Глава 5 (1/1)

Фигаро поражённо наблюдал за тем, как Пол Блэк целует руку Мараиха, вручает цветы и галантно открывает дверь. Ему ужасно хотелось рассмотреть молодого отца ближе, но обстоятельства не позволяли. Паталлиро же реагировал на подобный образ без особого интереса, будто видел такое если не каждый день, то периодически, и его больше интересовала реакция спутника, не способного оторвать глаз. – Неужели Мараих ни разу не приходил на твои школьные собрания в таком виде? – предположил король с усмешкой. – На день матери, скажем. – Ну, было один раз, но… – Фигаро бросил на него рассеянный взгляд и вновь уставился на вход в ресторан, но там уже никого не было. – Тебя это не раздражает? – Почему должно? Я не против, в общем-то... Да и папа очень красивый. И в тридцать пять тоже, конечно, но сейчас по-особенному. – Банкоран бы не посмотрел в его сторону, будь оно иначе, – язвительно отозвался Паталлиро. – Это было бы очень печально. – Может, сейчас ты бы выглядел совсем не так, как выглядишь. – Почему? – подумав, но не отыскав ответа, спросил Фигаро. – Может, если бы не было Мараиха, Банкоран нашёл бы кого-нибудь другого… дал бы шанс Андресену, и не оставил того умирать в космосе – кто знает этого Банкорана. – В космосе? Умирать? Кто такой Андресен? – Оу! Нам надо торопиться! Если мы хотим послушать, о чём говорят Мараих и Пол! Будет хорошо сделать пару фотографий: Мараих хорошо заплатит за них, если шантажировать его, – тихо добавил Паталлиро, но стоял в двух шагах от Фигаро. – Он наверняка на задании. Похоже, Джек уже понял, что Блэк не простой сотрудник МИ-6 и подослал папу, чтобы его разговорить, – нашёл более приемлемое объяснение тот. – Это по работе. – Любимая отговорка Банкорана, – протянул король и неведомо откуда достал костюм старика. – Чего ждём! Отведи дедушку в ресторан – дай вкусить деликатесов перед смертью. Фигаро закатил глаза, но отчётливо понимал, что лучше будет замаскироваться для слежки, и, если Паталлиро имел нескончаемый запас обличий, юноша не мог позволить себе носить хотя бы парик – прятать его было попросту негде. – Если он увидит меня, то вспомнит. У шпионов наверняка отличная память на лица. – Тогда просто сядь к нему спиной: наблюдать всё равно буду я. Это казалось глупым, но самым простым и доступным решением, поэтому спорить не было смысла. В ресторан их пустили без проблем, однако столика рядом с Полом и Мараихом не оказалось. Весь вечер Фигаро пытался рассмотреть происходящее в отражении ножа, пока Паталлиро насыщал свой бездонный желудок различной едой и вовсе забыл про слежку. В смутных очертаниях можно было различить активную жестикуляцию Пола и элегантные движения Мараиха, то и дело тихо и кокетливо смеющегося над чем-то. Голоса других клиентов ресторана не позволяли услышать ни единого слова, но Фигаро постепенно понимал: если Мараих сейчас выпытает информацию, то Пол действительно будет раскрыт, пусть все лавры и достанутся Банкорану. Впрочем, обоих это устраивало. Всегда. Отвлёкшись, Фигаро заметил, как Пол подсел ближе к Мараиху и, что-то прошептав ему, громко попросил счёт. Вскоре они стали собираться и едва не под руку поспешили выйти. – Они уходят, – произнёс Фигаро и подскочил, но Паталлиро даже не шелохнулся, доедая четвёртую отбивную. Ждать его было некогда – в юноше проснулось острое беспокойство за отца, поэтому он лишь махнул рукой, сказал официанту, что ?дедушка заплатит?, и ринулся прочь из ресторана. Пол вёл Мараиха к своей машине, и если сначала всё казалось очень невинным, то почти у цветочного магазина Блэк стал проявлять настойчивость. Его руки сместились с плеч на спину, затем талию, и с каждым преодолённым метром по пути к автомобилю спускались ниже на сантиметр. Фигаро было стыдно, но в то же время мерзко и обидно. Он хотел подбежать к этой свинье и отбросить одним движением куда-нибудь в мусорный бак, но имел телосложение обычного шестнадцатилетнего мальчишки и явно проигрывал тренированному разведчику. От скопившихся эмоций в глазах потемнело и уличный фонарь лопнул как мыльный пузырь прямо перед идущей парой. Мараих выгадал момент и отскочил от Пола, будто испугавшись, и тем самым обеспечил себе свободу от неприятных прикосновений. Эффект оказался временным: не прошло и минуты, как Блэк вновь притянул Мараиха к себе, уверенный, что в образовавшейся темноте улицы их никто не увидит. Тогда же Фигаро не выдержал, выбежав прямо к разбитому фонарю и толкнув плечом мужчину. Тот пошатнулся больше от неожиданности, чем от вложенной силы, и недоумённо уставился на врезавшегося в него юношу. Пол был немного пьян, но не до беспамятства, и явно отдавал себе отчёт в действиях. Сначала Фигаро смотрел на него гневно и с презрением, потом слегка остыл, заметив на лице Мараиха недовольство, а в конце вовсе ощутил испуг, но старался держать лицо… – Щенок, смотри куда летишь! А ну иди домой! – Пол тоже пытался сдерживаться, желая выглядеть перед дамой более воспитанным, будто секунду назад не пытался склонить её к интиму. Мараих вдруг похлопал его по плечу. – Идём, – мягко попросил он, всё ещё изображая нежную девушку, но Фигаро вдруг двумя пальцами зацепился за его одежду и виновато взглянул из-под бровей. – Не ходи, – будто ребёнок, впервые оставляемый матерью в детском саду, произнёс он, и Мараих даже замешкался. Раскрыть Пола было первоочередной задачей, но Фигаро никогда бы не подумал, что для этой цели Мараих может лечь с кем-то настолько неприятным в постель, а самое главное – что Банкоран позволит это сделать. Фигаро было не шесть лет, и он прекрасно понимал, что такой способ добычи информации весьма действенный, и взрослые люди вправе распоряжаться своими телами так, как им хочется; но чем больше он представлял себе это, тем больше злился и негодовал. Ему не хотелось винить Мараиха: стал бы тот отказывать человеку, которого любит? Который попросил любыми способами вытащить из Пола всего намёк на принадлежность к иностранной разведке? Фигаро всё сильнее распалялся. Возможно, отношения Мараиха и Банкорана в это время были не такими тесными? Они ещё не прониклись друг другом и не берегли так, как будут беречь в будущем? В любом случае, раз отец не хотел защищать Мараиха от мерзких людей, Фигаро назначил на эту должность себя. – Иди домой, – мягко отозвался Мараих, увидев блестящие от злости глаза и красные щёки мальчишки, что почему-то пытался его остановить. – Он попросил тебя, но ты не обязан этого делать. Он любит тебя и без этого, – заявил Фигаро. – Есть другой… – Ты тот мальчишка, – перебил его Пол, наконец присмотревшись в темноте улицы к очертаниям лица. – Ты знаешь его? – спросил Мараих удивлённо. – Видел в кабинете коллеги. Он был с младшим братом или вроде того. Пока внимание Блэка было отвлечено, взгляд Мараиха наполнился недоумением, затем осознанием, и он вдруг с ужасом приоткрыл губы, будто хотел что-то сказать, но не стал; и Фигаро так и прочитал на его лице одно лишь слово. Имя. Паталлиро. – Никаких денег я вам не должен, – вдруг произнёс Пол и вновь взялся за руку Мараиха. – Идём, пока он не испортил нам вечер. – Нет, должен! – быстро отреагировал Фигаро и вновь бросился на них, встав прямо посередине между Блэком и отцом. – Послушай, у нас свидание. Может, вы в другой раз разберётесь? – попросил Мараих, не желая упускать шанс. – Разве нельзя по-другому? Неужели вы не смогли придумать ничего лучше? – разбито произнёс Фигаро, обернувшись. – И ты ведь не… – ?не женщина? едва не сказал он, но не стал – всё-таки портить планы разведки он не хотел, лишь желал уберечь Мараиха, а не подставить того. – Не… Блэк покачал головой со словами ?Что несёт этот мальчишка??, быстро взял Мараиха за руку и повёл вниз по улице. Фигаро чуть не побежал следом, но остановился, понимая, что не может достучаться до человека, которому в этом времени никем не приходится. Однако был другой человек, более подвластный словам юноши. Фигаро нашёл ближайший автомат и, бросив несколько монет, набрал знакомый номер. Он страстно желал, чтобы последовательность цифр, заученная в ранние школьные годы, не изменилась, и напряжённо слушал гудки. Трубку на том конце сняли, и Фигаро облегчённо выдохнул, услышав знакомый голос. – Пол Блэк работает на КГБ, – произнёс он, прикрыв рот рукой в надежде, что его голос будет не различим. – Его зовут Павел Чернышевский… – Фигаро на секунду задумался, правильно ли поступает, бездоказательно обвиняя человека… впрочем, этот человек действительно работал на разведку, но сможет ли МИ-6 найти хоть какие-то зацепки по этому делу? – Кто это? – спросил Банкоран после короткого молчания. – Если не поймать его сейчас, то он убьёт женщину, что ушла с ним на свидание, и скроется, – соврал Фигаро и повесил трубку. Когда он вернулся к ресторану, в котором оставил своего спутника, внутри уже всё стояло вверх дном: столик, за которым они сидели, окружили официант, администратор и охрана, требующие заплатить за всё съеденное. Паталлиро отказывался расставаться с деньгами, просил телефон, а когда увидел на входе Фигаро, закричал о подставе. Фигаро понимал, что возвращаться было ошибкой, но не смог вовремя подавить своё беспокойство о юном дяде. Он бы заплатил за ужин, если бы Паталлиро действительно перечислял ему зарплату хотя бы как слуге, но в любом времени деньги играли важную роль и расставаться с кровными не хотелось… Тем более Паталлиро был королём, хоть и очень жадным. Увидев, что юный правитель в порядке, Фигаро ретировался так же быстро, как пришёл. Охрана дёрнулась и поздно спохватилась, решив сначала догнать беглеца, а потом разбираться в ситуации. Чёрный лукоголовый остался на парковке у цветочного магазина, откуда Пол и Мараих уже наверняка уехали – так думал юноша, но удивился всё ещё стоящему чёрному атосу. Тогда же он огляделся и увидел через дорогу отель. Похоже, Блэк и не собирался возвращаться домой – достаточно странно. Разве у работающего в МИ-6 человека нет собственной квартиры? Сотрудники не бедствуют и могут себе позволить хорошее жильё… Фигаро запрыгнул в машину лукоголового и через тонированное стекло увидел убегающих в разных направлениях охранников. Он проигнорировал вопрос со стороны водителя и нахмурился. Возбудив воспоминания о сегодняшней встрече в кабинете Банкорана, Фигаро вспомнил облик Пола: аккуратный костюм и ботинки, гладко выбритые щёки, короткая стрижка… И кольцо на безымянном пальце правой руки. Это вполне нормально, когда мужчины носят перстни, и многие выбирают правую руку, поскольку ношение на левой зачастую обозначает, что человек находится в браке. Но Пол был русским. Пол Блэк не встречался с женщиной. Он уже был женат. Фигаро осенило, отчего тот выбрал местом встречи не собственную квартиру, а отель… Едва к нему пришла эта мысль, вдалеке послышалась сирена. Несколько автомобилей с маячками пронеслись по улице и вскоре остановились у здания, что находилось за спиной. Фигаро и лукоголовый одновременно обернулись, чтобы увидеть спешащих людей и приметить высокую фигуру в пальто. Юноша заинтересованно следил за происходящим, совсем забыв про Паталлиро, который вдруг оказался в машине. – Ты бросил меня! – возмутился тот, и Фигаро едва не вскрикнул от испуга. – У меня были важные дела и не было денег! – Мог бы и отработать на кухне! Из-за тебя мне пришлось заплатить! – Ты король – от тебя не убудет, – успокоился Фигаро и продолжил рассматривать оцепивших территорию людей. Паталлиро на аргумент лишь до глубины души оскорбился, но его внимание быстро завлекла разворачивающаяся у отеля картина. – Что происходит? – Блэка хотят задержать, – предположил юноша. – Я позвонил Банкорану и сказал, что Мараиха хотят убить. – И он так запросто тебе поверил? Не похоже на Банкорана. – Нет, очень похоже, – ухмыльнулся Фигаро. Если Мараих находился в опасности, Банкоран не долго думал над своими действиями, даже если угроза на самом деле была выдуманной. Всего одного случая было достаточно, чтобы юноша перестал злиться на отца и даже проникся к нему ещё большей любовью. – И как они теперь докажут, что Пол Блэк – разведчик? – Он женат, но носит кольцо на правой руке. – Ты уверен? Шпионов так легко не разоблачить. – Он работает в разведке достаточно долго, и никто не замечал… Я тоже сначала не заметил и не придал этому значения… Может, его действия начнут подвергать более тщательному разбору и найдут что-то… Едва договорив, Фигаро заметил выходящих из здания людей и поспешил присоединиться к ним. Паталлиро побежал следом, не желая оставаться в стороне: стать центром событий – по-другому он не мог. – Вы совершаете ошибку, – спокойно говорил Пол, ведомый в наручниках к автомобилям. – Мы не можем игнорировать некоторые вещи, – размыто произнёс Банкоран и проследил за тем, как Блэка уводят. Следом из отеля вышел Мараих, поправляющий одежду и волосы. – Всё в порядке? Тот кивнул с усталой улыбкой и подошёл ближе, прижимаясь к плечу. Банкоран положил свою ладонь на его руку и ненавязчиво коснулся носом его лба, чтобы тут же отстраниться, но Мараих принимал его сдержанные жесты не менее серьёзно, чем объятия и поцелуи, отчего засветился ярче вывески отеля. Фигаро понял, что зря считал отношения родителей не такими тесными, как в будущем. Тесными они были всегда и такими же останутся. – Паталлиро, – чуть недовольно произнёс Банкоран вместо приветствия, когда на крыльцо здания забрались двое. Паталлиро тут же кинулся на увернувшегося майора и врезался в колени Мараиха, что мастерски и очень элегантно отодвинул короля в сторону. – Ваша операция приняла неожиданный поворот? – спросил Паталлиро, хотя знал ответ. – Мараих должен был наблюдать за Полом, сегодня был последний день, но ничего не происходило. Мне позвонили из телефонного автомата с предупреждением, в штабе сейчас пытаются установить, откуда был звонок. – Честно говоря, Блэк действительно вёл себя более настойчиво, чем в предыдущие встречи, – пожал плечами Мараих. – Я не предполагал даже, что сегодня вообще дойдёт до отеля – думал, Блэк просто хочет подвезти меня до дома, но он повёл сюда. И я удивился, когда ты стал меня отговаривать, – обратив внимание на Фигаро, поделился Мараих. – А ты кто? – Это новый слуга Паталлиро. Его родители служили дворцу, но потом вышли на пенсию и умерли. Он прибыл сюда из Китая, – поделился Банкоран, закуривая. – Да, всё так, – только кивнул Фигаро. – Я Фей Джа Лоу. – И всё же что ты хотел? – не понимал Мараих, растерянный происшествием. – Просто… Я подумал, что тебе не нужно встречаться с Полом, потому что… Потому что, – Фигаро замешкался, но быстро спохватился, – потому что он женат. А измена – это самая мерзкая вещь на свете. И я подумал, что ты бы не стал… то есть, ему не следовало бы изменять своей жене. Но ты ведь не при чём. Тем более, я подумал, что воззвать к тебе проще, чем к нему. Так вот. Мараиха объяснение вполне убедило, к тому же перед ним был по сути ребёнок, действующий импульсивно и находящийся в разгаре юношеского максимализма. Он лишь покачал головой и улыбнулся. – Ты прав, измена – это отвратительно. Я периодически сталкиваюсь с этим. Банкоран неловко кашлянул в кулак и поспешил перевести тему: – С чего ты решил, что он женат? В его личном деле нет ни слова о браке. – Золотое кольцо на правой руке, – объяснил Фигаро. – И разве у сотрудников разведки нет денег на квартиру? Зачем вести любовницу в отель, если можно в комфорте и бесплатно провести ночь дома? Он явно скрывается. К тому же сейчас на нём нет кольца, так? Он наверняка снял его перед свиданием. Может, в личном деле нет ничего про брак, потому что в браке он не так давно, и его ещё не успели занести? Я в этом не много понимаю, но просто не могу найти другого объяснения, а совпадения – это отговорки для детей. – Причины недостаточно веские, но мы всё равно проверим это, – строго ответил на объяснение Банкоран, и в его голосе послышалось одобрение, отчего Фигаро стало очень лестно. – Я отправляюсь в штаб на допрос. Ужин можешь не готовить, – напоследок произнёс он и так же быстро спустился к машине, уехав следом за остальными. Мараих едва успел пожелать ему удачи и заметно расстроился – ужин он уже приготовил. От этой мысли Фигаро со стыдом ощутил, как урчит живот. Он рассчитывал, что его голод останется незамеченным, но Мараих обернулся и развеял все надежды. – Так вы следили за мной? – спросил тот, и ответил ему Паталлиро: – Мы следили за Полом, но так уж вышло, что ты тоже следил за ним. – Отчего такой интерес? – Ну, возможно, он убийца его родителей, – Паталлиро показал пальцем на Фигаро, который лишь отвёл взгляд, пробудив неприятные воспоминания. Мараих внимательно пригляделся к юноше, будто рассматривал в толпе лицо, гадая, знакомо ли оно ему или же просто показалось. Его взгляд был не таким острым, как у Банкорана, и Фигаро смог ответить на него, так же заинтересованно вглядываясь в черты молодого отца. В этот же момент его желудок опять издал неприятный звук, ещё громче предыдущего, и смутил лишь сильнее. – Идём, Паталлиро. Я ужасно хочу есть. – Слабак! Не может даже полдня продержаться без еды. – Кто бы говорил – не я уплетал спагетти в ресторане вёдрами. – У меня здоровый растущий организм. – Прости, но ты больше не вырастешь. Таким и останешься, – Фигаро прикрыл рот рукой и показал расстояние от земли примерно до середины своего бедра. Он соврал, чтобы подразнить Паталлиро, и с наслаждением увидел искреннее негодование на лице мальчишки. – Я приготовил ужин, но поел с Полом в ресторане, а Банкоран вернётся нескоро, – заговорил Мараих, когда двое закончили пререкаться. – Хотите зайти? Угощу вас в честь успешной слежки – если бы не вы, Банкоран бы не приехал. – Откуда ты знаешь? – не слишком удивился Фигаро. – Кто же ещё кроме вас? – парировал Мараих и принялся спускаться. – Так вы идёте? Отказываться от еды Мараиха было восьмым грехом, на который способен человек, и Фигаро вдохновлённо поспешил за ним, попутно прихватив Паталлиро за шкирку. Он с трепетом рассматривал старую квартиру, в которой оказался: в будущем они переехали в другую, менее просторную, но не менее роскошную – Мараиху надоело все выходные делать уборку, а чужим людям он доверять это дело не хотел. Тем более они с Банкораном решили сделать личную комнату для Фигаро и так и не смогли договориться, какую из комнат обустроить: то не подходило освещение, то размеры, то расположение. Фигаро было принципиально, чтобы в комнате поместился телевизор, приставка и компьютер, а освещение и в какую сторону открывается дверь уже не заботило так сильно. С наслаждением одолев ужин, Фигаро пил вторую чашку чая, не желая уходить. Он наконец чувствовал себя дома, хотя в посольстве Малинеры проводил не так уж и мало времени. – Кем были твои родители? – спросил Мараих, занимаясь посудой и устав слушать шум воды. Паталлиро в это время сметал со стола сладости и остановился лишь на мгновение, услышав вопрос. – А… Ну, они служили во дворце, – вспоминал Фигаро свою историю, глядя на блик в чае. – Вообще, они были в охране, если можно так сказать… Защищали страну или что-то вроде того… Я не вдавался в подробности. – Они были из Китая? Раз решили уехать туда, выйдя на пенсию. Ты достаточно молод для ребёнка пенсионеров, – озвучил не дающую покоя мысль Мараих, боясь вывести юношу на чистую воду – это будет значить, что Банкоран опять соврал ему, чтобы прикрыть любовника. – Он приёмный, – разрушил все подозрения Паталлиро в промежутке между печеньем и шоколадом. – А, вот как. – Приёмный или нет, я всё равно очень люблю их, – Фигаро внезапно разоткровенничался, чувствуя себя в безопасности и покое. – Если я найду того, кто убил их, я смогу всё изменить. – Уверен, что хочешь посвятить свою жизнь мести? Мараих не совсем правильно понимал своего гостя, однако и не знал всей истории, чтобы понять. – Я не хочу мстить. Я хочу предотвратить некоторые вещи… Мои родители очень разные люди, тем не менее, ни один из них не хотел бы, чтобы я тратил свою жизнь на поиск их убийцы, но сейчас мне не остаётся ничего другого. – И как ты собираешься его искать? – Паталлиро помогает мне. У нас есть некоторая информация, которая даёт нам зацепки. Пока не очень успешно, конечно… Я знаю, что убийца как-то связан с Паталлиро, МИ-6, Банкораном и, возможно, тобой. – Банкораном и мной? – переспросил Мараих поражённо, обернувшись. – Ты уверен? Не думаю, что мы можем быть связаны с твоими родителями. – На самом деле очень тесно связаны, – тихо произнёс Фигаро, прикрыв рот полупустой чашкой, и громче добавил: – Мы и сами не совсем понимаем, что к чему. Я так и вовсе не в своей тарелке… – Лондон большой, но приятный город. Ты скоро привыкнешь, – улыбнулся Мараих и вытер руки полотенцем, присаживаясь за стол. – Вы давно живёте с Банкораном? – поспешил сменить тему Фигаро, и его собеседник чуть зарделся. – Уже год и три месяца. Фигаро не особенно расспрашивал родителей, сколько они знакомы и как познакомились вообще, хотя они отмечали годовщины, но никогда не вели отсчёт, тем более у них не было в календаре такой даты как ?день свадьбы?. Только Паталлиро рассказывал ему о том, что Мараих хотел убить Банкорана, а Банкоран был очарован Мараихом едва ли не с первого взгляда, на этом история заканчивалась, поскольку король Малинеры начинал вдаваться в ненужные подробности методов допроса Ангела смерти. Фигаро любил родителей и не испытывал отвращения, когда те целовались при нём, но слушать интимные подробности их жизни ему было совсем не в удовольствие, потому что это были родители. – Не долго… – проговорил Фигаро задумчиво и вдруг сжал губы, посмотрев куда-то в сторону. – А, знаешь, если у вас вдруг будет ребёнок, то ему надо будет завести кота. – Ребёнок? Кота? – непонятливо переспросил Мараих и поддел стул, на котором сидел Паталлиро, ногой, отчего тот упал, перестав истошно мяукать и зашипев. – Примета такая. Чтобы дольше жить вместе и чтобы удача была, и там счастье житейское, – начал придумывать Фигаро. Он давно хотел кота, но из-за частых командировок родители оставляли сына в посольстве, чтобы тот в их отсутствие был окружён хотя бы заботой лукоголовых, и каждый раз перевозить кота с места на место было бы неудобно. Фигаро же пытался доказать свою самостоятельность, но рано повзрослевшие Банкоран и Мараих больше всего на свете хотели, чтобы их ребёнок был ребёнком в свои шестнадцать, а не студентом академии британских спецсил или наёмным убийцей. – Вряд ли у нас будет ребёнок, – расстроенно заметил Мараих. Он поднимал эту тему, и Банкоран мог лишь ответить: ?У нас не может быть детей?. Конечно, у двух мужчин не может их быть, по крайней мере, биологически подобное невозможно, а прибегнуть к помощи Паталлиро Джек попросту брезговал в страхе, что их общее чадо вырастет похожим на короля Малинеры… к тому же он не особенно рвался к семейной жизни – не в этом времени. – Думаю, при ваших отношениях, это всё равно когда-нибудь случилось бы… Случится, я имею в виду, – поправился Фигаро, и Мараих мог лишь улыбнуться. – Спасибо за ужин, было очень вкусно. Нам пора домой, ваше величество. – Можете остаться, пока Банкоран не вернётся. – Он вернётся под утро или вовсе останется там, если допрос затянется, – предположил Фигаро, зная повадки Джека в таких ситуациях, и поймал на себе удивлённый взгляд. – Ну, я о нём наслышан, так что несложно предположить. – Я всё равно подожду, – смиренно произнёс Мараих, сложив руки на столе, и взгляд его переполнился тоской и любовью к человеку, о котором он думал. ? Фигаро, приподнявшийся на стуле, вновь опустился на него, сдаваясь совести. Отец в будущем тоже порой засиживался допоздна, когда Джек долго не возвращался из-за работы, но в последнее время это упрямство и настойчивое ожидание, что Банкоран придёт раньше, чем обещал, отошло на задний план. Мараих наконец стал думать о сыне, переживающем о его поздних уходах в постель и ранних подъёмах. Фигаро был недоволен, что отец не высыпается в такие моменты, но нашёл в себе силы сказать об этом лишь недавно и был понят. – Ладно, – тихо протянул Фигаро и посмотрел в сторону уснувшего на диване Паталлиро. Каким бы гением король ни был, он ещё оставался ребёнком. – Похоже, его величество уже спит… Не стоит его будить. Может, сыграем в карты? Мараих был не против, поскольку за день весьма устал и боялся без дела уснуть раньше времени. Игра продолжалась почти до четырёх часов утра: сначала за столом на кухне, затем, когда затекли ноги и спины – в спальне на кровати, поскольку диван уже был оккупирован. Они не вели счёт, не судили выигравших и проигравших, сосредоточившись только на игре и попытке не уснуть. Фигаро чувствовал себя самым счастливым человеком на свете и самым несчастным одновременно. Погружаться в мысли о возможном провале он боялся, оттого упорно переключал всё внимание на карты, как и Мараих, сражающийся со сном. Оба не заметили, как уснули среди разбросанных карт в смятой постели. Короткий сон прервался щелчком замка входной двери. Свет в спальне оказался выключен, и Фигаро, щурясь, нашёл среди подушек копну рыжих кудрей. Он перевёл взгляд на дверь, из-за которой виднелась лишь полоска света, и прислушался. – С возвращением, – тихо раздался голос Паталлиро, так и сочащийся самодовольством. – Эти два слабака уснули, не дождавшись тебя. – По твой опухшей морде могу сказать, что ты только что проснулся, – недовольно бросил Банкоран и, судя по тихому скрипу, опустился на кресло. Щёлкнула зажигалка. – Блэк сознался во всём? – Нет, отрицал всё, как только мог. – В прошедшем времени, хм, – усмехнулся Паталлиро, и Джек протяжно выдохнул. – Его пытались разговорить, но так ничего и не вышло. Допрашивали, пока не пришла женщина, заявляющая, будто она его жена. Этот мальчик оказался прав: Блэк действительно женат, но не официально. Их брак ограничен только сожительством и парными кольцами. – Перестаёт ли семья быть семьёй, если люди не ставят подписи на бумажке, но у них есть общий ребёнок… – Когда ей сообщили, что её муж подозревается в шпионаже, она тут же призналась, что сама была шпионом, а не Блэк, – проигнорировав Паталлиро, продолжил Джек. – Сердобольные глупые женщины. – Мы и её задержали, хотя это смотрелось достаточно глупо со стороны МИ-6. Однако, – Банкоран ненадолго замолчал, – она начала выдавать подробности, которые не может знать человек, назвавшийся шпионом просто ради защиты другого. После проверки оказалось, что её действительно можно привлечь к этому делу. – Значит, Блэк не шпион? – Ещё неизвестно. Нужно будет провести много времени за выяснением всех обстоятельств. Фигаро не видел, но ярко представил, как Банкоран хмурится и обоими пальцами потирает переносицу, произнося эти слова. – Почему ты всё ещё здесь? – спросил тот и тут же добавил: – И почему ?двое?? – Долго же до тебя доходит. – Не припоминаю, чтобы ты везде таскался со слугами. Обычно бежишь от лукоголовых со всех ног, а здесь водишь за собой мальчишку без этой глупой маски и парика. – Так он и не специально тренированный телохранитель, раз уж на то пошло. – Тем более не понимаю. – Просто ты посмотришь на него, он на тебя, мелькнёт искра, а я его раз! и за спину, и ты влюбишься в меня! На этих словах Фигаро закатил глаза, тогда же ощутив, как качнулась кровать. В то же мгновение он опустил веки и сделал вид, будто спит, чтобы до боли знакомая рука мягко потрясла его за плечо. Прикосновение отдалось ностальгической болью в душе, побудив воспоминания о ранних школьных годах, когда на уроки идти совсем не хотелось, но голоса родителей будили с особой нежностью и любовью. Утренние подъёмы в посольстве не шли ни в какое сравнение с этими пробуждениями, и Фигаро наконец смог окунуться в домашний уют, пусть всего на мгновение. – Банкоран пришёл, – шепнул Мараих и отстранился. Фигаро пришлось проснуться.