Часть 7. Наследник чёрной стрелы (1/1)

—?Шьямала, где ты ходишь? —?трепеща всем телом, Амбалика поймала служанку за руку и втащила в ближайшие пустующие покои. —?Отвечай быстро, что ты уже успела сделать?! —?прикрикнула она на свою сообщницу.—?Ничего такого, о чём не мечтала бы моя царица,?— Шьямала покорно сложила руки и склонилась перед Амбаликой, скрыв хищную усмешку. —?Когда царевич Дхритараштра отведает ладду, приготовленные его возлюбленной Сарикой, вы, наконец, получите желанное.—?Где мой сын? —?Амбалика нервно облизнула сухие губы, и Шьямала, едва взглянув на царицу, поняла: дело нечисто.Произошло нечто такое, о чём прикормленные шпионы её не оповестили. Махарани проведала часть истины или всю правду и забеспокоилась о царевиче Панду. Служанка нахмурилась. Невозможность понять происходящее заставила её насторожиться.—?У себя. Где же ему ещё быть? —?стараясь казаться спокойной, отозвалась Шьямала, поднимая на Амбалику свои глаза, полные непроницаемой тьмы. —?Почему вы беспокоитесь?—?Мне он нужен здесь, рядом. Немедленно! На всю ночь до утра. Приведи его сюда.Шьямала взволновалась, начиная комкать рукой край накидки. Продуманный до мелочей план рушился прямо на глазах. Как привести Панду к царице, если юноша уже готов отправиться в опочивальню к Дхритараштре, чтобы получить своё? Знает ли об этом царица? Похоже, пока нет. И Шьямале не жить, если махарани проведает правду об этой проклятой ночи.—?Но, махарани,?— с натянутой улыбкой заговорила служанка,?— выполнить ваш приказ будет несколько затруднительно, ведь вам известно, что царевич Панду в последнее время избегает вас, да и меня не жалует,?— Шьямала снова склонилась перед госпожой. —?Он никуда не пойдёт со мной по доброй воле.—?А то ты не знаешь, как выкручиваться из трудных ситуаций! —?гневно прикрикнула Амбалика. —?Солги ему. Скажи, будто я заживо сгораю в пламени опасной лихорадки. Никому из лекарей не известно, что за болезнь поразила меня, и удастся ли мне дожить до утра. Как бы сильно Панду ни был на меня рассержен, он придёт. Он не сможет игнорировать последнюю просьбу умирающей матери.—?Ваша воля, махарани, но царевич сразу распознает ложь, стоит ему увидеть вас. Ведь вы совершенно здоровы.—?Так сделай меня больной,?— зашипела Амбалика, стискивая запястье Шьямалы. —?Напои меня какой-нибудь настойкой, от которой я слягу до утра и буду так плоха, будто и впрямь умираю! Не поверю, если скажешь, будто подобных ядов у тебя нет.—?Госпожа! —?Шьямала не на шутку испугалась, задрожав. —?Эта настойка опасна, вы можете действительно пострадать!—?Я умру? —?сведя брови над переносицей, поинтересовалась Амбалика.—?Нет, но вам долгое время после этой ночи будет дурно. Вас в самом деле придётся лечить, и с этим лечением сумею справиться лишь я.—?Не страшно. Прямо сейчас жизнь моего сына подвергается куда большей опасности! Сам Господь Вишну явился ко мне, чтобы предупредить: если я не найду способ удержать сына возле себя до утра, случится непоправимое. Я знаю, Панду задумал совершить ошибку, которая будет стоит ему жизни! Приведи его, Шьямала! Скорее!—?Господь Вишну вам это сказал? —?выражение лица служанки изменилось, став решительным.—?Да,?— кивнула Амбалика. —?Он явился в ответ на мои молитвы и предупредил об опасности.—?Тогда и правда надо спешить! Я принесу настойку, от которой вы сляжете с сильной лихорадкой до утра, махарани, а царевич будет вынужден сидеть здесь и проводить пуджу, моля богов о вашем здравии. Он не совершит нынешней ночью никакой ошибки, я позабочусь об этом! —?и Шьямала, высвободив свою руку, бесшумно выскользнула из покоев.Теперь она точно знала, что делать. Если сам Господь Вишну явился к её госпоже, значит, дело серьёзное. Царевича Панду ни в коем случае нельзя допускать в покои Дхритараштры. Да, царевич будет недоволен, что его желание не исполнилось, но спасти его жизнь важнее, нежели чем удовлетворить похоть. Последнее можно сделать и позже, если царевич не излечится от своего влечения и не передумает… И Шьямала заспешила со всех ног в свою секретную комнату, где хранились многочисленные сосуды со снадобьями. Однако сделав всего несколько шагов по коридору, она сообразила, что, даже сильно торопясь, может не успеть и к махарани, и к царевичу. Поймав на бегу одну из своих доверенных помощниц, Шьямала приказала девушке срочно отправиться в покои Панду и передать ему, что махарани Амбалика очень плоха. Её душа готовится вознестись в высшие миры. Царевичу надо без малейшего промедления явиться к матери, ибо она вот-вот умрёт.?Надеюсь, неправедная страсть не победит, и Панду придёт, иначе для нас с махарани всё кончено!??— так размышляла Шьямала, распекая себя на все корки за то, что так опрометчиво согласилась выполнить опасную прихоть юноши.***Решившись, Панду сделал шаг к выходу из покоев, и лицом к лицу столкнулся с запыхавшейся служанкой, начавшей спешно тараторить что-то об умирающей царице. Панду не сразу понял смысл её слов, так далеко ушли блуждать его мысли. Когда же он осознал, о чём ему говорят, то страшная новость вызвала лишь гнев, настолько сильно тёмная страсть поглотила царевича. Чудовище внутри завыло, исполнившись ярости, ибо получение желаемого откладывалось на неопределённый срок.—?Почему именно сейчас?! —?вырвалось у Панду. —?Я приду позже. Куда важнее привести лекаря! Вот и ступай за ним.—?Нет, господин, пожалуйста,?— умоляла служанка. —?Она?— ваша мать! Отложите все дела!?Дела?… Если бы эта глупая девка знала, от чего оторвала его! Не просто от удовлетворения потребности тела, а от глубочайшей сути, от источника существования, от того, что напитало бы его навсегда… Но настоящая душа Панду, разрывая спеленавшие её путы тьмы, кричала изнутри, заставляя циничное животное умолкнуть: ?Нельзя предать собственную мать, какие бы дурные поступки она ни совершила прежде!? Гнев угас, и Панду, совладав с собой, заспешил в покои Амбалики, уверяя себя по пути, что это ненадолго, и он ещё успеет заглянуть к Дхритараштре.К его приходу царица уже успела отведать снадобье Шьямалы, и металась в горячке на своём ложе, закатив глаза, дрожа всем телом и едва осознавая, где находится. Испытывая острое сочувствие, укоряя себя за миг жестокости и за сказанные служанке гневные слова, Панду со слезами целовал слабые, безвольно обвисшие руки матери, встав перед ложем на колени… Сейчас он и думать забыл, что некогда порвал с царицей все связи и не желал её видеть. Теперь он просил у богов лишь исцеления для неё.Шьямала приблизилась к Панду и предложила читать Махамритьюнджая мантру. И царевич читал, возжигал благовония, помогал лекарю размалывать целебные растения в золотой ступке, подавал свежую воду… Он даже не заметил, как наступило утро, и солнечные лучи окрасили небо в непривычный цвет, более похожий на свежую кровь, чем на румянец скромной девы.Царица Амбалика перестала метаться, но пока ещё не пришла в себя. Жар понемногу отпускал её. Забыв об иных заботах, Панду искренне радовался, что его мать перенесла такую опасную болезнь и осталась невредимой. Уверив его в благоприятном исходе лечения и скором выздоровлении махарани, лекарь оставил свои порошки Шьямале, подробно объяснив той, как и с какой пищей необходимо их давать. Панду показалось, будто Шьямала усмехалась с презрением и почти не слушала лекаря. Такое пренебрежение к своим обязанностям задело Панду за живое, и он высказал своё недовольство вслух. Шьямала мгновенно состроила невинное лицо:—?Как вы могли подумать, будто я невнимательна к советам лекаря, мой принц? Всё сказанное им я могу повторить слово в слово.И она действительно повторила. Панду успокоился и попросил сообщить, когда его мать придёт в сознание, а сам отправился к себе, чтобы хоть немного вздремнуть перед утренней трапезой. Однако до опочивальни ему дойти не удалось. В коридоре, ведущем в сторону покоев Дхритараштры, поднялась невероятная суета: кто-то громко рыдал, причитая, кто-то взывал к богам… Пытаясь понять происходящее, Панду поймал чрезвычайно взволнованного слугу и спросил, что случилось.—?О раджкумар, разве вы не знаете? —?в свою очередь задал ему вопрос парень. —?Наследный принц сегодня утром проснулся слепым. Лекари говорят, нет никаких видимых причин для этого?— ни ран, ни ожогов на лице, но царевич полностью потерял зрение.Словно дворец Индры рухнул на голову, расколовшись…—?Нет,?— ужаснулся Панду. —?Как такое могло произойти?!—?Простите, меня отправили за составными частями сложного лекарства для господина, и я должен их быстро добыть! —?поклонившись Панду, слуга побежал дальше.?Ваше лицо скроется, словно за пеленой. Никто ничего не увидит?,?— вспомнились ему слова Шьямалы.—?Всё из-за того снадобья,?— Панду схватился за голову, внезапно осознав свою вину. —?Но ведь Шьямала обещала, что действие зелья закончится утром. Ничего не закончилось… Что же я наделал?!Он прислонился к стене, хватая ртом воздух, но усмирить удушающую боль в груди не удавалось. Раскаяние было таким сильным, что места для других чувств не осталось.—?Я заслужил смертную казнь за предательство,?— прошептал он. —?Я иду к тебе, брат. Накажи меня.Но царевич не успел сделать и шага. По стене мелькнула чёрная тень, и рядом с ним бесшумно возникла Шьямала. Панду вздрогнул. Эта женщина подчас пугала его.—?Как же верно я поступила, решив последовать за вами, мой принц,?— промолвила Шьямала.—?Что ты здесь делаешь? Зачем шла за мной? Кто присматривает за моей матерью?! —?потребовал ответа Панду.—?Да уж есть кому,?— усмехнулась служанка. —?Царица не останется без присмотра, будьте уверены. А теперь послушайте меня: не вздумайте идти с повинной.—?Нет, я всё расскажу?— и про себя, и про тебя! Тебе не остановить меня!—?Хорошо. Но сначала… Выслушайте мои слова, а затем вы решите, стоит ли вам соваться на раскалённые угли или нет.Отведя Панду в дальний угол сада, Шьямала усадила юношу на траву перед собой и заговорила:—?А теперь слушайте внимательно, царевич, и не перебивайте. Да, снадобье, о котором вы меня просили, приносило не только желание любви, но и слепоту. Возможно, я неверно рассчитала дозу, и ваш брат уже никогда не будет видеть, а, возможно, зрение вскоре вернётся. Не лучше ли подождать немного? Тем более, если вы обвините и меня, как собирались, подумайте о последствиях. Я?— верная служанка махарани, её ближайшая помощница, о чём известно всем и каждому во дворце. Как вы думаете, если моя вина всплывёт, не возникнет ли у Великого Бхишмы вопрос: а не имеет ли отношения к заговору против Дхритараштры и ваша мать? Не она ли вам внушила эту мысль?— отравить брата, законного наследника на престол? Вы только представьте: бедная махарани, едва оправившись от тяжёлой лихорадки, окажется обвиняемой в таком страшном преступлении!—?Нет,?— выпалил Панду, волнуясь,?— этого не случится. Да, мне известно, что моя мать когда-то хотела смерти Дхритараштры, но… Вчера вечером именно я сотворил неправедное, а не она!—?А вы уверены, что Великий Бхишма не обвинит её? А что если Величайший спросит у вас: вынашивала ли царица Амбалика когда-либо намерений причинить зло царевичу Дхритараштре? Поклявшись Триадой и своей жизнью говорить одну только правду, что вы скажете ему на это?Колебания Панду усилились, и Шьямала осмелела.—?Есть и другая причина сохранять молчание,?— добавила она и, пользуясь тем, что Панду уже не смотрит на неё, позволила себе торжествующую усмешку, напоминающую звериный оскал. —?Что если ваш брат всё-таки не сможет больше видеть? Кто, кроме вас, станет царём Хастинапура? Если вы совершите глупость и признаетесь в том, что виновны, вас навеки отправят в изгнание. Кто унаследует престол? Видура? Не смешите, раджкумар! Каким бы он ни был умным, он всего лишь шудра. Это ваше место и ваше государство! Если уж вы совершили ошибку?— не преступление, а именно ошибку, ведь вы не желали брату зла! —?и это повлекло столь печальные последствия, то разве вам не стоит искупить вину, став хорошим царём? Лучшим, чем мог бы стать царевич Дхритараштра? Будь вы простым человеком, у которого есть ответственность только перед семьёй, я бы сказала вам: ?Да, идите, сознавайтесь и несите заслуженное наказание!?. Но вы?— царь. На вас лежит ответственность не только перед матерью и братом, а перед своим народом. Отныне вы?— единственный наследник, и вы не можете уклониться от обязанностей. Пусть эта ошибка станет вам уроком на будущее: отныне все свои шаги вы станете очень тщательно продумывать. И никогда похоть не затмит ваши глаза. Вы станете думать, используя разум, а не низкую страсть. А теперь возразите мне, если я не права!Панду долго молчал, сидя на траве, обхватив свои колени и едва приметно раскачиваясь из стороны в сторону, словно его шатал ветер. Наконец, произнёс:—?Ты права, Шьямала. Дхарма царя превыше всего. Я никому ничего не скажу. Я стану хорошим царём, случись мне воссесть на престол. А борьба со сжигающей меня похотью станет аскезой. Я буду нести своё бремя всю жизнь, но никогда и никому не заикнусь об этом. И не стану пытаться удовлетворить свою страсть. Буду страдать в одиночку. Это моё наказание, худшее из возможных.Панду не заметил, как обрадовалась служанка.—?Возвращайтесь к себе,?— только и сказала она, пряча торжество во взгляде. —?Исполняйте свой долг, и ваша жизнь обретёт смысл снова.Панду вернулся во дворец. Он последовал совету Шьямалы, но его жизнь так и не обрела смысла. Наоборот, она стала стремительно терять какое-либо значение с каждым следующим прожитым днём.***Уже на другое утро было объявлено о том, что виновный в слепоте царевича найден. После долгих раздумий лекарь высказал предположение, что еду царевича Дхритараштры отравили. Остатки ладду скормили дворовому псу, который внезапно тоже ослеп и стал натыкаться на предметы. Наложница Сарика вспомнила о том, что Лила помогала ей готовить ладду для Дхритараштры, и она расказала об этом лекарю, царице Амбике, а потом и Великому Бхишме. Припёртая к стенке Лила без страха созналась в том, что поступила так из зависти. Ей было невыносимо видеть, что Сарика ждёт ребёнка от царевича, пользуется доверием и уважением Дхритараштры, в то время как Лилу отвергли, и она не получила ничего. Но это, по её словам, была не единственная причина.—?Я не могла вынести того, что именно царевич Дхритараштра являлся наследным принцем! —?в исступлении кричала Лила, ударяя себя кулаком в грудь. —?Он ненавидел и отвергал своего брата Панду. Мой господин так страдал! Я знаю, как больно?быть отверженной. И ещё я знаю, что любовь дорого стоит, её необходимо заслужить. Из любви к царевичу Панду я захотела, чтобы царевич Дхритараштра, отвергший преданность и заботу брата, получил наказание! Я наказала его за эгоизм, чёрствость, себялюбие и слепоту! Да, за душевную слепоту он заплатил настоящей слепотой! Ведь он не разглядел того, кто его истинно любил! Я отомстила за страдания моего господина, теперь он непременно полюбит меня и больше не отвергнет!—?Что она говорит? Это же неправда,?— в ужасе шептал Панду, со слезами на глазах глядя на девушку, ещё недавно добрую и ласковую, а сейчас похожую на обезумевшую ракшаси?— со встрёпанными волосами, с исцарапанным ногтями лицом, с горящими безумной ненавистью глазами. —?Что с Лилой случилось? Зачем она так ужасно оговорила себя?!Шьямала сидела справа от Панду и многозначительно усмехалась, но не произносила вслух ни слова. Её присутствия в собрании потребовала сама царица Амбалика, едва начавшая подниматься с ложа после своей внезапной болезни.—?Ответь, Шьямала! Ты наверняка знаешь! —?обратился Панду напрямую к служанке.—?Кто знает, царевич, почему она решилась на это? На всё воля Триады. Но я говорю вам?— не стоит защищать её. Если даже вы сейчас вступитесь, то в лучшем случае вам просто не поверят. Ради блага Хастинапура я буду настаивать на том, что вы берёте вину на себя просто из сострадания к этой несчастной. В итоге её казнят, а вас сочтут скорбным разумом, ибо вы оговорили себя, чтобы спасти сумасшедшую. В вашей способности принимать здравые решения усомнятся, поэтому не делайте такой ошибки, царевич. Пусть эта безумная получит своё. Я бы сказала, это будет проявлением милосердия по отношению к ней. Ведь всем понятно, что она лишилась рассудка.Собрание длилось недолго. Великий Бхишма собирался пощадить несчастную служанку, отправив её в лес замаливать грехи, однако Лила неожиданно впала в ярость и начала выкрикивать оскорбления в адрес наследного принца, называя его попеременно то жестокосердым эгоистом, то бесчувственным асуром, и тогда Дхритараштра вспылил и потребовал, чтобы преступницу казнили, залив ей в горло расплавленный металл.—?Я должен увидеть её перед казнью! Мне надо с ней поговорить! —?рвался Панду в темницу к девушке, а Шьямала, приставленная к нему Амбаликой, удерживала его, повторяя:—?Не вздумайте, царевич. Как только вы туда придёте, вас обвинят в соучастии. Докажите всем, что вам безразлична её судьба, и вы осуждаете её за этот ужасный проступок.—?Я не могу так поступить! Она же любит меня… Ей надо увидеть меня в последний раз, я точно знаю!—?Скоро этой любви придёт конец,?— жёстко отозвалась Шьямала. —?И, поверьте, никакая любовь не стоит того, чтобы напрасно губить жизнь принца из-за жизни какой-то презренной шудры. Нет, я поклялась вашей матери, что пока она не выздоровеет окончательно, я буду оберегать вас, и я сдержу слово. Пусть даже вы навеки возненавидите меня!Панду ничего не отвечал, просто безмолвно ронял слёзы.К Дхритараштре темнокожая служанка, напротив, готова была отпустить Панду, однако вскоре всем стало известно, что сын Амбики приказал телохранителям не пускать брата в свои покои ни под каким предлогом.—?Я не хочу даже слышать голоса царевича Панду! —?заявил бывший наследный принц. —?В том, что я ослеп, есть лишь одно преимущество: я никогда больше не увижу ненавистного мне лица. Пусть держится от меня на расстоянии полёта стрелы, если не желает испытать на себе мой гнев,?— так сказал Дхритараштра.Шьямала не пустила Панду на казнь Лилы, убедив его, что это?— лишнее. Увидев страдания девушки, царевич может выдать себя, а это недопустимо. Панду несколько дней не выходил из своих покоев. Он не мог ни есть, ни пить и едва держался на ногах от истощения.Спустя несколько дней после казни Лилы к Панду в опочивальню явился Великий Бхишма вместе с Сатьявати и Видурой. Они не стали долго ходить вокруг да около. Поскольку зрение к Дхритараштре так и не вернулось, Панду было предложено задуматься о том, чтобы найти себе невесту среди царевен других государств, а затем исполнить свой долг?— занять трон Хастинапура.—?Но что если,?— сильно волнуясь, заговорил Панду в ответ на это предложение,?— я не чувствую себя достойным? Не ощущаю в себе сил, чтобы править страной?Тяжёлая ладонь Бхишмы легла на его плечо.—?Ты единственный наследник благородного происхождения после Дхритараштры. Ты не имеешь права отказываться. Соберись. Прояви силу духа. Ты же царевич и воин! Советами о том, как управлять государством, я помогу. И Видура с Дхритараштрой тоже тебя поддержат.Однако Панду сильно сомневался, что Дхритараштра захочет ему хоть чем-то помогать даже ради блага Хастинапура. Так и вышло. Лишённый и зрения, и прав на престол Дхритараштра во всеуслышание стал заявлять, что именно Панду придумал план с участием наложницы Лилы, чтобы лишить его трона.—?Эта девушка была лишь безвольной куклой. Я уверен, мой брат стоял за этим заговором! —?снова и снова повторял старший царевич после того, как наследным принцем объявили Панду.Подданные отказывались верить столь ужасным обвинениям. В их глазах сын Амбалики был так же чист, как и прежде. Узнавая от слуг о том, что Дхритараштра с некоторых пор винит в потере зрения именно его, Панду чувствовал немыслимую боль и раскаяние, ведь брат был полностью прав! Много раз Панду находился в шаге от того, чтобы пойти и признаться, но в эти тёмные минуты его начинала посещать навязчивая мысль: ?А ведь случись такое со мной, Дхритараштра, наверное, не переживал бы? Ведь он никогда не замечал моих страданий. И даже сейчас ему важен только потерянный трон, а не то, что творилось в моей душе. Нет, не пойду каяться к тому, кто так сильно ненавидит меня!? И он оставлял эту затею.Дхритараштра демонстративно не явился на праздничную церемонию коронации брата, предпочтя вместо этого провести тренировку с мечом. Приняв помощь приставленного к нему Санджаи, Дхритараштра довольно скоро начал восстанавливать навыки владения оружием.После коронации бывший наследный принц не приветствовал Панду даже мимоходом и сквозь зубы, если они сталкивались в покоях дворца. Он приказал Санджае никогда не предупреждать его о том, что рядом находится брат. В таких случаях Санджае следовало брать Дхритараштру за руку и молча уводить прочь или усаживать как можно дальше от Панду. В сабхе они теперь сидели на значительном расстоянии друг от друга, хотя по статусу им было положено находиться рядом.Панду тоже старался обходить Дхритараштру стороной, чувствуя свою вину. Невыносимее всего было видеть некогда сильного и ловкого брата слепым, отчасти беспомощным и понимать?— это его вина. Из близких и родных людей они стали друг другу совершенно чужими. По ночам Панду по-прежнему сгорал в огне своей гибельной страсти, мучившей его, но не способной даровать желанной смерти.Спустя недолгое время после коронации, Великий Бхишма объявил, что, посовещавшись с Сатьявати, выбрал для царевичей жён. В супруги Дхритараштре предназначили царевну Гандхари. Для Панду выбрали дэви Кунти. Узнав о предстоящей женитьбе, Панду пришёл в ужас. Свадьба грозила неминуемым разоблачением его самой страшной тайны. Ведь как бы он ни заставлял себя, прикоснуться к женщине он бы не сумел!Набравшись смелости, он рассказал о творящемся с ним Шьямале, умоляя не выдавать его признания махарани Амбалике. Вняв мольбе Панду, Шьямала ничего не передала царице. Она попыталась решить проблему Панду своими средствами, но никакие снадобья не облегчили состояние молодого царя и не заставили неправедную страсть отступить. Назначенную свадьбу отменить было невозможно, и день её неотвратимо приближался.Тогда от отчаяния Панду принял решение отправиться на войну сразу после брачной церемонии, чтобы не заставлять юную жену подозревать его в несостоятельности с первого дня совместной жизни. Это можно было бы назвать лишь позорным бегством, но Панду не нашёл иного выхода.***Война заняла его на какое-то время. Внутреннее чудовище, как оказалось, подпитывалось не только похотью, но и обыкновенной жестокостью. Сражаясь, Панду не ощущал ни физической слабости, ни изнуряющего желания. Он ел и спал гораздо лучше, чем во дворце. Но война закончилась, враги оказались повержены, а союзный царь наградил Панду своей дочерью, преподнеся её царю Хастинапура в качестве второй жены.Мадри оказалась на пару лет моложе Кунти и намного привлекательнее, но и её прелести не способны были очаровать того, кто долгое время умирал от неправедной страсти. Стоило Панду вернуться в Хастинапур с Мадри, и он осознал, насколько углубилась проблема. Отныне у него стало две жены, и обе требовали внимания, но он не мог им подарить ровным счётом ничего. Пришлось придумать отговорку о том, что он переутомился на войне, и ему нужно время для восстановления сил. Панду запретил беспокоить его и стал запираться от жён у себя в покоях.Его странное поведение вызвало недоумение обеих цариц, но спорить с мужем они не посмели. Панду же отлично понимал: его выдумка - это временная мера. Если он ничего другого не придумает в самое ближайшее время?— поползут слухи. Ведь и о его брате ему докладывали многое, даже если он не просил. Наверняка и о нём разное рассказывают Дхритараштре!С невольной завистью Панду слушал рассказы слуг о том, что царевич Дхритараштра живёт в согласии со своей супругой Гандхари. И пусть она поначалу рассердила мужа, завязав на свадьбе глаза и дав обет никогда не снимать повязку, но потом желание любви и поддержки оказалось сильнее обиды, и Дхритараштра принял Гандхари своей женой.Для Панду же плотские утехи стали чем-то вроде недосягаемой Вайкунтхи или вершины Кайласа. Амбалика постоянно заводила разговоры о потомстве, но Панду резко обрывал эти беседы, не желая слушать ни слова о том, что и без того причиняло боль.—?Осталось последнее средство,?— изрекла Шьямала, когда запас её знаний иссяк, а результата не появилось. —?Если вы своими силами никого зачать не способны, вам необходимо искать обходные пути. Обе махарани, бесспорно, не должны узнать правду о том, что вы женились, утаив от них такую серьёзную правду. Разоблачение вашей личной тайны бросит тень на Хастинапур. Имя Великого Бхишмы и царицы Амбалики тоже будет запятнано. Допустить этого нельзя. Стало быть, для своих жён вы, махарадж, утратите способность дарить любовь и иметь потомство… завтра. Я подстрою видимость несчастного случая на охоте. Очень удачно, что ваша супруга Мадри попросила принести ей красивую шкуру оленя. Повод отправиться на охоту имеется. Не переживайте, вы быстро оправитесь от смешной царапины, нанесённой моими людьми. Рана окажется не глубокой и не опасной, но будет сильно кровоточить. Непосвящённые в наш секрет не усомнятся в том, что вы серьёзно ранены. Никто не обвинит вас в обмане, а вы, не совершая насилия над собой, сможете потребовать от жён, чтобы они родили вам наследников от браминов, выполнив обряд нийоги.Шьямала начала подробно излагать план, а Панду слушал её и думал только о том, как смертельно устал. У него не осталось больше сил таить правду о своём запретном влечении, терпеть ненависть брата, выворачивать себя изнутри чувством вины.?Я?всё глубже увязаю в обмане, конца которому нет,?— с горечью думал Панду. —?Какая польза государству от такого грешного махараджа, обманывающего всех? Для меня будет лучше уйти в лес совершать аскезы. Может, тогда моя душа обретёт освобождение?.Его размышления нарушила царица Амбалика. Придя к сыну, она потребовала, чтобы он беспрекословно исполнил план Шьямалы.—?Придётся немного потерпеть,?— мягко уговаривала она Панду, гладя его по волосам,?— а потом всё будет хорошо! Отцом детей, дарованных Кунти и Мадри браминами, будешь считаться ты. Вспомни, бездетные отправляются в Паталу. Неужели ты хочешь после смерти оказаться не в Индралоке, а в мрачном царстве, полном страданий??Не хочу! —?мысленно отвечал ей Панду. —?Но, боюсь, за все мои дурные поступки я именно там и окажусь. Нижнего мира мне не миновать?.***На следующий день на охоту отправились Панду, трое доверенных людей Шьямалы и обе молодые царицы. Согласно плану служанки, погнавшись за оленем, Панду вскоре должен был оставить своих жён далеко позади. Сообщники Шьямалы, следуя за ним, приготовились нанести царю рану, которую заранее подкупленный лекарь описал бы потом как ?полученную от дикого животного и почти смертельную?. А дальше царицам предстояло до погребального костра радоваться, что их супруг, по крайней мере, не мёртв. Других поводов для счастья им не оставили.Всё вышло иначе. Увидев перед собой живую цель, Панду натянул тетиву, и выпущенная стрела поразила оленя. Сильный самец с огромными рогами, хрипя и содрогаясь, сумел пробежать ещё некоторое расстояние, заливая траву алой кровью, но в конце концов рухнул замертво к ногам какого-то брамина, выполнявшего под деревом отнюдь не духовное единение с Триадой.Спешившись возле мёртвого оленя, Панду покраснел и отвёл глаза. Ничуть не смутившись, аскет довёл начатое дело до конца и спокойно изрёк:—?Вот так любопытные юноши, бродящие где не положено, и получают проклятия. Я уединился там, где обычно никто не ходит, а тут ты со своим оленем. Между прочим, мог попасть стрелой и в меня.—?Но ведь не попал! —?обрадовался Панду.—?А нечего улыбаться, юноша. Учти, если бы попал, я бы тебя перед смертью точно проклял.—?И каким было бы проклятие? —?заинтересовался царь.—?Если бы ты, к примеру, меня убил во время соития с супругой, то, вне сомнений, ты бы получил такое проклятие: как только сам решишься на соитие, тут тебе и конец.—?И сбылось бы?—?А ты бы не рискнул проверить. Или рискнул? —?брамин откровенно потешался над ним.—?Нет, не рискнул бы.—?Вот то-то и оно!—?Но не было ведь соития,?— возразил Панду,?— и я никого не убил.—?Так потому и проклятия не получишь,?— мягко улыбнулся аскет. —?Ступай с миром.Панду некоторое время стоял, в недоумении уставившись на брамина, а потом его осенило: впервые за столько дней он нашёл выход из мучительной ловушки, в которую его загнал злой рок.—?Благодарю! —?Панду низко поклонился брамину. —?Рассказав мне о возможном проклятии, вы решили мою давнюю проблему.—?А коли так, могу я добычу забрать себе? —?хитро прищурившись, спросил брамин. —?Мне и рога нужны, и шкура. Да и мясо не пропадёт: у меня в ашраме учеников много и сыновей трое. Все с хорошим аппетитом.—?Моя младшая супруга просила шкуру оленя. Что же делать? —?задумался Панду.—?А ты скажи ей, милый юноша, что ошибся. Думал, будто гнался за оленем, а тот олень возьми и обернись брамином. Благословение Махадэва у него такое?— в животных превращаться умеет. Жена твоя не только не станет сердиться, а обрадуется, что её муж не совершил греха убийства невинного человека!Панду задумался. Придуманную на ходу легенду придётся слегка подправить с учётом того, что оленьей шкуры ему теперь не видать. Люди Шьямалы, уже приближавшиеся к нему, отлично видели, что в оленя Панду попал. Могут проболтаться! Придётся приказать, чтоб молчали.?А всё-таки брамин дал хороший совет!??— подумав так, Панду торопливо вскочил на коня, прежде чем слуги Амбалики приблизились вплотную.Игнорируя несущиеся ему в спину крики о том, что задание ещё не выполнено, Панду быстро уехал прочь, не позволив нанести себе никакой раны.Вернувшись во дворец, он рассказал историю о том, как убил на охоте брамина, совершавшего соитие с женой в облике оленя, и умирающий аскет проклял его. Бхишма только громко крякнул, приглаживая бороду, но сделал вид, будто поверил. Однако тем же вечером в разговоре с Панду с глазу на глаз Величайший заставил юного махараджа рассказать правду. Поняв, что отмолчаться или увильнуть на сей раз не выйдет, Панду признался в отсутствии влечения к женщинам. Неизвестно, о чём подумал Великий Бхишма, выслушав его, но после этого признания, сочувственно потрепав Панду по плечу, не стал препятствовать его решению уйти в лес.***Царица Амбалика не смирилась со случившимся. Она подняла шум, огласив свои покои слезами и проклятиями, адресованными злой судьбе, посмевшей так страшно подшутить над её единственным сыном. Помимо всего прочего, Амбалика кричала, что праведные жёны не могут отсиживаться во дворце, если их супруг отправляется в лес, и коль Панду вздумал уйти, то жён ему придётся взять с собой.Панду пытался объяснить матери, что забирать жён в лес не имеет смысла. Полученное проклятие исключает исполнение супружеских обязанностей, так пусть Мадри и Кунти живут в роскоши, а не в стеснённых обстоятельствах, ведь им нет необходимости искупать грехи, но Амбалика была непреклонна. Не медля ни мгновения, она отправилась на женскую половину дворца, поговорила с Кунти и Мадри и быстро убедила их покинуть Хастинапур вместе с Панду. Если бы она только могла догадаться, что тем самым уничтожает последние надежды своего сына на спокойную, тихую жизнь, возможно, она бы не сделала этого. Но Амбалика не знала всей правды.Панду отчаялся. Он понял, что и в лесу ему не получить желанного покоя. Волей-неволей придётся продолжать изворачиваться, притворяться, лгать… Он пытался привлечь на свою сторону Великого Бхишму, частично посвящённого в его тайну, но сын Ганги внезапно поддержал решение Амбалики.—?Не может жена сидеть во дворце, когда муж в изгнании,?— вынес Бхишма свой суровый приговор. —?Даже если ты не способен любить их как мужчина, всё равно веди за собой! Жена без мужа, словно корова без пастуха.Спорить с Великим Бхишмой Панду не рискнул. Спустя несколько дней, забрав с собой обеих цариц, Панду покинул Хастинапур.***Он не мог знать, ликовал ли Дхритараштра, став царём, но до него доходили слухи о том, что брат правит страной справедливо и мудро, и это заставляло Панду ощущать себя ещё худшим грешником. С какой стороны ни взгляни, но Дхритараштра оказался прав в своей ненависти: в конечном итоге Панду причинил ему только зло. Шьямала говорила, что случившееся?— ошибка, но Панду знал: он преступник, которого нельзя простить. Отныне он сам наказывал себя. Спал в углу хижины на колючей травяной циновке, отдав тёплые и мягкие покрывала Мадри и Кунти.Когда ночью его накрывал очередной приступ беспощадного желания, Панду убегал в лес и, истекая слезами, кусал землю и грыз кору деревьев, чтобы не кричать от боли. Но куда чаще он сидел, сжавшись в комок за пределами хижины, мелко дрожа и не рискуя прикоснуться к себе хоть пальцем, читая все мантры, какие приходили на ум.Амбалика слала ему гневные письма, требуя скорее предъявить наследников, рождённых от браминов. Махарани писала, что ей уже безразлично, чья кровь будет течь в жилах этих детей, но для неё невыносимо быть царицей, не имеющей внуков, которую все вокруг жалеют.?Лучше смерть, чем такая жалкая жизнь!??— читал Панду в её посланиях, но при этом думал лишь о том, что и сам бы с удовольствием расстался с опостылевшим телом, но боги не давали ему такого благословения.Однажды Панду получил от матери странное письмо, состоящее всего из одной фразы: ?Дхритараштра действительно твой брат! Прости?.Помня о том, что мать рассказывала ему прежде, не на шутку взволновавшись, Панду ненадолго оставил жён на попечение браминов и явился во дворец. Рыдающая Амбалика встретила его, привела к себе и призналась в том, что на днях имела неприятный разговор с собственной сестрой. В пылу гнева, обвинив Амбалику в подлости и в попытке усадить Панду на престол, пользуясь слепотой законного наследника, Амбика призналась, что Дхритараштра?— тоже сын Великого Бхишмы. В ту ночь, когда Амбалика тайком зачала сына, то же самое сделала и Амбика, проследив за сестрой и войдя в покои регента сразу после того, как Амбалика их покинула. Действие снадобья ещё не закончилось. Амбика получила желанный плод от сына Ганги, как и её старшая сестра.—?Все эти годы,?— плакала Амбалика,?— я не знала… Сестра молчала о своей тайне! Я считала, что у Дхритараштры нет никаких прав, ибо он?— сын Вьясы, а он, оказывается, тоже потомок Шантану! Я чувствую себя преступницей…Панду в ужасе воззрился на мать.—?Почему преступницей? —?похолодев, спросил он.—?Я приказала Шьямале найти способ возвести тебя на престол. Но ни та девушка, Лила, ни ты сам не должны были узнать, что заговор?— моих рук дело. Не знаю, как Шьямала уговорила тебя и почему ты согласился. Но правда заключается в том, что именно по моему приказу она дала тебе снадобье, от которого Дхритараштра утратил зрение. Лила из любви к тебе взяла это снадобье, а потом и всю вину приняла на себя. Ради меня она точно не сделала бы такого?— не пожертвовала бы собой! Кроме того, по моему же приказу, Шьямала давала Лиле настойки, многократно усиливающие любые чувства. Каждая зароненная в ум этой девушки искра мгновенно превращалась в пламя… Что мне оставалось делать? Я считала тебя единственным законным наследником. Мне казалось несправедливым, что на престоле окажется сын Вьясы. И я должна была придумать такой план, чтобы нас с тобой никто не заподозрил! Если бы я только знала, что всё напрасно! Если бы я знала, что ты отречёшься от трона из-за смерти глупого брамина, а Дхритараштра окажется сыном Бхишмы, я бы не стала делать этого…—?Я покидаю Хастинапур,?— резко бросил в её сторону Панду, дослушав откровения матери. —?Никогда больше не проси меня вернуться. Отныне, когда я узнал, соучастником какой огромной подлости меня вынудили стать, мне и тысячи жизней не хватит, чтобы искупить грехи!Панду сдержал слово. С того дня он больше не переступил порога дворца. Амбалика умерла незадолго до рождения Юдхиштхиры, не узнав о том, какая печальная участь уготована её старшему внуку.***Душа кое-как теплилась в ослабевшем теле. Бесполезная, бессмысленная жизнь…Оглядываясь назад, Панду понимал: ему стоило в ту ночь оставить мать на попечение лекарей, прийти к брату и повиниться в содеянном! Поздно… Кому сейчас нужно его признание? Даже Дхритараштра не станет слушать его и не пожелает марать свои руки, наказывая такого отвратительного грешника! Теперь остаётся лишь молчать и нести бремя чувств, разрывающих изнутри.Вчера перед сном, угостившись сомой, принесённой браминами, Кунти вдруг призналась, что риши Дурваса одарил её мантрой, способной призывать любых божеств, чтобы дэвы даровали ей детей. Панду сильно рассердился и в гневе хотел высказать этой женщине всё, обвиняя в преступном молчании, но потом вспомнил собственные грехи и прикусил язык. Даже если бы жена однажды изменила ему, её вина не перевесила бы всех его грехов.Панду ухватился за этот дар, как за соломинку. Он попросил Кунти на рассвете следующего дня призвать Дхармараджа, чтобы тот подарил им первенца.?Только сын Дхармараджа сумеет направить меня на истинный путь,?— печально размышлял Панду. —?Душа ребёнка, рождённого от Бога Дхармы, устоит перед моей тьмой, не соблазнится ею! Возможно, это правильно, что я не способен никому дать потомство. Ребёнок не должен унаследовать мою дурную кровь, преступные мысли и желания, которыми беспомощный младенец невольно пропитается, находясь со мной рядом?.И неведомо было Панду, что, узнав о его решении от вездесущего мудреца Нарады, Яма не на шутку испугался. Не имея сил совладать с тревогой, Дхармарадж незамедлительно отправился во дворец своего брата Шани, чтобы на коленях умолять его извлечь стрелу Камадэва из сердца Панду, либо пообещать, что первенец Кунти не будет проклят.Мрачно выслушав Яму и усмехнувшись, Шани сощурился и язвительно изрёк с высоты своего трона:—?Скажи, а почему я обязан защищать твоего будущего сына, в то время как однажды по твоему приказу Камадэв направил заговорённую стрелу в сердце моего Манди?—?Я уже выстрадал многократно за эту ошибку! —?отвечал ему Яма, стоя на коленях со сложенными руками. —?И Панду заплатил свою цену! Умоляю, забери стрелу из его сердца! Я чувствую, что тот, кто будет называться первенцем царя Панду, унаследует твоё проклятие. Или это не так?—?Так,?— с губ Шани не сходила ледяная усмешка,?— стоит малышу родиться, и чёрная стрела поразит его сердце, начнёт разрушать душу, как это случилось с тобой, а теперь и с Панду. Грешный махарадж измучен. Даже если я заберу стрелу, его жизненная энергия полностью не восстановится. Впрочем, если судить по тому, что уже завтра Кунти призовёт тебя, страдать от стрелы махараджу осталось недолго…—?Но я восстановился! —?возразил Дхармарадж. —?Не сразу, но это случилось. Почему внутренняя энергия Панду не вернётся к нему?—?Ты?— дэв, а махарадж?— человек, - непонятно объяснил Шани. - Для восстановления искалеченного проклятием тела и истощённой до предела души ему потребуется испытать перерождение. Само проклятие я отменить не могу. Ребёнок получит стрелу в миг рождения.—?Не будь жестоким! Смягчи кару. Неужели такой маленький ребёнок с первого дня жизни будет так страшно мучиться?! Его тело не выдержит!—?Он начнёт мучиться не с первого дня. Оказавшись внутри младенца, стрела долгое время будет спать. Тёмные желания начнут возникать в ребёнке постепенно с двенадцати лет. Но, как знать, возможно, твой сын убережёт себя от беды, разрушив стрелу своей безупречной чистотой? Если его душа не поддастся влиянию стрелы, то по достижении возраста двадцати лет стрела исчезнет сама. Ему надо будет продержаться всего восемь лет, страдая от тёмных мыслей и желаний. За это время мальчик, борясь с проклятием, не должен совершить ни единого неправильного поступка, не поддаться влиянию ни одной тёмной мысли, никому не причинить вреда. Если же намеренно или по неосторожности он станет причиной смерти хоть одного живого существа, в чьих жилах течёт тёплая кровь, стрела тут же явит свою силу.—??Явит силу?? Значит, мой сын начнёт страдать от неправедной страсти к родному брату? —?сердце Ямы громко стучало.—?Не к родному, утешься. Господь Вишну уже приходил чуть раньше. Его волей наказание смягчено. Господь сказал: ?Неправильно заставлять одного сына дэва желать объятий другого?. Как я понял, все будущие сыновья Кунти родятся от богов, поэтому волей Вишну их объятий твой сын не возжелает. Но будут у него и двоюродные братья, рождённые царём Дхритараштрой и царицей Гандхари. Их родится ровно сотня. К одному из них и воспылает страстью твой отпрыск, если до двадцати лет не сбережёт чистоту помыслов.—?Нет!!! —?никому ещё, наверное, не доводилось видеть всесильного Ямараджа таким отчаявшимся. —?Шани, пощади! Не позволь случиться такому!—?Тебе разрешено предупредить царя Панду и царицу Кунти о том, чтобы они остерегали мальчика от убийств живых существ и взращивали в нём праведность. Но ни слова о стреле, Яма! Иначе и ты получишь наказание, и страдания Панду возрастут многократно. Я позабочусь об этом.Поняв, что больше ничего вымолить не удастся, Яма встал с колен. Его глаза горели безмолвной яростью, выплеснуть которую он сейчас не мог.?Ничего,?— подумал про себя Дхармарадж,?— однажды придёт день, кто-нибудь воздаст и тебе плоды твоих деяний?,?— и с этой мыслью в сердце старший сын Сурьядэва покинул дворец Шани.***—?Посмотрите, мой господин, какой он красивый! —?улыбающаяся Кунти стояла на высоком берегу реки, держа на руках долгожданного младенца, подаренного ей самим Дхармараджем. Мальчик, не отрываясь, смотрел на Кунти, задумчиво обсасывая свой крохотный кулачок. —?Теперь мы заживём счастливо. Правда? —?она обернулась к мужу.Лицо Панду было бледным, глаза полнились ужасом.—?Что такое? —?удивилась Кунти. —?Вы не рады сыну, господин?—?Рад! —?торопливо уверил её Панду, растягивая губы в улыбке, лишь бы успокоить жену. Он приблизился к ребёнку и, склонившись, поцеловал его в лоб.Откуда Кунти было знать, что в миг, когда луч, воссиявший из сердца Дхармараджа, стал причиной рождения её первенца, махарадж Панду отчётливо увидел: из его собственной груди со скоростью вспышки молнии вылетела устрашающая чёрная стрела. Вонзившись в тельце новорождённого, стрела целиком вошла внутрь мальчика вместе с оперением, украшенным полуистлевшими, увядшими цветами.?Стрела Камадэва? —?испугался Панду. —?Но почему она чёрная? Почему на ней не свежие, а высохшие цветы? Зачем её предназначили такому малышу? И что эта стрела делала внутри меня?!?Задрожав, Панду хотел было крикнуть во весь голос, обратив внимание Кунти на случившееся, но горло его сжал внезапный спазм, и он не смог издать ни звука. Он смотрел на ребёнка, внезапно сморщившего личико и жалобно захныкавшего, но ни Кунти, ни Яма, похоже, ничего не заметили. Яма был увлечён тем, что передавал царице напутствия в отношении того, как следует воспитывать ребёнка.Сын Дхармараджа поплакал ещё немного, но вскоре успокоился.?Померещилось,?— решил Панду. —?Всё от того, что я плохо сплю ночами и почти ничего не ем. Мой ум устал и состарился, как и тело. Я вижу то, чего нет?.Однако странным образом Панду вдруг ощутил, что дышать стало легче, а в теле, вечно терзаемом болезненной страстью, появилось приятное расслабление. Казалось, он годами блуждал босыми ногами по раскалённому песку, мучимый ужасающей жаждой, а теперь наконец смог испить чистой прохладной воды в тени пальм.?Видимо, первенец принёс мне своё благословение?,?— решил Панду, улыбнувшись.Он снова поцеловал младенца в макушку, покрытую тонкими, мягкими волосками, и на один короткий миг ему вдруг показалось, будто глаза младенца полны не лучащейся радости, а неизъяснимого страдания.?Снова кажется,?— встряхнулся царь,?— быть не может, чтобы у такого крохи, рождённого от светлого дэва, имелись причины страдать!?Панду так и не сказал Кунти ничего о примерещившейся ему чёрной стреле…