, нашедшего долгожданный клад. Парень хватает их, примеряется, целится в пустоту, выглядит как маленький мальчишка, которому родители, наконец, подарили самое желанное на Рождество, и он готов играться с пушками дни напролёт. Клэр не сомневается в его способностях, но всё же надеется, что Бернсайд будет осторожен. Зато с долгожданными пистолетами он, наконец, забывается в своих проблемах, снова становясь прежним собой. Клэр улыбается, глядя на него; душевно им обоим, наверно, легче. - Они крутые! – восхищается Стив, наблюдая, как блики искусственного тёплого света играются на золотой поверхности пистолетов. – Спасибо!- Не за что, - Редфилд пожимает плечами, - кстати, ты шёл по тому тоннелю. Узнал что-нибудь?- Ага, - убирает он пушки в карманы, - только там жутко темно. Хотел вернуться, найти фонарик, спички или типа того, а потом услышал выстрел и…- Ясно, - девушка обходит его, шагая ближе к открытому проходу, ведущему к сердцу преданного фанатика – алтарю безумца, - надо узнать, куда он ведёт.- Я натолкнулся на дверь. Кажется, что это была она, - Бернсайд чешет свой затылок.- Вот и проверим.Стив желает возразить, что-то сказать, снова показать свой характер, но Клэр это неинтересно; единственный светлый участок тайного убежища – лишь начало, там, где сосредоточены все скопленные познания, связанные с нацистской Германией, за много лет. Возможно, что то письмо, написанное Германом Герингом, тоже должно было лежать в коллекции, под стеклом стеллажа, но дворецкий просто не успел его прибрать. Девушка осторожно наступает на каменные панели и проходит дальше, вперёд, тянется рукой в карман, где покоится старая реликвия – зажигалка с ревущей акулой, подарок брата. Она крутит большим пальцем кресало, зажигая ушко фитиля: пуля огонька появляется мгновенной вспышкой, пританцовывая от каждого шага. - Постой! – Бернсайд догоняет её.Клэр не слушает его; из оранжевого света она практически сразу входит в тёмное, и только свет небольшого огня подсказывает ей, куда наступать; любопытство пугает, но она понимает, что иного выхода нет. Редфилд, ведомая найти всю ключи к сложившейся загадке, вступает на каждую панель смело, и стены галлюцинациями не давят: длинный тоннель не собирается заканчиваться, выносит ей сознание постоянным эхом своих и чужих шагов, и девушка не желает верить в то, что в конце её ожидает тупик. Расстояние кажется бесконечным, а воздуха, кажется, всё меньше, но Клэр списывает это на собственные наваждения. Она старается считать про себя: шаги, секунды, что угодно, мысленно надеется, что потайной ход прямой, а не разделяется на множества ветвей, представляя собой секретный лабиринт. Девушка иногда оборачивается на Бернсайда, плетущего позади, держащего золотые пистолеты в руках; будто ожидает врага, но их спутником сейчас является лишь тишина.Бензина в зажигалке должно хватить; туда и обратно – покрыто мраком. Оранжевый мигающий ореол неожиданно становится светлее, сосредотачиваясь в одной точке; Редфилд останавливается, всматриваясь, пропуская вперёд Стива: случается страшное – тупик. Однако это не просто каменная стена, а именно что и правда дверь: металлическая, глухая, со странным отверстием в виде треугольного, варяжского щита, чуть расширенного по краям, посередине, будто в него что-то нужно вставить. Девушка обращается к Бернсайду, который осматривается и проверяет ударом кулака поверхность стены; звучит глухо, вибрирует, но не сминается. - Я же говорил! – отступает. – Интересно, что там внутри? Что думаешь, Клэр?Редфилд не отвечает.- Клэр?Она щурится, словно боится, что перед ней не настоящее, а марево, и, моргнув, всё исчезнет, показав нежелательную пустоту. Однако Редфилд решается, складывая в голове кусочки воедино: свободной рукой тянется к задним карманам джинсов, вытаскивая то, что может вполне оказаться ключом – эмблема, которую по невнимательности оставил на столе Доусон, где птица-орёл душит на секире пресмыкающееся-змею. Стив отступает на несколько шагов, вперив вопросительный взгляд в девушку, которая старается не замечать его, не отвлекаться на чужую реакцию. Пальцы сами укладывают маленький щиток в отверстие, встаёт, как влитое, и в следующую секунду щёлкают множественные замки, отворяясь, и Редфилд кладёт ладонь на металлическую поверхность, толкая двери. Оно поддаётся, каменные плиты сыплются крошкой, приходится наваливаться всем телом, чтобы хоть немного отодвинуть её. Когда щель разрастается до тех размером, что через неё можно пройти боком, Клэр оставляет свои попытки и, наконец, входит внутрь, крышкой задувая огонёк зажигалки – внутри оказывается слишком светло.Девушка не верит, что это всё взаправду: секретный тоннель, ведущий с комнаты дворецкого, выводит их в архив. Клэр щёлкает настенный переключатель, который, мигнув пару раз, тусклым светом освещает небольшую квадратную комнату: она представляет собой небольшой кабинет с книжными шкафами, до самого потолка заполненными различными старыми, завязанные жгутами в несколько стопок, документами. На стенах висят карты, и Редфилд подходит ближе, вступая туда, на небольшие островки пустоты, где нет столбов из исписанных бумажных листов, и всматривается в изображение, понимая, что особняк, оказывается, гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. На одной картине показаны все возможные секретные проходы, шедшие лентами по всему зданию и, судя по всему, одно из них как раз выходит из спальни Альфреда. Вторая карта подписана как ?Наблюдательный пункт?, но выглядит иначе - как высокий готический замок. И оба сооружения соединяются множественными потайными ходами, о которых знают только избранные в этом доме. Клэр смотрит ниже, в самый угол, где мелким шрифтом напечатаны координаты: 32°25′ южной широты и 92°32′ западной долготы. Девушка не понимает, даже в голове сопоставить географически странное место не может, но помощь приходит, откуда не ждут, и она натягивается стрункой, когда за ухом звучит чужой голос:- Архипелаг ?Огненная Земля?? Ничего себе! – удивлённо свистит Бернсайд. – Охренеть как далеко нас занесло!- Ты настолько хорошо знаешь географические расположения объектов?- Я был круглым отличником в школе, - усмехается он. – А что?- Глядя на тебя, подумаю об этом в самую последнюю очередь.- Ну, я полон сюрпризов, - подмигивает он, и Клэр толкает его плечом, решив осмотреть и другие составные комнаты.- Я в курсе, - улыбается она в ответ.Она понимает, что нужно вернуться, снова оказаться в душном кабинете секретаря Доусона и отправить Леону электронное послание с точными координатами своего местонахождения. Но останавливается, думая, что среди всего этого беспорядка сможет найти ещё что-то интересное. Решается проверить первую рядом с собой стопку и, развязывая тонкую верёвочную нить, а затем выбросив пару пустых листов, она находит действительно любопытную вещицу: несколько фотографий скреплены ржавой скобой степлера, и на всех них – анфас и профиль одного человека, лицо которого, наверно, Клэр узнает из тысячи:- Альфред?Неверно, и взгляд перемещается ниже: небрежно маркером подписано в углу другое имя – Гилберт Крюгер.Сомнений не остаётся; девушка перелистывает небрежно сотканный фотоальбом, наблюдая за взрослением молодого человека. Там же подписаны годы, когда были сделаны снимки, и Редфилд совершенно не понимает, для чего им нужно за ним следить; но последняя фотокарточка, когда Эшфорд показан более привычно, порождает только больше вопросов: коллаж совмещает в себе фотографию самого Альфреда до плеч и небрежно склеенные карточки с изображением, кажется, Вероники и его сестры – Алексии; по крайней мере, записи отсылают именно на них. Но больше интересуют обведённые кружки, в которых сосредоточены части тела, будь то лоб, ухо, нос, рот и прочее, соединённое к каждому стрелками, с припиской о части схожести, а в конце словно подытоживают выводы: близнец, подопытный, мама… Клэр моргает, думая, что ей кажется, но всё правда: под обрезанным снимком с картиной Вероники подписано именно так.- Я… Я не понимаю, - озвучивает она мысли вслух. – Что всё это значит?..- Тут сплошной компромат, - отвечает ей откуда-то из-за спины Бернсайд. – Все документы отсылают на что-то, что называется ?Вероника?.- ?Вероника?? – девушка оборачивается к нему. – Значит, это не простые совпадения…- О чём ты?- Мне нужно вернуться, - девушка отрывает последнюю фотографию из стопки и прячет её в карман жилетки. – Надо сказать Леону, где мы конкретно застряли и что узнали.- Леон? Твой парень, что ли? – недоверчиво косится Бернсайд, и у Клэр его подозрения вызывают улыбку.- Ты мне будешь приписывать все романы со всеми парнями, с которыми я общаюсь?- Да… Да я так, просто, - он отворачивается, и Редфилд чувствует, как горят румянцем его щёки. Он ещё больше ребёнок, чем Альфред, оказывается. – Не бери в голову.- Ладно, - девушка уже собирается уходить, снова брести по длинному тёмному тоннелю к самому началу, но оборачивается к Стиву, который почему-то не решается идти следом. – Ты со мной?Вместо ответа парень подходит к стене, ближайшей к нему, и, сметя ненужные бумаги одним движением, показывает Клэр на ещё одну потайную дверь. Редфилд понимает, к чему он ведёт: значит, им снова придётся временно расстаться и действовать каждый сам по себе. Возможно, что так даже к лучшему, но она боится, что Стив сможет совершить такие ошибки, которые ей потом за ним не исправить. Особенно в его истории с отцом. И мысленно просит его действовать осторожно. - Я тут сравнил карты и понял, что одна из дорожек ведёт в аэропорт, представляешь?!- Ты уверен?- Ага, - кивает. – Клэр, чёрт, это наш единственный билет на свободу. И если это так, то я хочу, чтобы мы как можно скорее отсюда выбрались. Аэропорт должен находиться как раз за вторым особняком, а эта дверь, судя по карте, как раз ведёт к нему. Я хочу проверить.- Ты справишься? – Редфилд делает шаг вперёд. – Стив, я волнуюсь…- Ну, хоть кто-то, - улыбается он. – Всё будет в порядке. Я гарантирую, что вернусь к тебе живым и здоровым! Я же твой рыцарь в сияющих доспехах!- О да, - подобное сравнение веселит, - и не говори.Она наблюдает, как он, вцепившись в края двери, осторожно тянет её на себя, прилагая все усилия; стопки документов летят на пол, те, что плохо связанны бечёвкой, бумажными волнами скатываются, препятствую нормально исследовать помещение. Бернсайд кое-как открывает небольшую щель, уже собирается уйти и исследовать новые, секретные помещения, как его окликает Клэр:- Стив! – она кидает ему в руки зажигалку; пусть талисман брата оберегает его так же, как и её весь путь. Прямой коридор она как-нибудь пробежит и без источников света. – Держи!Бернсайд ловит подарок, прилетевший точно в подставленные ладони.- Спасибо!Стив пропадает в дверном проёме, и Редфилд, желая ему удачи, уходит в другую дверь. Нужно обо всём рассказать Леону, а также найти Альфреда и попытаться ему помочь разобраться в творившемся хаосе, непосредственно касающегося истории его семьи. Пока не стало совсем поздно…