Глава 4 (1/1)

Когда пришло время раскрыть личность второго подозреваемого, Паталлиро и Фигаро отправились в МИ-6. Подробностей о дне, решившем судьбу Пола Блэка, в досье совсем не оказалось, лишь сухой факт – раскусить шпиона смог майор Джек Банкоран. Так как оба разведчика работали в штабе, то столкнутся они, очевидно, там же. Можно было предположить, что шпион попросту пал жертвой чар и сам во всём сознался, но перед выходом Фигаро рассмотрел досье ещё раз и убедился, что Пол Блэк – стереотипный русский мужчина без намёка на юношескую обворожительность: вряд ли такой человек попал под влияние Убийцы красавцев. Ответ стоило искать в мелочах, которые не были видны издалека – из посольства Малинеры; поэтому пришлось занять места в первых рядах. Фигаро уже бывал в штабе МИ-6 и запомнил здание именно таким, каким теперь увидел его. Ностальгия по детским годам захлестнула и не отпустила, пока впереди не показалась дверь с табличкой ?Дж.Б.?, но коридор оказался не пустым. Фигаро остановился на мгновение, заставив идущего впереди короля обернуться. Причиной задержки оказался юноша, вертящийся у знакомой двери: то присаживающийся на кресло, то расхаживающий назад-вперёд – очень нервный, нетерпеливый и вместе с тем радостный – знакомая палитра эмоций. Фигаро смотрел на него так пристально, что Паталлиро не выдержал: – Ты говорил, что у тебя нет сил, как у Банкорана, – напомнил тот, но Фигаро не шелохнулся, и тогда король очень ехидно добавил: – а выражение лица прям как у него. – Я видел его когда-то, – в голове вдруг вспыхнули кадры, будто из киноплёнки: всё та же проходная, светлый коридор, внезапно распахнувшаяся дверь с табличкой ?Отдел по работе с…? и это юношеское, приветливо улыбающееся лицо, извинения и удаляющаяся спина. Будучи необычным человеком, Фигаро помнил очень многое из раннего детства – он легко мог найти в закромах памяти силуэт отца, пусть наполовину скрытый полной бутылочкой молока или тускнеющий на фоне разноцветной звонкой игрушки. Конечно, более чёткими были более поздние воспоминания – картины из прошлого, когда он был шести, а то и пяти лет отроду. На мгновение укусив себя за указательный палец, Фигаро нахмурился. – Как думаешь, что могут делать милые молодые люди у кабинета Джека Банкорана? Он не нуждался в ответе и молча обогнул вставшего на его пути Паталлиро, что в свою очередь заинтересованно следил за своим ?слугой?. – Привет! – крайне дружелюбно воскликнул Фигаро, заложив руки за спину, когда оказался рядом с юношей. Тот растерялся и коротко кивнул, улыбнувшись. – Ты к нему? – он указал на дверь с табличкой ?Дж.Б.?, и молчаливый собеседник вновь кивнул, но тут же уголки его глаз опустились. – Ты тоже? – заранее расстроившись, предположил юноша, и Фигаро помахал рукой. – Нет-нет! То есть, да! Я тоже. По правде сказать, он мой отец, – понизив голос, признался тот. – Но ты не волнуйся! Они с мамой в разводе и уже не живут вместе. А я живу у дяди, – он показал большим пальцем на Паталлиро, что переоделся в чёрную мантию, надел очки, шляпу и тихо сидел на кресле, иногда кряхтя. – Я не помешаю! Хорошо, что у отца наконец появится кто-то! Он так страдает после ухода жены… По секрету – он мне про тебя рассказывал. Кажется… Это ведь ты в отделе кадров работаешь, да? – О! Да, конечно. Мне так приятно! Не беспокойся, я сделаю Банкорана самым счастливым на свете! У него такой прекрасный сын, – вдруг обрадовался юноша, отчего-то очень довольный, и схватил Фигаро за руку. Обычно молодые люди боялись отношений с женатыми мужчинами или мужчинами с детьми, но внезапный оптимизм не мог пошатнуть терпение Фигаро. – Спасибо. Я и не надеялся, что такой хороший человек будет рядом с моим отцом – сам понимаешь, сказки про злых мачех и прочее… Я давно знаю, что мой отец бисексуал (сколько у него любовников – с ума сойти), и нисколько не против, честно. Знаешь, когда он бил мою маму, она всё время надеялась, что он исправится, вот и… – Бил? – тихо повторил юноша, и его собеседник несколько раз кивнул, изобразив уныние. – Страшное дело! Что ни день, так крики! Всё детство я провёл в запертой комнате, чтобы и мне не досталось… Он много пьёт: работа нервная. Пытались лечить, но, если в день не выпивает две бутылки вина, совсем с ума сходит. Когда он пьян, то хотя бы просто засыпает, а так распускает руки. Мама не выдержала и ушла вместе со мной к дяде... Я вижу, ты очень понимающий – даже не испугался, что у Банкорана есть ребёнок. Ты сможешь его исправить, я на тебя надеюсь! Тем более мужчина не женщина, верно? Женщины такие слабые! Только ты не думай, вообще-то папа очень хороший! Разве может быть у плохого человека столько партнёров? Когда он женился на моей маме, на свадьбе вместо родственников с его стороны были все его бывшие… Если не веришь, то сам потом посмотришь в альбоме – он под кроватью лежит – толпа залитых слезами любовников... Ты не подумай, это они его бросали; сам он держался за них до последнего, а из-за одного чуть работы не лишился – этот идиот подал на отца в суд за преследования! А потом вдруг пропал. Я спрашивал у мамы, но она почему-то уходит от ответа… Да всё это не важно! Важно, что ты будешь постоянно с ним, что бы ни случилось… Подожди! Ты куда? Хочешь, я замолвлю за тебя словечко? Он меня любит – точно послушает! Я с ним поговорю, вы обязательно встретитесь! Фигаро остался в коридоре вместе с Паталлиро. – Какой спектакль! – Это мой долг и святая обязанность, – объявил Фигаро, сжав кулак и сбросив напускную жизнерадостность с обыкновенно серьёзного лица. – У меня шестнадцатилетний опыт в этом вопросе. Но надо отдать должное – этот оказался крепким: чаще всего они сбегают сразу после слов о сыне и жене. Справившись с преградой, двое наконец вошли в кабинет. С порога Банкоран посетовал на то, что в последнее время слишком часто видится с Паталлиро; Паталлиро посетовал на то, что слишком часто Банкоран пытается скрыть свою любовь к королю Малинеры; а Фигаро остался стоять около двери, прислонившись к стене. Вопрос о шуме в коридоре у Джека не возник. Скорее всего, причиной тому стал факт появления Паталлиро в здании, ведь вокруг этого ребёнка шумно было постоянно. Через некоторое время громких пререканий Фигаро всё же уловил на себе недовольный взгляд. Он сразу отвернулся, будто рассматривая город за окном, но ощущал внимание со стороны слишком остро, чтобы игнорировать его. – Я тогда ушёл… Отдать деньги за обед? – смутившись, спросил Фигаро, чтобы хоть как-то прервать это насилие, и не особо рассчитывал расстаться с нечестно полученными деньгами – больше карманных у него не было. На это заявление умилённый Банкоран лишь усмехнулся, ответив коротким ?Нет?. В штабе было катастрофически нечем заняться. В детстве Фигаро брал свою приставку и мог сидеть с ней хоть хоть до вечера, пока не заканчивался рабочий день родителей. Или одного из них: несмотря на то, что Мараих стал работать в штабе разведки официально, задерживаться он не любил, как не любил сверхурочную работу в отличие от Банкорана, буквально живущего ради МИ-6. Послонявшись по штабу, Паталлиро и Фигаро вернулись в кабинет Джека, что был недоволен бесцельным визитом короля Малинеры. Гости переглянулись, будто решая, стоит ли раскрывать карты. – Пол Блэк… Этот человек работает здесь? – спросил Фигаро, пытаясь быть невозмутимым, будто спрашивал о цене стирального порошка в магазине, а не о секретной информации – едва ли имена агентов штаба были предметом обсуждения в обществе… Кроме имени Банкорана, конечно же, и не просто в обществе, а в обществе симпатичных юношей с разбитым сердцем. Джека вопрос оставил недовольным, и, увидев эту резкую, но незаметную для невнимательного человека перемену, проницательный Паталлиро и опытный Фигаро почуяли неладное. – Он должен тебе денег? – спросил Банкоран у короля Малинеры, на что тот ухмыльнулся. – Да! И не маленьких! Стал бы я тебя беспокоить без повода? – Стал, – коротко ответил Джек и набрал номер на телефоне. В нём теплилась надежда избавиться хотя бы от одного гостя. – Зайди, – произнёс он и тут же послышался щелчок вернувшейся на место трубки. Фигаро ощутил холод по всему телу, едва взглянув на человека, что вошёл в кабинет. Мужчина выглядел в точности как на фотографии, и если первый подозреваемый был похож на офисного клерка, то этот человек казался опасным. Фигаро смотрел на Пола уже не как на пародию на преступника, а как на убийцу родителей. Пол Блэк же к Фигаро такого интереса не испытывал и лишь сдержанно кивнул в сторону людей, находящихся в кабинете майора. Он имел военную выправку и разрушал атмосферу комфорта, сложившуюся до его прихода. – Мне выйти? – предложил Банкоран, закурив и скрестив руки на груди. Паталлиро же, прищурившись, ехидно улыбался. – Нет, можешь остаться. – Спасибо, что разрешил, – бросил Джек, явно не собираясь покидать кабинет, даже если бы Паталлиро попросил, и его кресло повернулось спинкой к столу. Пол был в некоторой растерянности, но старался не подавать виду. – Пол Блэк – самое глупое имя, которое я когда-либо слышал, – заметил Паталлиро вполне оправданно, озвучив мысли Фигаро. Какой идиот станет выбирать себе такой псевдоним, созвучный с реальным именем? – Данное родителями имя не должно быть темой для обсуждений, – строго заметил Пол, показав свой глубокий сильный голос. – Действительно. Но знал я одного парня по имени Фигаро – вот уж над кем родители посмеялись, – Паталлиро залился смехом, широко раскрыв рот. Фигаро задержал дыхание на мгновение, чтобы успокоиться. Несмотря на то, что помнил он действительно многое, таких шуток дядя себе не позволял… по крайней мере, в его присутствии. Нельзя сказать, чтобы Фигаро от своего имени испытывал восторг – когда он пошёл в подготовительную школу, многие дети странно реагировали на него, и даже сейчас имя вызывало лишь одну ассоциацию… впрочем, даже упоминать не стоит какую, ведь нужная мысль сама приходит на ум. Он мог бы привыкнуть к реакции окружающих, а окружающие – к его имени, но всем им этот процесс давался чрезвычайно тяжело. Чем руководствовались родители, выбравшие такое имя? За шестнадцать лет Фигаро так и не понял, хотя даже не думал называться Оливером, Чарли или, прости господи, Джеком… Нет, против отца он ничего не имел, хотя порой ненавидел того за любовные похождения и слёзы Мараиха, но всё-таки имя Фигаро хотя бы было оригинальным и запоминающимся. – Да, вот же несчастный, – выдавил из себя ухмылку Фигаро. – Это ещё что! Ещё я знаю одного старика с именем Барбаросса! Может, они родственники? – засмеялся пуще прежнего Паталлиро, и Банкоран закашлялся. Пол теперь даже не пытался скрывать своего изумления от происходящего. – Разрешите узнать, для чего меня вызвали? – решил прекратить эту дешёвую комедию Блэк, и Джек чуть повернулся на стуле. – Паталлиро сказал, что ты должен ему денег. Чем быстрее ты их отдашь, тем скорее он уйдёт. Могу одолжить, если сейчас нет. Фигаро чётко услышал голос отца в голове: ?Только бы эта протухшая ветчина поскорее ушла?, – но Банкоран остановился, придержав недовольство. Этот человек поистине держал себя в руках… В этом возрасте. – Я впервые вижу его, – с негодованием произнёс Пол. – Ах да, что-то я запамятовал, – задумчиво почесал подбородок Паталлиро. – Тот, кто должен мне денег – Павел Чёрный! Ай-яй-яй, человека от работы отвлёк! Не по-королевски как-то! – А, тот, с которым вы встречались на прошлой неделе? Он ещё сказал, что в разведке работает, – подхватил Фигаро. – Но не сказал в какой. Видимо, на русских. – А может и на русских! Мне его рубли не нужны! Они упадут, и что делать с ними? То ли дело евро! Или фунты! – Да, фунты, – протянул Фигаро, начиная сомневаться в идее Паталлиро. Взрослым тот казался чуточку прозрачнее, а юный король совсем не контролировал своих тараканов, оттого сказать точно, какое решение приняло заседание насекомых в голове правителя Малинеры, было очень трудно. Оставалось только подыгрывать в силу возможностей. – Фунты вырастут… Фигаро заметил, как Банкоран нервно бьёт пальцем по плечу: его руки до сих пор были скрещены на груди, а в ход пошла вторая сигарета. Возможно, в прошлом отец отлично сдерживался, но терпению его рано или поздно всё равно придёт конец. Не хотелось бы побывать в эпицентре ярости майора, и Фигаро похлопал короля по плечу. – Что ж, раз вы обознались, ваше величество, то нам стоит уйти и не мешать людям работать… – Мы ещё не знаем, как Банкоран раскроет шпи... – Какой шпинат, ваше величество! Кто закрывает в консервную банку шпинат, чтобы её раскрывать! И разве майор похож на человека, что ест шпинат! Он же не моряк и не Попай! Фигаро боялся, что Паталлиро может спугнуть шпиона, и Пол попросту станет ещё более собранным и скрытным – тогда Джек точно не сможет его раскрыть. Они проторчали в штабе почти целый день, но так ничего и не узнали. Более того, Банкоран увиделся с Полом только под вечер, с подачи Паталлиро, и отпустил того так же быстро, как вызвал. Фигаро был разочарован и испуган: что если они изменили историю? Если Пол Блэк останется в штабе и не затаит злобу на Банкорана за раскрытие… однако получит приказ убить того раньше, чем появится на свет Фигаро. Стоило ему поделиться этими страхами с Паталлиро, когда они вышли из штаба, король лишь хитро улыбнулся. – Пол сейчас в панике, а в панике люди делают глупости. Он сказал это очень просто, заставив и Фигаро верить этим словам, однако стоило ли так относиться к шпиону другой страны? – К тому же в досье написано, что он работает на КГБ. В СССР дела плохи, думаю, скоро там произойдёт что-то масштабное, – заметил Паталлиро и был прав. Фигаро не интересовался зарубежной историей, но про распад СССР знал, пусть не в подробностях. – И что из этого? – Когда внутри страны наступает разруха и кризис, становится не до каких-то шпионов. – Может случиться так, что Пол останется забытым родиной? – догадался Фигаро. – В досье написано, что он проживал здесь с семьёй с девяностого года. В 2007 его найдут убитым – подчищают прошлое?.. Может, тогда стоит найти женщину, с которой он в отношениях? Не мог же он завести семью на ровном месте? Если сказать ей, что случится, то, вероятно, она уговорит его не возвращаться на родину и разорвать с КГБ все связи. – Но по истории его раскрыл Банкоран. – Мне кажется, мы очень сильно помешали этой ветви развития событий. – Это была твоя идея. – Я всего лишь слуга, король сам принимает решения. – Ты старше, ты и бери ответственность. – Я в этом времени новенький, ничего не понимаю. Верни мне мой 2007. – Я верну, и сам будешь разбираться со своими проблемами там! – Так почему до сих пор не вернул? – Ты сам не хочешь! Закончив пререкаться, они замолчали, будто в обиде, но на самом деле крепко задумались, как же быть дальше. Конечно же, Паталлиро не мог бросить Фигаро одного – ему жуть как не хотелось умирать в двадцать семь! И раз в будущем он отупеет настолько, что не сможет предотвратить собственную гибель, стоило задуматься над этой проблемой сейчас. – Давай сегодня последим за Блэком, – предложил Фигаро. Они всё ещё стояли прямо перед дверями штаба, иногда мешая людям входить и выходить. – Может, что-то произойдёт после работы? – Если ничего не случится, завтра придётся действовать самим, – будто прочитав его мысли, продолжил Паталлиро. Фигаро хотел придумать укромное место, откуда будет удобно следить за дверьми штаба, но король заставил его спрятаться в кустах у входа и просидеть на холодной земле почти весь вечер до темноты. Наличие камер наблюдения не пугало Паталлиро. Наверное, он был уверен в своих чёрных лукоголовых, которые в любом случае подотрут записи, но брюки, вымазанные грязью и травой, от этого чище не стали, ноги затекли, а глаза уже закрывались от скуки. Сонная атмосфера отошла, когда из штаба вышел Пол Блэк, стремительно направляющийся к своей машине, и вскоре чёрный Астон покинул парковку. – И как мы будем за ним следить? Пешком? – Не волнуйся, поедем прямо за ним, – успокоил его Паталлиро, и к кустам подъехал автомобиль, за рулём которого оказался чёрный лукоголовый. Поздний час заставил улицы опустеть: час-пик прошёл, люди разъехались по домам и уже наверняка отужинали. От этой мысли у Фигаро разболелся живот, голод напоминал о себе каждый раз, когда мимо проносились вывески кафе и ресторанов, но очень скоро слежка закончилась у цветочного магазина. Здесь Блэк оставил свою машину, купил букет и отправился куда-то пешком. Фигаро и Паталлиро вышли следом за ним, держась на расстоянии. – Он идёт на свидание? – предположил Фигаро, и его сообщник ответил коротким: ?Угм?. Возможно, им даже не придётся выискивать ту женщину, что в будущем выйдет за Пола – она сама попадёт к ним в руки. Как и ожидалось, вскоре Блэк оказался у входа в ресторан, но вопреки ожиданиям, он не вошёл сразу, а стал ждать, порой поглядывая на наручные часы и всё же сохраняя на лице уверенность и спокойствие. Из-за медленно текущего времени в голове появлялись свежие мысли. Фигаро начинал сомневаться в причастности Блэка – тот вёл спокойную жизнь с 1990 года, пока его не убили – мог ли он подстроить взрыв? Мотива как такового не было... Возможно, в 2007 у него помутился рассудок на почве какого-либо потрясения, и он решил, что корень всех проблем – события начала девяностых? Такая версия была притянута за уши, а догадки лукоголовых, которые составляли список подозреваемых, вовсе вгоняли в тупик – Фигаро начинал остывать к шпионажу. – Почему ты думаешь, что Пол может быть причастен? – озвучил он свои мысли, и Паталлиро задумался. – Ты же досье притащил. Опять на меня хочешь вину свалить? – Просто спрашиваю. Если подумать, Блэк всего лишь шпион – это не наше дело, даже если его раскроют или нет. Это занятие МИ-6 и к моей… нашей проблеме никак не относится, разве нет? Тем более Пол сотрудничал со штабом, иначе бы ему не стали давать фальшивое имя и оставлять с семьёй в Англии. – Ты может и прав, но лукоголовые обычно не ошибаются. Может, ты и не знаешь, но вообще-то… – Это лучшие из лучших, отобранные тётушкой Этранж для твоей защиты. Знаю, но даже лучшие могут ошибаться. – Если они выбрали только троих людей, да ещё и с такими размытыми глупыми мотивами, значит, выбирать было не из чего. – Я начинаю думать, что ты сам подорвал машину. – Тебе хочется в это верить? – Нет, – не думая, ответил Фигаро. Конечно, ему не хотелось верить, что дядя убил его родителей, ведь Паталлиро совсем не такой человек: хотя его идеи порой безумны, они подвергаются дотошному анализу и вреда не несут. Тем более Джек и Мараих были его единственными друзьями, если их отношения можно так назвать; остальные люди, если не были его родственниками или подчинёнными, определённо проникались к нему антипатией и даже становились врагами. Всё-таки королю, который не делился ни одной своей разработкой и устанавливал цены на алмазы для своей выгоды, да ещё и помнил обо всех долгах, трудно было сыскать одобрения и любви. На пустой улице послышался стук каблуков, тогда Фигаро и Паталлиро выглянули из-за своего укрытия и пригляделись к спешащей на свидание женщине. Она шла быстро, но не бежала, прижимая белый клатч к животу, а свободной рукой махала заждавшемуся её мужчине. Юбка-карандаш не позволяла делать большие шаги, а рукава-фонарики выглядели очень… винтажно для человека из конца нулевых. Одежда была сдержанных цветов: неброского фиолетового и белого; но яркие рыжие волосы, завязанные в хвост и волнами спускающиеся до поясницы, делали образ невыразимо ярким. Фигаро открыл рот в полнейшем изумлении, когда узнал в этой женщине своего отца.