Глава 6. Симметрия (1/1)

Глава его жизни подошла к неожиданному завершению. Тэлон Каррде чувствовал это так же остро, как дуновение ветра на своем лице, как и то, что нити его империи медленно ускользали сквозь пальцы. Он вышел из темноты туннеля, стуча ботинками о покрытие неприметной посадочной площадки, и надеялся, что тепло тусклого солнца растопит охватившую сердце холодную убежденность в конце. Жизнерадостные лучи не согревали уверенностью, ведь он знал, что все тайные базы, в которых можно было бы спрятаться от гранд-адмирала Трауна, закончились.Покачав головой и печально усмехнувшись, Каррде улыбнулся пришедшей в голову мысли. Это… это чувство безнадежности. Наказание, которому Траун так хотел подвергнуть его, и тем не менее, оно было самым меньшим злом, которое только могло породить воображение. Он знал, к чему всё ведет: к бегству, к страху и к потере секретности, которую он должен был сохранить в тот момент, когда Мара вывела их из гиперпространства прямо на подбитый крестокрыл Новой Республики. В глубине души он знал, что подписал себе смертный приговор, понимал это, когда взял на борт ?Дикого Каррде? джедая-повстанца.Краем уха услышав, что Мара передала код ?все чисто? и получила разрешение на посадку, он размышлял, что у него не было иного выбора. Вызов имперцев, чтобы те прилетели и забрали Люка Скайуокера, возможно, на какое-то время отсрочил этот момент, но совсем ненадолго. Особенно после заявления о том, что ему и его организации больше импонируют различные графики доставки грузов, нежели охота на Скайуокера. Случайное обнаружение джедая?— не то оправдание, которое такой имперец, как Траун, принял бы за чистую монету. Каррде и сам бы не поверил.В конце концов, адмирал получил бы возможность проверить любую легенду, которую они смогли придумать, и когда он раскрыл бы правду, к Каррде появилось бы больше вопросов, на которые было бы трудно дать ответы.Передать Скайуокера Новой Республике?— тоже не вариант, это уничтожило бы нейтралитет Каррде в противостоянии Империи и Восстания. Что опять же принесло бы ему неприятности в виде немилости Трауна. Оставить Скайуокера медленно умереть в бездне космоса?— значит найти врага в лице так называемой Новой Республики. Опять же, он не хотел, чтобы это свалилось ни на его голову и ни на головы его соратников.Он ничего не мог сделать, чтобы избежать такого исхода?— ситуации, в которой оказался. Ничего, кроме как принять сданные ему карты и разыграть их в меру своих способностей.Тем не менее, пока ?Небесный путь? спускался с орбиты, Каррде размышлял, что его возвращение вряд ли поможет уменьшить покалывание или снять напряжение между лопатками. В воздухе пахло пустым финалом, грудь саднила неосязаемая боль. Ощущение наполовину сделанного дела, которое так и останется незавершенным. На лице играла улыбка, которая становилась всё более язвительной, он воображал, как у Госпожи Удачи заканчиваются чернила, пока она дописывает эту главу его жизни. Скоро она приготовит новый пузырёк, возможно, другого цвета, и начнет писать следующую.Остался только один вопрос: какое место займут в той новой главе Мара Джейд и Элла Фераси?Тэлон мысленно приободрился, сохраняя на лице выученную маску строгой нейтральной невозмутимости. Промелькнула мимолетная мысль, что Мара и Элла просто сбежали, прихватив с собой ?Небесный путь? в качестве компенсации. Принимая в расчет способы, которыми Траун расправлялся с членами организации, и слухи об имперском промывании мозгов, логично было бы смотать удочки и бежать. В обычной ситуации так поступил бы только глупый таунтаун. Если бы не организация Каррде, обладавшая множеством обширных связей, способная защитить их, как бы они бы выжили в одиночку, отрезанные от внешнего мира?Однако это Мара Джейд. Это Элла Фераси. Две женщины, которые, вопреки здравому смыслу, влачили жалкое существование среди отбросов общества, скрываясь от глаз Империи, Республики и от контрабандных группировок; женщины, пожелавшие оставаться в тени до поры до времени. Они не настолько глупы, чтобы попытаться скрыться и переждать гнев гранд-адмирала или сдаться ему на милость. Они бы не сбежали, не ушли бы, вежливо не объяснившись. И, конечно же, не улетели бы на таком видавшем виды грузовом корабле, как ?Небесный путь?.И все же… ветер шептал ему, что что-то не так, что возвращение с трехдневной задержкой?— нечто большее, чем просто предосторожность. Эту мысль не уняли ни поэтический порыв в душе, ни ощущение, что глава его жизни подходила к своей драматичной кульминации.Кончики пальцев нежно поглаживали рукоять бластера на бедре, рассеянно скользя по надписи. Подарок Эллы, сделанный со всеми техническими характеристиками по его вкусу. Он?— последний ее родственник, и как бы ему ни хотелось приводить племянницу в свой мир, это был единственный способ уследить за ней. Она?— истинная дочерь своего отца, а Гэмрил Каррде не отличался ответственностью за выполнение обязательств. Так и получилось, когда Тэлон нашел Эллу в каком-то захолустном мирке, голодавшую и гнувшую спину в качестве помощника механика.Она должна была находиться в безопасности, в университете на Кореллии.Если бы он был благородным человеком, он бы и сейчас оставил ее на Кореллии, отменил бы распоряжения, чтобы никто на корабле даже не думал смотреть в ее сторону и не смел срываться на ней. Не оставил бы ей иного выбора, кроме как вернуться в университет, встретить достойного человека и жить спокойной жизнью.?Небесный путь? почти завершил посадку, поворачивая корпус для стыковки люка с выходным туннелем посадочной ямы. Тэлон задержал дыхание, когда посадочный трап опустился. Чувство беспокойства росло. Когда Мара появилась в верхней части трапа, что-то в ее походке насторожило его, в легкой, почти неслышной поступи ее ритмичного шага чувствовалась неуверенность. Рука рефлекторно легла на рукоять бластера.Бесполезный, пустой рефлекс. Исход был начертан на небесах над ним, на грязной и заляпанной пятнами пермакритовой посадочной площадке под ногами. В неестественной тишине и учащенном ритме сердцебиения. Да, с появлением этой рыжеволосой красотки, жизнь, которую он знал, приблизилась к внезапному и драматическому завершению; загадочно свалившись ему на голову еще несколько лет назад, Мара стала предвестником перемен. Начинал вместе с ней и закончит с ней же. Он всегда знал, что так и будет.Тэлон оценил ироничную соразмерность.—?Добро пожаловать домой, Мара,?— с фальшивой мягкостью в голосе приветствовал он, бросив взгляд на трап позади нее. —?Ты немного припозднилась. Где Элла?—?Я сделала небольшой крюк,?— мрачно сказала она, игнорируя вопрос, и остановилась перед ним.—?Бывает,?— нейтрально отозвался Тэлон, почти желая, чтобы появилась племянница, а биение сердца перестало ощущаться на уровне горла и снова ушло в грудь, где ему самое место. —?Возникли проблемы? Чем это занимается Элла? Отключает оборудование систем навигации?Мара медленно закрыла глаза, на ее ресницах блестели слезы, словно тысяча крошечных будущих, которые никогда не наступят.—?Тэлон, я…Он улыбнулся мягко, искренне и без малейшей жалости к себе.—?Все в порядке, Мара. Я прощаю тебя.Одновременно с первым звуковым ударом СИД-истребителя, завизжавшего в воздухе над головой, он вытащил бластер и повалил Мару на пермакрит. Звуковые волны сбили его с ног, помутили зрение. Не до конца, ведь он видел приземляющийся рядом с ?Небесным путём? тюремный шаттл, из утробы которого вывалились штурмовики в белых доспехах, словно жуки-гурги, выползающие из коконов, чтобы начать следующий этап жизненного цикла. От такого сравнения на его губах появилась слабая улыбка, и когда Мара лично изъяла бластер из его рук, он не чувствовал гнева по отношению к ней.Очередная глава его жизни достигла драматичного завершения. Следующую еще предстоит написать.***Подушки были несимметричны.Элла уставилась на эти набитые тканью роскошные предметы интерьера, безучастно удивляясь, почему мозг в такой момент отмечал столь незначительные подробности. В паре шагов спиной к ней стоял имперский гранд-адмирал; в то время как он изучал картину на стене, его бокал с вином слегка накренился. Она была в плену на его флагмане, неохотно отужинала за его столом, облачилась в роскошную одежду, подаренную им. И она впитывала его слова, восхищенная дьявольским обаянием, когда он чеканил их четко поставленной речью офицера-карьериста, раскрыв правду, которая полностью разрушила ее внутреннее самоощущение.Несимметричные подушки на противоположном конце дивана?— всё, на чем она могла сосредоточиться.Они словно насмехались над ней, эти подушки, дразнили ее своей небрежной неровностью. В тот момент, когда он произнес всего два слова, весь ее мир сгорел дотла, превратился в пылающие угли, а этим неодушевленным предметам было позволено оставаться столь неидеальными. Так непристойно, ненавистно и оскорбительно. Какими бы неправильными они ни были, она больше не могла их видеть, как не могла понять, что, вопреки всему, ее вселенная рассыпалась на мелкие кусочки, а эти подушки имели наглость лежать на диване. Они все еще выполняли свое прямое предназначение. У них все еще была цель. И из-за этого больше всего на свете хотелось запрокинуть голову и закричать.У дурацких, безмозглых, безвкусных подушек была цель. В то время как она, живое дышащее существо, способное сложно мыслить и чувствовать, теперь брошена на произвол судьбы, потеряв смысл существования.Неправильно.Нечестно.Так не должно быть. Так не должно было случиться!И все же она не могла закричать, и вовсе не из-за каких-то ограничений, навязанных заключением. Звук застрял в горле, воздух, необходимый для вокального высвобождения боли, отказывался проникать в сжатые легкие. Не существовало способа избавиться от эмоций, бурливших внутри, по крайней мере, так, чтобы это привело к чему-либо созидательному. Пальцами она могла раздавить бокал, позволить тонким прозрачным осколкам вонзиться в ладонь, а жидкости испачкать подушки под ней. Но к чему это приведет, кроме как к госпитализации в лазарет и необходимости объяснять, почему осколки стекла оказались в руке? Хуже того, ей придется объяснять свои действия еще и другому существу, находящемуся в каюте.С другой стороны, она могла бы швырнуть бокал в эти оскорбительные подушки, позволить ему разбиться и испачкать их. Но опять же, где выгода? Разве это могло помочь ей, лишь на долю секунды дав возможность облегчить свое состояние, прежде чем увидеть, как жизнь разбивается на пылающие осколки? И снова придется объясняться, и она не была уверена, что готова к этому. Она не была уверена, что сможет открыть рот и выдавить из себя хоть какой-либо звук.Как можно объяснить, что ее жизни в столь юном возрасте таким необъяснимым образом пришел конец, что слова, мягко произнесенные одним чиссом, который, как ее убеждали с самого рождения, никогда не причинит ей вреда, не будет лгать ей?— по сути нанесли самый сокрушительный удар, который только можно себе представить; при этом он и пальцем ее не тронул. Он нанес ей глубокую рану, и теперь мог без свидетелей наблюдать, как она истекает кровью, смешанной со своим собственным ядом.Элла на мгновение задумалась, а не швырнуть ли в него бокал, гадая, успеет ли увидеть, как тот разбивается о его спину, прежде чем его телохранитель-инородец физически завершит то, что чисс сделал с ней с помощью слов. Пусть бы ее кровь смешалась с вином, со всеми разбитыми надеждами, мечтами и ощущением дюрасталевого пола под собой.Но опять же, шептала крошечная часть ее разума, не охваченная беспощадным ошеломлением, часть разума, которая когда-то говорила голосом Тэлона,?— что это даст? Какая польза от ее пролитой крови, от его пролитого вина? Кто выиграет от разбитого стекла на полу? Никто, шептал голос?— тот самый, который теперь плавно исказился, изменил тон. Так не добиться ни денег, ни власти, пустая трата сил.Ей понадобилось три попытки, чтобы поставить стакан, едва не уронив его.—?Вы в моей голове,?— прошептала она, дрожащими руками накрыв глаза.Элла слышала, как он повернулся, и, хатт подери, могла слышать, как он кивнул.—?Да.Она выглянула одним глазом меж промокших от незамеченных слез пальцев.—?Да? —?эхом отозвалась она, поражаясь, насколько опустошенно и гулко звучит ее голос. Удивляясь, что он не окутан раскаленной яростью. —?И это всё, что вы хотите сказать?Он пригубил немного вина, глядя на нее немигающим взглядом.—?Ответ очевиден, Элла. Неужели нужно начинать с самого начала?Она закрыла глаза, покачала головой, уткнулась лицом в ладони, а затем провела ими по волосам. Ее руки сжались в кулаки и мелко задрожали.—?Общегал,?— взмолилась она. —?Говорите на общегале. Я… моих знаний чеунха недостаточно. Я не могу сосредоточиться, чтобы продолжать.—?Нет.Слово было произнесено в чеунхе, так же просто, как если бы она посмела признаться себе в собственном поражении.—?Но я не могу…—?Можете,?— перебил он, продолжая говорить на этом же языке. —?Смотрите на меня, когда я говорю с вами, Элла. Я не ваш отец. Я не человек. Несмотря на то, что я искренне любил вашу мать, у меня нет всех тех человеческих качеств, с которыми она познакомила меня во время нашего короткого времяпрепровождения. Я не стану нянчиться с вами, как взрослые люди со своими детьми. Несмотря на вашу неуверенность в собственных силах, я не стану идти на уступки ради вашего удобства и переходить на общегал. Галактика не станет ждать, пока вы переведете дух, она пошлет вам иные испытания. Вы должны научиться усваивать, приспосабливаться и реагировать очень быстро, буквально со скоростью движения век.Шаги, казалось, отражались от стен?— едва ли совершенный звук для мощной ауры его присутствия. Взгляд вновь упал на эти трижды проклятые подушки, Элла искала утешения в собственной ярости, в несовершенстве Судьбы. Внезапно она испугалась, что утонет в силе его присутствия.Боялась его, по-настоящему испугалась его, впервые за всё время.—?Вы хорошо держитесь,?— он присел рядом с ней, не обращая внимания на то, как она отпрянула и быстро попятилась назад. —?Я вижу, вам понравилось пить мое вино.Она съежилась.—?Вы читаете мои мысли?Он слегка улыбнулся.—?Не так, как это сделал бы джедай, Элла. Я в вашей голове не для того, чтобы навредить, и теперь вы знаете, что я прав. Скажите, почему вы не дали волю гневу?—?Это бессмысленно.—?Поясните.Она закрыла глаза, прежде чем вспомнила его предупреждение, и снова быстро распахнула их.—?Нечего объяснять…—?Всегда можно объяснить,?— поправил он. —?Это ваш первый урок. Если вас попросят, будьте готовы в любой момент пояснить то, что думаете.—?Урок? Вы теперь мой учитель?—?Однажды ваша мать была учителем для меня, и я отплачу ей за услугу. А теперь будьте любезны, ответьте на вопрос.Элла посмотрела на свои руки, впервые осознав, что находится в ловушке, и понимая теперь, что точно не выберется. Он держал ее жизнь в своих руках, заполучил ее в тот самый момент, когда Мара приняла решение предложить ему флот Катана вместо того, чтобы пытаться бежать. Если она сдастся, прямо сейчас объяснит ему, что думает и чувствует, то будет делать это до конца своей жизни. С тем же успехом он мог запихнуть ее в униформу и приказать в дальнейшем называть его ?сэр?.Тем не менее, выбор был всегда, ведь так сказал он однажды, даже если прямо сейчас выбора не было. Были и последствия этого выбора, всегда.—?Если я дам волю гневу, это не даст мне никакого преимущества прямо сейчас,?— сказала она наконец, снова бросив взгляд на подушки. —?Я знаю, что лучше долго не держать его в себе. Мне нужно найти созидательный выход; такой, чтобы превратить гнев в преимущество, а не в уязвимость.—?Так вы и поступите,?— ответил он и протянул руку, нежно прикасаясь к ее щеке, кончики его пальцев стали влажными от слез. —?Если вы примите мои условия, я научу вас. Если нет, я отошлю вас в другое место. Решение, как всегда, остается за вами. Этого я не стану у вас отнимать, как на моем месте поступили бы другие. Пусть оно станет вашим фундаментом, основой для вашей правды.Слова, которые он говорил, имели смысл. И в глубине души она знала, что он всегда был честен с ней: в каждом произнесенном слове, в каждой из бесед. Она понимала теперь, что каждая беседа?— это битва в войне за ее верность, каждый фрагмент беседы?— удар по ее обороне, пока наконец они не достигли завершения этой войны. Он выдвинул условия капитуляции, позволив ей либо оставаться в неведении, либо принять истину.Неидеальный конец, изящное решение для разрушения лжи, на которой была построена ее жизнь. Он предложил цель, несмотря на то, что та изначально могла иметь изъяны. Более того, он предложил инструменты, необходимые для устранения этих изъянов, до тех пор, пока ее жизнь не стала бы такой, какой она должна быть. Пока она не перестанет завидовать подушкам, беспорядочно лежавшим на диване.Она повернулась к нему и сделала свой выбор.