IV. Система падения (1/1)

Их губы шептали:?Ты?— ангел, не птица?.Крылья небо укрыли, а под ними земля…Вся твоя земля. В огне.Шли дни, дело пребывало в тупике, но Эл, со всем свойственным ему цинизмом и напущенной важностью, отказывался в это верить, всё так же бросая в сторону Ягами косые взгляды… и плевать, что это всего лишь фотография?— от неё несёт чем-то странным (афродизиаком, не так ли, дорогуша?). Скептицизм Эла настаивал: не бывает идеальных людей, а вот дьявол… Дьявол мог позволить себе всё и при всем этом ещё разводить руками из разряда ?а? Что-то случилось? А ко мне какие претензии??Действительно, какие могут быть претензии к дьяволу??Дьявол, ты согрешил!??— Звучит нелепо, согласитесь. Нечистый у виска покрутит когтистым пальцем, ещё и сморщится в гримасе: не ебобо ли ты, человечишка? И что ему возразишь? Какой это имеет смысл?Жаль, конечно, что всемирно известному детективу было плевать на общественное мнение и мнение нечистого в частности, а его жаждущее ?справедливости?, как он себя убеждал, сердце планировало покушение на дьявола в ангельском обличии, с целью приручения рогатого.Вот только тот гад не вёлся.Уже месяц не вёлся…Нет, он не гад, он самая настоящая блядь, причём высших сортов и отменной выдержки, иначе отсутствие какой-либо благосклонности Эл и не мог объяснить: вроде и общие интересы есть, и мозги на месте… и деньги, а разговаривает он, что со стеной: Ягами хранит свою неприступность, не желая ни на минуту прощаться с маской спокойного величия. О чем разговор не заведи?— в ответ или гаденькая такая поддельная улыбочка, или эта его псевдозаинтересованность?— ?а, да???— от которой так и хочется срыгнуть: так уж противно. Складывается ощущение, что держат за придурка, который с радостью будет вкушать все прелести приторной игры на публику, ещё и добавки просить.Сука ты, Ягами, сука.—?Эл.—?Да, Ватари? —?Детектив не обернулся, продолжая изучать материалы дела. Старик лишь томно вздохнул и, смирившись с тем, что Эл опять где-то там, где связь хоть и ловит, вот только слова все искажаются, оставил поднос на столе, и вышел.***Поздний обед, который по праву можно было именовать ужином, так как он подавался вместе с наступлением захода солнца, Кира проводил в кабинете, как и большую часть своего времени: не выездной он зверь, почти домашний, если, конечно, отнести к домашним тигра или льва. Ягами был с ним, уже не мальчик: это видно по глазам?— что на войне побывал,?— он сидел на диване и крутил в руках кубик Рубика, порою томно вздыхая, тоска серой жидкостью разливалась в груди?— ничего нового. Скука. Уже и вид крови эмоций не вызывает, отчего порою не по себе. Правильно ли это? Ягами временами сомневается… но вспоминая события последнего месяца, он уверует себя в обратном: так должно быть.За стеклом вновь льёт багровый дождь, отдаваясь мурашками в венах, Лайта выворачивает изнутри, но сейчас он знает, он знает, что он сделал всё правильно и продолжает делать всё правильно, ведь часть этого ?правильно??— не подавать виду, что ты всё же сомневаешься?— и он не подаёт виду.Лучшие не сомневаются.Плевать, что нутро дрожит: об этом не должен знать никто, так как это было в его мире всегда, так как это будет всегда. Единственное, что ново в этой вопиющей картине?— та сила, с которой на него обрушивается волна переживаний, пытаясь унести его в пучину отчаяния. Он бы закричал… хотел бы закричать от душевной боли… но голос у него уже отняли, его же руками.Лучшие не знают боли. В их жизни нет места страданиям.Он слышит хлопки, доносящие со спины. Кира обходит его и присаживается на стол, он улыбается уголками губ: он доволен результатом сессии. Его взгляд тёплый?— и это вызывает немой восторг в душе его подопечного: тот смог угодить своему требовательному наставнику.Наконец-то.Господи.Ягами хочет расплыться в улыбке, визжать от накатившего счастья, напрочь забывая о том, что только что произошло, но… нельзя. Нельзя скакать, как придурок?— засмеют. Не по статусу это. Не по религии. Не по чинам. Как бы ему этого не хотелось (а хотелось ужасно), ему вновь прийдется воротить нос от желанного, потому что так?— правильно. Он сидит всё с тем же выражением лица, что и минутой раннее,изображая полное безразличие к происходящему.Он не подаст виду, он будет держать лицо.Он в жизни не признается, что готов продать душу лишь бы на него смотрели так, лишь бы услышать очередную порцию одобрения, лишь бы почувствовать её.Не признается… но душу продаст, сожжёт свои крылья и ни единой слезинки не прольёт. Он уже её препарирует, режет по живому?— и это больно, но он… он улыбается. Улыбается и лжёт о том, что это легко?— его этому научили, ещё в детстве научили, а он способный: он схватывает всё на лету.Кира подаётся вперёд и обвивает руку вокруг шеи, приобнимая Ягами, отчего у того пробегают мурашки по коже: это непривычно и ужасно желанно. Последнее его сознание решительно зачёркивает, напоминая о том, что это?— неправильно. Любовь, нежность, сострадание, ласка?— всё это для слабых, для слабых, наивных глупцов, это не для него, и плевать о чём там ноет нутро: он его попросту игнорирует. Ягами отстраняется, всем своим видом показывая, что он раздражён произошедшим, по меньшей мере, если уж не до глубины души оскорблён.Сильным рождён, сильным воспитан, ведь слабость порок, она зла родитель, так забудь же её победитель.Если плата за бытие Бога?— чувства, он их положит на сей алтарь.Стук в дверь, знаменующий подачу еды.—?Войдите! —?Кира развернулся на кресле лицом к окну, так дабы его не было видно: нечего всем кому не лень знать его маленький секрет. Их секрет.В комнату зашёл Минору, чем вызвал легкое недоумение у Ягами, которому сейчас предстояло играть столь любезно предоставленную ему роль Киры. Паника давится быстро, уступая место решимости.Взялся за роль?— играй до конца.—?За чем пожаловал? —?Минору замирает, его будто прошибает током: что-то не так. Он это чувствует, чувствует своим детским сердцем, но… нет. Мальчонке легче пренебречь своими наблюдениями всё же: он ведь ошибается. Он достаточно часто ошибается. Он недостаточно умён. Его умозаключение ошибочны, а сам он недостоин внимания, поэтому напрочь забыв о цели визита, он уходит. Молча.Эти дети молчат, им не за чем кричать?— их не услышат. Они в этом мире одни.—?Не обращай внимания. —?Ягами и не собирался этого делать… до этой фразы. Сказанное Кирой значит одно: он, Ягами Лайт, дал слабину, дал возможность прочитать себя?— и от этого не по себе, от этого плохо, совестно до тошноты. Он заносит плеть над собой вновь, ему не привыкать корить себя.Кира это видит, не сказать, что ему это нравится?— в коем то веке его сердце колится, заставляя закусить щеку?— но он молчит: предпочитает оставить всё, как есть, он даёт Ягами выбор, он всегда даёт тому право выбора. В этом мире есть право выбора и свобода воли, то что Лайт предпочитает пустить себе кровь?— его право, Кира не будет вмешиваться.—?А стоило бы.Он дал слово себе, а данное себе слово назад не заберёшь: себя обманывать?— совсем не по-божески,?— поэтому он будет потакать прихоти Ягами: если тот пожелал, дабы ему вырвали сердце, то ему его вырвут?— всё в рамках сделки.Коль хочешь так, да будет так.Кира смиренно прикрывает глаза: вкус крови в коем-то веке претит.Ему претит вкус крови.Аха-ха.***Лайт продолжает отдаляться от людей, в том числе и своих родителей, но ни одни, ни вторые не желают этого заметить, для них он?— примерный сын, что сразу из школы мчит к репетитору, от него домой, а там уж уроки?— и спать… а он… он всего лишь научился лгать, как этому учатся все порядочные дети не менее порядочных родителей: если бухать, то чтоб как стёклышко, коль курить, то так, чтобы не воняло, пропасть куда-то в сомнительной компании?— иметь тех, к кому ?пойдёшь переночевать??— в общем, жить так, чтоб жопа не чувствовала отсутствия приключений, но в тоже время люди занудные о них и не подозревали. Отличники они, вообще, люди охуеть какие предусмотрительные, то и дело хвост рыжий мельтешит пред глазами. Лисы.Со стариком-репетитором легко было договориться, особенно, когда деньгами подсобили, так Ягами и обеспечил себе алиби. Перед родителями. Теру заезжал за ним после школы, они встречались каждый раз в новом месте, потому что ох уж эти г… детективы, т.е. один смышлёный парень по имени Рюга Хидэки, который со своей манией преследования просто… бесит. На нервы действует.Вот и сейчас лучший школьник Японии никак не мог скрыться из виду этого пришельца. Одна улица, другая, первый круг, второй, третий?— не отстаёт же зараза. Лайт психует, откровенно психует, забывает о всех предостороженностях и просто мчит к ожидавшей его машине, заскакивает на заднее сидение: достало,?— и просит Миками езжать скорее?— тот слушается.—?Ягами? —?Белая иномарка отьезжает, оставляя Рюгу с его вопросами наедине, ну ничего… Друг то у Ягами не промах.***Лоулайт набирает хорошо знакомый номер одного из своих информаторов и не отягощая себя формальностями и правилами этикета сразу переходит к делу:—?Уэди. Пробей номер машины. Тама 344 та 88-88. Интересует информация о владельце. Кто. Где живёт. Род деятельности. Судимости.Та же переварив услышанное, решается уточнить:—?Эм… Эл, зачем тебе местный Якудза?—?Откуда такая информация?—?В Японии цифра 8 хоть и значит ?счастье?, тем не менее комбинация из четырёх восьмёрок чаще всего встречается у людей так или иначе связанных с криминальным миром… и эти люди далеко не пешки в нём.—?Удивительные познание для жителя Британии.—?Скину информацию на почту в течении пятнадцати минут.—?Хорошо. —?На этом их разговор заканчивается, а Эл падает на диван. И что школьник забыл у Якудзы? И у Якудзы ли? Может просто наркотой балуется? Да не похоже: состояние кожи было бы не то. Сам Якудза? Да не тянет Лайт на Якудзу… или всё же тянет?Смартфон пищит, уведомляя о полученном е-меиле. Лоулайт вскакивает и несётся к компьютеру: будоражит то кровушку процесс расследования. Курсор метается по экрану, открывая множество окон, дабы не тратить время на поочередное изучение файлов?— Эл просматривает все сразу.Машина зарегистрирована на некоего двадцативосьмилетнего Миками Теру, что числится менеджером в компании ?Кагаяку?. Не судим, не женат.Вот вроде и ничего примечательного, кроме того, что цена на машину занижена и с должностью как-то ну не особо вяжется.***?Двери сего дома всегда открыты для тебя, Ягами?.Лёд в глазах юноши хищно искрился?— предвкушение отдавалось ликёром на губах, сегодня должно было случиться нечто. В Новый Год всегда случается нечто, особенно, если тому подсобит компания, а компания имела место быть… ещё и какая.Ягами поднимался по парадной лестнице, Теру шёл за ним следом, неся в руках чёрное пальто. Здесь наверх, а здесь направо, вновь прямо и налево?— он знает эти коридоры наизусть. Шаг и ещё шаг прямиком в ад. Он фурией залетает в кабинет: он так этого жаждал. Кира стоит оперевшись на стол, он не улыбается. Ягами замирает на пороге, отчего-то кажется, что он оступился, отчего-то?— это от тоски в глазах брата.—?Помнишь о чем ты просил тогда, придя ко мне? —?Лайт кивает, хоть и с запинкой. Недоумение в глазах замещает решимость: да, помнит и да, он всё ещё этого жаждет. Кира отходит к окну, его руки в замке за спиной, он глядит на Ягами сквозь отражение: тот не сдвинулся с места. —?Миками, можешь быть свободен. —?Не разрешение, просьба оставить их одних?— и Теру слушается. Молча. Без запинок. Без слов.В четырёх стенах их вновь лишь двое. Кира вздыхает, горячо, горько и бредёт к столу, дабы выудить из шкафчика ничто иное как презент. Жидкость ядовито зелёного цвета переливалась в чёрном хрустальном флаконе. Он подходит к Ягами, ступает медленно?— размышляет, быть может даже сомневается?— что тоже в новинку, но от принятого решения не отходит, вкладывая в руку Ягами сосуд, тот с интересом вертит его в руках, рассматривая:—?Что это? —?Кира молчит и вновь ухмыляется: это? Это самое сокровенное. Это?— смерть. Смерть в чёрном хрустальном флаконе, смерть в форме сердца?— твоя смерть.—??Если бы все люди смогли переступить через свои слабости,?— Кира цитирует их недавний разговор, а если быть более конкретным?— реплику Лайта,?— мир стал бы раем?,?— и встречаясь взглядом с обомлевшим Ягами добавляет:?— Просто разбей его.Ягами не задаёт более вопросов, но и разбивать сосуд не спешит: он ведь не собачка, чтобы делать всё по указке,?— хоть и в голове вертится столь приевшееся с детства ?слабость?— источник всех бед? и пусть тот, кто сказал ?слабость?— не порок? ею же задохнётся.Слабость?— родитель всех семи грехов.…Да. Без неё было бы лучше.Он выпускает флакон из рук, тот летит вниз…—?Это падение.…касается пола?— разбивается в дребезги. Осколки разлетаются по полу, звон разносится по помещению.Надо же, какая ирония, он разбил собственное сердце.Кира улыбается вымучено, смиренно закрыв глаза: это?— начало конца. Яд Геенны разлился по земле… а шампанское уже разлито по бокалам.—?За мир,?— он озвучивает тост,?— и за Бога.—?За Бога. —?Повторяет Ягами прежде чем пригубить напиток. За Бога… хотя, лучше было бы сказать ?с Богом?. Жаль, что они не верят в Бога.Их Бог мёртв: умер в утробе,?— и они пьют за упокой: не чокаясь.