Часть 12 (1/1)

Утро ужасно. Никто из них не задернул шторы, и солнце начало освещать их похмельные лица. Отвратительно. С одной стороны, сыворотка хороша тем, что он смог надраться, понижая его уровень обмена веществ, с другой сыворотка хренова именно тем, что понизила его скорость обмена веществ, и сейчас, он страдает от продуктов распада.Под боком Питера возится кто-то теплый. Под другим просто приятная тяжесть. Голова раскалывается по кусочкам, во рту кисло-горький привкус, печень кажется увеличилась раза в три. Открывать глаза совершенно не хочется. В голове нет толком ничего кроме одного слова. В общем как обычно, в начале было слово и слово было у Питера и слово это…—?Пиздец,?— раздалось тихое под боком.Питер философски рассуждает, что оказывается это слово есть не у него одного. Глаза пришлось открыть. В голове менее пусто не стало. Более тоже. Пиздец все ещё актуален. В конце концов он впервые обкололся по примеру сестры, надрался до беспамятства, и, кажется, в итоге оказался втянут в групповушку. Все по канонам: ?Занимайтесь любовью, а не войной?.Он лежит в объятиях двух женщин. Одна из которых повторяет неожиданное слово бытия, а вторая с интересом за ней наблюдает. Наконец блондинка, чье лицо Питер так и не разглядел, медленно приподнимает одеяло, под которым они лежат, и со стоном опускает обратно. Повторив ещё раз заветное слово, она резко срывается с места, и подобрав джинсы и кофту выбегает за дверь, пытаясь закрыть то ли лицо то ли грудь.—?Ты тоже собираешься сбежать? —?уточняет та самая девушка с львиным начесом,?— Или попробуем повторить то, что было ночью?Питер со стоном приподнимается и с зевком тянет:—?Я не помню, что вчера было.—?Так я покажу,?— она тянется за поцелуем, но неожиданно отпрыгивает,?— Максимофф?—?Да? —?как-то неуверенно отзывается парень.—?Серьезно? Я сохла по тебе в универе, а как потрахалась с тобой даже не запомнила! —?с раздраженным стоном она откидывается обратно на кровать.Питер никого в ней не узнает. Быть может если бы в нем сейчас не было сыворотки и того на что распался алкоголь он бы вспомнил, но сейчас затея безрезультатна. Он тоже растягивается на кровати и просит напомнить имя.—?Лара Прейман, семьдесят второй год, факультет психологии.Что-то такое было. Что конкретно он вспомнить не может. Мысль о том, чтобы повторить вызывает отвращение. Впрочем, как и любая другая связная мысль. Если Ванда каждый раз допивается до такого состояния, то удивительно, что она еще жива.Ванда. Господи, он лежит в постели с красивой обнаженной женщиной, чего не было черт-знает-сколько-лет, а думает он о том, где шляется его сестра. Все, это?— диагноз. Питер переворачивается на бок и смотрит на Лару. Во рту будто кошки нагадили, на сердце тоже самое, но сейчас не об этом. Он тянется и целует свою случайную ночную спутницу. Из ее рта точно также неприятно пахнет. Он сжимает податливое женское тело в своих объятиях, но никакого желания не возникает. Попытка вытеснить мысли абсолютно неудачная.Женщина внимательно смотрит на него, проводит рукой по животу вниз до паха и печально улыбается. Она поднимается с места и открывает окно, запуская свежий воздух в номер. Питер отводит от нее взгляд, испытывая вину за то, что он не хочет ее. Не важно из-за чего, из-за гребаного похмелья или из-за волнения, которое без алкоголя выросло многократно. Он смотрит на время и понимает, что до конца действия сыворотки остается полтора часа максимум.—?Ну и почему ты так упорно старался напиться? —?наконец спрашивает Лара, найдя бутылку воды на подоконнике, от солнца она нагрелась и стала противная, но это лучше, чем ничего.—?Просто так? —?неуверенно отозвался парень.—?Может ты меня и не помнишь, но я тебя очень даже. Ты же на студенческих тусовках никогда не пил. Больше травкой баловался. И очень нелестно отзывался об алкоголе. Так что случилось то?Питер со стоном садится на кровать, он толком не знает, чего хочет по итогу. Отобрать бутылку с водой, доползти до унитаза отлить или выкинуться из окна, чтобы прекратить свои мучения. Ничего из этого он так и не совершает, а просто садится на порядком измятую постель. Его раздражает то, что весь мир медленный. Медленнее чем когда-либо был. Он ничего с этим сделать не может. И хуже того, он и сам настолько же медленный, как и весь окружающий его мир.—?Тебе-то какое дело? —?огрызается парень.—?Мне?— никакого. Надеюсь на то, что, избавившись от душевных мук, ты все же сможешь мне вставить,?— салютует она ему бутылкой,?— А вообще, нам всем иногда нужно чтобы нас просто выслушали. Я знаю этот взгляд, в зеркале видела. Слушай, я не знаю, где бы я сейчас была, не вытряси мне душу тогда после секса какой-то мужик, но тебе я там оказаться не желаю.Питер все же поднимается с кровати и идет за бутылкой. Лара быстро сует воду в протянутую руку и садится на подоконник голым задом, в позу, которая в теории должна быть соблазнительной. Максимофф ухмыляется одним уголком губ, на очередную попытку его то ли возбудить, то ли отвлечь.—?Хотя бы с кем проблема? Девушка? Парень? Семья? Работа? Хобби? Друзья? —?предлагает она помощь в попытке начать.—?Семья. Работа. Эм… одним словом сестра,?— бормочет он себе под нос,?— У нас с Вандой возникли некоторые разногласия.—?Подожди секунду. Ванда Максимофф. Твоя сестра?— Ванда Максимофф?— бывшая Алая Ведьма? Та самая Ванда Максимофф? —?брови девушки взмыли вверх.Питер закатывает глаза и подавляет в себе волну негодования. Та самая Ванда Максимофф. Тот самый Эрик Лэншерр. О да, в ?семье? только он рожей не вышел. Никого толком не спасал, геноцид не устраивал, вообще ничего из себя не представляет. Так всего лишь бывший клептоман. Хотя почему бывший? Это и сейчас проявляется, хотя в меньшей степени.—?Да, та самая,?— передразнивает он внезапную спутницу.—?Ну и что там между вами произошло? —?игнорирует Лора подколку.—?Семейные ссоры,?— отмахивается Питер, хотя смесь из беспокойства и дикой обиды все еще клокочет где-то посередине грудной клетки.—?И все же? —?настаивает Лара, похмелье ее не мучает, либо пила меньше, либо просто особенность организма.—?Знаешь, это случается, когда тебе тридцать, у тебя нет никакой личной жизни, живешь с сестрой в одном доме, работаете на одной работе, а весь круг друзей состоит из вас двоих?—?Перенасыщение? —?делает предположение она.Питер хмыкает. Перенасыщение?— слабо сказано. Он любит сестру, но ее в его жизни слишком много. Она берет и берет, не отдавая ничего взамен. Ей всегда мало. Из них двоих всегда Ванда была самой несчастной, но она могла бы сказать ему хотя бы ?спасибо?, а не воспринимать это как должное.—?Около того. Это мой косяк, взял ответственность за нее и ее состояние, я не выдержал,?— вторую часть ответа он пробормотал почти шёпотом,?— Но я больше так не мог. Всего один день. Один. Я же тоже человек,?— Питер отворачивается от собеседницы и намного громче произносит,?— В общем, я сорвался и ее довел.Питер правда чувствует свою вину тяжелым грузом, но он по-человечески устал от того факта, что весь гребаный мир крутится вокруг Ванды. Он восемь лет пытался делать то, что хочет от него Ванда. Единственное, что он хотел для себя?— это по-настоящему познакомиться с отцом. А по итогу все получилось ужасно. Эрик был потерян из-за открывшихся фактов, Ванда взвинчена и не известно где находится, а Питер не понимает даже самого себя и пытается заполнить громадную черную дыру в груди. Все они разбиты, а виноват был в этом исключительно он сам.—?Питер, эй, посмотри на меня,?— разворачивает Лара к себе лицо парня,?— Твоя сестра?— взрослый и самостоятельный человек, и сама должна нести ответственность за свои поступки. Ты ни в чем не виноват.Парень отводит взгляд в сторону. Голова перестала болеть. Сыворотка почти окончила свое действие, понимает он. Питер отходит от окна и от девушки, находит трусы под подушкой, а затем начинает одеваться.—?В том то и дело, что виноват. Она психически не стабильна, но все так же сильна. Если с ней или кем-то еще что-то случится я себе не прощу.Он и так много чего себе не простит. Того, что он человек. Того, что он не может быть постоянно сильным. Того, что вместо того, чтобы искать потенциально опасную сестру, он напился и поучаствовал в групповушке. Он подписывает себе приговор ?виновен?, не принимая во внимание того, что он сам в тот день был эмоционально нестабилен.Он и сейчас эмоционально не стабилен. Но он хотя бы прекратил эту бесконечную череду неонового бреда. Ему следует не пытаться звонить Чарльзу по ночам, тот все равно не берет трубку, поскольку, как нормальный человек, в это время спит, а прийти лично и изложить ситуацию. Питер винит себя за все. За что случилось и что только предстоит. Но это не значит, что он не может попытаться все исправить. Он ошибся, но это не значит, что он не может починить все то, что сломал. Он обязан это починить.Сестра сделала из него человека, не дав утонуть в очередной волне клептомании. До смерти Билли и Тома она таскала его по психологам, она дала тот толчок в надежде разобраться в самом себе. Дипломом психиатра он обязан был исключительно Ванде. Он может задвинуть весь мир на задний план, он откажется от себя и оставит свои глупые мечты. Разве это не достаточная цена за то, чтобы Ванда была жива и счастлива?—?Питер, у тебя комплекс старшего брата. Ты не обязан опекать ее двадцать четыре на семь всю оставшуюся жизнь.Он почти смеется. Она могла приписать ему любой диагноз за те три предложения что он сказал ей, а по итогу ставит кажется самый неподходящий. От него никогда много не ожидали. Его любили больше. Да даже защищать требовалось больше его, нежели чем Ванду.—?Лара, посмотри на меня, какой у меня может быть комплекс старшего брата?—?Вопрос не в том, что ты о себе думаешь, а в том, что на себя реально нагружаешь. Сколько раз ты отдёргивал себя, отказывался от своих желаний, делал что-то потому что должен за последний год? —?уточняет она.Он чувствует, что снова может быть на своей привычной скорости. Питер оглядывает комнату в поисках своих вещей. Взгляд цепляется за сумочку Лары, которая лежит на прикроватной тумбочке. Он бормочет себе, что выше этой чертовой мании, но охота стащить хоть что-то не ослабевает.—?Может ты и права. Только ты сама отметила, что моя сестра ?та самая Ванда Максимофф?,?— он натягивает футболку и открывает дверь.—?Эй, а утренняя порция секса? —?притворно возмущенно тянет она.—?Прости, не успеваю,?— подмигивает Питер ей, а затем быстро подбегает к тумбочке, на которой лежит сумочка, и достает оттуда визитку?— Но я знаю где тебя искать.Это почти не кража, но достаточно для того, чтобы противное чувство напряжения отпустило его. Он выбегает из номера, а затем из отеля, убрав визитку в задний карман брюк. Где он оставил джинсовую куртку он совершенно не помнит, но его это в принципе и не волнует. Его волнует попытка исправить все. Быть может он в действительности потом еще раз наведается к Ларе, когда он найдет Ванду, когда поможет Эйзенхардам с переездом, когда он сделает все как правильно.Он бежит в надежде на лучшую жизнь, если не для себя, то для всех остальных. Он как маленький ребенок верит, что счастье для всех есть. И если ему дадут возможность бежать он тоже будет счастлив. Он почти снова воспринимает весь мир как одну большую игру, в которой он намерен выиграть.Когда он прибегает во взрывающийся особняк, он все еще воспринимает все как игру. Он наслаждается своей способностью, тем не многим, что действительно ему доставляет радость в этом мире. Быть быстрее звука. Быть быстрее огня. Быть быстрее молекул, которые передают огромную тепловую энергию. В этой стезе он единственный и самый лучший. Это мир, в котором он привык существовать. Этот мир только его. И ни что не может нарушить его уединение в нем. Питер уверен, что он быстрее самой смерти.Он вытаскивает из огня одного за другим. Не задаваясь особенно вопросом, кого и как он вытаскивает. Он не ведет личный счет, и все мутанты стали для него безликими. Он делает это потому что может и, наверное, потому что это правильно. А еще потому что это весело. Это то, что разбивает его вечное пассивное наблюдение.Когда все заканчивается он только пожимает плечами и задает вопрос ?Где Проф??. Внутри все обмирает от расплывчатого ответа ?Забрали?. Хэнк явно хочет сказать ему, что-то еще, но не решается. Питер только сжимает кулак, понимая, что все что сейчас случилось исключительно его вина. Но он просто хотел чего-нибудь для себя в этом гребаном мире.Около школы останавливается автомобиль и оттуда выскакивает парнишка не больше шестнадцати лет, в странных алых очках, с криком: ?Где Алекс? Где мой брат??. И голос у него отчаянный, дрожащий. Такие моменты не забываются, такие моменты забираются под самую корку головного мозга и остаются там на всю жизнь, чтобы тебе потом сниться в кошмарах.—?Я, кажется всех вытащил,?— он пожимает плечами, надеясь на благополучный исход события.Он искренне надеется, что тот просто где-то еще, что он действительно смог спасти всех. МакКой нещадно обрубает его надежды одним предложением ?Он был ближе к взрыву?. И в этот момент Питер боится оказаться на месте этого странного мальчишки. Он ненавидит себя за промедление. Он винит себя за слабость.Все просто. Он проиграл. Проиграл не что-то абстрактное. Время всегда для него было понятием относительным, не имеющим реального веса или цены. Сейчас у времени появляется вполне кровавая оплата. Питер заплатит за свое промедление чужой человеческой жизнью, а еще как минимум одной искорёженной. Жизнями двух братьев. И Максимофф не берется судить чья судьба хуже. Того, кто сгорел заживо или того мальчишки, что до конца жизни будет корить себя за то, что на месте брата был не он сам.Питер представляет себя на его месте и кровь стынет в жилах.