Часть 14 (1/1)

Чувствует ли Ванда угрызение совести? Отчасти. Но не будет ли этот будущий мир совершенней и лучше? Разве не за это она боролась всю свою жизнь? Мир и равенство. Не будет ни войн, ни раздоров. Ядерное сдерживание больше не потребуется потому, что больше некого будет сдерживать. Милитаризм прекратит свое существование. Угрозы прекратят свое существование. Смерть прекратит свое существование.Эн Сабах Нур говорит ей взять под контроль Землю и стереть все, что было возведено за тысячелетия. Она не спорит. Она готовилась к этому не одни сутки, охватывая планету сантиметр за сантиметром, опутывая ее своими силами. Он хочет избавится от людей, она же сделает это своим способом. Ванда собирается изменить реальность. Никого не нужно будет убивать просто потому, что все станут равными.Почти никого. Но разве эта не приемлемая плата за жизни миллионов, даже десятков миллионов людей и мутантов? Некоторые здания придется разрушить. Некоторые люди случайно погибнут. Спасти всех не получится. Даже тех, кого любишь, тоже не получится. Это дилемма о вагонетке. Пустить под колеса полмира или пару тысяч людей и одного человека, который тебе дорог, своими руками.Ванда отводит взгляд от Ксавье. Доброго и понимающего даже сейчас. Он должен ее ненавидеть. Ее должны все ненавидеть. А он просто, как и сотни раз до этого, спокойно с ней разговаривает. Пытается что-то донести. Только как он не понимает. Она была мертва еще десять лет назад. Все, что она делала, это по инерции существовала. Но сейчас… Сейчас у нее было все. Ее мальчики. Мужчина, который ее бесконечно ценил. Может даже любил, пусть грязной и извращённой любовью, но все же. Тысячи поколений после этого, которые не узнают слов ненависти, не почувствуют боли войны.Она чувствует на себе взгляд человека, не раз ей помогавшего. Человека, который сделал для нее много больше, чем ее собственные биологические родители. Он дал ей сначала дом, поддержку, а затем и цель сделать этот мир лучше. И от своего предательства ей становится многократно больнее. Было ли ее отцу также больно? Наверняка даже больнее. Действительно, яблочко от яблони. Сколько раз Чарльза предавали, а он все так же смотрит чистым незамутнённым взором. Почему он просто не может возненавидеть ее?! Так было бы проще.Ванда видит, как все, что раньше было домами, машинами, мостами осыпается. Рассыпается на осколки, на песок, пыль, только для того, чтобы восстать новым храмом посередине пустыни. Сколько сейчас погибает людей? Имеет ли Ванда силы их спасти? И если да, то почему она не делает этого? Почему она просто стоит, завороженная ужасом происходящего? Она не знает ответа ни на один из этих вопросов. Она даже не ищет их. Ей уже все равно на то, что с ней стало, и то, что она идет сейчас против своих идеалов. Она сводит задачу к утилитарным благам и взвешивает на чашах весов две бесконечности.Билл и Том держатся за ее штаны с обеих сторон, будто напоминание, что ей нельзя отступать. Детям не место на поле боя, но теперь весь мир одно сплошное поле боя. Любой из ее выборов не верен. Любое действие приведет к жертвам. Она смотрит на разрастающийся вдалеке храм и принимает себя. Как зверя, цепного пса, того, кого выпускают в мир только для того, чтобы его разрушить. Ее роль снести все до основания, чтобы на месте пустыря можно было возвести что-то новое и более величественное. Возводить уже суждено не ей, но сравнять все?— ей под силу.Она прекрасно знает, что Чума, Голод, Война и Смерть?— лишь имена предшественников. Но она воспитана в мире, где религиозные контексты имеют особую значимость. Ванда проводит параллели между всадниками прошлого и настоящего. И ее роль?— Смерть. Только она неумолима. И куда бы не шли трое других, только она по-настоящему выжигает все. Она всегда была Смертью, уничтожая против своего желания все то, что она любила. Питер в тот злополучный вечер был прав.Эн Сабах Нур подходит к ней и говорит, вроде бы для всех, но Ванда знает, что нет. Он указывает рукой на древний город. Город, который будет центром нового мира. Она смотрит и ощущает, что стоит на краю пропасти, всего один шаг и ей уже не будет пути назад. И Алая Ведьма делает этот шаг. Окончательно и без поворотно. Она преклоняет колени и целует его ладонь.Ванда не верит в богов, даже несмотря на то, что с некоторыми знакома лично. Но сейчас перед ней один Бог. Кровавый и жестокий, с извращённым понятием справедливости и предназначения. Только такому как Апокалипсис, она имеет право поклоняться. Она сам хаос, она разрушает, она разбирает все на молекулы. Она монстр и только монстр мог ее создать.—?Разрушь этот мир до основания, и мы возведем новый, где мы займем заслуженное место.Он берет ее за предплечья, поднимая одним слаженным движением, ставя на ноги. Будто подчеркивая, что она не рабыня ему, но равная. Она в это не верит, но уже привычным жестом целует его уже в жесткие губы, которые больше напоминают каменный разлом по ощущениям.—?Кажется, Питер был прав, когда говорил о том, что у тебя отвратительный вкус на мужчин,?— отвлекает их Чарльз.Она печально улыбается. Да, будь Питер здесь, он бы обязательно выдал что-нибудь такое. Где он? Может ли быть такое, что его приняли в семью? Для нее самой это кажется бредом, но это же Питер. Вечный ребенок, человек, который обезоруживает своей улыбкой в хорошем смысле слова. Питера невозможно не любить. Близнецы Максимофф никого не могли оставить равнодушным. Ванда знает, что ее удел?— это ненависть. Но Ксавье даже сейчас ненависти к ней не испытывает. Неужели этот громадный кредит доверия для Леншерра распространяется и на его отпрысков? Ванде больно от этого доверия, и в ответ она пытается ударить побольней:—?Еще одна наша общая черта, Чарли?Ей удается, мужчина вздрагивает как от пощёчины, но от этого совершенно не легче. Только ярость поднимается в ее груди горячей волной. Она монстр и ее должны бояться, а того, кто не боится, заставит собственными руками. Ее дети в страхе жмутся к ней. Даже они боятся происходящего, не понимая, что их мать один из монстров. Ничего, это скоро кончится. Она твердит себе: ?Вы будете жить в лучшем мире?.—?А мне тут какая-нибудь роль приготовлена? —?спрашивает всё-таки Ксавье.—?О, не волнуйся, Чарльз, тебе уготована центральная роль,?— равнодушно произносит Эн Сабах Нур.От многозначительной паузы ноги подгибаются даже у Алой Ведьмы. Сильнее всего у Алой Ведьмы. Она не хочет знать на что обрекает Чарльза. На что она подписала ему приговор. До свершения остается всего-ничего. Она готова заткнуть уши, но она поступает по другому. Ванда отводит в сторону детей, накрывая их барьером. Присаживается на корточки и говорит:—?Здесь для вас абсолютно безопасно. Здесь вас никто не тронет. Спите, а когда вы проснетесь, все уже закончится.Она отдает им мысленный приказ, и дети проваливаются в глубокий сон без сновидений. Она знает, что скоро здесь разверзнется Ад. И нечего детям на него смотреть. Ванда поднимается высоко-высоко над землей. Ей нужно еще время. Она изменит реальность, но сначала она должна получить еще время. Время в обмен на разрушение. Она поднимается, и мир постепенно начинает распадаться на атомы. Она поднимается, через боль только ради одного, чтобы в новой реальности каждый мог носить звание мутант.***Питер делает то, что умеет лучше всего?— дурачится. Он пытается разрядить обстановку, когда все говорят о том, что им страшно, что сами того, не осознавая они накладывают еще большее бремя обязанностей на Мистик. Все эти недотепы, подчеркивают то, что в бой она идет с чистыми детьми, теми, кто еще не до конца приняли себя и свои способности. У него самого появляется гадкое чувство на душе, что они ведут на смерть беззащитных. Он шутит про то, что до сих пор живет с сестрой, что в остальном он прежний. И все в действительности расслабляются. Однако, это не значит, что ему не страшно.Быть может ему не страшно за себя, но он все же боится того, что снова может не успеть. Он никогда не был в боевых действиях. Тем более таких. Весь его опыт состоит из помощи молодым мутантам, совладать с только что появившимися способностями, и ограблением Пентагона. На самом деле, не так и мало, но что это значит, когда ты летишь сражаться с чуваком под кличкой Апокалипсис?Впереди большой купол из грозовых облаков, который создает завесу, прямо по среди Каира. Перед ним все либо разрушено, либо пустынно. Взгляд Магды зацепляется за относительно целый самолет, каким-то чудом уцелевшим в этом полуразрушенном пространстве, о чем она сразу сообщает всем. Джин на секунду прикрывает глаза, а затем поясняет:—?Там гражданские. Совершили аварийную посадку. Вроде бы пострадавших нет.Это достаточно распространенный воздушный коридор. Должны были быть и другие самолеты, но ни одного по близости не наблюдалось, даже покорёженного. Этот рейс остался цел каким-то чудом, не говоря о том, что умудрился сесть на полосу в кромешном Аду, что здесь, должно быть, творился судя по остаткам зданий. В голове у Питера щелкает. Он знает такого мутанта, который мог бы удержать разваливающийся по частям самолет. Более того, он знает только одного такого мутанта.—?Джин, там на борту должен быть Магнето. Свяжись с ним, объясни ситуацию,?— произносит Питер.—?Магнето? —?делает страшные глаза девушка.—?На борту его дочь и жена-человек. Если он и не поможет, то сможет защитить гражданских.—?Из нас двоих телепат вроде бы я,?— подозрительно отзывается девушка.—?Из нас двоих это я организовывал ему несколько побегов,?— в тон ей отзывается Питер.Джин пилит его взглядом некоторое время, а затем согласно кивает. Больше она ничего не произносит. Скот кажется может прожечь в нем дыру, даже не поднимая очков. Рейвен смотрит дальше в лобовое стекло. Курт продолжает молится. Если бы Питер верил в какого-нибудь бога, он тоже бы помолился, но если кто-то и существовал выше, то был совершенно глух к его молитвам. Все что было у близнецов Максимофф?— это они сами. Сейчас у Питера нет даже Ванды, а у Ванды нет Питера. И все на что надеется парень, так это то, что им не придется встретится по разные стороны баррикад.Хэнк говорит: ?Седьмое чудо света прямо по курсу?, когда самолет проходит через завесу тумана. Рейвен оказывается за его креслом, даже быстрее чем Питер. Возможно, потому что Питер не хочет видеть, что же там происходит. Внутреннее чутье подсказывает, что то, что он увидит, ему не понравится.—?Он держит профессора в центре пирамиды,?— говорит Джин,?— Он хочет переместить свое сознание в профессора. Если сделает это, сможет управлять сознанием всех людей на Земле.Самолет начал снижение. Мойра с чуть заметным страхом произносит: ?Что это такое??. Мистик пару секунд приглядывается, не совсем узнавая фигуру в алом плаще. Хэнк тоже не сразу узнает девушку, которая несколько лет назад работала в только начавшей восстанавливаться школе. Фигура в корне не похожа ни на ту супергероиню, которую несколько раз видела Мистик, ни на ту измученную и замкнутую учительницу географии. Наконец Даркхолм произносит:—?Это Алая Ведьма.После слов Рейвен Максимофф мгновенно оказывается рядом. От увиденного весь мир Питера рассыпается. Чуть ли не с грохотом и сразу в осколки. Что у него было в этой жизни? Только Ванда. Весь мир крутился вокруг нее. Да, он хотел свободы, но не такой ценой. Кем он без Ванды будет? В любом случае и любом мире у него оставалась Ванда. Его сестра близнец, та, с кем не страшно было быть одному против целого мира. Именно она толкала его вперед. Именно из-за нее он пытался быть лучше. Где бы он был сейчас без нее? Сидел бы на шее у матери, без работы и образования, играя с самим собой в пинг-понг? И сейчас он вместе с целым миром, но против Ванды. И он знает, что жизни миллионов ценнее жизни одного, но это же его сестра-близнец.Джин пристально смотрит на него, Питер даже на долю секунды сомневается, может ли та слышать его мысль. Ванда не могла, по крайней мере она и не пыталась, скорее наоборот молила голоса замолкнуть. Профессор мог, но без сильной концентрации у того не получалось. Скорее всего эта Джин Грей сама по себе слегка пришибленая. Рейвен обрывает поток его мыслей:—?Помогите Змею проникнуть в пирамиду. Найдите Чарльза. А я займусь Алой Ведьмой. Она может стать серьезной угрозой. Я видела ее в битве. Я ее отвлеку.—?Нет, иду я. Это моя сестра,?— резко обрывает Питер.Взгляд в спину становится еще более озлобленным. Скотт может злиться сколько угодно, это его полноценное право. В конце концов, у него только что погиб брат, причем по вине той самой шайки, в которой теперь Ванда. Более того, они как-то вышли на профа, а значит это она их привела в школу. Она виновата, что Алекс погиб сегодня, как и тысячи других людей. Питер не уменьшает вины сестры, но знает, что в том, до чего все дошло, виноват он сам. Он заслуживает этот ненавидящий взгляд.Рейвен смотрит на него настолько долго, насколько позволяют обстоятельства. Питер знает, что эта женщина сестра для профа. Да, у них были разногласия, но она здесь, прилетела не столько спасать мир, сколько брата. Питер уверен, она должна понять, ведь они оба пришли сюда за своей семьей. Тем не многим, что у них есть в этой жизни. И она понимает:—?Ты не пойдешь туда один. Это может быть слишком опасно,?— произносит она.—?Ой, да брось, не опаснее, чем отсылать троих недоучек на поиски профа в пирамиду, которая, небось, охраняется.Мистик знает, что он прав. У них нету времени на споры. В любом случае, достучаться до сестры у Питера получится всяко лучше. Она кивает и переходит к следующим указаниям:—?Забираем Чарльза и улетаем.Курт поднимает голову и спрашивает: ?А как же Питер??. Максимофф искренне благодарен этому синему чудику. Хоть кому-то здесь не наплевать на него. Да, это скорее продиктовано христианской нормой заботы о ближнем. Только Питер поклясться может, что многие верующие совсем не соблюдают того, во что верят, и зачастую еще те ублюдки. Питер надувает пузырь жвачки до щелчка, подмигивает парню, а затем нахально произносит:—?Не переживай, я догоню.