Глава 6 (1/1)

Вернулся Банкоран ненадолго: подремав и переодевшись, он вновь отправился в штаб МИ-6, на этот раз в компании Мараиха, Паталлиро и Фигаро. Последний чувствовал себя особенно вялым, привыкший к строгому домашнему режиму, и потому усталость и лёгкая тряска в автомобиле вернули сон. Пробуждение же испугало: иногда Фигаро забывал, что находится в прошлом – никому не нужный и не особенно опекаемый – и для него оказаться в пустой машине приравнивалось известию о скором переезде в детдом. Благо, вместе с осознанием сердце приходило в привычный ритм, и внутренний холод отступал. Тем не менее, Фигаро не избавился от удивления. Судя по всему, комфортная температура и охраняемая стоянка позволили троице героев этого времени оставить балласт и отправиться по делам, и самому балласту стало слегка обидно. Пусть его родители были сейчас чужими людьми, но Паталлиро-то знал обо всём! Фигаро поспешил найти своих бесцеремонных родственников, но успехом операция не обернулась. Если в прошлый раз король представил его как слугу, то в этот раз авторитетного покровителя не нашлось, а упрямый молодой человек на посту наотрез отказался пропускать мальчишку даже с аргументом: ?Я к папе на работу?. Будь у Фигаро силы Банкорана, то он смог бы избежать очень многих проблем… Джек действительно тратил свои способности абы на что. И оторвал бы кто руки этим учёным! Будь они посмышлёнее, вся задумка по воплощению Банкорана 2.0 не обернулась бы крахом, и их проект мог бы что-нибудь кроме взрывания лампочек. Конечно, Фигаро подозревал, что силы отца проявятся в следующем поколении, которое будет очень похоже на породу Банкоранов: наверняка именно из-за внешности у Фигаро нет волшебного взгляда. Теория о том, что сверхспособности зависят от цвета волос, давно вынашивалась юношей, однако сейчас стоило эти рассуждения отложить до лучших времён. Потоптавшись у входа, Фигаро стал вспоминать, есть ли лазейки в штаб. К большому сожалению, в его памяти таких не находилось: всё-таки он всегда проходил на работу родителей с ними же. Упрямый вахтёр отказался звонить Банкорану, поскольку тот был очень занят на допросе, а два его спутника телефонов не имели. Фигаро тяжело вздохнул, убрав отросшую чёлку назад, и взглянул на чёрный ход. Как бы то ни было, МИ-6 чтила правила пожарной безопасности. Дверь определённо была не заперта, однако камера, мигающая красной лампочкой, намекала на круглосуточную охрану. Свои сверхспособности Фигаро никогда особенно не развивал – некогда было, да и как? Взрывание лампочек не очень пригождалось в повседневной жизни. Пару раз Фигаро заставил уличный автомат выплюнуть банку колы, но на это уходило достаточно много сил, а последний случай и вовсе обернулся кровотечением из носа, которое долго не заканчивалось. Сейчас же он не видел иного способа проникнуть в штаб, чем войти через чёрный ход. Главное быстро найти Банкорана, Мараиха и Паталлиро, которые смогли бы оправдать его, однако оперативность охраны в МИ-6 беспокоила. Будучи совершенно неопытным, Фигаро всё же сконцентрировал всё своё внимание на камере, вызывая в себе чувства, подобные тем, что испытывал при ограблении аппарата с колой. Лопать лампочки, к слову, было куда проще. Сосредоточенность на красном огоньке отдавалась в пальцах обжигающим холодом, а тело будто пребывало в невесомости. Каждый раз Фигаро надеялся, что моргнувшая лампочка больше не загорится, но та упрямо подмигивала ему, словно смеялась. И чем дольше не получалось вывести камеру из строя, тем больше усилий прикладывал юноша, уже почти не чувствуя кистей рук. Еле слышимый треск достиг его ушей, и пространство тут же заполонил шум, к рукам прилила кровь, а ноги вновь ощутили землю. Фигаро наклонился вперёд, упёршись ладонями в колени, и тяжело дышал, как выныривающие из-под воды пловцы. Он чувствовал, как по виску стекает холодная капля, и его худшие ожидания подтвердились: на сухом асфальте расползлись тёмные круги бордового цвета. Поднесённые к носу пальцы тут же оказались испачканы в крови. Всё-таки если у него и был талант к сверхъестественному, то либо очень слабый, либо настолько сильный, что тело с ним не справлялось. Достав из кармана рубашки платок, Фигаро бесстрашно вошёл в здание через чёрный ход и сразу спрятался на лестничном пролёте, когда услышал шаги: охрана почуяла неладное, и, скорее всего, здание вот-вот начнут прочёсывать на предмет нарушителей. Медлить нельзя. Фигаро поднялся на несколько этажей вверх, но абсолютно не знал, где находится комната допроса. Сейчас он делал вид, что идёт очень целенаправленно, и пытался не вызывать подозрений, вежливо здороваясь с мимо проходящими сотрудниками штаба. Ноги сами собой привели его по единственному знакомому пути – к кабинету с табличкой ?J.B.?. Фигаро никогда не говорил этого вслух, но часто сам с собой смеялся над отцом, чьи инициалы и образ жизни так напоминали персонажа Бондианы. Только где-то история дала сбой, и Дон Жуан среди знойных женщин вдруг стал волокитой за миловидными юношами. Фигаро покачал головой, с ностальгией глядя на табличку, и вошёл в незапертый кабинет как к себе домой. Просторная комната в светлых тонах, как и многие другие в штабе, оказалась пустой. Помимо письменного стола, диванчиков и журнального столика место здесь в огромном количестве занимали ящики, забитые документами. На одном из таких стояла рамка с фотографией, которую Фигаро машинально взял. Он не смог сдержать умилительной улыбки, рассматривая молодых родителей, ведь эта фотография была ему хорошо знакома: она сохранилась даже в его времени и стояла в прихожей на тумбе вместе с их совместной семейной фотографией. Возможно, так и не скажешь за всей строгостью и элегантностью, но Банкоран подвергался сантиментам, когда дело касалось снимков с любимыми людьми. Он до сих пор хранил свои фотографии из детства и, даже если не смотрел их часто, бережно относился к альбомам. Фигаро поставил рамку на место, придавая большое значение этой детали: всё-таки для него фотография Джека и Мараиха вместе, выставленная на виду, говорила о многом. Отмахнувшись от тоски по дому, Фигаро подумал, что так легко войти в кабинет к майору разведки – это странно. И стоило этой мысли вспыхнуть, как снаружи стал доноситься топот и суета. Фигаро знал о комнате в кабинете, где Банкоран часто оставался ночевать, когда работы было слишком много. Фигаро расстраивался, узнавая от отца, что тот домой на ночь не вернётся, а позже перестал реагировать на его частое отсутствие. Родители работали, чтобы обеспечивать семью деньгами – даже маленький Фигаро это понимал, но не признавал одержимости работой. Ему становилось грустно от осознания, что для отца на первом месте навсегда останется МИ-6, и это не могли изменить ни семья, ни одиночество, как показало время. И Фигаро также находил недоумение Банкорана по поводу их прохладных отношений странным... Фигаро дернулся, чтобы скрыться в ненавистной комнате, но его запястье вдруг оказалось в холодной западне из наручников. Он обернулся и увидел стоящего на столе человека в костюме охранника, что мог достать до его руки лишь с такой высоты... Фигаро поднял брови, намереваясь высказаться, но его прервал крик: – Все сюда! Нарушитель в кабинете майора Банкорана! Дверь в ту же секунду распахнулась, и кабинет заполонили сотрудники МИ-6, чуть запыхавшиеся и взволнованные. Фигаро чувствовал себя мухой в супе – совсем не к месту. Шестнадцатилетний школьник в правительственном объекте... Похоже, и окружавшие его мужчины тоже были поражены, что нарушитель столь юн и столь растерян. – Необходимо доложить майору, – сказал кто-то из толпы, и тогда Фигаро услышал голос прямо рядом: – Майор занят! Ему не стоит распаляться на какую-то мелюзгу! Нужно самим провести допрос и сообщить Банкорану, когда он освободится. Агенты одобрительно закивали, и арестовавший Фигаро спрыгнул со стола, из-за чего юноше пришлось нагнуться. Кто-то предложил сопроводить нарушителя и охранника в комнату допросов, и Фигаро послушно плёлся позади в три погибели. Ближе к месту у него уже начинала болеть спина, но он осознавал, что иначе сам бы ни за что не нашёл верный путь. – Это жестоко с твоей стороны. Но так хотя бы мы будем знать, где проводят допрос Блэка. – Молчи! Пытаешься меня заговорить?! – возмутился охранник и, вытащив дубинку, замахнулся ею. В то же время дверь в комнату допросов открылась, и оттуда вышел Банкоран с сигаретой в руке, намереваясь закурить. Фигаро упал на колени, оперативно вытащил кровавый платок и закрыл нос свободной рукой, вскрикнув. – Пожалуйста, не бейте меня больше, я сделаю что угодно! Он изобразил нестерпимую муку на лице. Ему ещё не довелось привести себя в порядок, и над верхней губой кровь запеклась, вызывая зуд. Однако сейчас обстоятельство очень пригодилось, тем более при виде этой картины Банкоран посчитал своим долгом вмешаться. – Паталлиро! Отпусти его! Твои игры слишком далеко заходят! – Я его пальцем не тронул! Паталлиро звучал не очень убедительно с дубинкой в руке и наручниками, оттого спешно отцепил Фигаро от себя, и освобождённый юноша размял запястье. – Позвать врача? – спросил Банкоран, помогая Фигаро подняться, и тот лишь мотнул головой. – Нет, просто кровь носом пошла... Бывает. Фигаро привёл себя в порядок в туалете и вошёл в комнату со стеклянным окном, за которым, сгорбившись, сидел Пол. Его жена ещё была под стражей и пока на допрос не являлась. Фигаро встал у стены рядом с Мараихом, а Паталлиро дулся на него за наговоры. Впрочем, обиды короля длились совсем недолго. – Так он сказал что-нибудь вразумительное? – Ему сообщили, что жена здесь и берёт вину на себя, но всё равно ни в чём не сознался, – ответил Банкоран нервно. – Тогда нужно скорее допросить его жену. Вы очень медлите с этим, – удивился Фигаро, хотя знал о работе разведки лишь из рассказов родителей и фильмов. – Скоро должен подъехать психолог. Без него оценить показания Пола Блэка невозможно, к тому же в штаб поступил анонимный звонок о том, что Пол Блэк работает на КГБ. Это нельзя игнорировать. – Тогда можно мы поговорим с его женой? – предложил юноша, поймал на себе удивлённые взгляды и тяжело вздохнул. – Ну… Ваше величество, почему вы сами не можете попросить? Мне кажется, нам не стоило затевать всё это. – Что именно? – нахмурился Банкоран. Паталлиро был застигнут врасплох, но не бывало случая, чтобы у короля не находилось слов на какую-то ситуацию. – Кто-то копает под мои изобретения со стороны Англии! Какой-то шпион! – объявил Паталлиро и, задумчиво скрестив руки за спиной, стал ходить туда-сюда по комнате. – Если это не Пол Блэк, то наверняка его жена. – Она сама во всём созналась, почему вы тянете с её допросом? – поддержал Фигаро. – К тому же пока вы ждёте мозгоправа, сюда уже спешит КГБ, чтобы вытащить своего агента! – Или убить. – Если Паталлиро попытается поговорить с этой женщиной, то она умрёт раньше, – заключил Банкоран, разминая брови пальцами. – Заразится паталлирянкой и упадёт замертво, – поддержал его Мараих. – Поэтому я предлагаю пойти с Паталлиро тому, у кого есть иммунитет и способность фильтровать его речь, – кивнул Фигаро. – Я готов на это. Меня тренировали с детства – я устойчив к этому виду биологического оружия. – Тогда вперёд! – воскликнул Паталлиро и запрыгнул на шею Фигаро, отчего тот согнул ноги в коленях, будто пружина. – Идти я не могу, ведь у меня ложноножки. – Мы имели в виду, что ты… вы бактерия, а не амёба. – Ты слишком много болтаешь для слуги. Фигаро тяжело вздохнул, обеими руками взялся за ноги, свесившиеся с его плеч, и поплёлся в указанную Банкораном сторону. Как бы юн ни был король, он пользовался доверием у Джека, сколько бы тот ни упирался. Сам себе майор никогда не признается, однако это не помешает ему раз от раза позволять Паталлиро делать то, что тот хотел сделать для расследования. Как оказалось, жена Пола Блэка, Мэри Вуд, не находилась за решёткой – ей выделили одну из комнат, за которой постоянно наблюдали. Фигаро боялся, что и здесь им не дадут пройти, но охрана уже была предупреждена о посетителях и пустила их без лишних слов. Женщина выглядела очень ухоженной, но мало походила на супругу сотрудника разведки. Фигаро часто бывал с родителями на разных званых вечерах, куда приглашали агентов с семьями, и привык видеть женщин роскошных, с крупными локонами и ярким макияжем, в элегантных платьях и выражением светской почтительности. В повседневной жизни их образ мало менялся, поэтому жена Пола Блэка, одетая в тёмно-бордовую юбку до щиколоток и бежевый свитер, с завязанными в высокий хвост волосами и отсутствием косметики, смутила Фигаро. Она подняла взгляд, и юноша заметил непоколебимость и выдержку, не присущие светской львице, прятавшейся за спиной важного мужа. – МИ-6 использует теперь детей для допроса? Не стоило так изощряться, я пришла сюда не чтобы молчать, – произнесла Мэри с видом оскорблённой особы. – Мы просто пришли поговорить, – оправдался Фигаро и хотел ссадить с себя короля, но тот брыкнул ногой, чтобы его ?скакун? пока не думал освободиться, и юноше пришлось вновь выпрямиться, насколько это было возможно с подобным ?наездником?. – О чём же? – О Паталлирие. Зрачки женщины расширились, но выражение на лице осталось прежним – внимательным и спокойным. – Я шпионила за МИ-6, и к Малинере не имею никакого отношения. Поймите правильно, я пришла сюда не выдать себя просто так. У меня есть условия, поэтому я хотела бы увидеть майора в первую очередь – слышала, он здесь единственный сердобольный человек. ?Мечтай!? – одновременно подумали Паталлиро и Фигаро, закатив глаза. Мэри, возможно, была не так хорошо осведомлена по поводу натуры майора Банкорана. Если она хотела вызвать жалость и сыскать защиты, то была обречена на провал, ведь не родилась прекрасным юношей. В то же время Банкоран действительно был сердобольным человеком, каким бы ни казался, но всё же его мягкость относилась только к близким людям и уж точно не проявлялась с чужими… если они не были юношами. – То есть ваш визит в Англию совсем не связан с Паталлирием? – Знать бы мне, что это значит, – покачала головой Мэри. – Могу предположить, что это относится к его величеству королю Малинеры. По названию, какое-то вещество, как тритий или дейтерий. Что ещё вы хотите знать? Если эта женщина признавала себя шпионом, то уж точно не должна обладать слабым умом. Фигаро и Паталлиро, на самом деле, сильнее бы заподозрили её, если бы она просто отмахнулась от них словами ?Я не знаю?, чем вот так ?попыталась? раскрыть суть названия. – И раз уж мы болтаем, молодые люди не хотят представиться? Ваши матушки не учили вас? Впрочем, его величество я знаю. – У меня не было матери, – покачал головой Фигаро и увидел промелькнувшую жалость на лице Мэри. Он на мгновение задумался, как назваться: женщина явно была внимательна и может поймать собеседника на лжи, если тот запутается в своей истории… в которую верили лишь те, кому разбираться не хотелось. – Фигаро Банкоран. Я прихожусь майору Банкорану… родственником. – У майора роскошные чёрные волосы и тёмные глаза, – улыбнулась Мэри, глядя на светлые кудри Фигаро. – Дальним, – уточнил тот, вновь сетуя на своих создателей. – Я его доверенное лицо на нашей встрече, поэтому можете быть уверены, я передам все ваши условия. Король Малинеры не позволит соврать. – Майор послал такого юного дальнего родственника и короля к женщине, что пообещала добровольно всё рассказать? Из её уст это действительно звучало смешно. – Что ж, вы весьма здраво рассуждаете. Боюсь, сам Банкоран сейчас занят беседой с вашим мужем. Для него это дело важнее всего, так что он решил не доверять его другим агентам. Так как мы с его величеством не сотрудники МИ-6, то и выгоду нам искать не нужно, к тому же хорошо знакомы и являемся надёжными людьми, – попытался сгладить шероховатости истории Фигаро, но смеющийся взгляд Мэри сбивал с толку. – Ладно. Мне терять нечего – обратной дороги всё равно уже нет, – согласилась женщина, хотя имела ещё массу вопросов. – Вот мои условия: с моего мужа будут сняты все обвинения, а меня будут защищать как важного свидетеля. После того, как я расскажу обо всём, что мне известно, я желаю изменить свою личность и личность Пола. Ему всё равно больше не позволят работать в МИ-6, поэтому нам лучше будет скрыться от глаз правительства… правительств. – Обязательно, – кивнул Фигаро и приготовился слушать. – Мало верится. – Как насчёт такого: вы рассказываете нам, а я прячу вас с мужем на Малинере? – предложил Паталлиро с ехидной ухмылкой, и Мэри заинтересовано склонила голову. – С королём можно иметь дело. Мне бы хотелось остаться в Англии, но если МИ-6 не даст такой возможности, то и Малинера подойдёт, – согласилась она и ненадолго замолчала. – Моё настоящее имя – Павла Чернышевская. Очень забавное совпадение наших с мужем имён, если бы он знал… Павла-Мэри рассказала, как, когда и зачем она прибыла в Лондон, а Фигаро слушал с хмурым выражением на лице. В досье было сказано, что Пол Блэк был Павлом, но, скорее всего, чтобы защитить эту женщину, МИ-6 подделали досье в архиве и обвинили своего сотрудника. Естественно он был не при чём, однако это знали лишь те, кто занимался его делом, которому было всего шестнадцать лет – на самом деле некоторые сотрудники этого времени работали и в 2007… Получается, те данные, которые передал Фигаро лукоголовый, не были согласованы с МИ-6 и, соответственно, являлись лишь копией старых дел. Даже если их пришлось собирать в атмосфере суматохи из-за погибшего подполковника, капитана и короля, можно ли допускать такую ошибку? Под конец рассказа у Фигаро заболели плечи и спина, и он тяжело вздохнул. – Мы обязательно передадим ваши условия Банкорану. Если он откажется, то мы не станем ничего рассказывать, и король сдержит своё обещание, – подытожил юноша с ёрзающим на шее королём. Он поспешил выйти из кабинета, чтобы как можно скорее вернуться к родителям и скинуть с себя заигравшегося Паталлиро, но его остановил женский голос: – И всё же, что это такое – Паталлирий? Признаться, я слышала это название, и мне предлагали большую сумму денег за информацию о его местонахождении, но у меня не было возможности сорваться в Малинеру или слишком копаться в делах МИ-6 в этом направлении. – Кто? – удивился Фигаро одновременно с Паталлиро. В этом времени Паталлирий ещё не был на слуху и знал о нём очень ограниченный круг людей. Не задай Фигаро вопрос об этом веществе, Павла-Мэри и сама бы не спросила. – Этого я правда не знаю. Мужчина среднего роста в очках и чёрном пальто. На голове была странная шляпа… как лук. Он сидел ко мне спиной за столиком в кафе Элегант. Мы так ни разу и не посмотрели друг другу в глаза, он быстро ушёл после моего отказа. Фигаро нахмурился от мысли, что среди лукоголовых затесался недоброжелатель, который к тому же оставался в рядах элитного отряда Малинеры вплоть до 2007! Или же это был подражатель? Зачем лукоголовому так подставляться, явившись с предложением шпионажа в своём привычном облике – очках и луковой шляпе? – Спасибо за вашу откровенность. Вам это обязательно зачтётся, – вымученно улыбнулся Фигаро, и женщина улыбнулась ему в ответ. – С годами я начала осознавать, как мне не хватает семейного счастья. Больше всего на свете я хочу большую семью, а не стоять на лезвии ножа социализма и капитализма… И я была бы безумно рада, будь у меня такие же очаровательные дети, как вы. – Обязательно будут. Фигаро отвернулся и носком ботинка постучал, чтобы охрана открыла дверь. Это дело внесло ясность в происходящее, и теперь в голове постепенно складывался пазл: раз будущий Паталлиро отправил Фигаро в 1991, значит, именно в этом году ему стоит искать разгадку, и ключевыми фигурами были отнюдь не люди из сырого досье… Взрослый король слишком поздно понял, что в его рядах предатель, и решил отправить племянника туда, откуда всё началось, чтобы уничтожить корень всех проблем. Однако как найти этого лукоголового? Опросить всех? Но тогда он может испугаться и затаиться – действовать так спешно и безрассудно не стоило. Тем более все подозреваемые, похоже, так или иначе были связаны с предателем… И пока последний человек не появится в поле зрения, делать выводы рано.