Глава 13 (2/2)
Билл кивнул.
– Правильно. Просто я ничего не понимаю. В последний раз, когда мы виделись, у нас все было великолепно. Мы смеемся над одними и теми же вещами, мы оба любим квиддич. Она познакомила меня со своей семьей и все такое. Я даже был в доме ее дедушки, и в семье Ченг к этому отнеслись, как само собой разумеющемуся. Сейчас, когда у меня наконец-то появилась своя квартира, я как раз планировал предложить ей остаться у меня. А вчера вечером, после того, как мы замечательно провели время в новом итальянском ресторанчике недалеко от Диагон Аллеи, она мне сказала, что ей было хорошо со мной, но она встретила другого. Сказала, что ей очень жаль. Я был ошеломлен. В прошлую нашу встречу она вспоминала, что было здорово получить твое приглашение на день рождения. Говорила, что у нее нет возможности знакомиться с молодежью. Она целыми днями работает, а ее клиенты в основном люди старшего возраста. Интересно, где и когда она ухитрилась кого-то встретить.
Гермиона, которая точно знала, что это за «новый друг Чу», сочувствующе покачала головой и сжала руку Билла, бормоча ничего не значащие, успокаивающие слова. В тайне она задумалась, не ее ли это шанс начать встречаться с Биллом. Она внимательно слушала, позволив ему говорить о своих чувствах к Чу столько, сколько ему хотелось, между тем планируя перевести разговор в нужное русло, чтобы выяснить это.***
Люциус проводил в замке Глен Мой все больше и больше времени. Волдеморт постоянно вызывал его. Если бы он рискнул отправиться в родовое поместье, он был бы вызван пульсирующей болью Черной метки. Даже Нарцисса, которая ничего не знала о том, что Волдеморт выжил, заметила, что Люциус все больше отсутствует. Она рискнула поинтересоваться, где он теперь пропадает.– У тебя новая женщина, Люциус? – однажды за обедом спросила она.
Люциус выдавил из себя высокомерную улыбку, и для ее же блага сказал, что так и есть.
– Должно быть, она хороша, – заметила Нарцисса, покачав белокурой головой. – Ты выглядишь совершенно выжатым. Может, возраст наконец-то заявил о себе, милый? Уже не выдерживаешь нимфеток, а? Ну, ничего, когда-нибудь это должно было случиться.
Так он выглядит выжатым? Люциус посмотрелся в зеркало, и был вынужден признать, что Нарцисса была права. Темные круги под глазами делали его старше, чем он был на самом деле, а раньше он всегда гордился тем, что выглядит моложе. На висках появилась седые пряди? К счастью, седина у него не сильно контрастировала со светлыми локонами, в отличие от его давнего друга Снейпа, в черноте волос которого выделялись светлые пряди. Может, белые волосы со временем просто станут еще светлее? Всегда самостоятельному Люциусу вдруг захотелось, чтобы рядом был кто-то, на кого можно положиться. Другие посвященные в это дело Пожиратели Смерти не помогали ему. Они были рады спихнуть эту задачу, как только Малфой придумал план, и лишь немного подбадривали его с безопасного расстояния. Он видел их лишь тогда, когда их вызывал Волдеморт. Когда это случалось, Люциус видел в их глазах ужас, спрятанный за масками Пожирателей.***
Люциус снова хотел увидеться с Чу. Он избегал встреч с ней со времени ее визита в замок Глен Мой. Он попытался разобраться, в чем была настоящая причина этого. Он хотел увидеться с ней. Черт побери, не просто хотел, он обнаружил, что мечтает о ней, и каждый раз просыпается с эрекцией. Но он не желал, чтобы она узнала о существовании Волдеморта, точнее сказать о его местонахождении. По некоторым замечаниям, сделанным ему за эти годы, он знал, что иногда разговаривает во сне, особенно если в голове засели нерешенные вопросы. Поэтому он не хотел рисковать, проведя ночь с Чу. А еще был Сунн Ченг. Теперь, когда нефрит был полностью доставлен, но все еще не был оплачен, было очень важно нигде не пересечься со старым китайцем, чтобы тот не потребовал оплаты огромного счета.
Люциус задался вопросом, было ли его беспокойство о безопасности Чу связано с ее дедушкой, и решил, что дело не только в этом: он вообразил, что с ней может сделать Волдеморт, и представленная картина вызвала у него отвращение. Чу подчинялась каждому требованию Люциуса, но все же она сохранила достаточно независимости, и была с ним по собственной воле. Несмотря на длительные отношения с ним, она оставалась освежающе невинной. Он чувствовал, что должен защитить ее от этого ужаса. Мысль о том, что ее хрупкая красота может быть навсегда испачкана грязной похотью Волдеморта, была для него непереносима.
Его воображение рисовало и другие тревожные картины. Он чувствовал себя Волдемортом, лежащим в нефритовой гробнице, навечно обреченным быть не более, чем жалким паразитом в чужом теле. Он также чувствовал сковывающий ужас в мыслях Питера Петтигрю, зависящего от более сильной и более злой воли.Казалось, Люциус месяцами не обращал внимания на свою внешность, хотя в реальности счет пока шел только на недели. Он снова глянул в зеркало и решил, что выглядит неухоженным. Он не брился целую неделю, а предмет его гордости – волосы – свисали потемневшими жирными сосульками. Он позвал домового эльфа и потребовал, чтобы тот его побрил.
Он лежал неподвижно, а эльф укутал его мягким полотенцем, нанес пену на лицо и принялся умело удалять щетину опасной бритвой. Люциус закрыл глаза и задался вопросом: почему? Почему он стал последователем Темного Лорда, и почему сейчас это превратилось в столь обременительную обязанность? Его преданности были причины: долгое время казалось, что Волдеморт выиграет войну, и было важно оказаться на стороне победителей. Люциусу доставляли удовольствие пытки и убийства, которые стали неотъемлемой частью жизни Пожирателей Смерти, он мог претворить в жизнь свои самые темные фантазии, без какой-либо оглядки на совесть. Тогда это были власть и влияние, и ему нравилось быть частью этого: зло было модным на протяжении всей истории.
Домовой эльф закончил бритье и ждал дальнейших указаний. Люциус велел ему приготовить ванну. Пока вода заполняла большую итальянскую мраморную ванну, Люциус выбрал свежую одежду, ведь он не менял ее уже несколько дней. Затем он опустился в горячую ванну, заставив себя терпеть ошпаривающую температуру воды, и приказал вымыть свои волосы. Пока опытные пальцы массировали его голову, он размышлял, что же пошло не так, как надо.
Предполагалось, что быть на темной стороне забавно. Однако, больше это не было забавным, это становилось ужасным. Волдеморт теперь был отвратительным получеловеком, полностью зависящим от Люциуса, которого пугало то, что этому кошмару не было видно ни конца, ни края.